Джамму и Кашмир. Все прошло по Кашмиру

Категория: Шапошникова Л.В. От Алтая до Гималаев.

Джамму и Кашмир. Все прошло по Кашмиру

«Все прошло по Кашмиру. Здесь древние пути Азии. И каждый караван мелькает, как звено сочетаний великого тела Востока. Здесь песчаные пустыни на пути к Пешавару; и синие вершины Сонамарга; и белые склоны Соджи-ла. И в полете орлов тот же неутомимый дух. И в резвых конях то же непреклонное движение. И мир роз и шалей кашмирских не похож на забытый и скрытый мир кашмирских клинков».

Н.К. Рерих

Камни, камни, камни. Одиночные кедры, похожие на погребальные свечи. Обрушенные и размытые дождевыми потоками лестницы, идущие в никуда. Это все, что осталось от места, когда-то называвшегося Лесом шести архатов. Стояла тишина, которую не нарушало даже пение птиц.

Я попала в Харван к концу дня. Косые лучи заходящего солнца безжалостно высвечивали беспорядочно разбросанные по склону горы руины и клали на них красноватые блики заката. Горный воздух был прозрачен, а на вершине синего хребта розовели снега. Когда-то, много веков тому назад, здесь стоял кедровый Лес шести архатов, окружавший буддийский монастырь. Говорят, что здесь жил прославленный Нагарджуна, великий философ, преобразовавший учение Будды. Знания для этого ему передал Великий король нагов. В красных отблесках заката Великий наг поднял свой змеиный капюшон из глубин священного озера. На берегу озера сидел Нагарджуна, облаченный в желтые одежды буддийского монаха. Так изобразил это таинственное событие Н.К. Рерих на одном их своих полотен, входящем в серию «Знамена Востока». В картине миф странным образом переплетается с реальностью. Человек в желтых монашеских одеждах тоже был реальностью и мифом.

Буддийские монастыри в Кашмире строили в начале нашей эры кушанские императоры. Теперь от монастырей остались только фундаменты. Они начали разрушаться и уходить в небытие, когда индуизм стал господствующей религией.

Кашмирская долина – одна из красивейших горных долин Гималаев, зажата между Средними и Большими Гималаями. Окруженная со всех сторон снежными горами, она напоминает кратер древнего вулкана. Возможно, она им и является. Легенды и мифы Прекрасной долины повествуют о том, что когда-то здесь было огромное озеро, которое потом осушили могущественные боги. От этих легенд веет глубокой древностью и бурными событиями истории. «Где проходили орды великих моголов? Где скрылось исчезнувшее колено израилево?

Где «Трон Соломона»? Где пути Христа-странника? Где зарево шаманского бон – религии демонов? Где Шалимар – сады Джахангира? Где пути Памира, Лхасы, Хотана? Где таинственная пещера Амаранта? Где тропа Александра к забытой Таксиле? Где стены Акбара? Где учил Ашвагхоша? Где созидал Авантисвамин? Где твердыни Чандрагупты Маурии? Где мудрые камни царя Ашоки? Все прошло по Кашмиру». В этих строчках Рерих перечислил лишь основные события этой истории.

Кашмир лежал на пути из Средней Азии в Индию. Через его горы и равнины шли дороги, по которым в течение тысячелетий передвигались различные народы и племена. Здесь происходило интенсивное культурное взаимодействие между цивилизациями Азии. Взаимодействие это оставляло свои следы в камне, в костюме, в духовной культуре. Гигантские мегалиты Бурзахома являются свидетелями ранних этапов истории Кашмирской долины. Они стоят у синих гор и издали похожи на великанов. Некоторые из них уже упали, не выдержав изнурительной и многовековой борьбы со временем. Основания стоящих менгиров глубоко ушли в землю, но над поверхностью осталось еще не менее шести-восьми метров. Когда-то по менгирам прошлась рука человека, но прошлась небрежно и поспешно, оставив после себя следы грубой неточной обработки. Они чем-то напоминали алтайские и монгольские менгиры. Но те шагали рядами-аллеями с гор на равнину. Бурзахомские менгиры шли от хребта Пир Панджал к озеру Дал. Кашмирские археологи предположили, что все они когда-то составляли полукруг, обращенный на восток, туда, где за Пир Панджалом поднимался Великий Гималайский хребет. И теперь они стоят на городище, таинственные, и молчаливые пришельцы из далекого прошлого, чем-то связанные с синими горами, которые поднимаясь за ними, отражаются в зеркальной глади вод озера Дал. Так они стоят уже не менее шести-семи тысячелетий. Может быть, тогда и возникли в долине культы, которые до сих пор оставили свои следы даже в мусульманском Кашмире. «Змеинообразные капители колонн Азии и майев, – отметил в экспедиционном дневнике Николай Константинович, – говорят о том же культе мудрой жены. О том же указывает старое блюдо из Кашмира. Посредине сидит царь змеев с волшебным цветком в руке. У царя две пары рук – черные и светлые, ибо мудрость имеет полное вооружение. Перед царем женщина – с покрывалом на голове. Женщине царь вручает мудрость. Вся группа находится на фоне множества змей, поднявшихся и соединивших головы. Вокруг срединного изображения – ряд отдельных фигур властителей, имеющих на шее изображение змея. Этот знак мудрости заставляет человекообразных и животноподобных джиннов служить и помогать владетелям древнего знака. В длинную трубу джинны передают далекие вести. Джинны приносят цветы для украшения жизни. Джинны в виде животных переносят по воздуху. Джинны приносят ларцы драгоценноетей. Джинны присутствуют в виде стражи. Так хранят древний знак мудрости».

Так писал Рерих в своем дневнике о загадочном культе нагов-змеев. Культ оставил свои следы даже в географических названиях Кашмира: Анантнаг, Веринаг, Наранаг, Сешнаг, Харнаг, Ниланаг. Нагами называются в Кашмире священные родники и водоемы. Легенды и мифы о нагах, память о которых до сих пор живет в народе, утверждают, что от нагов зависит дождь и снег, разливы рек и засухи. Эти моменты позволяют считать культ нагов земледельческим. Но мифы и легенды по своей проблематике были шире и глубже только земледельческого культа. Согласно им, Кашмир с глубокой древности охранял Ниланаг, могущественный правитель Долины, научивший людей искусству и ремеслам. В каждом озере Кашмира обитал свой наг. Наги жили в чудесных подводных дворцах, стены которых были украшены драгоценными камнями и жемчугом.

Первое святилище нагов я увидела в небольшом городке Патан. Посередине пруда, затянутого зеленой ряской, стояло странное сооружение, сложенное из камней. Сооружение было невысоким, не более полутора метров, и по своей конструкции напоминало старинные индуистские храмы Кашмира. Почти такой же храм, но гораздо больших размеров, я видела в Пандретане. Он был окружен водой и производил странное, фантастическое впечатление. Казалось, что храм был последним зданием затонувшего города. Здесь оживала легенда об ушедших под воду древних городах и возрождались мифы о гневе богов. Те же полузабытые мотивы звучали и над зеленой ряской патанского святилища. Из пруда поднимался человек со стертыми временем чертами лица и змеиным капюшоном над головой. Этот капюшон был похож на старинную корону какого-то неведомого короля. Человек был высечен на каменной стеле и назывался Сикнаг. Старый мусульманин Низамуддин не смог ответить на вопрос, когда царствовал Сикнаг. Низамуддин искренне считал, что он царствует до сих пор.

В истории Кашмира был удивительный период, когда произошел одновременный расцвет искусства, архитектуры, ремесла. Возник поразительный культурный феномен. Он формировался в течение VI – XII веков и погиб, когда на престол Кашмира вошел мусульманский владыка Сикандар. Это случилось уже в XV веке. Сикандар был фанатиком, невеждой и разрушителем. Над Прекрасной долиной встало зарево пожаров. Горели индуистские храмы, святилища, библиотеки. Рушились кровли, сложенные из гранитных блоков. Солдаты Сикандара разбивали прекрасные статуи. До сих пор в развалинах лежит храм Солнца, руины покрывают землю Авантипура, темнеют гранитные остовы Патана и Фатехгарха. Но даже развалины не могут скрыть красоты и мощи когда-то созданного. «После “мелкою рисунка” современного Кашмира отдыхаете на развалинах Мартанда и Авантипура. И здесь девятый и десятый век дали расцвет. Здесь фантастика азиатской колыбели романеска торжественно слилась с радостным культом Вишну. Чувствуете, что и здесь, на фоне сапфировых предгорий Гималаев, стояли величественные сооружения. Вскрыты они лишь частично. Пологие наносные бугры скрывают целые дворцы и города. Картина мощи Азии еще не явлена. Только искры ее можно отметить на случайных листках. Любящие руки соберут чашу прекрасного сознания».

Дождливым туманным утром я бродила среди развалин Авантипура. Вокруг лежали похожие на надгробия камни темного гранита. И от этого двор порушенного храма Вишну напоминал большое и неухоженное кладбище. С гор на Авантипур наползали черные тяжелые тучи. Они гасили дневной свет, делали его сумеречным и неустойчивым. Неожиданно в этом полумраке что-то мелькнуло, как будто чья-то улыбка, скользящая, едва уловимая, пробилась сквозь дождливый свет. Я присмотрелась и увидела барельеф, лежавший у основания рухнувшей колонны. Улыбка жила в нем, застыв в изогнутых губах прекрасной женщины с тонким станом. Казалось, что она сейчас двинется в медленном и пластичном танце. И я поняла, что тогда, несколько веков тому назад, были разрушены не только храмы, но и Красота...

Джамму, еще один район штата, лежал за хребтом Пир Панджал. На востоке над ним возвышался Великий Гималайский хребет, а две горные реки, Рави и Ченаб, текли по границам его территории с севера и юга. Историческая судьба Джамму сложилась по-иному, нежели судьба Кашмирской долины. Большую часть его населения составляют догры-индусы. Счастливо избежав мусульманского влияния, они сумели сохранить свою древнюю традиционную культуру. Загадочный культ нагов, на следы которого я наткнулась в Кашмирской долине, здесь продолжал жить и процветать. В небольших городках и деревнях у подножия Великого Гималайского хребта находились храмы, посвященные нагам. На алтарях стояли статуи, сделанные из черного мрамора. Змеиные капюшоны поднимались над их головами. Деревянные колонны храмов украшали изображения змей. Домашние алтари, посвященные нагам, стояли во многих жилищах. Здесь хранили удивительные мифы и легенды. Рядом с культом нагов-змей живет культ богинь-матерей. Это таинственное содружество уходит своими корнями в глубочайшую древность. Рерих в свое время обратил на это внимание. «И еще подробность, связующая Восток и Запад, – писал он в своем кашмирском дневнике. – Помните ли турфанскую Матерь Мира с младенцем? Среди Азии, может быть, несториане или манихеи оставили этот облик. Или, вернее, этот облик остался претворенным от времен гораздо более древних. Кали или Гуань-инь – кто знает сколько им веков? За ними скрывается жена и змий. Древность этого символа уже неисчислима». С этой мыслью перекликалась и запись, сделанная Николаем Константиновичем на Алтае. «Во все небо стояла радуга. И не одна, но две. И в радужные ворота стремилась широкая Обь. Великая Обь – родина жены и змия». Слова эти, глубокие по своему научному значению, соединили, как будто два несоединимых района, Южную Сибирь и Кашмир.

Самой почитаемой богиней в Джамму была Вайшну Деви, чье святилище находилось на священной горе Трикута. Богиня считается одной из ипостасей Великой Матери Мира. О ней рассказывают легенды и поют песни. Ей поклоняются и посещают ее в горном убежище. Добраться до пещеры Вайшну Деви – дело нелегкое. Но преодолев этот путь, я к концу дня оказалась у скалы, внизу которой темнела узкая щель входа. Я протиснулась в нее и меня окружила полная темнота. Где-то внизу слышался шум потока. Я медленно продвигалась, и черная вода бурлила у моих ног. Наконец, впереди возникло слабо светящееся пятно. Поток стал мелеть, и я увидела в странном рассеянном свете вырубленные в скале ступени. Я поднялась по этим ступеням и как-то сразу попала в мир мне незнакомый и даже нездешний. В колеблющемся пламени светильников длиннобородый жрец, сидя перед низким алтарем, читал молитвы-заклинания. На алтаре среди складок красной шелковой ткани темнели три древних камня, похожих на метеориты. За ними виднелась невысокая фигурка богини с темным бронзовым лицом и в зубчатой короне. Приглушенному голосу жреца вторил доносящийся издалека шум воды.

Прислонясь к холодной каменной стене пещеры, я думала о том, что вот в таких тайных местах тысячелетия назад начинался один из самых первых культов человечества – культ Великой Матери-земли.

Везде в Джамму были свои богини, Великие Матери, оберегающие эту землю и дарящие ей плодородие. Вертикальные, похожие на менгиры камни стояли на самых древних их алтарях.

Бирюзовый Ченаб, текущий через Джамму, уходит от Великого Гималайского хребта к хребту Дхаула Дхар, за которым начинался уже другой штат – Химачал Прадеш.