ПРИЛОЖЕНИЕ

Необходимость такого Приложения была продиктована обилием материала, посвященного драматической ситуации, сложившейся вокруг Международного Центра Рерихов и его Музея имени Н.К.Рериха. Эта ситуация стала формироваться с самого начала деятельности МЦР, развилась в середине 90-х годов и достигла своего апогея к 2004 году, совпав со столетием со дня рождения Святослава Николаевича Рериха. В общей сложности она продолжается уже 15 лет и пока неизвестно, сколько еще будет продолжаться. Представленные в Приложении документы и публикации содержат главные моменты борьбы МЦР за свое выживание. В книге эти моменты также упоминаются, но важные их особенности не могли быть приведены, так как концепция самой книги не дает этого сделать. Полагаю, что материалы, содержащиеся в Приложении, дадут достаточную информацию о пятнадцатилетней драме общественной организации, созданной в 1989 году в Москве младшим сыном Е.И. и Н.К. Рерихов – С.Н.Рерихом.

Материалы Приложения можно разделить приблизительно на три группы. Особое место в них занимают письма патриарха российской культуры, выдающегося русского ученого, академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Защищая МЦР и его Музей имени Н.К.Рериха, он придерживался единственно правильного взгляда на культуру – негосударственная культура должна составлять сердцевину культурного пространства страны. Он писал об этом Президенту России Б.Н.Ельцину, министру культуры и другим высоким чиновникам. Письма эти, к сожалению, не возымели на них никакого действия.

Вторая группа начинается с открытого письма Президенту России В.В.Путину, подписанного крупнейшими деятелями науки и культуры, такими, как: президент Международной ассоциации фондов мира А.Е.Карпов; президент Российской академии естественных наук академик О.Л.Кузнецов; президент Российской академии художеств З.К.Церетели; ректор Московской государственной юридической академии академик РАН О.Е.Кутафин; академик РАН К.В.Фролов и др. Завершается раздел тремя интервью, опубликованными в центральных газетах, – интервью с А.Е.Карповым; с президентом МЦР, Специальным представителем при Генеральном секретаре ООН, Чрезвычайным и Полномочным Послом Ю.М.Воронцовым; Генеральным директором Музея имени Н.К.Рериха, академиком Российской академии естественных наук и Российской академии космонавтики им. К.Э.Циолковского, заслуженным деятелем искусств РФ Л.В.Шапошниковой.

Эти материалы посвящены беспрецедентному нарушению воли С.Н.Рериха российскими властями и серьезным атакам государственных ведомств на общественную культурную организацию. Хотелось бы обратить внимание на некоторые слова, содержащиеся в интервью. А.Е.Карпов, крупный общественный деятель и давнишний друг С.Н.Рериха, говорит: «Надо знать нашу отечественную бюрократию с ее привычкой грести все под себя. В этом смысле наследию Рерихов действительно грозит уничтожение. Ведь неисполненная воля и есть уничтожение воли человека». И еще: «Я еще раз от себя лично обращаюсь к Президенту России. Почему же чиновники, подчиненные Вам, издеваются над законом? Не уходите от ответа. Наследие Рерихов в опасности! Ситуация требует Вашего вмешательства». Следует сразу отметить, что на эти слова власти не обратили никакого внимания. «Все эти годы, – говорит в своем интервью Ю.М.Воронцов, – мы имеем дело с чиновничьим произволом, циничным растаптыванием воли великого человека». Особенно усердствуют в борьбе против МЦР бывший министр культуры М.Е.Швыдкой и директор Музея Востока В.А.Набатчиков, стремящиеся через судебные органы установить права на не принадлежащее им наследие Рерихов. «Право в России существует в виде законов или понятий?» – спрашивает справедливо Юлий Михайлович Воронцов. Неправедное и незаконное противостояние государственных чиновников с МЦР продолжается. Цена этого противостояния – богатейшее культурно-художественное наследие наших великих соотечественников Рерихов.

И, наконец, к третьей группе материалов принадлежат документы и публикации, связанные с деятельностью добровольцев-клеветников и черных толкователей деятельности и творчества Рерихов. К ним мы можем отнести таких духовных мародеров, как издательство «Сфера», издавшее неразрешенные к публикациям дневники Е.И.Рерих; О.Шишкина и И.Минутко, пытающихся без всяких оснований доказать, что Н.К.Рерих был советским шпионом; Дворкина, диакона Кураева, Кривельскую, назвавших Рерихов сатанистами, а МЦР религиозной сектой; В.А.Росова, стремящегося доказать, и тоже без всяких серьезных оснований, что Н.К.Рерих пытался создать в Центральной Азии новое государство. За этими измышлениями и клеветой стоят немалые силы, желающие дискредитировать и опорочить многолетнюю деятельность Рерихов на благо русской культуры и науки. Как можно назвать эти силы и исполнителей ими задуманного? Конечно, людьми безнравственными, с низким уровнем сознания и с невежественным умом и сердцем. Такие индивидуумы обычно высоких и духовных личностей меряют своими «плоскими» и малыми мерками. В случае с Рерихами это проявляется особенно ярко. Для того, чтобы умалить высокодуховную, творческую личность, достаточно экстраполировать на нее собственную нравственную неполноценность, низость помыслов и сомнительный уровень сознания. И тогда все получится, но не надолго. Пока, к сожалению, духовные мародеры еще востребованы на самых разных уровнях – государственном, общественном и даже культурном. И поэтому директор Музея Востока В.А.Набатчиков недрогнувшей рукой подписывает приказ о приеме на работу Д.Попова и В.Росова, предателей и клеветников, по каким-то неясным причинам считающих себя «Рериховедами». Но, наверное, Набатчикову нужны именно такие «Рериховеды» – способные в любой момент умалить великое и высокое. Полагаю, что чтение Приложения принесет познакомившимся с ним ту полезную информацию, которая поможет понять драму МЦР и наследия Рерихов, бескорыстно переданного Святославом Николаевичем России.

 

Противостояние ^[1]

В ряду великих имен нашего времени имя Дмитрия Сергеевича Лихачева, академика Российской академии наук, филолога и ученого-слависта с мировым именем, искусствоведа и культуролога, первого председателя правления Советского Фонда культуры, почетного члена многих европейских академий, бесстрашного ниспровергателя мифов репрессивно-тоталитарной идеологии, почетного члена исполкома Международной лиги защиты культуры, Почетного гражданина Санкт-Петербурга, крупного общественного деятеля, человека поразительной культуры и широты интересов – занимает особое, уникальное место.

Оно определено всей его жизнью, подвижнически бескорыстным и самоотверженным служением отечественной культуре, непрестанным и поразительно стойким противостоянием всему, что разрушало национальное достоинство и культурное самосознание народа, его духовные основы. Во времена сталинских репрессий невидимая граница этого противостояния проходила через Соловецкие острова, где он юношей отбывал «срок» по статье 58, пункт второй <...> Из «неправдоподобной», по его словам, соловецкой реальности, тяжелых физических работ, болезней, издевательства конвоиров он вынес новое знание жизни, которое парадоксальным образом и вопреки всему родило, как он рассказывал, «очень глубоко залегшее спокойствие и душевное здоровье». В 1938 году судимость снята, и Дмитрий Сергеевич становится младшим, а с 1941 года старшим научным сотрудником Института русской литературы, Пушкинского Дома, с которым не расстается до конца своих дней.

В блокадном Ленинграде, среди умирающих от истощения и холода людей, среди длившегося годами непрестанного голода и невыносимого одиночества, от которого спасали только стихи, которые он читал вслух семье, Лихачев не прекращал того нравственного противостояния, которое началось на Соловках. «Только стихи, поэзия, – как позже вспоминал он, – была способна пересилить чувство голода». Имен но тогда у окружавших его друзей, коллег, близких ему по духовному складу людей он начинает возрождать интерес к древнерусской литературе, к ее поэтике, к ее глубинным историческим и духовным корням.

Послевоенное время не было исключением. В пятидесятые годы, уже будучи страстным пропагандистом культуры, проводя историколитературные, текстологические, искусствоведческие исследования, он защищает памятники старины Новгорода, спасает центр города от застройки высотными зданиями, не дает снести новгородский земляной вал. Благодаря его протестам, выступлениям, статьям перестают вырубать дворцовые парки ленинградских пригородов. Хорошо известны его выступления по телевидению против опрометчивых и часто малограмотных переименований улиц. Все это не могло не вызвать сопротивления и недовольства многих должностных лиц. В результате часть его работ замалчивается, а сам он какое-то время считается «невыездным».

Именно в это время личность Дмитрия Сергеевича становится средоточием главных проблем культурной жизни общества. Люди различных убеждений, которые по многим вопросам вряд ли сумели бы договориться, безоговорочно сходились на признании его позиции. Гражданственность, умение подняться над суетой жизни, чувство глубокой и искренней ответственности за судьбу России – все это рождало ту неповторимую глубину и синтетическую уникальность личности, которая, по-видимому, и составляла одну из ипостасей его удивительного феномена. В небольшом предисловии чрезвычайно сложно раскрыть всю его суть. Можно только удивляться необычайному богатству, глубине и разносторонности интересов ученого.

Последние годы жизни Дмитрия Сергеевича были наполнены заботами об учителях и образовании, о состоянии музейного дела, о финансировании учреждений культуры. Он стоял на том, что невозможно реформировать экономику, науку, общественную жизнь без изменения отношения к культуре, без долгосрочных программ ее развития. Им было введено в оборот понятие «экология культуры», разработано современное представление о месте культурного наследия и памятника культуры в системе общественных отношений. Он автор более пятисот научных работ, среди которых фундаментальное исследование «Слова о полку Игореве». Им написано более тридцати книг и почти шестьсот публицистических работ. Его труды по русскому летописанию, истории древнерусской литературы и культуры стали всемирно признанной классикой.

Иногда задаешься вопросом, откуда он мог брать силы на ту многообразнейшую работу, которая, затрагивая проблемы социальные, общественные, профессиональные, постоянно требовала полной самоотдачи, неустанного противостояния всему, что подрывало культурные основы общества. Вчитываясь в древнерусские летописи, тексты которых Дмитрий Сергеевич приводит в своих книгах, поражаешься масштабности и монументальности происходившего в те далекие годы, чувству пространства и духовной силе, благодаря которым русский народ преодолел многие беды и невзгоды, выпавшие на его долю. Невольно возникает мысль, что Дмитрий Сергеевич каким-то таинственным и непостижимым образом причастился той благодатной энергии, которая питала дух русский во все времена и эпохи.

Будучи одним из столпов современной отечественной культуры, ее патриархом, он был и остается для нас тем нравственным камертоном общества, к которому нельзя не прислушаться, который нельзя не заметить, не ощутить. Старорусское слово «праведник», наверное, наиболее емко выражает еще одну грань удивительной личности Дмитрия Сергеевича.

Человек необычайной внутренней культуры, душевной чистоты и мягкости, он всегда был непреклонным, если дело касалось принципиальных проблем жизни общества. К таким проблемам он, несомненно, относил рождение одной из новых форм культуры – общественной. «Убежден, что приоритет нужно отдавать не государственным, а свободным общественным формам культуры, – писал он, – ибо они в меньшей степени подвержены влиянию узких ведомственных интересов».

Предлагаемая вниманию читателей подборка писем Дмитрия Сергеевича Лихачева свидетельствует о кульминации противостояния бюрократам и клеркам от культуры, c наибольшей яркостью проявившегося в пространстве Международного Центра Рерихов. Со свойственной ему последовательностью и неиссякаемой настойчивостью Дмитрий Сергеевич отстаивает права Международного Центра Рерихов, быть может, единственной на сегодняшний день общественной организации – носителя новой, свободной от произвола чиновников формы культуры. Несмотря на то, что письма написаны в разное время и адресованы различным должностным лицам государства, острота поднятых в них проблем продолжает оставаться актуальной и сегодня.

Б.Р.Корженьянц

 

Д.С.Лихачев – С.Н.Рериху

1989

Многоуважаемый Святослав Николаевич!

С глубоким удовлетворением прочитал Ваше послание относительно создания общественного Фонда имени Рериха и Центра-Музея Н.К.Рериха. Я полностью поддерживаю эту идею и считаю, что создание таких организаций будет полезно для развития нашей культуры и наших международных контактов. С благодарностью принимаю Ваше предложение о той роли, которую должен сыграть Советский фонд культуры в создании Рериховского Фонда и Центра. Думаю, что эти образования должны носить более широкий характер и быть связаны с творческой и общественной деятельностью всей семьи Рерихов, в том числе и Вашей.

В настоящее время создана инициативная группа по реализации Ваших предложений, которая готовит положение и уставные документы будущих организаций. Идет поиск подходящего помещения в г. Москве для Центра-Музея и подбираются конкретные люди для будущей работы.

В октябре с.г. намечается провести учредительное собрание по созданию Фонда Рериха, а сейчас мы ведем переговоры с возможными учредителями Фонда. Уже получены предварительные согласия от следующих организаций: Советского Фонда мира, Советского комитета защиты мира, Академии художеств СССР, Академии наук СССР, Всесоюзной ассоциации востоковедов, Союза художников СССР и ряда других.

Я глубоко уверен, что наследие семьи Рерихов, превращенное в наше национальное достояние, займет заслуженное место в культурной жизни нашей страны.

Рассчитываю увидеться с Вами во время Вашего визита в Москву с тем, чтобы лично обсудить все интересующие нас обоих вопросы, связанные с этим делом.

С уважением, искренне Ваш       Д.Лихачев

 

Д.С.Лихачев – Б.Н.Ельцину

Санкт-Петербург, 10 ноября 1993 г.

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Б.Н.ЕЛЬЦИНУ

Уважаемый Борис Николаевич!

Прошу Вас поддержать волю Святослава Николаевича Рериха, передавшего творческое наследие семьи Рерихов Международному Центру Рерихов в лице его вице-президента Л.В.Шапошниковой.

Полностью солидарен с принципиальной позицией Рерихов о необходимости развития новых общественных форм сохранения и использования культурного наследия.

Считаю несостоятельными посягательства Министерства Культуры или других ведомств и организаций на законные права Международного Центра Рерихов, ведущего очень необходимую многим странам культурно-просветительскую и научную работу.

Прошу Вас отменить скороспелое постановление Правительства № 1121 от 4 ноября 1993 г. о передаче усадьбы Лопухиных, арендуемой МЦР, Музею искусств народов Востока. Этот особняк выбрал для МЦР (тогда еще Советского Фонда Рерихов) С.Н.Рерих в 1990 году, по согласованию с Правительством, для создания общественного Музея Н.К.Рериха, в коллекцию которого он целенаправленно передал наследие своих родителей.

Нельзя допустить, чтобы нарушение воли С.Н.Рериха, провоцируемое определенными кругами в России и Индии, привело к трагическим необратимым последствиям для мировой культуры.

Примите пожелания успеха в деле сохранения и приумножения духовного богатства нашей Родины!

Академик Д.С. Лихачев

Глубокоуважаемый Борис Николаевич. Я глубоко убежден: культура должна быть в общественном ведении в первую очередь, и во вторую уже – в ведении государства. Не следует разрушать общественную инициативу фонда Рерихов.

Спасибо за внимание к моим письмам.

Ваш Д. Лихачев

 

Дмитрий Лихачев:
недопустимо, чтобы чиновники
спекулировали культурным достоянием

Горячо поддерживаю решения Международной общественно-научной конференции, посвященной 60-летию Пакта Рериха, организованной в Москве 6-9 октября 1995 года Международным Центром Рерихов (МЦР).

Чуть более месяца прошло с окончания этой очень результативной и представительной конференции (на ней было свыше 600 посланников из ста городов государств СНГ и многих других стран мира), и на МЦР началась очередная атака, отвлекающая его от созидательной культурной работы. Наверное, определенным силам очень претит культурнопросветительская активность МЦР, его выходящая из-под ведомственного контроля широкая творческая и общественная деятельность.

В ноябре 1993 года в обращении к Президенту России мной была высказана поддержка Международному Центру Рерихов – неправительственной организации при ООН – в споре с Правительством России, которое согласно своему постановлению (№ 1121 от 4.11.1993 г.) хотело отобрать у МЦР усадьбу Лопухиных для организации там государственного Музея Н.К. Рериха, что противоречило воле Святослава Николаевича Рериха, подарившего бесценное наследие семьи Рерихов МЦР для создания общественного Музея Рерихов. Принципиальной реакции на это обращение тогда не последовало.

После того как МЦР на уровне Высшего арбитражного суда России на третьем его заседании (1.03.1995 г.) добился отмены пунктов постановления правительства, касающихся усадьбы Лопухиных, с формулировкой – решение окончательное и обжалованию не подлежит, правительственная сторона вышла на председателя Высшего арбитражного суда В.Ф.Яковлева, с помощью прямого нажима вынудила его собрать заседание президиума (14.11.1995 г.) и вопреки нормам закона вернуться к первому решению, согласно которому МЦР было отказано в иске.

Таким образом, правительство третий год пытается разрушить МЦР, являющийся важным оплотом общественной независимой культуры, координирующим центром более чем сотни Рериховских организаций России и других стран. Нарушается не только воля дарителя наследия, но и не отмененное постановление предыдущего правительства, а также решение правительства Москвы, которое в октябре 1995 года заключило с МЦР арендный договор на усадьбу Лопухиных сроком на 49 лет.

Недопустимо, чтобы корыстные интересы отдельных чиновников или их политические амбиции были причиной для спекуляций культурным достоянием мирового значения. Воистину пророческими были слова Н.К.Рериха о том, что главным испытанием человечеству будет испытание восприятием культуры.

Нашему народу сейчас особенно нужно обретение высших духовных ценностей и идеалов, без которых немыслимо творческое созидательное строительство будущего. Только в святынях культуры – источник животворных сил возрождения единого самосознания народа. Принадлежность будущему миру не определяется причастностью к той или иной политической партии или способностью поддержать какую-либо экономическую систему, не ограничивается занимаемым постом, социальным положением или исповедуемой религией. Общезначимыми критериями деградации или расцвета должны стать качества сознания человека, степень восприимчивости им Знания и Красоты, способность сердца любить Культуру, защищать ее достижения и трудиться во имя нее на общее благо. Без этого невозможно распознать лучшие, спасительные пути преображения жизни.

Убежден, что приоритет нужно отдавать не государственным, а свободным общественным формам культуры, ибо они в меньшей степени подвержены влиянию узких ведомственных интересов. Любое государство обречено на упадок, если оно не заботится о сохранении высших духовных достижений многих поколений, если не создает условий для культурного воспитания народа на великих примерах героев и подвижников науки, искусства, религии.

Н.К.Рерих был подвижником культуры всемирного масштаба. Он поднял над планетой Знамя Мира, Знамя Культуры, тем самым указав человечеству восходящий путь совершенствования.

Еще раз выражаю солидарность Международному Центру Рерихов и его культурным инициативам, надеюсь, что и в Санкт-Петербурге – родном городе Рерихов, где сохранилось много мест, с ними связанных, силами Санкт-Петербургского отделения МЦР при поддержке культурной общественности и властей города будет создан общественный Мемориальный культурный центр Рерихов.

Приветствую всех искренних защитников культуры, объединяющихся во имя ее высших идеалов под Знаменем Мира.

Академик Дмитрий ЛИХАЧЕВ

 

Д.С.Лихачев – Ю.М.Лужкову

Санкт-Петербург, 17 июля 1997 г.

МЭРУ г. МОСКВЫ

Ю.М.ЛУЖКОВУ

Глубокоуважаемый Юрий Михайлович!

Мне стало известно о готовящемся постановлении Правительства Москвы «О реализации постановления Правительства Российской Федерации от 04.11.93 г. № 1121 “О создании Государственного музея Н.К.Рериха”. 10.11.93 г.». Я обращался к Президенту России, выражая свой протест против принятия вышеуказанного Постановления № 1121.

Продолжаю отстаивать высказанное мной тогда Президенту мнение о том, что «культура должна быть в общественном ведении в первую очередь и во вторую уже – в ведении государства». События последних лет укрепили это мое убеждение.

Прошу Вас воздержаться от принятия готовящегося постановления, ибо это не только разрушит результаты многолетнего труда Международного Центра Рерихов (неправительственной организации при ООН) и его многочисленных друзей, но и нанесет моральный урон общественному культурному строительству. Общественный Музей Рерихов и Культурный Центр стали очагами важной просветительской деятельности, и нельзя утверждать одно культурное строительство (Государственный Музей Н.К.Рериха), разрушая при этом другое, уже окрепшее, жизнеспособное и плодотворное культурное созидание.

В свое время Вы поверили МЦР и протянули ему руку помощи, передав ему в долгосрочную аренду памятник истории и культуры – Усадьбу Лопухиных. МЦР держит свои обещания и заканчивает собственными силами, с помощью меценатов и друзей реставрацию Усадьбы Лопухиных, совершенно не используя при этом государственных бюджетных средств. Обновленная Усадьба и расширенная экспозиция будут прекрасным подарком Москве и всему культурному миру в год знаменательного Юбилея столицы.

Призываю Вас, Юрий Михайлович, еще раз поддержать МЦР, исполнив этим волю Святослава Николаевича Рериха, в надежные руки доверившего культурное наследие семьи Рерихов.

Примите мои поздравления с грядущим Юбилеем Москвы и пожелания культурного процветания этому великому городу, а если будет культурный расцвет, то и все остальное приложится.

Д.С. Лихачев

 

Д.С.Лихачев – Б.Н.Ельцину

Санкт-Петербург, 17 июля 1997 г.

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Б.Н. ЕЛЬЦИНУ

Глубокоуважаемый Борис Николаевич!

Обращаюсь к Вам снова с просьбой оградить Международный Центр Рерихов (неправительственную организацию при ООН) от очередных посягательств на Усадьбу Лопухиных (Малый Знаменский пер., д. 3/5), переданную ему в долгосрочную аренду на основании постановления Правительства Москвы № 812 от 03.10.89 г. Более того, целесообразно на Федеральном уровне подтвердить это постановление, чтобы и впредь в ведомственных кабинетах разного уровня не возникало искушений учреждать Государственный Музей Н.К.Рериха – филиал Музея искусств народов Востока, посредством разрушения хорошего Общественного Музея Н.К.Рериха и Культурного Центра, созданных Международным Центром Рерихов, просветительская деятельность которого воодушевляет сотни культурных организаций в России и далеко за ее пределами.

Особенно важно подчеркнуть, что МЦР в трудных финансовых условиях осуществил основную часть реставрации памятника истории и культуры XVII-XIX веков – Усадьбы Лопухиных исключительно за счет средств меценатов, общественных и благотворительных организаций и собственных вложений. МЦР планирует завершить все реставрационные работы в год празднования 850-летия Москвы и открыть в возрожденной Усадьбе новую расширенную экспозицию своего Музея.

Последовательно выполняя волю Святослава Николаевича Рериха, передавшего во владение Международному Центру Рерихов творческое наследие семьи Рерихов, эта общественная организация создает все условия, чтобы культурные ценности стали общенародным достоянием.

По инициативе МЦР и при участии многих культурных, в т.ч. научных, художественных и образовательных организаций разных стран мира, в 1996 г. была создана Международная Лига Защиты Культуры, я принимаю участие в ее работе и знаю, что Лига быстро расширяет сферы своей деятельности и ее авторитет заслуженно растет.

Убежден, что лучшие свободно развивающиеся общественные формы культуры могут объединять творческие созидательные силы и оздоровлять жизнь общества, тем самым помогая государству. Н.К.Рерих поднял Знамя Мира – символ единения человечества во имя сохранения и приумножения великих ценностей Культуры. Надеюсь, что грядущие поколения будут достойными преемниками нашего богатого культурного наследия. Но будущее начинается сегодня. Прошу Вас, Борис Николаевич, лично поддержать Международный Центр Рерихов. Ваша помощь этому очагу Культуры станет добрым предзнаменованием для многочисленных друзей МЦР в России и во всем мире.

Примите пожелания успеха в общем деле процветания нашей Родины,

Д.С. Лихачев

 

Д.С.Лихачев – В.К.Егорову

Международная Лига Защиты Культуры

24 февраля 1999 г.

МИНИСТРУ КУЛЬТУРЫ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г-ну ЕГОРОВУ В.К.

Уважаемый Владимир Константинович!

В 1990 году Святослав Рерих подарил значительную часть культурных ценностей семьи Рерихов Международному Центру Рерихов (называвшемуся тогда Советским Фондом Рерихов). На основе этого дара героическими усилиями сотрудников Центра и многих почитателей творчества Рерихов в отреставрированной ими Усадьбе Лопухиных в Москве был создан общественный Музей им. Н.К.Рериха.

Полагаю, что нет необходимости напоминать о значении этого Центра и Музея в культурной жизни России, Родины Николая Рериха.

В числе живописных полотен, переданных Центру, были указаны и 288 картин Н.К.Рериха и С.Н.Рериха, которые до этого временно находились на попечении Министерства Культуры и хранились в Государственном музее искусств народов Востока, многие годы включавшем их в свои выставки.

Обращения самого С.Н.Рериха, многократные переговоры руководителей Центра и Музея им. Н.К.Рериха с Министерством Культуры о возвращении картин законному владельцу и даже распоряжения первого вице-премьера России (№ БН-А26-27609 от 29.08.97; № БН-А26-40160 от 16.12.97) все еще не привели к справедливому итогу.

Прошу Вас решить это затянувшееся дело и исполнить волю всемирно известного художника и деятеля культуры Святослава Николаевича Рериха. Надеюсь, что Вы найдете все возможности помочь осуществлению законных прав Международного Центра Рерихов.

Делу охраны и приумножения сокровищ Культуры посвятил свою яркую жизнь Н.К.Рерих, потому что видел в культурном совершенствовании смысл человеческого существования. Эту работу сегодня продолжает Международный Центр Рерихов, по инициативе которого в 1996 году была основана Международная Лига Защиты Культуры. Забота о судьбе ценностей Культуры и об их целесообразном использовании должна быть общим делом государства и общественности.

Надеюсь, что в этот юбилейный год, когда празднуется 125-летие мыслителя, художника и ученого Николая Константиновича Рериха, можно будет решить вопрос о передаче картин отца и сына законному владельцу.

Достойным подарком к юбилею была бы и помощь Министерства Культуры и Правительства России Санкт-Петербургскому отделению Международного Центра Рерихов, который, совместно с рядом других организаций культуры и науки, много лет пытается создать в Санкт-Петербурге, на Родине нашего великого соотечественника, Мемориальный Культурный Центр в доме, где жил и работал мастер.

Желаю Вам плодотворной творческой работы во имя культурного возрождения нашего отечества.

Почетный член Исполкома Международной Лиги Защиты Культуры, Почетный гражданин Санкт-Петербурга, академик РАН

Д.С. Лихачев

 

Наследию рерихов грозит уничтожение ^[2]

 

Открытое письмо

президенту российской федерации В.В.Путину

в канун 100-летнего юбилея

Святослава Николаевича Рериха

Уважаемый Владимир Владимирович!

Наступающий 2004 год является юбилейным (100 лет) для одного из выдающихся деятелей русской и мировой культуры Святослава Николаевича Рериха, который вместе со своими родителями – великим художником, философом, ученым, путешественником и общественным деятелем Н.К.Рерихом и выдающимся мыслителем Е.И.Рерих провел много лет своей жизни в Индии.

Святослав Николаевич был одним из тех, кто создал прочный мост в пространстве российско-индийских культурных отношений. Огромной заслугой С.Н.Рериха перед новой Россией была передача ей в 1990 г. богатейшего наследия его родителей и инициатива создания в Москве Музея имени Н.К.Рериха на основе переданного им наследия.

Уверены, что Вы знаете, с какой любовью и заботой относятся в Индии к памяти о Рерихах. Поэтому вполне закономерно, что во время российско-индийской встречи на высшем уровне в Индии в декабре 2002 года в совместном заявлении была отмечена «важность сохранения и поддержания уникального художественного и культурного наследия семьи Рерихов, которое имеет непреходящее значение для российской и индийской дружбы». В результате этой встречи была составлена «Программа обменов в области культуры, науки и образования между правительством Российской Федерации и правительством Республики Индия на 2003-2005 гг.», в которой говорится о проведении совместных мероприятий, «в частности, посвященных столетию со дня рождения С.Н.Рериха».

Высокие правительственные делегации Индии обычно приходят в Музей имени Н.К.Рериха в Москве, основателем которого был С.Н.Рерих. Так было во время посещения нашей страны премьер-министром Индии Аталом Бихари Ваджпаи. Так было во время визита министра иностранных дел Индии Яшванта Сингха. Действительно, премьер-министр Индии относится с огромным вниманием к выдающимся нашим соотечественникам Рерихам. Он является почетным попечителем Международного мемориального треста Рерихов в Гималайской долине Кулу, где находится имение Рерихов.

Торжества по случаю столетнего юбилея Святослава Николаевича в Индии начались уже 23 октября этого года, в день его рождения. В Индии проходят выставки картин С.Н.Рериха, выпускаются книги о нем, индийская пресса заполнена сообщениями об идущих в стране юбилейных торжествах. Намечается в этом году создать в имении Святослава Николаевича «Татагуни» под Бангалором музей его имени. Завершится организация долгожданного Дома-музея в Наггаре (Кулу). Выйдут марки в честь юбиляра. Юбилейные торжества будут продолжаться в Индии целый год согласно правительственной программе.

Ну а что у нас, на родине юбиляра, прославившегося своим творчеством и бескорыстно передавшего ей богатейшее и ценнейшее творческое наследие своих родителей? В последнее время мы не раз испытывали чувство стыда за происходящее в России. Испытываем мы его и сейчас.

В сентябре этого года заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ М.Е.Николаев обратился в правительство РФ с предложением организовать в России юбилейные торжества в честь выдающегося сына нашей страны С.Н.Рериха. Из правительства письмо было передано в Министерство культуры РФ. Оттуда, насколько мы знаем, последовал устный ответ, что юбилей С.Н.Рериха будет отмечен двумя музеями – Государственным музеем Востока и Центральным государственным театральным музеем имени А.А.Бахрушина. Не много ли? Целых два музея! При такой постановке вопроса можно было бы обойтись и одним. Но это еще не самое скверное. По инициативе Минкультуры в 1993 году (через несколько месяцев после смерти С.Н.Рериха) было издано правительственное Постановление от 04.11.93 г. № 1121, в котором предписывалось создать Государственный музей имени Н.К.Рериха. Святослав Николаевич же просил создать общественный музей, подчинение которого Министерству культуры, «а тем более Музею искусства народов Востока повело бы к неоправданному, на мой взгляд, заведомому сужению задач и возможностей центра. Центр должен, по-моему, обладать значительной независимостью, гибкостью, возможностью функционировать поверх ведомственных барьеров». Согласно этому Постановлению, памятник архитектуры XVII-XIX веков – усадьба Лопухиных, где размещаются Международный Центр Рерихов и Музей имени Н.К.Рериха и которая была выбрана самим Святославом Николаевичем, отходила к Музею Востока. Но Международный Центр Рерихов отбился, отреставрировал усадьбу без копейки бюджетных средств и превратил ее в крупный и популярный культурный центр. 288 полотен Н.К.Рериха и С.Н.Рериха, которые привез Святослав Николаевич в 1974 году на столетие своего отца и оставил на попечение Минкультуры, а затем в 1990 г. включил в свою дарственную, до сих пор не отданы Музею имени Н.К.Рериха. В 1992 году С.Н.Рерих в своем письме на имя Президента РФ Б.Н.Ельцина писал: «Теперь эту выставку незаконно удерживает Музей искусства народов Востока. Очень прошу Вас содействовать передаче ее Международному Центру Рерихов».

Счетная палата РФ, которая занималась вопросом правильного содержания этих картин в музее Востока, не обратила внимания на то, что ряд картин, фигурирующих в дарственной Рериха, отсутствует в списках музея Востока. Незаконной была и постановка этих картин на учет в Государственный музейный фонд без документов, определяющих права собственности Минкультуры на эти картины. Все это можно назвать своеобразной подготовкой к юбилейным торжествам, которые, вне всякого для нас сомнения, пройдут под странным лозунгом – Международный Центр Рерихов и Музей имени Н.К.Рериха, созданные Святославом Николаевичем, не должны существовать. Коллекция картин Н.К. и С.Н. Рерихов, которую просил вернуть С.Н.Рерих, так и осталась во владении Минкультуры. Нападки последнего на Международный Центр Рерихов особенно усилились в этом году и в следующем могут обрести еще больший размах. Министерством культуры РФ запущена жалоба в надзорную инстанцию Мосгорсуда на решение Хамовнического суда о законном вхождении Международного Центра Рерихов в права наследства Рерихов. В Государственную Думу РФ идут запросы через малосведущих депутатов: почему не выполнено постановление правительства от 04.11.93 г.? В Генпрокуратуру РФ сомнительными лицами направляются заявления на руководство Международного Центра Рерихов, якобы разворовавшее наследие Рерихов. Можно этот список продолжить, но думаем, что этого делать не следует. Год 2004-й грозит стать годом тотального нарушения воли покойного дарителя – С.Н.Рериха, а возможно, и концом Музея, созданного по его инициативе.

Для полной картины, которая показывает, насколько правительство РФ безучастно к судьбе художественного и культурного наследия Рерихов, необходимо сказать и о том, что за последнее время потоки клеветы на Николая Константиновича Рериха и других членов этой великой семьи заполнили полосы газет и экраны телевизоров. Мы очень надеемся, уважаемый Владимир Владимирович, что в преддверии Вашего официального визита в Индию в юбилейный для С.Н.Рериха год Вы скажете свое веское слово, посодействуете созданию солидной, на соответствующем уровне, юбилейной комиссии для празднования столетнего юбилея Святослава Николаевича Рериха и, наконец, остановите беззаконие со стороны Министерства культуры и других чиновников правительства РФ в отношении исполнения воли и завещания последнего представителя великой семьи наших соотечественников – Святослава Николаевича Рериха.

Будем очень Вам благодарны, если такое содействие с Вашей стороны поможет детищу Святослава Николаевича в России – Международному Центру Рерихов и его Музею имени Н.К.Рериха – спокойно работать и развиваться так, как завещал их основатель. Уверены, что именно Международный Центр Рерихов будет счастлив оказать любое нужное содействие в достойном проведении юбилейных торжеств в честь выдающегося сына России и именитого гражданина Индии Святослава Николаевича Рериха.

С уважением и надеждой
Председатель Попечительского Совета
Международного Центра Рерихов,
президент Международной ассоциации фондов мира
А.Е.КАРПОВ

Члены Попечительского Совета:
Президент Российской академии естественных наук,
академик О.Л.КУЗНЕЦОВ

Ректор Московской государственной юридической академии,
академик РАН, заслуженный деятель науки РФ
О.Е.КУТАФИН

Вице-президент Российского фонда культуры
А.Э.ТИТКОВ

Президент Академии российского искусства, член Совета
при Президенте РФ по культуре и искусству
Н.А.ПЕТРОВ

Президент Международного гуманитарного фонда «Знание»,
академик РАН К.В.ФРОЛОВ

Президент Российской академии художеств,
академик Грузинской академии наук
>З.К.ЦЕРЕТЕЛИ

 

Кто разбазаривает наследие Рерихов? ^[3]

Вокруг знаменитого музея в Москве развернулась нешуточная схватка

Недавно через российские СМИ известные деятели науки и культуры обратились к Президенту России В.Путину. Поводом к обращению послужил предстоящий 100-летний юбилей выдающегося соотечественника – художника и мыслителя Святослава Николаевича Рериха. Несмотря на взаимную договоренность правительств России и Индии, у нас в стране в отличие от Индии еще не только не началась подготовка к празднованию юбилея, но даже не создана государственная комиссия для этой подготовки. Нежелание Минкульта РФ с достоинством отметить юбилей С.Н.Рериха, видимо, связано с его многолетней борьбой против детища Рериха – Центра-Музея имени Н.К.Рериха, одного из самых популярных музеев в столице. О пружинах конфликта, который, как говорится в обращении, «грозит уничтожением наследию Рерихов», мы беседуем с Генеральным директором Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха, главным редактором журнала «Культура и время» Людмилой Васильевной ШАПОШНИКОВОЙ.

– Людмила Васильевна, что не поделили между собой министерство и музей?

– Проблема не в дележке. Проблема в исполнении завещания Святослава Николаевича Рериха. Еще в 1989 году он написал письмо, в котором предлагал создать музей имени своего отца – Николая Константиновича Рериха. Этому музею он предлагал передать наследие своих родителей, но при одном условии – музей должен быть негосударственным и иметь общественный статус.

– Почему он настаивал на этом?

– В стране шла перестройка, а он – человек вперед смотрящий, провидец, понял, что довериться государству – большой риск. У него к этому времени был не лучший опыт взаимодействия с нашим государством. В СССР к тому времени уже было создано несколько общественных фондов – Фонд культуры, Детский фонд, Фонд мира. Святослав Рерих не хотел, чтобы музей подчинялся Министерству культуры и Государственному музею Востока, писал, что это подчинение «сузит выполнение культурных задач».

Он предлагал создать и фонд для содержания будущего музея. В конце 1989 года вышло постановление Совмина СССР. Правительство поддержало идею создания общественного Советского Фонда Рерихов и Центра-Музея имени Н.К.Рериха как основной базы фонда. Фонду были даны определенные привилегии: например, освобождение от таможенных пошлин при ввозе и вывозе, освобождение от налогов и так далее. Это были существенные экономические привилегии, которые мы должны были использовать для того, чтобы фонд заработал. В ноябре, после выхода постановления, в Москву приехал сам Святослав Николаевич. Он к этому времени был уже не очень здоров, перенес две операции и, конечно, обрадовался, узнав, что дело пошло. Он встретился с Президентом СССР Михаилом Горбачевым – говорили о Фонде Рерихов. Святослав Николаевич пригласил меня приехать в Бангалор, чтобы, как он обозначил, «поработать с наследием». Я работала в Индии три месяца, готовя наследие к вывозу в СССР. Для этого Президент СССР предоставил специальный рейс.

В привезенное наследие Н.К. и Е.И. Рерихов входили картины, обширный архив, личные вещи, реликвии, библиотека. Мосгорисполком предоставил Святославу Николаевичу под музей усадьбу Лопухиных в Малом Знаменском переулке Москвы, возле Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.

– Разве может Минкульт выступать против музея? В чем же причина конфликта?

– Еще в 1974 году Святослав Николаевич привез в Москву свои картины и картины отца на юбилей Николая Константиновича Рериха, которому в том году исполнилось 100 лет. Юбилей отмечался на правительственном уровне. После юбилея Рерих оставил картины (288 полотен) на попечение Министерства культуры. Они экспонировались в нашей стране. В 1990 году, когда Святослав Николаевич оформлял документ на передачу наследия Советскому Фонду Рерихов, он включил в этот документ и картины, остававшиеся в СССР на попечении Министерства культуры. Мы обратились в министерство с просьбой передать нам эти картины. И вот уже 15 лет все обращаемся. Министры меняются, а ведомство под разыми предлогами продолжает удерживать у себя не принадлежащие ему картины.

– Под какими предлогами?

– Сначала говорили, что картины у нас хранить негде. Мы тогда действительно ремонтировали усадьбу, находившуюся в полуразрушенном состоянии. Но нам удалось договориться с Музеем МВД об аренде части его хранилища. Подписали договор. Принесли его в Министерство культуры. Заместитель министра культуры Т.Х.Никитина пообещала вернуть нам картины в недельный срок. Но проходит неделя, другая – и никакого движения. Через некоторое время выясняется, что министерство создало комиссию, которой предстояло решить, можно ли перевезти картины Рерихов из Музея Востока, которые находились там на временном хранении, в Музей Н.К.Рериха.

Решение комиссии было не в нашу пользу, как и следовало ожидать. В 1992 году С.Н.Рерих написал Президенту России Б.Н.Ельцину письмо с просьбой передать Музею Н.К.Рериха картины, «незаконно удерживаемые Музеем Востока». Ельцин дал Минкульту поручение, которое так и не было ведомством выполнено. После смерти Святослава Николаевича в январе 1993-го ситуация еще более обострилась. Не прошло и месяца, как Музей Востока, при содействии Минкульта, включил коллекцию картин Рерихов в государственную часть музейного фонда. Это было сделано незаконно, так как соответствующих документов ни у Минкульта, ни у Музея Востока не существовало...

Наконец, в 2001 году мы подали в арбитражный суд г. Москвы иск с требованием возвратить картины. У Министерства культуры как ответчика не было никаких документов, подтверждающих права на картины.

– Арбитражный суд вас защитил?

– Наоборот. Арбитражные суды всех уровней выносили одно и то же решение – наш фонд не та организация, которая имеет право на эти картины.

– На каком основании?

– Да потому что прежде мы были Советским Фондом Рерихов. А после распада СССР в 1991 году переименовались в Международный Центр Рерихов (МЦР). Мол, Святослав Рерих наследие передавал Советскому Фонду, а не Международному Центру. Но у нас-то, кроме названия, ничего не изменилось – мы являемся законными правопреемниками, что еще раз подтвердил С.Н.Рерих незадолго до своей смерти.

Но судьи арбитражного суда на эти документы, подписанные Рерихом, не обратили никакого внимания. Но зато достаточно ловко разыграли карту «неправопреемственности».

С самого начала в Московском арбитражном суде мы просили провести и независимую экспертизу картин, которые хранятся в Музее Востока. Ведь мы их видели только в экспозиции, как обычные зрители. А в каком они состоянии, как хранятся, мы не знали. Арбитраж трижды нам в этом отказал. Мы обратились с той же просьбой в Счетную палату.

– Зачем надо было так упорно настаивать на экспертизе?

– Дело в том, что мы сверили наш дарственный список со списком картин, которые находятся в Музее Востока. Обнаружились большие расхождения, 11 картин Николая Рериха и 34 картины Святослава Рериха отсутствовали в списке Музея Востока. Где они? Если нет, то где потерялись? На какой дороге? И в чьих руках оказались? Понимая, что Минкульту при помощи арбитражных судов г. Москвы удалось помешать нам разобраться в истинном положении дел, мы с этим вопросом обратились в Счетную палату РФ. Счетная палата согласилась во всем разобраться. Но после письма Минкульта, направленного в палату, положение резко изменилось. Аудиторы отставили в сторону наши документы и прежде всего завещательное распоряжение Святослава Николаевича. Они не стали отвечать на вопросы о расхождении в количестве картин, не обратили внимания на незаконность включения коллекции картин Н.К. и С.Н. Рерихов, не принадлежащей государству, в государственную часть музейного фонда и т.д. Более того, Счетная палата направила в правительство письмо с просьбой вернуться к постановлению правительства 1993 года за № 1121 о создании государственного музея Н.К.Рерихов и изъятии у Международного Центра Рерихов усадьбу Лопухиных для этой цели. У этого постановления был ряд особенностей. Во-первых, оно самым неприглядным образом нарушало волю покойного дарителя, предлагавшего создать общественный, а не государственный музей имени Н.К.Рериха. Во-вторых, основой этого постановления послужило фальшивое письмо Девики Рани, вдовы С.Н.Рериха, в котором она якобы требовала создать государственный музей Н.К.Рериха. Хорошо зная Девику Рани, я была уверена, что отличить государственный музей от общественного она бы не смогла. Круг ее интересов с подобными понятиями не был связан. Фальшивка была составлена бывшим секретарем Рерихов Мэри Пунача, которая сейчас проходит по уголовному процессу об ограблении Рерихов. Об этом много и подробно писала индийская пресса. Фальшивка была пущена в «научный оборот» недобросовестными чиновниками от культуры. Так возникло это постановление.

Премьер-министр В.С.Черномырдин, не разобравшись в сути проблемы, подписал подготовленное Минкультом постановление.

Вот про это постановление правительства, с подачи Минкульта, и вспомнила вдруг Счетная палата. Она и нанесла сокрушительный удар по завещанию Святослава Рериха. После этого нужно было, как говорится, собирать вещи и разбегаться.

– Вы не разбежались?

– Нет, конечно. К этому времени у нас за спиной был богатый опыт защиты воли дарителя и наследия, которое он нам передал. После выхода постановления, не добившись ни встречи с В.С.Черномырдиным, ни ответа от него на наши письма, мы подали иск на него в Высший арбитраж. Дело в суде мы выиграли. В марте 1995 г. суд вынес решение об изъятии из правительственного постановления пунктов о передаче усадьбы Лопухиных Музею Востока. Кроме этого, в решении также признавалось наше правопреемство от Советского Фонда Рерихов. После решения коллегии Высшего арбитража мэр Москвы Ю.М.Лужков подписал постановление о заключении арендного договора с Международным центром Рерихов на усадьбу сроком на 49 лет.

– Минкульт успокоился?

– Конечно, нет. Через полгода после этого он отправил в надзорную инстанцию Высшего арбитража жалобу, которая... была удовлетворена, и решения всех трех инстанций Высшего арбитража были отменены.

– Как это им удалось?

– Известно как. Если сейчас действует административный ресурс, то тогда действовало телефонное право. Нам известно, что в нашем случае это телефонное право использовали В.С.Черномырдин и А.Б.Чубайс. Вот и все. Окрыленный неправедной победой, тогдашний министр культуры Е.Ю.Сидоров потребовал от мэра Москвы немедленного расторжения арендного договора с МЦР на усадьбу Лопухиных. Но Юрий Михайлович отказался это сделать. «В решении надзорной инстанции Высшего арбитража, – утверждал он, – ничего не сказано о московском правительстве, поэтому у меня есть законное право продолжать арендные отношения с МЦР». Таким образом, на том этапе была решена судьба уникального Музея имени Н.К.Рериха.

За это время была отремонтирована и отреставрирована усадьба Лопухиных, получившая свой исторический вид, на это не было потрачено ни копейки бюджетных денег. Мы все сделали на пожертвования, которые после нашего обращения к гражданам России пошли к нам со всех сторон России. В 1997 г. мы открыли Музей имени Н.К.Рериха, в котором экспонируется наследие Н.К. и Е.И. Рерихов, переданное МЦР их младшим сыном Святославом Николаевичем. За эти годы музей превратился в популярный культурный центр, выпускающий издания по материалам Рерихов, организующий лекции и международные конференции, концерты и иные культурные мероприятия. Ежеквартально выходит журнал «Культура и время». За широкую культурную международную деятельность МЦР стал ассоциированным членом ООН как неправительственная организация. И вот теперь Счетная палата и Минкульт снова пытаются реанимировать правительственное постановление десятилетней давности.

– И что сейчас? Угроза национализации Музея все равно не отпала?

– К сожалению, нет. Хотя не представляю, как можно выполнить незаконное решение правительства? Музей работает в полную силу и работал бы еще лучше, если бы ведомство культуры ему не мешало. Хамовнический суд особого производства подтвердил факт принятия МЦР наследственного имущества Рерихов на основании завещания С.Н.Рериха. Иными словами, подтвердил наши законные права на наследство. Вот тут Минкульт не на шутку разошелся. Ведь теперь он встал перед опасностью того, что с таким трудом скрываемая информация об исчезнувших картинах станет широко известна, когда придется их передавать законному наследнику С.Н.Рериха – МЦР. Разве Минкульт согласится с таким решением Хамовнического суда? Нам известно о его многочисленных попытках опротестовать это решение. Все они были безуспешны. Но сработал, как обычно, административный ресурс – и жалобу Минкульта приняли в надзорную инстанцию Мосгорсуда. Тут и вовсе разыгралась неприличная история. От нас тщательно скрывали дату судебного расследования.

– Зачем?

– Очевидно, хотели рассмотреть дело в наше отсутствие. Мы все-таки узнали о дне рассмотрения и пришли в суд. На заседание нас пригласили, когда судья Г.А.Тихенко уже докладывала о том, что на основании жалобы Минкульта необходимо отменить решение Хамовнического суда, подтвердившее факт принятия МЦР наследственного имущества. Что интересно, снова Минкульт, не имея никаких документов, которые бы подтвердили его права на наследственное имущество Рерихов, добился не только рассмотрения своей жалобы, но и ее удовлетворения. Уверенный в своей победе Минкульт даже никого не прислал отстаивать свои требования. А зачем? Так государство из гаранта права наследования (Конституция РФ, ст. 35, ч. 4) усилиями Минкульта и Мосгорсуда превратилось в нечто совсем противоположное. Наши аргументы и возражения судьи даже не дослушали. На судей не произвела никакого впечатления и воля дарителя – С.Н.Рериха, владельца наследия. Они даже не изъявили желания посмотреть подлинные документы, подписанные Святославом Николаевичем. Не успели мы выйти из зала, как секретарь суда уже сообщала по телефону: «Жалоба Минкульта удовлетворена».

– Чем вы объясняете такое упорство правительственной структуры завладеть наследием Рерихов?

– Это вопрос скорее не ко мне, а к Министерству культуры. Я могу только что-то предполагать. Это упорство, с моей точки зрения, связано с нарушением закона этой «правительственной структурой». Все маневры, осуществляемые ею, направлены на сокрытие этих действий. Это прежде всего связано с (явным и тайным) нарушением Минкультом воли покойного дарителя – Святослава Николаевича Рериха, нарушением беспардонным и бессовестным. Пропажа немалого количества картин Н.К. и С.Н. Рерихов из коллекции, удерживаемой незаконно в Музее Востока, мне тоже представляется немаловажной причиной истребования Министерством культуры наследия, находящегося в МЦР. Если наследие окажется в руках министерства, легче будет скрыть то, что когда-то исчезло из коллекции. Ведь пропало без вести ни много ни мало 45 картин из коллекции Н.К. и С.Н. Рерихов. Где они находятся, в чьих руках? Кто их «прихватизировал»? Возможно, кому-то из лиц, причастных к этой акции, не хочется, чтобы вопрос об этом поднимался. Незаконное включение Музеем Востока (структурой, подчиненной Минкульту) Рериховских работ в государственную часть музейного фонда также может утратить свою юридическую актуальность. И наконец, требуемая в постановлении N° 1121 передача Музею Востока усадьбы Лопухиных, которая была отремонтирована и отреставрирована не Минкультом, прельщает легкостью желаемой добычи. Удивляет еще одно обстоятельство, связанное со всеми вышеупомянутыми проблемами. Это высокомерное и наплевательское отношение высоких чиновников к людям культуры как к людям второго сорта, что в данном случае проявилось и по отношению к одному из выдающихся деятелей мировой культуры Святославу Николаевичу Рериху. Поправ его права как дарителя, перечеркнув его волю и стараясь уничтожить Музей имени Н.К.Рериха, основателем которого он является, чиновники решили таким образом «отметить» столетний юбилей нашего соотечественника.

В то же время в Индии, для культуры которой он также сделал немало, с любовью и заботой относятся к его памяти. Премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи является почетным попечителем Международного мемориального треста Рерихов в гималайской долине Кулу, где находится имение Рерихов. Проходят выставки картин С.Н.Рериха, выпускаются книги о нем, индийская пресса заполнена сообщениями об идущих в стране юбилейных торжествах. Намечается создать в имении Святослава Николаевича «Татагуни» под Бангалором музей его имени. В этом году завершится организация долгожданного Дома-музея в Наггаре (Кулу), выйдут марки в честь юбиляра. Юбилейные торжества согласно правительственной программе будут продолжаться в Индии целый год. А у нас, на родине юбиляра, который бескорыстно передал ей бесценнейшее и богатейшее наследие своих родителей, государственные чиновники, забыв о совести и этических нормах, продолжают воевать с музеем. В этом году исполнится 14 лет этой войне. И когда все это осознаешь, становится стыдно за свое государство и его служителей. Мы же, сотрудники Международного Центра Рерихов и Музея имени Н.К.Рериха, движимы одним лишь желанием – представить гражданам России в полном объеме наследие Рерихов, великих наших соотечественников. Такова была воля последнего из выдающейся семьи – Святослава Николаевича Рериха. И мы будем бороться, поддерживая честь нашей страны, за исполнение этой воли, чего бы нам это ни стоило.

Беседу вела А.Федотова

 

Анатолий Карпов
объявляет мат чиновникам минкульта
и вновь обращается к президенту Путину ^[4]

Анатолий Карпов – председатель Попечительского Совета Международного Центра Рерихов, посол Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), президент Международной ассоциации фондов мира, многократный чемпион мира по шахматам.

Поводом для беседы с выдающимся шахматистом, известным в России и мире общественным деятелем, стала отнюдь не спортивная тема. В декабре 2003 г. Анатолий Евгеньевич вместе с рядом деятелей российской культуры и политики подписал Обращение к Президенту Российской Федерации В.Путину. Авторы коллективного письма обращали внимание Президента на ситуацию, сложившуюся вокруг наследия семьи Рерихов в России.

Министерство культуры РФ извратило волю С.Н.Рериха – последнего из Рерихов, и незаконно национализировало коллекцию картин, которую Святослав Николаевич завещал Международному Центру Рерихов. Он сам и создавал этот Центр, являлся его почетным президентом. Президент РФ на Обращение не ответил...

Зато ответил. министр культуры РФ М.Е.Швыдкой. По личному ли поручению Президента России, сам ли вдохновился эпистолией, Бог весть, но ничего внятного по существу поднятых вопросов министр деятелям культуры не сказал. В середине февраля А.Е.Карпов получил еще один ответ на коллективное обращение – уже от генерального директора Государственного музея искусства народов Востока В.А.Набатчикова. Последний «полагает» (так и написал), что А.Е.Карпов «не вполне осведомлен.» о существе проблематики. Директор госмузея решил осведомить и просветить уважаемого адресата.

Это письмо и послужило поводом для встречи корреспондентов РК с Анатолием Евгеньевичем.

– В отличие от Владимира Александровича я не сомневаюсь в его осведомленности. Что же до меня, то никогда бы не поставил свою подпись под документом, не зная сути дела. Ибо ко всему привык относиться ответственно.

Что касается моей «неосведомленности». Я был лично знаком со Святославом Николаевичем Рерихом, встречался с ним, и вся драма последних лет его жизни, в особенности вокруг наследия, проходила на моих глазах. Смею утверждать: Министерство культуры и Государственный музей Востока незаконно удерживают часть наследия семьи Рерихов, а именно – коллекцию картин. Ну что может быть яснее и логичнее: есть личная, письменно выраженная воля собственника, дарителя, завещателя, наконец, – передать наследие семьи Рерихов общественной организации – Советскому Фонду Рерихов. Так до распада СССР назывался нынешний Международный Центр Рерихов.

Поступайте в соответствии с этой ясно выраженной волей! Ведь все остальное от лукавого! Тем более что есть еще живые свидетели, в том числе и я, слава Богу! Если Россия устами Президента провозглашает диктатуру закона, то Вам, господа чиновники от культуры, выражаясь шахматным языком, – мат!

Нет, чиновники ищут различные зацепки, чтобы выставить руководителей Центра Рерихов, меня в том числе, чуть ли не мошенниками.

– Свое обращение к Президенту России, которое опубликовала газета «Комсомольская правда», Вы назвали «Наследию Рерихов грозит уничтожение». Не преувеличили угрозу?

– Мы назвали вещи своими именами. Советский Фонд Мира, который я тогда возглавлял, стоял у истоков создания Советского Фонда Рерихов. Наш Фонд помог и финансово, и морально становлению общественного Центра-Музея имени Н.К.Рериха, в том числе и началу реставрационных работ в усадьбе Лопухиных. Это здание выделил Фонду исполком Моссовета.

Вернусь еще раз к началу этой правовой истории. Святослав Николаевич Рерих еще при жизни передал на основании своего завещания принадлежащую ему часть семейного наследия Советскому Фонду Рерихов. Но после того, как Советский Союз распался и Фонд был переименован в Международный Центр Рерихов, Святослав Николаевич подтвердил права МЦР на переданное в СФР наследие. В его завещании перечислялись и 288 картин, которые на тот момент находились, подчеркиваю, на временном хранении, у Министерства культуры в Государственном музее Востока.

В 1992 году в письме Президенту России Борису Николаевичу Ельцину (опять же я способствовал передаче письма) Святослав Николаевич просил вернуть коллекцию Международному Центру-Музею имени Н.К.Рериха.

– И что?

– Вот уже 12 лет возвращают.

– Почему же не исполнена воля великого человека?

– Надо знать нашу отечественную бюрократию с ее привычкой все грести под себя. В этом смысле наследию Рерихов действительно грозит уничтожение. Ведь неисполненная воля и есть уничтожение воли человека.

– Хамовнический районный суд Москвы признал законным вхождение Международного Центра Рерихов в права наследования.

– Удивительно, но г-н Набатчиков в письме ко мне называет это решение суда инспирированным.

– Кем?

– Надо полагать, руководством Международного Центра Рерихов. Когда нет правовых аргументов, начинаются подозрения и бессодержательные обвинения. Я знаю Генерального директора Музея имени Н.К.Рериха Людмилу Васильевну Шапошникову. Святослав Николаевич назначил ее исполнителем своего завещания. Представить, чтобы она что-то могла инспирировать в суде, невозможно. Такие обвинения рождаются, когда нет собственных убедительных доводов. Да и нет у руководителей МЦР никаких административных ресурсов в отличие от Минкультуры, чтобы инспирировать решения судов. У МЦР есть один, но главный ресурс, которого нет у Минкультуры, – воля С.Н.Рериха, который распорядился оставить наследие МЦР.

Меня особенно поразил фрагмент в письме г-на Набатчикова, в котором он искренне недоумевает: как смеет общественная организация «соперничать» (слово-то какое подобрал) с государственными учреждениями в вопросах имущественных и неимущественных прав. Смысл пассажа г-на Набатчикова: болтается, мол, тут под ногами «моська», мешает важному государственному «слону»... Забывчив г-н Набатчиков! Цивилизованное человечество потому и выработало институт общественного владения и контроля за имуществом выдающихся граждан мира, чтобы избежать. Впрочем, читатель сам решит, что имеется в виду.

– Тем не менее Минкультуры сумел в президиуме Мосгорсуда отменить решение районного суда, который признал МЦР наследником С.Н.Рериха. Причем суд рассматривал заявление Минкультуры как представителя собственника коллекции. Как могло это случиться?

– У нас чиновники за годы реформ научились прекрасно приватизировать государственное имущество и национализировать частное. При этом не останавливаясь ни перед какими этическими нормами. Ведь что произошло в нашем случае?

30 января 1993 года Святослав Николаевич уходит из жизни.

И еще не успели пройти траурные церемонии, а директор Музея Востока г-н Набатчиков, не дождавшись истечения положенных по российскому законодательству 6 месяцев со дня смерти владельца имущества, издает приказ, которым переводит картины из временного хранения на постоянное. Не имея на руках ни одного документа, который бы подтверждал право музея на коллекцию! Такую юридическую безграмотность со стороны госслужащего трудно представить.

А спустя 6 лет, в 1999 году, министр культуры В.Егоров, кстати, мой хороший и добрый товарищ, своим приказом подтверждает законность незаконного приказа директора музея. Уверен, если Владимир Константинович оставался бы министром, я смог бы найти весомые доводы, чтобы убедить в ошибочности его приказа по «делу» Рерихов.

– Что означали эти приказы?

– Да фактически национализацию наследия. И президиум Мосгорсуда признал государство собственником картин. Это якобы и явилось причиной отмены решения Хамовнического суда и отправления дела на новое рассмотрение. Немыслимо. Но ведь Святослав Николаевич еще при жизни поставил условие: коллекция картин не должна принадлежать чиновникам от государства. Он передавал ее исключительно общественному музею имени своего отца – Николая Константиновича Рериха, который сам и создал. Никакому Минкульту, никакому Музею Востока. Возможно, сравнение покажется некорректным, но оно невольно напрашивается. В начале 40-х немцы вывозили из оккупированных территорий художественные ценности. Культурная нация повела себя как средневековые варвары. После распада СССР многие бывшие госчиновники ощутили себя такими же варварами-триумфаторами.

– Но, как временный хранитель, как попечитель картин, Минкульт разве не имел прав на наследие? Ведь Музей Востока все эти годы хранил картины, организовывал выставки картин Рерихов по стране, нес определенные затраты.

– Если друг обращается к вам с просьбой сохранить какую-то вещь, для него очень ценную, причем не запрещает ее демонстрировать вашим гостям, вы же не вправе считать себя ее собственником. Вы знаете, что он передал ее вам на временное хранение, что, когда он вернется, вы ее ему возвратите. Это решается на уровне личных договоренностей, человеческой порядочности.

А в случае с коллекцией Рерихов существовали не просто устные, а документально подтвержденные договоренности, существовала ясно выраженная воля, закрепленная в завещании.

Есть еще одна правовая сторона проблемы. Мункульт сейчас пытается оправдаться тем, что МЦР якобы не является правопреемником СФР, которому С.Н.Рерих и передал наследие. Но Минкульт и те ведомства, которые разыграли этот «миф неправопреемственности», сознательно забывают о том, что переименование СФР в МЦР осуществлено не только при жизни С.Н.Рериха, но и по его решению. Более того, Святослав Николаевич, когда узнал, что Минкульт при помощи Минюста начал эту кампанию по признанию «неправопреемственности», написал письмо Президенту Б.Н.Ельцину с просьбой помочь вернуть картины из Музея Востока в МЦР и подтвердил у нотариуса права МЦР на переданное в СФР наследие. Так что представители Минкульта, мягко говоря, лукавят.

– Директор Музея Востока ссылается на результаты проверки Счетной палаты: она никаких нарушений в постановке картин на государственный учет не обнаружила, картины находились в книге даров. Стало быть, все по закону, в установленном порядке.

– По какому закону? В каком и кем установленном порядке? И что за книга даров? Откуда она взялась? Как в нее могли попасть картины, если Рерих их Музею Востока не дарил? Тут что ни вопрос, то без ответа. Счетная палата почему-то не стала разбираться в тех вопросах, которые были поставлены МЦР. Ведь мы просили проверить сохранность картин, а главное – их соответствие завещанию С.Н.Рериха.

– Недавно руководители МЦР провели пресс-конференцию для журналистов, на которой подробно изложили всю историю многолетней борьбы за наследие. В ответ руководители Министерства культуры заявили: картины возвратим только после того, как будет решение суда, которое признает права МЦР на наследие Рериха. А суды против вас. Получается замкнутый круг.

– Я думаю, еще не исчерпан правовой ресурс. Мы будем добиваться, чтобы закон и право все-таки победили.

В этой ситуации меня, как руководителя Попечительского Совета, тревожит странная тенденция, которая ясно обозначилась в действиях Минкульта. Ведь государство теперь уже устами министра культуры М.Е.Швыдкого не просто отказывается возвратить картины. Оно претендует и на здание Центра-Музея имени Н.К.Рериха! То есть атака идет по всем направлениям. Министр культуры на телеэкране проповедует либеральные ценности. На деле ведет себя как типичный выразитель интересов чиновничества.

Год назад, на юбилее Санкт-Петербурга, мы «столкнулись» с Михаилом Ефимовичем. Я пригласил его на «деловой завтрак», чтобы обсудить ряд вопросов, которые волнуют меня как гражданина, наконец, как чемпиона мира по шахматам. Ведь Михаил Ефимович в свое время довольно серьезно занимался шахматами. Михаил Ефимович взял инициативу в свои министерские руки и уже от своего имени пригласил меня на завтрак.

– И что было в меню «завтрака по-министерски»?

– До сегодняшнего дня не знаю!

То, что происходит в России с наследием Рерихов, особенно грустно, если сравнивать, как отнеслись к памяти наших выдающихся соотечественников в Индии. Там уже сейчас проходят торжества, посвященные 100-летнему юбилею Святослава Николаевича. Открываются новые выставки, реставрируется фамильное имение. А российский Минкульт пытается окончательно надругаться над волей дарителя. Вот почему и было написано в Обращении к Президенту России: «Наследию Рерихов грозит уничтожение». Это не преувеличение.

Я еще раз, уже от себя лично, обращаюсь к Президенту России. Почему же чиновники, подчиненные Вам, издеваются над законом? Не уходите от ответа. Наследие Рерихов в опасности! Ситуация требует Вашего вмешательства.

Надеетесь все-таки получить ответ от Президента?

Das ist noch kein Endspiel. (Еще не эндшпиль.)

Беседу вели К.Величко и Л.Пятигорский

 

«Ситуация с наследием Рерихов – возмутительна» ^[5]

Поводом к интервью с известным дипломатом послужили не острые внешнеполитические проблемы. Уже несколько лет Юлий Михайлович Воронцов [6] возглавляет Международный Центр Рерихов – неправительственную организацию при ООН. Основой МЦР является уникальный общественный Музей имени Н.К.Рериха, который был создан Святославом Николаевичем Рерихом и разместился в центре Москвы, в Малом Знаменском переулке. В последнее время упорно ползут слухи, что на уникальный музей положило глаз Министерство культуры, которое намерено национализировать эту культурную жемчужину Москвы. СМИ пишут о разбазаривании и пропаже большого количества картин из наследия Рерихов. Развеять или подтвердить эти слухи попросили президента МЦР Юлия Михайловича Воронцова.

– Юлий Михайлович, конфликт между вашим музеем и Министерством культуры России за право наследия длится уже не один год.

– Если точно – 14 лет. С 1990 года, когда Святослав Николаевич передал принадлежавшую ему часть семейного наследия Советскому Фонду Рерихов.

– Трудно припомнить в правовой практике такой затяжной правовой спор.

– К классическому правовому спору, в котором две стороны предъявляют аргументы в защиту своих позиций, этот конфликт не имеет никакого отношения.

– Если к правовому спору не имеет отношения, то к чему имеет?

– Все эти годы мы имеем дело с чиновничьим произволом, циничным растаптыванием воли великого человека.

– Из-за чего разгорелся сыр-бор?

– Я стоял, можно сказать, у истоков этой драмы. Работая послом СССР в Индии, был хорошо знаком со Святославом Николаевичем. Он часто приезжал к нам в посольство из своего имения в Бангалоре. Мы подолгу вели философские и политические беседы. О своем желании оставить принадлежащее ему художественное наследие в Советском Союзе он мне говорил не раз. Говорил он и о 288 картинах, которые передал в 1974 году Министерству культуры СССР для проведения передвижных выставок по стране. Подошел оговоренный договором срок возврата картин. Я Святославу Николаевичу говорю, что надо оформлять документы на возврат. Он слегка прищурился и задает вопрос: «А сколько городов выставка объездила?» Не помню, какую точно цифру ему назвал. Он спрашивает: «Только и всего? Больше в России городов нет?» Я говорю: «Есть еще немного». Оформили мы тогда продление еще на несколько лет. Затем и этот срок подошел к концу. Но тут подоспели в стране известные события, названные перестройкой. У Святослава Николаевича вызрело окончательное решение оставить в стране картины. Он считал, что таким образом внесет свой культурный вклад в обновление страны.

– Тогда еще никакого конфликта не было?

– Не было. Напряжение возникло только после того, как Святослав Николаевич предложил создать в Москве Центр-Музей имени Н.К.Рериха, чтобы собрать в нем не только картины – свои и отца, но и остальное наследие своих родителей – Николая Константиновича и Елены Ивановны. В том числе и те 288 картин, которые он передал на попечение Министерству культуры. Тогда, в 1990 году, они уже находились на временном хранении в Государственном музее Востока. Раньше он назывался Государственный музей искусства народов Востока. Святослав Николаевич вел речь именно об общественном музее. Не государственном. И получил в этом поддержку у советского руководства. Он встречался с Президентом СССР Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Правительство СССР приняло специальное постановление «О Советском Фонде Рерихов и Центре-Музее имени Н.К.Рериха». Причем общественный Центр-Музей создавался как основная база СФР. Правительство Москвы на основании этого постановления выделило под Фонд и Музей здания в центре Москвы – усадьбу Лопухиных. Тогда об этом культурном событии много писали. Это был 1989 год. А в 1990 году Святослав Николаевич передал в СФР наследие. Создание Советского Фонда Рерихов и Центра-Музея имени Н.К.Рериха воспринималось как зримое проявление позитивных перемен в культурной жизни страны.

– А дальше?

– А дальше случилось мрачное. СССР развалился, и новые российские чиновники посчитали, что наследие должно принадлежать государству. Никакому не общественному музею.

– Кто эти государственные чиновники?

– Руководители тогдашних министерств культуры и юстиции, Государственного музея Востока, чиновники администрации Президента, аппарата правительства. Смерть Святослава Николаевича в 1993 году для них стала призывным кличем, как звук рожка для охотничьих собак. Они сплоченной командой бросились на наследие, которое Святослав Николаевич передал в СФР.

– Каким образом они это сделали?

– Самым безобразным. Сначала потребовали признать, что Международный Центр Рерихов не является правопреемником Советского Фонда Рерихов. Тут я должен пояснить. В 1991 году в связи с распадом СССР Святослав Николаевич предложил переименовать Советский Фонд Рерихов в Международный Центр Рерихов. Это было сделано на конференции СФР в сентябре 1991 года. Пока был жив Святослав Николаевич, чиновники не посмели лишить МЦР правопреемства по отношению к СФР. Зато буквально на следующий день после известия о кончине Рериха заместитель министра юстиции Черемных издает распоряжение, в котором требует отменить пункт нашего устава, в котором говорится об этом правопреемстве.

– Что же не устроило заместителя министра?

– Когда задача поставлена, зацепку для бюрократа найти – нетрудное дело. Для этого и исполнитель нашелся, который в своем обращении в Минюст оспорил права МЦР на наследие. Обращение и послужило для Министерства юстиции поводом для раскрутки акции «о неправопреемственности». Минкульт тут же подсуетился и, не имея никакого документа, подтверждающего право собственности, перевел картины, находившиеся в Государственном музее Востока, с временного хранения на постоянное – при этом сослался на то самое распоряжение Черемных. Ясно, что для этой цели и было составлено распоряжение замминистра юстиции. Но оно не может служить основанием для подобных незаконных действий. Таким образом, государство, не являясь собственником коллекции, присвоило себе картины. Но уважаемое Министерство юстиции и на этом не остановилось – в 2001 году другой заместитель министра, Сидоренко, подписал предупреждение, в котором потребовал от нас исключить из устава МЦР упоминание о том, что основой нашей организации является Музей имени Рериха. У меня нет никаких сомнений в целенаправленном стремлении двух министерств уничтожить наш музей. Других мотивов, чтобы готовить подобные документы, я не нахожу.

Но дело в том, что сам Святослав Николаевич, понимая, к чему дело клонится, подтвердил права Международного Центра Рерихов, Почетным Председателем которого являлся, на переданное в СФР наследие. Причем заверил распоряжение у нотариуса в октябре 1992 года. А еще раньше, в апреле того же года, отправил Президенту России Борису Николаевичу Ельцину письмо, в котором попросил помочь возвратить картины из Государственного музея Востока, где они на тот момент хранились, Международному Центру Рерихов. Вот потому чиновники и изощрялись, чтобы не допустить исполнения воли Рериха.

– Президент отреагировал?

– Президент тогда на многое происходящее в стране не реагировал в силу известных причин. Зато чиновники после смерти Святослава Рериха почувствовали прилив сил и соответственно отреагировали. Директор Государственного музея Востока Набатчиков пишет письмо в правительство – предлагает передать его музею в бессрочное и безвозмездное пользование не только здание усадьбы Лопухиных, где разместился общественный музей, но и все наследие Рерихов. При этом просил принять решение о сосредоточении всех материалов и произведений Рерихов в одних руках. Ему уже мало незаконно присвоенных картин, он захотел отнять у нас все наследие.

– Правительство тоже не отреагировало?

– Наоборот. Тут же аппарат отдела культуры подготовил проект постановления. И председатель правительства Виктор Степанович Черномырдин, не задумываясь, подписал его. Правда, потом Высший арбитражный суд РФ и его коллегия отменили это постановление. Там уж было очевидное беззаконие. Но по жалобе Минкульта президиум Высшего арбитражного суда отменил справедливые решения своих судей, при этом не внес никаких дополнительных доказательств для такого решения. Таким образом, беззаконие было восстановлено. А поводом к изданию правительственного постановления стало присланное из Индии по факсу обращение к Борису Николаевичу Ельцину якобы от вдовы Святослава Рериха – Девики Рани, в котором она просила создать государственный музей Рерихов на базе Государственного музея Востока. Письмо было сфальсифицировано бывшим секретарем Рерихов Мери Пунача, которая вместе с сообщниками после смерти Святослава Николаевича начала обворовывать его вдову Девику Рани и подделала ее завещание. В итоге индийская полиция завела уголовное дело, и сейчас Мери Пунача уже предъявлено обвинение. А у нас чиновники сфальсифицированный факсовый документ приняли как руководство к действию.

– Но чтобы так упорно и изощренно бороться с волей великого человека, чиновникам нужно иметь сильную мотивацию. Вы ее видите?

– Безусловно. У меня есть две версии такого агрессивного нежелания исполнять волю завещателя. Первая связана с рецидивами советского сознания. Более 70 лет нас приучали, что все в стране принадлежит и должно принадлежать государству. Заводы, квартиры, леса, картины, недра. Эту психологию швондеров ярко описал в «Собачьем сердце» Булгаков. Швондеры тогда активно использовались в работе по конфискации художественных ценностей у богатых людей. Многие современные чиновники несут в себе ту же психологию. Тот же господин Набатчиков – директор Государственного музея Востока – убежден, что только государственный музей может обеспечить полную сохранность картин.

– Возможно, он и прав...

– Возможно, он был бы и прав, если бы мы не столкнулись на примере коллекции Рерихов с прямо противоположным – с разбазариванием наследия.

– То есть?

– Нам известно, что названия более 40 картин из тех 288, которые Святослав Николаевич Рерих привез в СССР в 1974 году и оставил на попечение Министерства культуры, не соответствуют спискам, которые составил сам владелец картин и передал нам. Это несоответствие говорит о том, что этих картин уже нет. Нам никто не может и не хочет ответить – где они? И именно с этим нежеланием отвечать я связываю упорство, с каким нам отказываются отдавать картины. За пропажу картин придется отвечать перед законом. Потому и вцепились в коллекцию.

Ведь мы не раз предлагали Министерству культуры создать независимую комиссию – проверьте сохранность картин, не заменены ли подлинники дубликатами, не сгнили ли полотна. Мы обращались в Счетную палату, а затем и в Генпрокуратуру с просьбой проверить не только сохранность картин, но и правомочность их нахождения в Государственном музее Востока. Аудитор Счетной палаты Воронин вместо действий, о которых мы просили, вдруг по итогам проверки рекомендовал возвратиться к выполнению забытого правительственного постановления о создании государственного музея Рерихов как филиала Государственного музея Востока. То есть предложил опять исказить волю Святослава Рериха.

На днях получил из Генпрокуратуры еще один ответ. На этот раз от заместителя начальника управления по надзору за соблюдением федерального законодательства Зябкиной. Она отказывается признать, что Святослав Рерих в 1974 году привез в СССР именно 288 картин, а говорит о 282 картинах, которые якобы были привезены только в 1978 году.

В письме вновь констатируется только факт постановки картин на постоянный госучет в Государственный музей Востока, но ни слова не сказано о незаконности такой постановки. И в который раз Генпрокуратура ссылается на результаты Счетной палаты, которая якобы провела проверку соответствия картин первоначальным правоустанавливающим документам. Но как раз этого и не было сделано! Ведь основой проверок могут являться только документы владельца картин – Святослава Рериха. А эти документы он передал нам со своим завещанием. Но их-то Счетная палата и Генпрокуратура просто игнорируют. По каким же спискам они проверяли наличие картин? В самом Государственном музее Востока говорят о пропаже таких списков, а на списки самого Святослава Николаевича чиновники не желают обращать вообще никакого внимания. То есть признаются законными незаконные действия. Хорошенькая проверка!

Такое впечатление создается, что против завещания великого человека ополчилась вся российская чиновничья рать. Один из чиновников, как нам было передано, так и заявил: «Пока буду жив, картины не отдам». Бывший министр культуры Швыдкой недавно благосклонно предложил передать нам несколько картин для выставки, чтобы мы потом возвратили их обратно Музею Востока. Эта благосклонность напоминает мне поведение «щипачей», которые сначала выкрали у вас барсетку с документами и деньгами, а потом благородно звонят, мол, нашли ваши документы, готовы их за вознаграждение возвратить.

– Что же делать? Есть ли из этого заколдованного круга выход?

– Я с тем же вопросом обращался к помощникам Президента России. Не буду называть их фамилии. Они понимают нашу правоту. Но говорят: «Мы сейчас проводим судебную реформу. Она изменит сознание судей. Тогда вам легче будет добиться правды».

– Ободрили.

– К сожалению, они сказали правду. Судьи у нас несут тот же менталитет: права государства – все, права личности – ничто.

Я на судебном процессе обращаюсь к судье: у нас есть письмо собственника наследия – Святослава Рериха к руководителю государства с просьбой помочь вернуть картины. Есть заверенное нотариусом завещание. А мне в ответ: «Эти документы не имеют отношения к делу». Но если такие документы не имеют отношения к делу, то что тогда вообще имеет отношение к делу? Звонок министра?

Приведу последний пример. Он уж совсем вопиющий. В конце прошлого года по жалобе министра культуры Швыдкого президиум Мосгорсуда отменил решение Хамовнического районного суда, который признал факт принятия МЦР наследственного имущества в соответствии с завещанием Святослава Николаевича Рериха. Хочу особо подчеркнуть: в надзорной жалобе министра отсутствовали законные основания для предъявления государством своих прав на наследие Рерихов. И в то же время министр четко сформулировал: государство является собственником картин. С чего вдруг? Однако президиум Мосгорсуда, несмотря на необоснованность жалобы, принимает ее к исполнению и своим решением удовлетворяет просьбу министра культуры – отменяет решение Хамовнического суда. Задаюсь после этого вопросом: право в России существует в виде законов или понятий?

Недавно вместе с известными деятелями культуры и науки я обратился с письмом к Президенту России Владимиру Путину. Мы попросили главу государства отреагировать на ситуацию – увы, нам самим с каждым годом все труднее пробивать эту глухую каменную стену. Спустя некоторое время, не получив ответа, к Владимиру Владимировичу Путину лично обратился председатель попечительского совета МЦР, посол ООН, известный у нас и в мире общественный деятель, многократный чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Ответа, к сожалению, опять не последовало. Допускаю, что до Президента России письмо даже не дошло. Нам ничего не остается, как обратиться к международной общественности. Недавно провели в независимом пресс-центре пресс-конференцию для иностранных журналистов, посвященную этой проблеме. Мы ее так и назвали: «Россия: общество закона или понятий? Имеет ли в России юридическую силу завещание Святослава Николаевича Рериха?»

– Вы верите, что в конце концов добьетесь справедливости в родной стране?

– Если мы уступим бюрократическому произволу, значит, откроем дорогу диктатуре чиновников. Я недавно заглянул в Музей Востока. Висят в двух залах десятка два картин. Спрашиваю: почему другие 240 держите взаперти. Отвечают: «Нет места». Но Святослав Николаевич страстно хотел, чтобы вся коллекция была представлена любителям живописи России. А ее от посетителей прячут в Музее Востока благодаря Министерству культуры. Государство ведет себя как собака на сене. Этого я понять и принять не могу.

Что касается преимуществ государственных музеев, о которых мы выше говорили. В США, например, есть и общественные, и государственные музеи. И они нормально взаимодействуют, сотрудничают. Возможно, потому, что там нет Министерства культуры. Зато государство там четко отслеживает исполнение законов, в том числе и права наследования. У нас же, если судить по беззаконию, творящемуся вокруг наследия Рерихов, все наоборот. Государство в лице чиновников министерств культуры и юстиции, Генпрокуратуры, Счетной палаты, судов откровенно обманывает граждан, выступает главным инструментом беззакония. Поэтому до сих пор завещание Святослава Николаевича Рериха в России не исполнено. Как гражданина, желающего блага Отечеству, как человека, который был близок Святославу Николаевичу Рериху, знал его волю, меня такое отношение к правам человека в родной стране не может не тревожить. Мы до сих пор не слезли с советского облучка. Если можно так нагло и легко растоптать волю великого человека, то что говорить об обыкновенном человеке.

Я вспоминаю яркие слова нашего Президента, которые он произнес в феврале на совещании в Генеральной прокуратуре: «Закон выше полномочий и административного ресурса любого должностного лица, подчеркиваю, любого». Хочу верить, что эти слова станут в России не только словами. Я очень рассчитываю также на то, что новый премьер-министр и новый министр культуры разберутся в сложной ситуации и примут решения, направленные на выполнение завещания нашего великого соотечественника.

Этим документом Святослав Рерих подтвердил права МЦР на наследие Рерихов, переданное им Советскому Фонду Рерихов в 1991 году:

«Я, доктор Святослав Рерих, проживающий в поместье татагуни, Канапура роуд, Бангалор, Карнатака, южная Индия, Почетный Президент международного Центра Рерихов в москве, передавший советскому Фонду Рерихов в 1990 году наследие моих родителей Н.К. и Е.И. Рерихов, подтверждаю, что международный Центр Рерихов, созданный по моей инициативе, является правопреемником советского Фонда Рерихов.

С.Н.Рерих

22 октября

1992 г. Бангалор»

 

Предатели ^[7]

Е.И.Рерих

Сначала – фрагмент рекламы, зазывно озаглавленной так: «Впервые в печати уникальные материалы из агни-йогических записей Елены Ивановны и Николая Константиновича Рерихов. “Агни-Йога: Откровение” (1 том), “Агни-Йога: Высокий Путь” (2 тома)». И далее: «Первая из них представляет собой практически полное собрание записей, являющихся, по существу, до сих пор не опубликованными параграфами Живой Этики <...> Они включают наряду со многими другими ценнейшими записями и те, которые Е.И. посчитала несвоевременным открывать миру в первых же книгах Нового Учения. Двухтомник “Высокий Путь” – это подробнейшее собрание указаний и наставлений Учителя, обращенных лично к Е.И. и Н.К. Рерихам как ученикам, проходившим практический опыт Агни Йоги и облеченным совершенно особой Высокой Миссией. Перед нами, наконец, открывается поразительная и захватывающая картина многолетней духовной эпопеи этих великих людей (включая уникальный Огненный Опыт Матери Агни Йоги), о которой до сих пор мы могли лишь догадываться по довольно скупым сведениям из уже опубликованных источников. Уверены, что эти три новых тома Агни Йоги (подчеркнуто мною. – л.Ш.) станут лучшим духовным пиршеством для последователей этого Учения...» Реклама, помещенная в Интернете издательством «Сфера», сделана в самых лучших рыночных тонах. В качестве главного «блюда» этого «пиршества» обещаны дневники Елены Ивановны Рерих, те самые дневники, срок публикации которых еще не пришел и на обнародование которых был наложен запрет самой Еленой Ивановной.

Оригиналы этих дневников были переданы в 1990 г. Святославом Николаевичем Рерихом в Международный Центр Рерихов вместе с остальным наследием Е.И. и Н.К. Рерихов. Тогда же он и дал инструкции, как поступить с дневниками. В 1992 г. С.Н.Рерих дополнил свои указания, позволившие нам опубликовать в 1993 и 2000 гг. книгу «У порога Нового Мира», носившую общий характер и не касавшуюся практики «Огненного Опыта» Е.И.Рерих, составлявшей сокровенную часть дневников, о которой, как сказано в рекламе, можно было «лишь догадываться по скупым сведениям из уже опубликованных источников».

Инструкции С.Н.Рериха в МЦР строго выполнялись. И вот теперь нам предлагали сомнительное «пиршество». Это было для нас тем более неожиданно, что хорошо знавшее нас издательство сделало все тайно и не известило МЦР как заинтересованное лицо о готовящейся публикации. Переговоры со «Сферой», которые состоялись в конце января этого года, ни к чему не привели. На официальное письмо с нашим протестом ответа не последовало [8]. Зато последовала угроза, что все будет сообщено «самому Энтину». Так на сцене появилась еще одна фигура – «сам» господин Д.Энтин, исполнительный директор Музея Николая Рериха в Нью-Йорке. «Сам» незамедлительно (1.02.02) прислал письмо, которое по стилю и содержанию напоминало послание «благородного господина» из Америки кучке распоясавшихся негодяев из МЦР, посмевших указать «Сфере» на ее незаконные и неэтичные действия. У господина Энтина были соображения этического и юридического характера. Последние сводились к следующему. Цитирую: «В 1948 году Елена Рерих написала Зине Фосдик (директор Музея Николая Рериха в Нью-Йорке с 1949 г. – Л.Ш.), объявив, что она предоставляет Зине и Дадлею, ее мужу, права на публикацию “в Америке и Европе”. Это письмо находится, вне всякого сомнения, в вашем архиве, и ваши коллеги полностью осведомлены о нем. Возможно, в собственных интересах они решили не обращать на него внимания.

Эксперт по авторским правам заверил меня, что Музей в Нью-Йорке имеет преимущественные авторские права в отношении содержания записных книжек (имеются в виду дневники Е.И.Рерих. – Л.Ш.), находящихся в архиве Амхерст колледжа. Потому что Елена Рерих послала записные книжки Зине Лихтман (позже Фосдик) для использования в Америке и согласно Зининому завещанию все ее права были переданы Музею. Хорши держали эти записные книжки незаконно и потом отдали их в Амхерст колледж. Из их переписки с колледжем явствует, что, согласно закону, они контролируют доступ к записным книжкам, но не претендуют на авторские права в отношении самого материала. Никогда после ни в письмах, ни в каких-либо бумагах, подписанных кем-либо, условия эти не изменялись. Правда, может возникнуть некоторая путаница в этом отношении, поскольку Святослав Рерих, не всегда точно представляя себе эти дела, претендовал на такие права или давал их другим, не имея в действительности у себя таких прав».

Оставим пока в стороне такой обычный для господина Энтина выпад против С.Н.Рериха, младшего сына Елены Ивановны и Николая Константиновича и их законного наследника.

«Я был полностью, – далее пишет вышеупомянутый господин, – осведомлен о мнениях Кэтрин Стиббе по многим вопросам в течение значительного числа лет. Мы с ней часто их обсуждали. Однажды в 1992 г. (как обычно, месяцы отсутствуют. – Л.Ш.), когда мы обсуждали с ней проблему публикации материалов из архива (каких материалов и из какого архива? – Л.Ш.), Кэтрин была сначала против этого, потом засомневалась, и мы решили позвонить Святославу и спросить его мнение и посоветоваться с ним. Многое решалось именно в таких телефонных беседах, потому что Кэтрин разговаривала со Святославом по нескольку раз в неделю.

Когда я спросил Святослава об этом деле (Кэтрин вряд ли позволила сделать это Энтину, она сама бы разговаривала. – Л.Ш.), он ответил сразу и вполне определенно: “Не должно быть больше никакой секретности. Все материалы должны быть доступны!”

Это был его ответ, и это стало нашей практикой».

Подождем немного с комментариями и обратимся к другому источнику, предварив его короткой исторической справкой.

Дневники Елены Ивановны, присвоенные Луисом и Нетти Хоршами во время их предательства, приведшего к гибели первого Музея Николая Рериха в Нью-Йорке [9], были не оригиналами, а авторскими копиями. После 1935 года Е.И.Рерих уже не посылала регулярно в нью-йоркский Музей копий своих дневников [10]. Вот о чем она писала в 1936 году [11]:

Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман (Фосдик. – Л.Ш.). 7.01.36.

«...Несколько лет назад я просила Вас отдать г-же Нетти С.Хорш на хранение мои записи в тетрадях (датированные от 24 марта 1920 года и до 3 февраля 1935 года), причем эти материалы последовательно пополнялись <...>

Все это я прошу Вас забрать, посоветовавшись с юристами, и принять к себе на хранение (подчеркнуто мною. – Л.Ш.) до получения моих дальнейших указаний» [12].

Е.И.Рерих – Г.Плауту, Г.Дэвису. 14.02.36.

«...Настоящим я уполномочиваю Вас забрать у г-жи Нетти С.Хорш, 310 Riverside Drive, все мои дневники-манускрипты в черных тетрадях, написанные моим почерком, начиная от 24 марта 1920 г. до 3 февраля 1935 г. включительно <...>

Пожалуйста, передайте все эти тетради г-же Зинаиде Г.Лихтман, Нью-Йорк» [13].

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 11-12.03.36.

«...Очень беспокоимся о манускриптах, ведь нельзя же захватить собственность Е.И. и нарушить все ее авторские права. В минутсах (протоколах судебного заседания по делу Л.Хорша. – Л.Ш.) имеются упоминания о том, что г-жа Хорш приняла манускрипты на сохранение (подчеркнуто мною. – Л.Ш.). Удерживать их она не имеет никакого права, в случае задержания манускриптов захватчикам может быть предъявлен большой иск за нарушение авторских прав» [14].

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 19.03.36.

«...Неужели до сих пор не получены манускрипты Е.И.? Ведь это же прямая кража литературного достояния! В этих манускриптах столько собрано материала – легенд, пророчеств, старинных традиций, что украсть все эти по пути собранные материалы является определенным преступлением и должно быть судимо за большие убытки» [15].

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 22.03.36.

«...Задержание манускриптов является неслыханным преступным актом. Не знаем, [что] именно злоумышленники станут измышлять на основании этих манускриптов <...> Очень хорошо, что Вы все являетесь свидетелями тому, что материал был только на хранении (подчеркнуто мною. – Л.Ш.), об этом же и в минутсах имеются неоднократные подтверждения <...>

Пишите о всех новых подходящих и загорающихся праведным негодованием против совершаемого злодеяния. Женские сердца <...> представители страны, мир ученый и художественный – должно же в них сказаться чувство справедливости!» [16]

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 28-30.03.36.

«...Дерзость и мерзость этой новой попытки присвоения манускриптов действительно превышает все меры. Возможно ли предположить, что от 20-го года все манускрипты подарены, и подарены двум (Нетти Хорш и Эстер Лихтман. – Л.Ш.), в одном этом уже заключено неправдоподобие. Ведь одна из этих двух даже не знает языка манускриптов!! Бывали ли такие случаи в истории, чтобы один дневник делился между двумя?! Кроме того, разве когда Зина возила из Монголии части дневника, ей не было известно, что он отвозится на сохранение (подчеркнуто мною. – Л.Ш.) ввиду нашего отъезда в Тибет? Да что говорить, когда я сам отвозил части этого дневника не в подарок, а в сохранение. Какая чудовищная попытка наглого присвоения труда за 16 лет!!» [17]

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 12-13.04.36.

«...Первые манускрипты-тетради прибыли в Америку лишь в 1925 году. Присл[али] через Вл[адимира] Анатольевича] Шиб[аева] на хранение» [18].

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману. 19-20.04.36.

«...Вчера отправили Вам телеграмму, предупреждая, чтобы предатели не стали извращать и злоупотреблять манускриптами-тетрадями. Ведь манускрипты были даны лишь на хранение, а некоторые тетради были даже запечатаны. Потому, если бы предатели стали злоупотреблять извращением смысла, то они покажут этим и злоупотребление им доверенным на хранение имуществом. Наверное, адвокаты знают соответствующую статью закона, охраняющую имущество, доверенное на хранение» [19].

Е.И.Рерих – К.И.Стурэ. 29.05.36.

«...Не только шеры (акции. – Л.Ш.) захвачены четою Хорш, но и все мои манускрипты-дневники за все 15 лет, которые я отсылала в Америку на хранение. Чтобы не вернуть их мне, они нагло утверждают, что я им подарила их. Но правдоподобно ли, чтобы весь литературный материал, собираемый за столько лет, из которого много что еще не опубликовано, был бы подарен мною лицам, которые даже не знают языка (русского), [на] котором этот литературный материал написан!!! Но, конечно, это только часть их злоумышления, есть еще и другие. Истинно, преступление это в злобности своей превышает во многом предательство четы Куломб в деле Е.П.Блаватской и предательство Люд[овика] пятнадцатого (так в оригинале письма. Следует читать: шестнадцатого. – Л.Ш.) в отношении Сен-Жермена» [20].

Е.И.Рерих – Н.П.Серафининой. 12.06.36.

«...Теперь об Америке. Предатели действуют самыми отвратительными подпольными мерами, рассылают письма с наветами по всем нашим друзьям, обществам и дружественным учреждениям. (Как это знакомо, господин Энтин! – Л.Ш.) <...> Конечно, по счастью, оригиналы (дневников. – Л.Ш.) я имею при себе, ибо при наших передвижениях я всегда опасалась иметь ценнейший материал в одной копии, но все же наглость их (Хоршей. – Л.Ш.) потрясающа, тем более, что есть свидетели того, что дневники эти посылались в Америку именно на сохранение. Манускрипты эти составляют 40 толстых тетрадей, труд немалый!» [21]

Е.И.Рерих – г-ну Милликану. 31.07.36.

«...Ваше глубокое понимание подскажет Вам принять срочные меры, чтобы спасти манускрипты <.> от дьявольских рук. Мое сердце разрывается от боли при мысли, что самое Сокровенное могут осквернить, злобно исказить и выставить на посмешище. Лишь немногие понимают сокровенность Великого Руководства» [22].

Е.И.Рерих – [Г.Плауту, Г.Дэвису]. 04.11.36.

«...В дополнение к моему заявлению от 27 марта 1936 г. относительно возвращения моих рукописей должна изложить следующее:

1. Первая партия книг, отправленная по морю г-ном В.Шибаевым из Италии на имя г-жи Зинаиды Г.Лихтман, Нью-Йорк, для хранения (подчеркнуто мною. – Л.Ш.), состояла преимущественно из тетрадей в черном картонном переплете американского производства. Они были исписаны крупным почерком, орфография старорусская.

2. Последняя партия была представлена тетрадями французского производства, много толще, в гибких черных клеенчатых обложках, текст был написан в современной русской орфографии, мелким почерком, чтобы не утяжелять посылку.

3. Последняя тетрадь, законченная 3 февраля 1935 г., самая большая, в голубой обложке с позолоченной рамочкой» [23].

Из выше процитированных писем мы узнаем, что Елена Ивановна в свое время сделала авторские копии ценнейшего для нее материала, боясь подвергнуть случайностям оригиналы, которые могли привести к их утрате. Авторские же копии, которые она посылала в Америку, в таком случае могли спасти положение. Первые из них были доставлены в нью-йоркский Музей в 1925 году, последние в феврале 1935 года. Никаких сомнений не возникает, что они были отправлены на хранение, а не на их «использование в Америке», как утверждает господин Энтин.

Ко времени хоршевского предательства Елена Ивановна систематизировала и издала философские материалы, содержавшиеся в дневниках и кончавшиеся 1935 годом. Это были первые книги Живой Этики. Однако опубликованный ею материал составлял лишь часть дневников, другая же – сокровенная, куда входила практика «Огненного Опыта», не была предназначена к публикации в ближайшем будущем. Получить обратно копии, присвоенные Хоршами, ей так и не удалось. Американские сотрудники оказались бессильны помочь ей. Какое-то время спустя Хорш продал дневники в Амхерст колледж, где они пребывают и до сих пор.

Из всех несчастий, которым подверглись Рерихи после предательства Хорша, утрата копии дневников оказалась для них самой большой и тяжелой потерей. В руках предателя осталось самое сокровенное, то, ради чего Рерихи свершили свой жизненный подвиг.

И хотя господин Энтин утверждает, что письма Елены Ивановны не имеют никакого отношения к публикациям в издательстве «Сфера», я тем не менее позволю себе с ним не согласиться. Имеют, да еще какое! Ибо свидетельствуют о юридическом положении тех дневников, которые были переданы в Америку. Напомню, что оригиналы Елена Ивановна оставила у себя, они там прекрасно сохранились, затем были переданы С.Н.Рерихом в МЦР, где и находятся по сей день.

Таким образом, с самого начала вопрос о каких-то авторских правах ни Нетти Хорш, ни Зинаиды Григорьевны Фосдик, ни самого Музея не стоял. Авторские права продолжали принадлежать Елене Ивановне, и она подтверждает это в своих заявлениях юристам, которые вели это нелегкое дело. Что же касается письма Елены Ивановны З.Г.Фосдик от 1948 года, на которое ссылается господин Энтин и точная дата которого умышленно им опущена, то оно действительно существует в нашем архиве, датировано 22 марта 1948 года [24] и не имеет никакого отношения к лукавым утверждениям господина Энтина о том, что Е.И.Рерих «предоставляет Зине (Фосдик. – Л.Ш.) и Дадлею, ее мужу, права на публикацию “в Америке и Европе”». Вернее, не имеет отношения к дневникам Елены Ивановны. Цитирую: «Право на перевод и издание книг Учения в обеих Америках и Европе передаю Зиночке и Дедлею». Можно поражаться тому, на какой подлог и обман идет «сам Энтин», стараясь доказать, что у нью-йоркского Музея есть права на издание дневников. Книги Учения – это не дневники, а те книги Живой Этики, которые были в свое время опубликованы или подготовлены к печати Еленой Ивановной. В цитируемом письме даже упоминаются конкретные книги Учения Живой Этики, такие, как «Агни Йога», «Беспредельность», «Сердце», «Иерархия» и другие. Полагаю, все ясно. Но одна ложь порождает другую. В своем письме, как вы помните, господин Энтин утверждает: некий безымянный «эксперт по авторским правам» заверил его, что «Музей в Нью-Йорке имеет преимущественные авторские права на записные книжки (дневники Е.И.Рерих. – Л.Ш.), хранящиеся в архиве Амхерст колледжа». Мы же теперь хорошо знаем, что ни Зинаиде Григорьевне Фосдик, ни Нетти Хорш дневники не были вручены «для использования в Америке», а были отданы лишь «на хранение». Юридических документов, свидетельствующих об изменении статуса дневников Е.И.Рерих в Америке, нет и, по-видимому, не было. Так какое же право в этом случае на эти дневники могло быть в завещании Зинаиды Григорьевны? Напомню, что «сам Энтин», в связи с условиями хранения дневников в Амхерсте, писал: «Никогда после ни в письмах, ни в бумагах, подписанных кем-либо, не было изменения этих условий». Для страховки мы запросили Амхерст колледж. Нам ответила Сьюзан Рэйн, представитель юридической фирмы, обслуживающей Амхерст колледж. «Вы просите меня, – писала госпожа Рэйн, – подтвердить, намеревался ли когда-либо Амхерст колледж передать издательские права на тетради Елены Рерих, которые находятся в его распоряжении. Насколько я знаю, наш колледж никогда не передавал и не намеревался передавать такие права» (3.04.02).

Потом появился миф о том, что Пелишек, директор издательства «Сфера», сам получил разрешение в Амхерст колледже на публикацию. Вновь был запрошен Амхерст колледж, и та же Сьюзан Рэйн ответила следующее: «Амхерст колледж проверил свои архивы и уведомляет, что никаких документов, подтверждающих разрешение господину Пелишек касательно работ Николая и Елены Рерих, не было найдено. Более того, господин Ланкастер (хранитель архива и библиотеки Амхерст колледжа. – Л.Ш.) не помнит, чтобы была какая-либо договоренность с господином Пелишек относительно данного вопроса <...> Данное заявление по вопросу передачи прав считать окончательным» (17.04.02).

На этом кончается система юридических доказательств «самого Энтина» и примкнувшего к нему Пелишека и начинается так называемая этическая часть. Ее можно обозначить кратко: «живые и мертвые».

Удивительно, но факт: нередко в жизни тех, кто ушел от нас, открываются потрясающие моменты, о которых не знали не только их близкие, но даже они сами. В данном случае мы имеем дело с таким феноменом. Мне пришлось, еще при жизни С.Н.Рериха и Кэтрин Стиббе соприкоснуться с обоими по поводу дневников Елены Ивановны Рерих. В начале 1990 года по приглашению Святослава Николаевича я приехала в Индию, в Бангалор, для подготовки наследия его родителей, Елены Ивановны и Николая Константиновича, к вывозу в Россию. Святослав Николаевич передавал это наследие Советскому Фонду Рерихов, впоследствии переименованному в Международный Центр Рерихов. Среди всего остального были и дневники Елены Ивановны, оригиналы, а не авторские копии, которые она когда-то отсылала в Америку. В один из дней мы говорили со Святославом Николаевичем об этих дневниках. Он сказал, что это самое важное, что есть в наследии, что часть опубликована и вошла в книги Живой Этики, а часть ждет своего часа. Сейчас публиковать эти дневники нельзя, а что касается публикации целиком, то придется ждать немало времени. Потом мне были выданы инструкции, как обходиться с дневниками. Когда я привезла наследие в Москву, то сразу сообщила руководству МЦР и затем представителям Рериховских организаций об особом статусе дневников. Полагаю, многие об этом помнят. В апреле 1992 года Святослав Николаевич написал письмо-обращение к рериховским организациям России и СНГ, в котором говорил и о данных мне инструкциях и о недопустимости публикации в ближайшем будущем ряда материалов, находящихся в архиве МЦР. Господин Энтин считает это письмо фальшивым и, не смущаясь, заявляет об этом. В связи с этим я хотела бы спросить господина Энтина, что мешало ему проверить – прав он или не прав, утверждая, что письмо С.Н.Рериха фальшивое? Святослав Николаевич был тогда еще жив и находился в здравом уме и твердой памяти. Уверена, что именно последнее обстоятельство и удержало господина Энтина от подобного вопроса. Он сам понимает, что лжет. Он также беспардонно лжет, когда утверждает, что Святослав Николаевич в этом же 1992 году снял запрет на публикацию дневников и всех архивных материалов.

Если бы это по какой-то экстремальной причине и произошло, Рерих бы в первую очередь сообщил об этом туда, где хранились оригиналы этих дневников, и тем, кому он давал инструкции в отношении них. Святослав Николаевич, в отличие от Энтина, был юридически грамотен и никогда не подменял документов ни выдумками, ни ложью. Мне больно сейчас от того, что мелкий господин и те, кто ему помогают, стараются унизить своей ложью высокую Личность ушедшего...

То, что господин Энтин приводит разговор Святослава Николаевича с Кэтрин Стиббе, которого просто не могло быть, не усиливает доказательство, а разрушает его. Если верить «самому», то остается неясным, почему он был в шоке от нашей публикации «У порога Нового Мира». Ведь, по его словам, Святослав Николаевич снял в 1992 году все запреты на публикацию дневников – «Никаких секретов!» Так что же с вами случилось, господин Энтин, в 1993 году, когда вышла книга «У порога Нового Мира»? Или «снятие запрета» распространялось только на Музей в Нью-Йорке, а на Музей в Москве нет? Что же касается Кэтрин Стиббе, человека порядочного, высоконравственного и преданного делу Рерихов, то вряд ли можно поверить, что она обсуждала с вами «многие проблемы». Это тоже ложь. Я хорошо знаю и ее отношение к вам, но в отличие от вас не буду сообщать ее высказывания о вас. Они не добавят вам чести. Ее позиция в отношении дневников Елены Ивановны никогда при ее жизни не менялась. Это вы ее изменили после ухода Кэтрин.

Я опять должна привести свои свидетельские показания. Когда в начале 1990 года я работала с наследием в имении Рериха под Бангалором, Святославу Николаевичу позвонила Кэтрин Кэмпбелл (Стиббе. – Л.Ш.) и передала через него мне приглашение приехать к ней в Швейцарию, где она в это время жила в местечке Ла Тур де Пей на берегу Женевского озера. Потом она позвонила уже мне и снова повторила свое приглашение. Я объяснила ей, что сейчас не могу к ней приехать, но сделаю это обязательно, когда кончу работу с наследием. На том и договорились. Потом я поинтересовалась у Рериха, с чем связано такое срочное приглашение.

– Видите ли, – сказал он, – Кэтрин очень беспокоится о дневниках моей матушки. Я объяснил ей, что дал вам соответствующие инструкции. Но Кэтрин надо знать. Она очень ответственный человек и хочет переговорить с вами лично. Я думаю, что для вас это будет полезно.

Так в июне 1990 года я оказалась в гостях у Кэтрин Кэмпбелл. На следующий же день после моего приезда Кэтрин заговорила со мной о дневниках. Она рассказала мне об их значении и сообщила мне о воле Елены Ивановны – не публиковать их, по крайней мере в ХХ веке, а может быть, и далее, в XXI.

– Я прошу вас, – сказала она, – строго следовать инструкциям Святослава.

Не думаю, что господин Энтин не знал об этом. Он находился в это время в Женеве и раза два заезжал к Кэтрин в Ла Тур де Пей. Тогда мне показалось, что обошлась она с ним не слишком гостеприимно...

В конце 1991 года Кэтрин заказала две копии хранившихся в Амхерст колледже дневников Е.И.Рерих. Одну копию она отдала мне для нашего Музея, другую оставила в нью-йоркском Музее. Это и был тот материал, который без всякого на то законного основания Энтин отдал Д.Попову для полной публикации в России.

Хотелось бы добавить к сказанному некоторые интересные факты, которые сообщил нашим представителям Д.Попов во время разговора, упомянутого в начале этой статьи. Из него мы узнали:

1. Что Попов не проконсультировался со мной, как с доверенным лицом С.Н.Рериха и директором Музея имени Н.К.Рериха, в архиве которого находятся оригиналы дневников Е.И.Рерих, только потому, что «Л.В.Шапошникова очень занята и к ней не пробиться».

2. Попов счел, что «та часть общества, которая за последние 10 лет ознакомилась с учением Живой Этики и другими источниками, готова к восприятию дневников Е.И.Рерих».

3. Срок публикации дневников Попов и его коллеги определили сами, «благо, что есть свои специалисты».

4. Копию дневников Е.И.Рерих Попов получил от «сохранившего их Д.Энтина».

5. На издание вышеупомянутых дневников есть согласие «самого» Д.Энтина. В какой форме, Попов не упомянул.

Здесь что ни слово, то ложь. Я действительно очень занята, но каждый день десятки людей спокойно «пробиваются» ко мне с вопросами во много раз менее важными. Можно утверждать, что Попов и не собирался этого делать. Определение самим Поповым готовности части общества к «восприятию дневников Е.И.Рерих» не только ложь, но и чудовищная безответственность, которая привела к установлению срока публикации дневников самостоятельно Поповым, вопреки воле автора дневников и семьи Рерихов, в законной собственности которых находились эти дневники. Ссылка на поддержку каких-то мифических «специалистов» в этом незаконном действии не выдерживает критики.

Я твердо уверена, что ни один честный и грамотный специалист, находящийся в материале и знающий стиль работы Елены Ивановны, не мог взяться за работу подобного характера. Что, собственно говоря, сделал Попов? Он собрал не включенные самой Еленой Ивановной, по самым серьезным основаниям, ее беседы с Учителем за те же годы, что и опубликованные (1920-1935) ею, и смастерил из них, по собственному разумению, «продолжение» Агни Йоги, или Живой Этики. Я могу назвать все это самой возмутительной духовной аферой. Ни один порядочный специалист не стал бы работать над материалом, который составляет лишь часть целого. Дневники за 1935-1955 годы, которые в ряде случаев содержат разъяснения неопубликованного, остались, к счастью, недоступными для аферистов и непорядочных издателей. Нормальный специалист сразу бы отказался от подобной работы. Тех же «специалистов», которыми располагает Попов, специалистами считать нельзя.

И надо же понять, в конце концов, что вопрос публикации дневников Е.И.Рерих вышеупомянутым образом не связан со «специалистами», а лежит в области юридической и этической.

Утверждение Попова, что Энтин «сохранил дневники», к самому Энтину никак не относится. Мы уже знаем, как он их получил (от Кэтрин) и «сохранил», пустив в преждевременную публикацию в чужой ему стране.

Думаю, что пора подвести окончательный итог. И главный из них состоит в том, что мы имеем дело с чудовищным предательством двух человек – господина Энтина и господина Попова. Первый, инициировав это предательство, обеспечил его материально и тактически. Второй реализовал его, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Ко всему этому необходимо добавить, что даже злодей Хорш, имея эти дневники у себя, не решился на их публикацию, хотя обладал для этого всеми возможностями. Черное дело Хорша наконец завершил Энтин с помощью Попова. Предательство Хорша и Энтина идет в одном русле. Первый незаконно завладел дневниками Елены Ивановны, второй точно таким же образом присвоил себе авторские права на те же дневники и тайно употребил их во зло. Это зло они разделили поровну. Хотя могут быть и иные мнения о черных долях в этом деле, принадлежащих каждому из них.

Смею думать, что это не только предательство, но и крупная провокация, совершенная двумя лицами: первым – с полным расчетом, вторым – могу еще предположить – по глупости и безответственности. Но это дела не меняет. Провокация предпринята в очень тяжелых условиях существования МЦР и Рериховских организаций в России. Господин Энтин прекрасно осведомлен об этом. Ведь он так часто приезжает в нашу страну... За это время он собрал вокруг себя людей амбициозных, с недостаточным уровнем сознания. Полагаю, что они не замедлят выступить в защиту «американского наставника», который учит их, как воспринимать Живую Этику.

Господин Энтин давно уже наполняет свои письма и сайты Интернета клеветой и ложью на МЦР и его руководство. Известно, что Хорш поступал так же, выпуская зловонные струи клеветы и лжи против Рерихов в своих многочисленных письмах и публикациях. Есть латинская пословица «мертвый хватает живого». Хорш ухватил нас, но смог он это сделать через живых – Энтина и Попова. Благодаря им мы оказались свидетелями грязного предательства и можем теперь понять то, через что прошли Елена Ивановна и Николай Константинович, когда Хорш предал их и оклеветал.

Не успела я закончить свою статью, как в Москву пришло письмо от Энтина. «Как Вам известно, – информирует он, – в октябре Людмила Шапошникова объявила крестовый поход против каждого, кого она считает врагом или опасностью для ее контроля над всем Рериховским движением. Теперь этот крестовый поход проявил себя в разрушительной попытке помешать издательству “Сфера”, публикующему абсолютно легальные книги, содержащие материал, который не контролирует Международный Центр». В письме была оклеветана Международная научно-общественная конференция, проходившая в октябре 2001 года в защиту имени и наследия Рерихов. Все 400 участников из России, СНГ и стран дальнего зарубежья могут свидетельствовать о том, что конференция обсуждала более важные вопросы, нежели «крестовый поход Шапошниковой». Лица с таким уровнем нравственности, как у господина Энтина, склонны приписывать собственные побуждения другим.

Ну а что касается несвоевременной и незаконной публикации дневников Елены Ивановны Рерих вышеупомянутым издательством «Сфера», Рериховцы России разберутся в этом сами и, если захотят, сообщат Энтину свое мнение на этот счет по почте, телефону, через Интернет или другие доступные им средства коммуникации.

И хотелось бы статью завершить цитатой из Живой Этики, очень уж она к месту. «Слышу вопрос: “Почему так много слов о предательстве?” – Именно потому, что предательств много. Когда кобра заползет в дом, о ней много говорят. Перед землетрясением змеи выползают наружу. Сейчас много таких змей» [25].

Л.В.Шапошникова

 

Откровение от «Сферы» ^[26]

Несколько замечаний об уровне научной
и текстологической подготовки книг «Агни-Йога:
Откровение» и «Агни-Йога: Высокий путь»

Не скрою, что всегда считала «Сферу» издательством, выпустившим множество интересных и, что немаловажно для российского читателя, доступных по цене книг. Но вот ее «Рериховские проекты» с каждым разом становились все «любопытственнее и любопытственнее», как сказала бы героиня Льюиса Кэрролла. И если некоторые искажения фактов, имевшие место в трехтомнике «Письма Е.И.Рерих в Америку» (1996), немного настораживали, то легкомыслие и удивительная небрежность по отношению к Великой Семье и ее Наставнику, проявленные, казалось бы, достаточно образованными и здравомыслящими людьми при публикации дневников З.Г.Фосдик (1998), не могли не вызвать вполне оправданного возмущения. Взять хотя бы предисловие к этой книге, в котором человек, ныне возглавляющий Музей Николая Рериха в Нью-Йорке, щедро делился своими откровениями, что не нужно, мол, идеализировать Рерихов, ибо они «были людьми, со всеми человеческими слабостями и несовершенствами»! А чего стоили детальные описания непростых взаимоотношений между Рерихами-старшими и их юными сыновьями, освещенные с позиции Зинаиды Григорьевны!

Поэтому рекламное приглашение издателей на новое «духовное пиршество», где в качестве «главного блюда» фигурировали... дневниковые записи Е.И.Рерих, звучало вызывающе и ничего хорошего не предвещало.

Дневники Елены Ивановны Рерих, крупнейшего философа и подвижника минувшего века, нельзя назвать дневниками в обычном смысле слова. Это подробнейшая хроника ее общения со своим духовным наставником, Учителем Мориа, или Великим Владыкой: информация, полученная путем яснослышания, ответы на вопросы, видения и комментарии происходящего. Она вела их начиная с марта 1920 вплоть до самого своего ухода с нашего земного плана в октябре 1955 года. Из этих текстов Еленой Ивановной были составлены книги Учения Живой Этики, или Агни Йоги, являющиеся величайшим философским трудом ХХ столетия, обобщившим нахождения древней мысли Востока и новейшие открытия науки Запада. Эта уникальная философская система, в создании которой участвовали Те, Кто стоит на более высокой ступени развития, нежели земное человечество, содержит в себе обширные знания о космической эволюции и рассматривает Мироздание как грандиозную энергетическую систему, неотъемлемой частью которой является человек. Она имеет дело с мирами иных измерений и иных состояний материи, пока недоступных нашему восприятию, но оказывающих непосредственное влияние на все аспекты земной жизни. Она проложила мост между научной системой познания окружающей нас действительности и «нетрадиционными» методами постижения истины, тесно связанными с внутренним, духовным миром человека, по-новому трактуя такие фундаментальные понятия, как дух, энергия и материя. На этом грандиозном труде зиждется новое мировоззрение и новое космическое мироощущение, открывающее человечеству невиданные дотоле горизонты развития и совершенствования, и пройдет немало времени, прежде чем мы с вами и наши потомки сможем усвоить хотя бы часть переданных нам Знаний и воплотить их в жизнь. И если создательница этого Труда однозначно высказывалась против преждевременного обнародования полного свода своих сокровенных записей, значит, у нее были на то все основания, если не прямые указания Соавторов. Нужно ли говорить о том, что для тех, кто так или иначе соприкоснулся с Наследием Е.И.Рерих, эта воля должна быть Законом? К сожалению, да. Ибо «культурно-просветительская деятельность в сфере эзотерических традиций», а именно так характеризует свою основную задачу издательство «Сфера», полностью этим традициям противоречит. А заодно ниспровергает все основы традиций нравственных и, условно говоря, экзотерических, в частности в области издательского дела.

В поисках ответа на вопрос, как можно издать такой сложнейший материал, как дневник Е.И.Рерих, в параллельных версиях (о чем свидетельствуют даты на титульных листах обеих книг: 1920-1941 и 1920-1944), пришлось познакомиться с «фирменными блюдами» от «Сферы» поближе. А также обратиться в наш архив, где наряду с оригинальными дневниками Е.И.Рерих находятся ксерокопии материалов, хранящихся в Амхерст колледже (точно так же, как и его нью-йоркский собрат, Центр-Музей получил эти ксерокопии от г-жи К.Кэмпбелл-Стиббе). Как и было обещано в предисловии, книги эти стали для меня и «новым открытием», и «новым откровением». И не только с позиции изучающего Живую Этику и наследие Е.И.Рерих, но также с позиции издателя архивных документов и редактора.

I

1. Первым откровением стало то, что единый текст дневника Е.И.Рерих... был разделен составителями на три части:

– записи, вошедшие в книгу «Откровение»;

– записи, вошедшие в книгу «Высокий Путь»;

– «отсеянные» записи (в том числе и канонические тексты Учения). Попытаемся разобраться, какими критериями руководствовались составители или, вернее, расчленители при отборе материала для публикации? Предоставим слово им самим.

 

«Откровение»	Записи, «которые не вошли в корпус первоизданий, но вместе с тем должны быть отнесены к текстам Учения Живой Этики»
«Высокий путь»	«Указания и наставления Учителя, адресованные Е.И. и Н.К. Рерихам»
Тексты, не вошедшие в книги	Материал, «всецело относящийся к столь мелким вопросам, что они решительно не имеют того значения, которое бы могло сделать его достойным всеобщего внимания»

 

Читая тексты аннотаций и составительских предисловий к обеим книгам, хочется схватиться за голову. Как можно брать на себя смелость решать, что в дневниках Е.И.Рерих является «зернами» (причем двух видов), а что – «плевелами»?!! Что это – наглость, потрясающая самоуверенность или невежество? Разве Учение Живой Этики не было сформировано и издано в 20-30 годы прошлого столетия? Почему его нужно дополнять? Выходит, его Авторы не были в состоянии разобраться, что в их произведениях относится к Агни Йоге, а что нет?!! Неужели составители полагают, что Великие Учителя НЕ знают, что, когда и в каком виде им выдавать?!! Да и самой Елене Ивановне, перегруженной работой и не отличавшейся богатырским здоровьем, было бы намного проще издать свои записи целиком, не утруждая себя выборкой и не отнимая драгоценное время у Великого Учителя. Также совершенно непонятно, почему Наставления Владыки, адресованные Е.И. и Н.К. Рерихам, по мнению составителей, принципиально не могут быть отнесены к Учению. Ведь именно из таких наставлений и была в свое время сформирована книга «Зов», и во всех последующих книгах постоянно встречается упоминание Урусвати (так называли Учителя Е.И.Рерих) или непосредственное к ней обращение. И, если на то пошло, все слова Учителя, которые мы встречаем в дневниках, были услышаны и зафиксированы Еленой Ивановной.

Это, так сказать, принципиальные соображения, теперь давайте посмотрим, как осуществлялся этот отбор на практике и к чему это привело. Для этого нам придется обратиться к дневниковым записям Е.И.Рерих и привести оттуда несколько фрагментов. Включенное составителями в книгу «Откровение» выделим курсивом, вошедшее в книгу «Высокий путь» оставим прямым начертанием, а изъятые фрагменты дневника обозначим знаком <...> Читатели напрасно будут искать этот символ в книгах, – узнать, где именно составители поработали ножницами, им не удастся. Равно как и догадаться, в какой последовательности на самом деле должны идти фразы, разбросанные волею составителей по разным книгам. Приведу лишь несколько примеров, на самом деле их намного больше.

 

22 января 1921 г.

Дневник Е.И.Рерих

 

«Россия – земля будущей славы.

Россия – мать малых народностей.

Россия победит народы, нападающие на нее.

Большевики будут свергнуты восстанием через 2 1/2 года.

Будет коалиционное правительство, причем в большинстве будут монархисты, затем будут следовать ка-де, н.-с. Кавказ, Украина, Бессарабия, Финляндия и, наконец, Польша будут присоединены к России в период от одного до семи лет.

В России будет конституционная монархия.

<Перц[ов] и Диксон будут в Harvard’e в 21-22 учебн[ом] году.>

Явите [27] мужество духа.

<...> Забудь дивы сомнения.

Мой друг, когда зацветет лотос, я укажу путь.

<...>

Ю.Рериху. Пройдешь испытания.

Персидский язык изучай, твори!

<...>

Ю.Р. Помни и ожидай дело единое – Харочай.

<...>

Памиром занимайся.

Перцов. Цвет ауры желтый (интеллект, мозг).

Дикс[он]. Цвет ауры зеленый (скрытое искусство).

Перц[ову]. В химии найдешь искания твои.

Милые, работайте и ждите знака нашего.

Ю.Р. Учи китайца [28].

Дикс[ону]. Изучай метафизику.

Изучай вихревые кольца – деления электронов.

Ю.Рер[иху]. Изучай психологию явлений и Таинств».

 

Комментарий. Под датой 22 января 1921 года значатся отнюдь не дневники Е.И.Рерих, а записи ее старшего сына Ю.Н.Рериха, сделанные им в Кембридже в 1921 г. в присутствии двух своих сокурсников – В.В.Диксона и В.А.Перцова. В изданиях «Сферы» об этом ни слова! Да, Елена Ивановна сочла эти сообщения достаточно интересными и даже переписала их в отдельную тетрадь. Но разве из этого следует, что их можно причислить к Учению Живой Этики? – Нет. И уж никоим образом эти сообщения не являются Наставлениями супругам Рерих – они адресованы совершенно другим людям.

А теперь посмотрим, что сделала из этой записи «Сфера». Откроем книги «Откровение» и «Высокий Путь» на страницах, содержащих тексты от 22 января 1921 г., и познакомимся с ними повнимательнее:

 

«ОТКРОВЕНИЕ»

«ВЫСОКИЙ ПУТЬ»

§ 3. Россия – земля будущей славы. Россия – мать малых народностей. Россия победит народы, нападающие на нее. Яви мужество духа. Забудь дивы сомнения. Мой друг, когда зацветет Лотос, Я укажу путь. Милые, работайте и ждите знака нашего.

§ 6. Большевики будут свергнуты восстанием через 2 1/2 года. Будет коалиционное правительство, причем в большинстве будут Бессарабия, Финляндия и наконец Польша будут присоединены к России в период от одного до семи лет. В России будет конституционная монархия. Ю.Р[ериху]. Пройдешь испытания. Персидский язык изучай, твори! Помни и ожидай дело единое. – Харочай. Памиром занимайся. Перцову. Цвет ауры желтый (интеллект, мозг). Дикс[ону]. Цвет ауры зеленый (скрытое искусство). Перц[ову]. В химии найдешь искания твои. Ю.Р[ериху]. Учи китайца [29]. Дикс[ону]. Изучай метафизику. Изучай вихревые кольца – деления электронов. Ю.Р[ериху]. Изучай психологию явлений и Таинств.

 

Комментарий. Как видите, издательская группа умело «замела следы» – ни один из пропусков в тексте не обозначен. При этом фрагменты текста, относящиеся к совершенно разным вопросам, оказываются слитыми воедино, в одном параграфе. И читатель ни за что на свете не догадается, что призыв «Явите мужество духа» на самом деле никак не связан с российскими событиями! Более того, этим искусственным параграфам присвоен порядковый номер, как в книгах Учения, чтобы имитация получилась максимально правдоподобной!

 

19 февраля 1921 г.

Дневник Е.И.Рерих

 

«Аллал-Минг – Е. [и] Н. Рерих

– Разве не видите – образуем около вас новую стезю восхождения.

Вы готовы к дальней дороге восхождения.

Цайте вашу мудрость людям.

Дайте вашу сказку певца слепым и глухим – да узрят!

<...>»

В «параллельной» тетради, в которую вошли вышеупомянутые записи Юрия Николаевича Рериха и записи так называемых «общих сеансов», сделанные Е.И. и Н.К. Рерихами в присутствии З.Г. и М. Лихтманов, К.Н.Муромцевой, Г.В.Дерюжинского и др., под датой 19 февраля 1921 года читаем следующее:

 

«Алл. Минг

<...>

Еще суждено из вас одному приобщиться к силе, но будьте осторожны в применении к личным делам.

<...>

Учитесь мыслить.

Дайте вам указать – не умеете сосредоточиться. Нельзя двигаться и мыслить.

Применяйте имя руководителей в обращении к родным.

Опасно вверяться без руководителей.

Не надо стремиться к физическим явлениям и случайным посетителям.

Можете стремиться к единению, не мельчите сеанса.

<...>

Учителя дают стройность сеансу.

Считаю, порядок нужен.

<...>

Много легкомыслия!

Надо улучшаться, а потом получите стансы [30].

 <...>

Журнал надо вести подробно.

У вас тень Нашей жизни.

<...>

Чистое мышление оградит вас.

Еще трудно вам понять, что дает вам силу».

 

Теперь посмотрим, что предлагает нам «Сфера».

 

«ОТКРОВЕНИЕ»

«ВЫСОКИЙ ПУТЬ»

§ 8. Разве не видите – образуем около вас новую стезю восхождения Вы готовы к дальней дороге восхождения. Дайте вашу мудрость людям. Дайте вашу сказку певца слепым и глухим – да узрят! Учитесь мыслить. Дайте вам указать – не умеете сосредоточиться. Нельзя двигаться и мыслить. Применяйте имена руководителей в обращении к родным. Опасно вверяться без руководителей. Не надо стремиться к физическим явлениям и случайным посетителям. Надо улучшаться, а потом получите шансы. Чистое мышление оградит вас. Еще трудно вам понять, что дает вам силу.

§ 10. Еще не суждено из вас одному приобщиться к силе, но будьте осторожны в применении к личным делам. Можете стремиться к единению, не мельчите сеанса. Учителя дают стройность сеансу. Считаю, порядок нужен. Много легкомыслия! Журнал надо вести подробно. У вас тень Нашей жизни.

  

Комментарий. Ни в одной из книг не упомянуто, что параграфы, соответствующие 19 февраля 1921 г., сформированы из разных тетрадей! У «Сферы» это единый текст, претендующий на наличие в нем смысла.

Но можно ли понять, читая «Высокий Путь», к какой силе и кому суждено приобщиться и при чем здесь сеанс? В дневнике Е.И.Рерих черным по белому написано: «Аллал-Минг – Е. [и] Н. Рерих», однако, несмотря на это обращение, составители не включают первую запись в книгу «Высокий Путь», как то было объявлено ими в предисловии, а относят ее к «Откровению». Фрагменты, выделенные курсивом во втором тексте, точно так же являются Наставлениями Учителя, обращенными к Рерихам, однако входят, опять же, в «Откровение».

 

25 февраля 1921 г.

Дневник Е.И.Рерих

 

«Аллал-Минг – Е. и Н. Рерих

<...>

Грозная и новая страница уготовлена.

Еще в массе рабочей дух не готов к Господу!

<...> для русского сердца и духа наступает желанный и сосредоточенный миг.

В мире живет дорога в любимую область Духа для паствы русской.

<...>

Обращение к Н.Рериху: Думай, Аллал-Минг с тобой во всем.

<Обращ[ение] к Е.Рерих:> Живи [31] спокойно, и откроются врата. желаю вам лучше читать друзей сердца».

 

«Сфера»:

«ОТКРОВЕНИЕ»	«ВЫСОКИЙ ПУТЬ»
§ 11. В мире живет дорога в любимую область духа для паствы русской. живите спокойно, и откроются врата. Желаю вам лучше читать друзей сердца.	§ 12. Грозная и новая страница уготовлена. Еще в массе рабочей дух не готов к Господу! Для русского сердца и духа наступает желанный и сосредоточенный миг. Обращение к Н.Рериху: Думай, Аллал-Минг с тобой во всем.

 

Комментарий. Несмотря на обращение Учителя в тексте дневника, запись входит в книгу «Высокий Путь» лишь частично. Изъятие начала записи обрекает читателя на неразрешимые раздумья, кому именно уготовлена грозная страница.

 

6 марта 1921 г.

Дневник Е.И. Рерих

 

«Аллал-Минг. Вечер 6-ого Марта

<...>

<...>Шурочка (недавно умершая 4 */2 [лет] племянница Гл.Вл. Дерюжинского).

<...>

На нашу просьбу, чтоб Шурочка дала описание Аллал-Минга, последовало:

Лицо длинное, длинные волосы, рост высокий, черные волосы, борода двойная.

<...> строгое или доброе лицо?

<...> строгое.

<...> Нос длинный, длинное домино одето. На портрет не похож (нарисов[анный] на сеансе в Лондоне).

<...>

<...> какой вид у Аллал-Минга?

<...> Молодой <...>

<...> где живет Аллал-Минг?

<...> в Докиуде – дом.

Живут втроем: Аллал-Минг, Щог-Дир, Рамзес».

 

Комментарий. Это один из немногих фрагментов, где составительская логика становится ясной: действительно, большая часть сообщений девочки не содержит «откровений», хотя к Наставлениям Владыки их тоже никак не отнесешь. Фрагмент отлично иллюстрирует уровень текстологической работы издателей – ни одно из многочисленных сокращений, сделанных составителями, в том числе и внутри предложений, в тексте не обозначено.

 

19 января 1922 г.

 

«И путь лучший принесет вам весна.

Сулю вам уявленное счастье.

Считаю, придет явление удачи (апрель).

Куда, Рерих, ушло мужество?

Урусвати, не считай Рериха слабым.

Я вас считаю любимыми детьми Мории.

<...>

Умею успокоить в последний час – сражение люто.

Урусвати, супруга позабыла, но карма твоя ведет ко Мне.

Я, Мориа, зову вас к Нам.

Можете спокойно ждать.

<...>

Пума собирается к прыжку – укусить не может.

Можно не бояться.

<...>»

«Сфера»:

 

«ОТКРОВЕНИЕ»	«ВЫСОКИЙ ПУТЬ»
§ 176. Сулю вам уявленное счастье. Считаю, придет явление удачи. Умею успокоить в последний час – сражение люто. Я, Мориа, зову вас к Нам. Пума собирается к прыжку – укусить не может. Можно не бояться.	§ 204. И путь лучший принесет вам весна. Куда, Рерих, ушло мужество? Урусвати, не считай Рериха слабым. Я вас считаю любимыми детьми Мории. Урусвати, супруга позабыла, но карма твоя ведет ко Мне. Можете спокойно ждать.

 

Комментарий. Не ясно, почему предложение «И путь лучший принесет вам весна» к Рерихам относится, а следующая за ним фраза – «Сулю вам уявленное счастье» или фраза «Я, Мориа, зову вас к Нам» нет? В результате разделения единого текста и пропусков снова нарушен смысл повествования.

 

27 октября 1934 г.

Дневник Е.И.Рерих

 

«...Весы Космические колеблются. Особенно когда явление Космического Права является творящим и близким к цели. явление врага особенно напрягается, и сила его вожделений разгорается. Щит его устилает путь предателей. Ведь тысячелетия старался он разить Меня по самому мощному и сокровенному утверждению <..> Огонь Зороастра, пламя Мории, и рана Рамы и множество других стрел нанесено одной рукой и по одной и той же ране. Падший Ангел может возродиться лишь чистым огнем. Он может возродиться лишь чистым сердцем, которое не может принадлежать Падшему Ангелу. Падший Ангел стремится к сближению с сердцем, принадлежащим к Высшему Огненному Праву.

– Но разве он не может устремиться к Матери Мира?

– Не может, ибо произошло самое страшное разъединение. Для тебя он был врагом, ибо твое сердце чуяло в нем силу тьмы, но к тебе дух его тянулся двойной силой: желанием уничтожить Меня и завладеть тобою.

– Но когда начались его притяжение и преследование?

– Много тысячелетий назад, еще в Атлантиде. От прикосновения твоей ауры у него всегда является надежда. Но, родная, то влечение тьмы ко Свету. Матерь Мира в недосягаемых сферах и вибрации те могли бы создать лишь взрыв, если они соприкоснулись бы. Потому что Мы на земном плане, сфера его соприкасается с Нами. Да, родная Свати, жизнь очень сложна. Так, родная Свати, Я храню в сердце и всеми огнями Мое сокровище, повторяю <...>

Пошлем доверие мысли Рузвельту. Можно представлять его держащим твое послание и думающим глубоко над твоим образом. Именно ты можешь помочь Рузвельту. Логв[ан] готовится радостно к передаче твоего огненного послания. Вижу, как волна нахлынула на Рузвельта, будет долго читать послание твое. Нужно думать о Рузв[ельте]. Так, родная Урусв[ати], Мы можем творить вместе – так мосты прокладываются <...>

Вл[адыка], что означает “шакила”?

– Луч центра колокола, который напрягает яснознание. – Спешу».

 

«Сфера»:

«ОТКРОВЕНИЕ»

«ВЫСОКИЙ ПУТЬ»

§ 1786. Весы Космические колеблются. особенно когда явление Космического Права является творящим и близким к цели. явление врага особенно напрягается, и сила его вожделений разгорается. Щит его устилает путь предателей. Ведь тысячелетия старался он разить меня по самому мощному и сокровенному утверждению. огонь зороастра, пламя мори, и рана рамы и множество других стрел нанесено одной рукой и по одной и той же ране. Падший Ангел может возродиться лишь чистым огнем. он может возродиться лишь чистым сердцем, которое не может принадлежать Падшему Ангелу. Падший Ангел стремится к сближению с сердцем, принадлежащим к Высшему Огненному Праву. Матерь Мира в недосягаемых сферах и вибрации те могли бы создать лишь взрыв, если они соприкоснулись бы. Потому что Мы на земном плане, сфера его соприкасается с Нами.

§ 3074. Падший Ангел стремится к сближению с сердцем, принадлежащим к Высшему Огненному Праву. – Но разве он не может устремиться к Матери Мира? – Не может, ибо произошло самое страшное разъединение. Для тебя он был врагом, ибо твое сердце чуяло в нем силу тьмы, но к тебе дух его тянулся двойной силой: желанием уничтожить Меня и завладеть тобою. – Но когда начались его притяжение и преследование? – Много тысячелетий назад, еще в Атлантиде. От прикосновения твоей ауры у него всегда является надежда. Но, родная, то влечение тьмы ко Свету. Матерь Мира в недосягаемых сферах и вибрации те могли бы создать лишь взрыв, если они соприкоснулись бы. Потому что Мы на земном плане, сфера его соприкасается с Нами. Да, родная Свати, жизнь очень сложна. Так, родная Свати. Я храню в сердце и всеми огнями Мое сокровище, повторяю. Пошлем доверие мысли Рузвельту. Можно представлять его держащим твое послание и думающим глубоко над твоим образом. Именно ты можешь помочь Рузвельту. Логв[ан] [32] готовится радостно к передаче твоего огненного послания. Вижу, как волна нахлынула на Рузвельта, будет долго читать послание твое. Нужно думать о Рузв[ельте]. Так, родная Урусв[ати], Мы можем творить вместе – так мосты прокладываются. Вл[адыка], что означает «шакила»? – Луч центра колокола, который напрягает яснознание.

 

Комментарий. По логике составителей Наставлениями, очевидно, является диалог между Е.И.Рерих и Учителем М. Его выхватывают из канвы повествования, и в результате Е.И.Рерих становится... Матерью Мира и попадает в недосягаемые сферы! Действительно, книга «Откровение» оправдывает свое название. Некоторые фразы о Люцифере (выделенные полужирным начертанием), по-видимому, ввергли составителей в замешательство, куда же их все-таки отнести? Ответ на этот вопрос прост – они вошли как в «Откровение», так и в «Высокий Путь»! К подобному «соломонову решению» издательский коллектив прибегает не раз, например, фраза «Карма ваша – Россию прославлять!» (1 января 1921 г.) тоже включена в ОБЕ книги.

Хочу обратить ваше внимание еще на одну любопытную шараду, расположенную на с. 534 второго тома книги «Высокий Путь»: «Так Я запрещаю, чтобы Модра [33] ставила Мое изображение в ярости на стол. Каждое движение, насыщенное твоим сердцем, дает великое следствие». Чтобы понять, какое отношение имеют действия раздраженной американки к движениям, насыщенным сердцем Елены Ивановны, придется обратиться к дневнику. Оригинальный текст записи выглядит следующим образом: «Так Я запрещаю, чтобы Модра ставила Мое изображение в ярости на стол. <Очень полезно твое предупреждение Асееву. Оно как раз ко времени. Также все указания Стурэ огненно ценю.> Каждое движение, насыщенное твоим сердцем, дает великое следствие». Вот теперь все ясно. В том числе и то, к какой бессмыслице может привести изъятие всего лишь трех предложений.

При подготовке изданий «за борт» были выброшены не только отдельные предложения и тексты, хорошо знакомые читателям по каноническим книгам Учения. Сокращения касаются дней и даже целых месяцев – читатель легко может убедиться в этом сам, обращая внимание на датировку параграфов в обеих книгах и принимая во внимание тот факт, что Елена Ивановна вела свой дневник регулярно. И хотя в предисловии нам клянутся, что «достаточно обширный материал по-прежнему остается неопубликованным, как всецело относящийся к столь мелким вопросам, что они решительно не имеют того значения, которое бы могло сделать его достойным всеобщего внимания», вряд ли можно согласиться с тем, что по четным дням Елена Ивановна получает от своего Наставника высокие откровения, а по нечетным беседует с Ним о пустяках, например о погоде в Кулу. Более чем странно выглядит подобная лакуна во втором томе «Высокого Пути», где вслед за записью от 3 февраля 1935 г. следует запись от 21 октября 1935 года. За это время много что произошло: во-первых, подписание Пакта Рериха в Белом Доме, а во-вторых, предательство Хоршей, приведшее впоследствии к судебному процессу и разграблению Музея Николая Рериха в Нью-Йорке. Ничего себе мелкие вопросы! Знакомясь с материалом в такой подаче, непосвященный читатель вынужден теряться в догадках: как это «огненная свидетельница Ояна» (Эстер Лихтман), «рыцарь духа» Логван (Луис Хорш) и его супруга Порума (Нетти Хорш) вдруг становятся великими предателями и преступниками, а президент Рузвельт, только что чутко внимавший посланиям Владык, находится на ложном пути? Неужели составители полагают, что читателю не интересно, да и не нужно знать, как отразилась эта трагическая страница в жизни Великой Семьи в дневнике Елены Ивановны и как комментирует происходящее сам Учитель?

Любопытно, что в оригинальном тексте дневников включенные составителями фрагменты довольно часто начинаются со слов Учителя «Теперь не для Книги» или «Записи не для Книги». В качестве примеров приведем два факсимиле дневниковых записей от 1 июня 1931 г. и 26 ноября 1933 г., также см. книгу «Откровение». Объяснить это можно разве только врожденной тягой к запретным плодам, доставшейся человечеству от праотцев.

Хочется надеяться, что вышеприведенные отрывки из оригинальных дневников Е.И.Рерих помогли вам понять, как это делалось. Ответа на другой вопрос – зачем? – я не знаю. Зачем издателям понадобилось безжалостно кромсать целостный, гармоничный материал и фабриковать из него собственную версию Наставлений и дополнений к Учению? Чего они хотели этим добиться? – Проверить на практике параграф из «Озарения»: «Спросят: “Почему нельзя соединить логически части Учения?” – Отвечайте: “Ибо безобразно растить одну голову или одну руку”»? Действительно, получается безобразие. Если канонические книги Учения можно уподобить восходящей спирали, с каждого витка которой нам открывается все более величественная панорама Мироздания, то детище «Сферы» сильно напоминает безнадежно спутанный клубок из драгоценных нитей. И в результате этих легкомысленных экспериментов с сокровенными текстами уничтожается самое главное – «душа книги», или та высокая энергетика, которая незримо присутствует как в оригинальных текстах дневников Е.И.Рерих, так и в составленных ею вместе со своим Учителем книгах Живой Этики.

 

2. Помимо вышеуказанного «расчленения» материала при подготовке изданий имело место грубейшее нарушение правил публикации архивных документов и работы с текстом, а именно:

– произвольное объединение отобранных для публикации фрагментов текста в параграфы, несмотря на то, что в дневниках Е.И.Рерих деление на параграфы отсутствует.

– в тексте не указано НИ ОДНО из многочисленных составительских сокращений, при этом фрагменты, нередко относящиеся к совершенно разным вопросам, оказываются слитыми воедино, что приводит к искажению смысла.

– нет ни комментария, ни примечаний, какие именно записи сделаны Н.К.Рерихом и Ю.Н.Рерихом, несмотря на то, что об этом говорится в предисловии. Интересно, догадается ли читатель, что таковыми являются записи, предваряющие книгу «Откровение», см. с. 7-17, а также запись «Уставы творчества» на с. 493?

– далеко не все сокращения в дневнике расшифрованы с указанием квадратных скобок.

– нарушение хронологической последовательности в книге «Откровение». Так, на с. 7-17 опубликованы записи 1921 года (датировка не указана), а далее следуют записи 1920 года. На с. 493, в самом конце книги, почему-то оказалась запись от 1921 г., также не датированная.

– неправильная датировка. На с. 17 книги «Откровение» последние две фразы почему-то отнесены к марту-августу 1920 г., хотя в тетради они датируются ноябрем-декабрем 1920 г. В книге «Высокий Путь», том 1, под датой 25 февраля 1921 г. каким-то чудесным образом оказался фрагмент текста: «Слушайтесь Рериха, руковожу им в счастливых достижениях. Доверчивее относитесь к Моим Словам. На вопрос, как можем мы Его отблагодарить за Его заботу о нас: Любите Меня», хотя в дневнике он датируется 6 марта 1921 г.

– слова, не разобранные редакторами, обозначены многоточием, комментарий отсутствует, при этом совершенно непонятно, авторское ли это многоточие или упущение лиц, работавших с текстом. Например, в книге «Высокий Путь», том 2, на с. 620 читаем: «Не будут ли указания... обратными?» В тетради Е.И.Рерих: «Не будут ли показания пендулума обратными у женщины?» (Пендулум – это всего-навсего латинское слово «маятник» в кириллической транслитерации).

– авторские многоточия, напротив, часто выпущены. Например, в книге «Высокий Путь», том 2, на с. 406 напечатано: «Знайте, что только теперь могут осознать значение Плана». В тетради же записано: «Знайте, что. только теперь могут осознать значение Плана». Не исключено, что в данном случае авторское многоточие вполне может означать каких-то лиц.

– Наконец, СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ПРАВКА ТЕКСТА. Напомним, что при публикации архивных документов допускается воспроизведение текста согласно нормам современной пунктуации и орфографии, но не более того. Однако «Сфера» решает бросить вызов этой традиции, и вызов дерзкий. Судите сами.

 

КНИГА «ОТКРОВЕНИЕ»

СТРАНИЦА	НАПЕЧАТАНО	В ДНЕВНИКЕ Е.И.РЕРИХ
8	Слово Архатов	Архаты говорят
8	Агатовый Страж	Пришел Агатовый Страж
10	Единство во Множестве	Един во множестве
10	Пути постижения Божества	Пути для постижения Божества
10	Признаки Божества известны: изложены лучше в Риг-веде	Признаки Божества известны: изложены лучше в Риг-веде (не во всей)
10	Смысл и значение жизни	Смысл нас и значение жизни
11	Дух не только психическая энергия	Дух не есть только психическая энергия
12	Ступени постижения Божества	Книги – Ступени для постижения Божества
12	Книга Познания Добра	Знание Добра
13	Обрати свой лик к Востоку	Обрати силу свою к Востоку
13	страдающий	страждущий
13	Отреченное сердце сияет над Миром!	Отреченное сердце, сияй над Миром!
16	Вверху трепетало изображение Святого Голубя	Вверху трепетало изображение Святого Голубя. В трепетных лучах переливались крылья
16	неизъяснимой	необъяснимой
16	тайному	точному
16	сияли белые	сияла белая одежда
16	И как высказать ту гармонию, которая велит	И чем скажете вы ту гармонию, которая говорит…
17	Сквозь ужас жизни и раньше подходило оно и крылом легким, горним дуновением обвевало	Сквозь ужас жизни и раньше подходило оно и крылом легким, горним дуновением обвевало и раньше
17	Но где найти крепость	И где найти крепость
18	Работайте счастливо	Работай счастливо и дальше
18	Не убивайтесь и уповайте	А вы не убивайтесь и уповайте
18	Мы здесь все в едине, в духе	И Мы, и Они – мы здесь все воедине, в Духе
18	Учитесь, чаще думайте о Боге!	Учись, чаще думай о Боге!
18	Писания Великой Церкви приобретите	Для учебы Фабия писания Римской Церкви приобрети
18	Больше вникайте в сущность Вселенной	А ты больше вникни в сущность Вселенной
18	Не надо унижать себя	Елена Рерих! Не надо унижать себя
18	Найдите мужество	Найди мужество
19	Яви мужество духа	Явите мужество духа
20	получите шансы	получите стансы
21	Трудитесь, работайте и любите свое искусство. Не унывайте, желайте, трудитесь. Продолжайте начатое. Зачем волнуетесь – многим труднее.	Трудись, работай и люби свое искусство. Не унывай, желай, трудись. Продолжай начатое. Зачем волнуешься – многим труднее.
21	Живите спокойно	Живи спокойно
22	Увидите силу духов в добром деле	До воскресенья увидите силу духов в добром деле
23	Рерих Новый явит русским мощь яркую	Дядя, Рерих Новый явит русским мощь яркую.
23	Будьте глубже. Воспользуйтесь данным советом.	Будь глубже. Воспользуйся данным советом.
24	Молитесь Христу, вашему Покровителю	Молись Христу, твоему Покровителю

 

Как видите, я дошла только до 24-й страницы, а всего их в книге 496. Имеет ли смысл продолжать столь подробную сверку? Откроем книгу наугад.

 

СТРАНИЦА	НАПЕЧАТАНО	В ДНЕВНИКЕ Е.И.РЕРИХ
379	Недопустимо, чтоб искаженные привычками приказы рвали ткань!	Пусть все запомнят, ибо время великое, время завершения, время битвы, и недопустимо, чтоб искаженные привычками приказы рвали ткань!

 

Быть может, с «Высоким Путем» ситуация иная? Давайте посмотрим.

 

Книга «Высокий Путь», том 1:

СТРАНИЦА	НАПЕЧАТАНО	В ДНЕВНИКЕ Е.И.РЕРИХ
8	Продолжайте работать	Пусть продолжают работать
8	Пиши безбоязненно – в них сила!	Пиши безбоязненно свои картины – в них сила!
8	Помоги мужу с картинами – языком письма!	Помоги мужу картины – язык письма!
8	Ты будешь	А ты будешь
9	Чаще думай о Нас	Очень часто думай о Нас
10	явленных вам	явленных Нами
11	учи китайский	учи китайца
11	методология исследований потустороннего	методология исследований того света
12	Для русского сердца и духа наступает желанный и сосредоточенный миг	Дрожи, для русского сердца и духа наступает желанный и сосредоточенный миг
13	Работает с Карамзиным, Сомовым и мозаичистом Ломоно- совым	Работает с Карамзиным, Сомовым и Ломоносовым (мозаичист)
13	Шурочка – недавно умершая племянница Г.В.Дерюжинского, четырех с половиной лет	На вопрос, что означают добавочные маленькие удары? Отв[ет]: Шурочка (недавно умершая 4 1/2 [лет] племянница Г.В.Дерюжинского)
13	Строгое или доброе лицо?	На вопрос, строгое или доброе лицо
13	Где живет Аллал-Минг?	На мой вопрос, где живет Аллал-Минг
13	[Портрет] нарисован на сеансе в Лондоне	нарис. на сеансе в Лондоне
13	Обращение к Е.Р[ерих]	Аллал-Минг – Е. и Н. Рерих
78	Замечание Е.Р[ерих], что она протестует, поскольку не забывала о мальчиках	Замеч[ание] Е.Р., что она протестует, не забывала о мальчиках
82	Явление в ночь	Объяснение явления ночью
87	лик молодого монгола с черными волосами и черной бородкой	лик молодого монгола с довольно широким и [нрзб.] лицом и большими, но монгольск[ими] глазами, черными волосами и черной бородкой
там же	толстовским	толстов.

 

Похоже, все ясно. Теперь заглянем во второй том, к примеру, на страницы 230 (запись от 3 июня 1931 г.) и 534 (запись от 23 октября 1934 г.).

 

СТРАНИЦА	НАПЕЧАТАНО	В ДНЕВНИКЕ Е.И.РЕРИХ
230	Книга Манди говорит о реальном существовании Шамбалы. Многие таким образом прочтут о понятии Шамбалы. Не нужно думать, что Манди светел и его судьба прекрасна, но он старается о вашей энергии	Книга Мунди не должна быть уничтожена, ибо он говорит о реальном существовании Шамбалы. Многие таким образом прочтут о понятии Шамбалы. Не нужно думать, что Мунди светел и его судьба прекрасна, он черен как трубочист, но он старается о вашей энергии
534	Во время Армагеддона силы Света особенно принимают на себя ношу и битву	Во время Армагеддона силы Света особенно страдают, потому что лишь сторонники Света принимают на себя ношу и битву

 

Так в чьей же редакции вынуждены читать дневники Е.И.Рерих «тысячи приверженцев, десятки исследователей и множество просто увлеченных познанием людей», к которым издатели обращаются в предисловии? – К сожалению, в редакции «Сферы». Однако ни в предисловии к обеим книгам, ни в рекламном приглашении на «духовное пиршество» об этом не упомянуто. Насколько честно поступает издательство по отношению к тем людям, которые в искреннем стремлении к Знаниям покупают его продукцию и тем самым дают ему возможность существовать и работать дальше, – решайте сами.

 

3. Прочие упущения:

– ошибочное прочтение текста. Почерк Елены Ивановны действительно каллиграфией не назовешь, а поскольку «Сфера» искренне считает себя единственным пристанищем для специалистов по наследию Е.И.Рерих, ни в чем не повинный читатель обречен осмысливать следующие перлы:

КНИГА, страница	НАПЕЧАТАНО	В ДНЕВНИКЕ Е.И.РЕРИХ
Откровение, с. 21	там	тел
ВП, том 1, с. 13	Щой-Дюре	Щог-Дир
ВП, том 1, с. 82	из век	извне
ВП, том 1, с. 257	значение	желание
ВП, том 1, с. 575	Дофана	Дофина
ВП, том 2, с. 563	работы	радости
ВП, том 2, с. 621	ко всем	к вам

 

– неверная расшифровка сокращений или отсутствие таковой. Например, Юс. – это Сестра Юсна, К. (носящий кольцо Ориолы) – это Кай (С.С.Митусов, двоюродный брат Е.И.Рерих), Хир. – Брат Хирониус, а Ст. из записей 1926 г., вероятнее всего, И.В.Сталин.

– отсутствие справочного аппарата издания (за исключением нескольких примечаний).

 

II

При подготовке издания нарушен Закон об Авторском праве и смежных правах (статья 15, п.1, в ред. Федерального закона от 19.07.95 № 110-ФЗ).

 

Статья 15. Личные неимущественные права

1. Автору в отношении его произведения принадлежат следующие личные неимущественные права:

право признаваться автором произведения (право авторства); право использовать или разрешать использовать произведение под подлинным именем автора, псевдонимом либо без обозначения имени, то есть анонимно (право на имя);

право обнародовать или разрешать обнародовать произведение в любой форме (право на обнародование), включая право на отзыв;

право на защиту произведения, включая его название, от всякого искажения или иного посягательства, способного нанести ущерб чести и достоинству автора (право на защиту репутации автора).

 

Перечислим эти нарушения подробнее:

1. Право на обнародование произведения. Елена Ивановна Рерих ОДНОЗНАЧНО высказывалась по поводу обнародования своих дневников, называя срок от 100 до 300 лет после своего ухода. В ее письмах от 23 февраля 1948 года и от 20 августа 1954 года указывается срок публикации ее дневников – сто лет после ее смерти (1955+100=2055). Оба письма адресованы З.Г.Фосдик, и в нью-йоркском Музее Николая Рериха они есть.

В письмах Е.И.Рерих за 1936-1937 гг. неоднократно встречаются упоминания о том, что она запрещает кому-либо читать ее дневники, переданные в США, и делать из них выписки (см.: Рерих Е.И. Письма. Том IV. М.: МЦР, 2002; также статью Генерального директора Центра-Музея имени Н.К.Рериха Л.В.Шапошниковой «Предатели»). Большинство этих писем также адресовано американским сотрудникам и прекрасно знакомо Д.Н.Попову и его коллегам, готовившим трехтомник «Писем в Америку» Е.И.Рерих.

2. Право на защиту произведения, включая его название, от всякого искажения или иного посягательства, способного нанести ущерб чести и достоинству автора. Произвольные компиляции из дневников, подвергшиеся редакции, были самовольно причислены составителями к каноническому корпусу книг Учения Живой Этики (см. книгу Агни-Йога: Откровение. М.: Сфера, 2002. С. 494), подготовленных самим автором, Е.И.Рерих, в 1920-1930-е годы. Эти компиляции получили произвольные названия – «Откровение» и «Высокий Путь».

3. Право на защиту репутации автора. Элементарное чувство такта подсказывает, что ряд записей, вошедших в книгу «Высокий Путь» (в частности, записи 1934 г.), имеют отношение исключительно к Е.И.Рерих и носят сугубо личный характер. Разумеется, они не могут опорочить репутацию Елены Ивановны, однако не стоит забывать, что дневник – это то, что лежит в потайном месте и, как правило, запирается на ключ. Так, достаточно хорошо известен тот факт, что ни Великие Учителя, ни Елена Ивановна не любили упоминать свои воплощения и не поощряли подобную любовь у своих последователей. Вряд ли подобное нежелание делать общественным достоянием сокровенные переживания нуждается в комментариях, однако все-таки приведу две цитаты из писем Елены Ивановны в Америку, поиск которых не отнял у меня много времени: «...Очень прошу никому не сообщать никаких перевоплощений Владыки, эти сведения были доверены лишь ближайшим сотрудникам и не подлежат разглашению <...> Всякое сведение, не входящее в книги учения, должно быть свято чтимо и хранимо в сердце и не должно делаться достоянием любопытствующих <..> Сколько зла причиняет непонятая истина в руках слабого духа или предательского сердца!» (письмо Е.И.Рерих Э.Лихтман от 22 февраля 1932 г.). «Мы не должны говорить о своих воплощениях, потому,родная, не говорите о них никому, кроме самых близких, которых так мало! знание моих воплощений никому не поможет, а мне только затруднит мой путь» (письмо Е.И.Рерих З.Г.Фосдик от 25 августа 1953 г.). Могут ли объяснить составители, почему в результате «скрупулезного» отбора материалов они включили в книгу «Высокий Путь» именно эти сокровенные сведения?

Я не случайно подняла вопрос об авторском праве, ибо уверена, что издатели не осмелились бы поступить подобным образом с живым и здравствующим автором – опубликовать сокровенный материал против его воли, в виде произвольных компиляций, да еще в собственной редакции и под собственным названием! Потому что это себе дороже – по судам затаскают, да и репутация пострадает. А нет человека, нет и проблем!

В своих интернет-воззваниях главный редактор «Сферы» Д.Н.Попов скромно называет себя «специалистом по литературному наследию Рерихов, много лет работавшим в Рериховских архивах и фондах» и активным участником Рериховского движения. Но, простите, одно с другим никак не состыкуется. То ли «специалист по литературному наследию Рерихов» писем Елены Ивановны не читал, то ли волеизъявления Матери Агни Йоги и ее Наставника для «ветерана Рериховского движения» ровным счетом ничего не значат... Да, каждый человек волен иметь свое мнение, в том числе и по вопросу публикации сокровенных дневников величайшей подвижницы ХХ века, и поступать согласно своим внутренним убеждениям. Но тогда зачем именовать себя последователем Рерихов, последователем Учения? Там же черным по белому написано: знать и не выполнять – это предательство, умаление и безразличие к Иерархии – это предательство, пойти против воли Учителя – это предательство. Хочется задать и другой вопрос издателям, занимающимся «культурно-просветительской деятельностью в сфере эзотерических традиций», – не забыли ли они, как в этих эзотерических традициях расценивается преждевременная выдача сокровенных сведений?

Подумайте и вы, многочисленные защитники прав человека и обладатели «расширенного сознания», в КОГО вы сейчас швыряете камни – неужели в МЦР? Наверное, не по сердцу придутся вам следующие слова благороднейшего человека и столпа Рериховского движения П.Ф.Беликова, написанные еще четверть века назад, когда этой горячо любимой вами организации не существовало вовсе: «Наблюдается всё та же картина – люди прилагают разные ухищрения, чтобы раздобыть самое последнее слово, и вместе с тем, не прислушиваются к ранее сказанному, не познают, не говоря уже о том, что и не думают выполнять основополагающие заветы, а вместо этого щеголяют тем, что им известно самое важное, последнее Олово. но последних Слов нет и не будет. Всё даётся по сознанию и ко времени. Свыше 150 тетрадей с дальнейшими записями Ж[ивой] Э[тики] оставила Е.И. Когда мир будет готов их принять? Это во многом будет зависеть от нас, от того, как мы подготовим новые поколения. Сейчас же не только “Надземн[ое]”, но и многое другое недоступно широкому сознанию».

Опять запреты, опять нравоучения – скажете вы. Но, увы, не только Наследие нам недоступно, но и мы Его недостойны. Если в погоне за этим самым последним словом способны забыть обо всем: о совести, о «страхе Божьем» и, наконец, о том качестве, которое во все времена считалось первейшей обязанностью человека, вступающего на путь духовного совершенствования, – уважении к своему Учителю.

Т.О. Книжник

 

АВТОПОРТРЕТ В СЕРЫХ ТОНАХ ^[34]

Размышления по поводу новой книги В.Росова

Е.И.Рерих

В июле 2002 года на книжных развалах появилась книга В.А.Росова «Николай Рерих: Вестник Звенигорода». Это произведение претендует на серьезное исследование и новый научный подход к историческому материалу, который призван раскрыть некие мистические, «закулисные» рычаги событий. «На сегодняшний день документальная база книги не имеет аналогов в исследованиях подобного рода» [35], – сообщается в авторском предисловии. Действительно, солидный том, богато иллюстрированный, содержит массу интересного, ранее не публиковавшегося архивного материала, имеющего отношение к жизни и творчеству семьи Рерихов. К сожалению, этот материал полностью подчинен не столько задачам научного исследования, сколько произвольным авторским гипотезам и интерпретациям.

В современной российской истории уже укоренился подобный стиль работы с ранее закрытыми архивными источниками, ориентированный на потребу падкой на сенсацию публики. В таких «исследованиях» ведущей становится субъективная концепция автора (иногда весьма и весьма противоречивая), которую иллюстрируют тенденциозно купированные цитаты из архивных документов. В результате многие из вышедших в свет жизнеописаний великих людей не соответствуют масштабу их личности и потакают извращенным запросам политизированного массового сознания.

В неблаговидной игре участвуют не только публицисты, но и держатели некоторых архивов, распоряжаясь информацией в соответствии с собственными амбициями.

В этом отношении особенно усердствует держатель архива Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, его исполнительный директор Д.Энтин. Материалы этого архива последовательно выдаются для публикации недобросовестным исследователям и издательствам, не способным профессионально работать с архивными документами.

В свое время Николай Рерих был чрезвычайно обеспокоен судьбой американского архива, большая часть которого оказалась в руках его бывших сотрудников Хоршей, путем подлога документов присвоивших себе Музей Николая Рериха в Нью-Йорке и подвергших имя его основателя неслыханной клевете. В 1936 году Рерихи писали американским сотрудникам: «Ведь как Вы знаете, манускрипты представляют дневник Е.И.[Рерих], в котором собраны разные Заветы, Легенды, Пророчества и которые представляют из себя ценнейший материал! Может быть, злоумышленники будут клеветать и измышлять в этом отношении мерзости, но все эти записи представляют из себя неотъемлемую собственность Е.И.[Рерих]. Вероятно, злоумышленники делают какие-то фотостаты или выхватывают отдельные выражения, но ведь и из Библии и из Евангелия можно набрать злоумышленно самые жестокие и страшные выражения, отделив их от предыдущего или последующего, иначе говоря, этим самым исказив весь их смысл» [36]. Архивные материалы в те далекие годы избежали подобной участи, так как были спешно распроданы Хоршами. Значительная часть архива, в том числе авторские копии дневников Е.И.Рерих, попали в Амхерст колледж. Многое было сохранено З.Г.Фосдик и впоследствии собрано в новом Музее Николая Рериха, воссозданном Рерихами и американскими сотрудниками после чудовищного предательства. В последнее десятилетие американские архивы Рерихов и их сотрудников открылись для русских исследователей, и работа с ними, а также их публикация, к сожалению, стала не столько научным открытием, сколько поводом для манипулирования информацией.

Книге В.А.Росова предшествовало варварское издание авторских копий дневников Е.И.Рерих, вышедших в издательстве «Сфера» под названиями «Агни-Йога: Высокий Путь» и «Агни-Йога: Откровение» не только в нарушение воли Е.И.Рерих и авторского права Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха [37], но и в нарушение всех издательских правил. Современные издатели не только обнародовали сокровенные манускрипты Е.И.Рерих, которые она разрешила публиковать не ранее 100 лет после своей смерти, но и произвольно исказили и перетасовали их тексты [38]. В числе обнародованных подобным образом дневниковых записей Елены Ивановны оказались пророчества о Звенигороде, Новой Стране, о судьбах Азии и России, к которым уже не раз обращался в своих писаниях В.А.Росов, предопределяя их восприятие. Изданные «Сферой» сокровенные дневники Е.И.Рерих теперь рассматриваются как подтверждение геополитических теорий петербургского историка, а все желающие вольны интерпретировать их в меру своего сознания. Истинное же значение записей, содержащих «разные Заветы, Легенды, Пророчества» и отданных на растерзание толпе, может быть не столько историческим, сколько вневременным либо касающимся гораздо более отдаленных времен, чем XXI век. Несмотря на указанные в ее дневниках даты событий, сама Е.И.Рерих неоднократно говорила о сокровенности (и о пластичности) истинных сроков Пророчеств и Предуказаний; многие из них не были известны даже ей самой, но только Тому, Кем они были даны...

Все, кому дорого имя и наследие Рерихов, вправе настаивать, чтобы использование архивных документов из богатейшего наследия Великой Семьи зиждилось на научных основах, на этических началах, а не на стремлении сорвать очередной куш и удовлетворить свои «научные» амбиции, воспользовавшись свободным доступом к архивным документам.

Предубеждение как метод «научного» исследования

Является ли новое сочинение В.А.Росова действительно серьезным научным трудом?

Классическая методология научного познания предполагает системный подход, достоверность и полноту изучения фактов. В исторической реконструкции определяющую роль играет позиция историка, понимание им масштаба и духа времени. Еще в начале XX века Н.А.Бердяев писал, что мы, «воспринимая историю, конструируем ее в большей зависимости и большей связи с внутренними состояниями нашего сознания, внутренней его широтой и внутренней его глубиной» [39].

Работая над книгой «Рерих», П.Ф.Беликов писал С.Н.Рериху: «...мы хорошо знаем, что подробное жизнеописание Н.К.[Рериха] – очень ответственная работа. Сейчас я пользуюсь исключительно архивными материалами, и если у меня возникают сомнения, то предпочитаю такие моменты вообще выпускать, чтобы не исказить фактов. Но безусловно, важны не только сами факты, но и их интерпретация, и в этом Ваше указание будет особенно ценным.» [40]

«...Конечно, я считаю эту книгу лишь слабым отзвуком тех чувств и мыслей, которые не облечь в обычные человеческие словосочетания. Остается только надеяться, что эта первая более-менее подробная и систематизированная биография Н.К.[Рериха], в которой как-то раскрыт и его внутренний творческий мир (здесь и далее выделено нами. – Авт.), послужит фундаментом для дальнейших работ и исследований. Как Вы заметите, книга значительно разнится от первоначального варианта. Она ближе к жанру “художественной биографии”, однако в жизнеописании Н.К.[Рериха] я не допустил вымыслов и в меру возможностей жанра затронул некоторые серьезные, глубинные проблемы» [41].

Позднее П.Ф.Беликов определит свой труд как «опыт духовной биографии». Метод глубокого творческого осмысления исторических фактов и документов при изучении наследия и биографии семьи Рерихов был успешно применен не только П.Ф.Беликовым, но и нашей современницей Л.В.Шапошниковой. Подобное исследование должно соответствовать самым высоким требованиям творческого откровения, смысл которого кардинально изменился на рубеже эпох. Творческое откровение, во всей его космической сложности и многообразии, становится главным условием преображения человека на пороге Нового Мира [42]. Такое творчество (в высоком смысле этого слова – восхищение, возвышение духа к высоким истинам, озарявшим жизнь Рерихов) способствует духовному преображению ученого-творца. Тот ученый, который не в силах преобразиться и не пытается хотя бы в какой-то мере соответствовать идеям, озарявшим жизнь великого человека, вряд ли способен написать о Рерихах достаточно достоверно.

Биография Н.К.Рериха неотделима от учения Живой Этики, и серьезный исследователь не может рассматривать ее вне контекста этой глубочайшей философии. Не случайно, работая над биографической книгой «Рерих», П.Ф.Беликов писал о результатах своих размышлений над жизнью великого мыслителя и художника: «Безусловно, знание жизненного пути Н[иколая] Константиновича] во многом поможет глубже понять Ж[ивую] Э[тику], а стремление идти аналогичным путем, усвоенные из него уроки – помогут претворению основ Ж[ивой] Э[тики] в нашей собственной жизни» [43]. Но для В.А.Росова эта неразрывная взаимосвязь просто не существует, что не мешает ему претендовать на объяснение некой «духовной» или «мистической» подоплеки действий Н.К.Рериха.

Даже, казалось бы, вполне поддающийся хроникальному изложению событийный аспект биографий Рерихов требует очень бережного отношения к документам, по которым с той или иной степенью достоверности можно восстановить стоящие за ними события. «Факты не дают логической необходимости и всеобщности, то есть того, что как раз и характеризует научное знание» [44], – справедливо замечает один из классиков отечественной истории А.С.Лаппо-Данилевский.

Историческую реальность, отраженную в текстах исторических документов, Росов воссоздает сообразно собственной системе ценностей и представлений: общественно-культурную деятельность русского художника и мыслителя в эпоху «космического беспокойства» он освещает в привычном для современного российского обывателя геополитическом ключе. В результате многогранная личность Н.К.Рериха остается не раскрытой и не понятой автором, одно из самых сокровенных и многогранных понятий философского наследия Рерихов, Новая Страна, оказывается опошленным, а грандиозные планы культурного строительства – смешанными с грязью политических интриг.

О попытках с утилитарной целью употребить его имя «в самых непредвиденных комбинациях», «надеясь, что время и пространство явятся достаточными прикрытиями», Николай Константинович Рерих писал неоднократно. В 1934 году в статье «Самовольство» он напоминает своим оппонентам, что для установления истины и соотнесения масштабов необходимы «широкие ознакомления». «Они помогут освободиться от предрассудков невежества и не допустят до редикюльности» [45]. Однако претендующее на научность новое «исследование» В.А.Росова полностью игнорирует наиболее существенные работы в области Рериховедения, в том числе книги и статьи П.Ф.Беликова и Л.В.Шапошниковой, раскрывающие космичность замыслов и деяний наших великих соотечественников; а статьи своих оппонентов автор в предисловии к книге определяет не иначе, как написанные во исполнение «политического заказа».

Особая тема – взаимоотношение В.А.Росова с текстами дневниковых записей Е.И.Рерих. В беседах с Еленой Ивановной космические Учителя человечества, Махатмы, в сотрудничестве с которыми был создан уникальный философский труд – Живая Этика, ставшая концептуальной основой творчества Рерихов и их жизненного пути, – предсказывали грядущее изменение мира, и прежде всего человеческого сознания. Высокие беседы были занесены Е.И.Рерих в дневник, эти записи уникальны по своему духовному наполнению и чрезвычайно сложны для неподготовленного и недоброжелательного восприятия.

Николай Константинович напоминал: «“Мир Огненный” указывает: “Следует избегать предубежденности как в большом, так и в малом. Много возможностей пресеклись предубеждением. Именно огненная энергия очень чутка на предубеждение”» [46]. Само соседство лукавого авторского текста В.А.Росова и цитат из дневников Е.И.Рерих не способствует их адекватному восприятию. Происходит не одухотворенное понимание исторических событий, а событийное, приземленное толкование духовных откровений. Насколько дневниковые записи Елены Ивановны нуждаются в пространных комментариях для адекватного восприятия их обыденным сознанием, видно из ее писем, где одна или две строки из дневника сопровождаются развернутыми пояснениями, выводящим затронутую проблему на общедоступный уровень.

«Исследовательская честность» по отношению к дневникам Е.И.Рерих носит у Росова весьма специфический характер. Дневниковые записи отрывочны и метафоричны, их очень сложно, если вообще можно, поместить в какой-либо контекст. Многие фразы записаны только начальными буквами или слогами, что делает любую их расшифровку весьма субъективной. Нимало этим не смущаясь, В.А.Росов то и дело допускает «небольшие неточности» при цитировании таких фраз – снимает квадратные скобки, отделяющие оригинальный текст от его расшифровки. Одна из очень немногих записей Е.И.Рерих, где автор выполнил общепринятые правила цитирования, – это фраза: «Дав[айте] упр[авлять] обл[астью] от А[лтая] до Цоби]» [47], да и то лишь потому, что она, данная в прошлой публикации В.А.Росова в вольной расшифровке [48], в сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов» была приведена в качестве примера его научной некорректности [49].

В остальных цитатах из дневника Е.И.Рерих петербургский историк остается верным своему методу дописывания архивных документов. Например, он с уверенностью пишет о том, что «Рерих надеялся по возвращении из Тибета, завершив “коммунистическое задание”, получить назначение на пост “начальника экспедиционного отряда для защиты интересов Союза Советских республик” в Центральной Азии. Так записала в своем дневнике Е.И.Рерих (15.11.1924)» [50]. В действительности упомянутая запись выглядит следующим образом: «По возвращению из Т. завершив коммунистическое задание получится назн. на п. н. экс. от. для защиты интересов Союза советских республик в Ср. Аз.» [51]. Столь бесцеремонное обращение с цитатами из сокровенных манускриптов Е.И.Рерих Росов в приватных беседах оправдывает тем, что цитирует их по дневнику З.Г.Фосдик (об этом документе далее будет сказано более подробно), – но в его книге это никак не оговорено.

Из дневниковых записей Е.И.Рерих Росов создает своеобразные «эссенции», вынимает целые страницы текста, соединяет начало и конец записи, чтобы сгустить смысл до «военной директивы», как, например, это сделано с записью от 5 сентября 1924 года [52].

На протяжении всей книги автор с легкостью жонглирует фактами, именами, документами и датами, свободно преодолевая расстояние между 20-ми и 30-ми годами, подчиняя время логике своего повествования.

Все, что не имеет отношения к изначальной гипотезе, не представляет для Росова интереса. Им практически полностью выпущена из внимания деловая переписка Ю.Н.Рериха периода Маньчжурской экспедиции и публикации других авторов, посвященные этой экспедиции. В результате место базового лагеря Н.К.Рериха Тимур Хада и строящаяся столица автономной Внутренней Монголии Батухалка оказались перенесенными из Байлинмяо в Баотоу. А от Байлинмяо (Батухалки) до Баотоу, как писал Ю.Н.Рерих, два дня пути на грузовой машине [53]. Но такие «мелочи» не имеют значения для скрупулезного «исследователя», сосредоточившего свое внимание преимущественно на архивах спецслужб и сокровенных манускриптах Е.И.Рерих (странное сочетание, не правда ли?).

В.А.Росов без тени сомнения берется комментировать Великий План Махатм, который, как кажется автору, довольно прозрачно обозначен в записях Высоких Бесед, сделанных Еленой Ивановной. В результате долину Кулу он превращает в «духовную столицу», представив ее в контексте собственных геополитических построений. Сибирь, Алтай, Монголия сливаются в единое государство, образовавшееся то ли военным, то ли мирным путем.

«Уникальность и величие Рериховской работы по созиданию “Новой Страны” в том, – пишет Росов, – что она не была исключительно политико-экономической – за всем стояла духовная цель» [54]. Немногим ранее в обзоре геополитической ситуации в Центральной Азии Росов убедительно показывает, как Советы в 1921 году подавили религиозное восстание в МНР, а в 30-х годах, опять же с помощью СССР, была ликвидирована автономия в Синцзяне. Над пустынями Монголии сошлись интересы двух держав. О геополитических коллизиях вокруг азиатских пустынь Рерихи были прекрасно осведомлены. Е.И.Рерих высылала мужу, находящемуся на маршруте Маньчжурской экспедиции, выписки из газет, в том числе такие: «...по мнению авторитетных политических наблюдателей, Монголия может стать рано или поздно ареной кровопролитного столкновения между Сов[етским] Союзом и Японией. Над ея пустынями собираются грозовые тучи» [55]. «...За последнее время поступил ряд ходатайств о присоединении внутренней Монголии к Маньчжурии. В Долонноре группа монгольских князей обратилась с просьбой к маньчжурским властям о разрешении передать маньчжурскому императору в Синкинге петиции о воссоединении Монголии с Маньчжурией...» [56] Каким образом кооператив, задуманный Н.К.Рерихом в Маньчжурии, а затем во Внутренней Монголии, мог превратиться в новое «буферное» государство между двумя державами, не терпящими политических полутонов, из намеков Росова понять невозможно. В результате Н.К.Рерих, общественный и культурный деятель мирового масштаба, изображается Росовым как недальновидный политик, лелеющий несбыточную мечту о новом государстве в пустынях Азии.

Но о «портрете» Н.К.Рериха «кисти» Росова следует поговорить отдельно.

 

«Серенький» не дремлет

В предисловии к книге, перечисляя последние отечественные и зарубежные публикации о Н.К.Рерихе, В.А.Росов сетует на однобокое восприятие авторами многогранной личности нашего соотечественника и уличает О.Шишкина, А.Первушина, И.Минутко в сознательном искажении реальных исторических фактов с целью выставить Н.К.Рериха в ложном свете. У читателя возникает надежда, что Росов искренне хочет пресечь выдумки и лжетолкования относительно экспедиций Н.К.Рериха в Центральную Азию и берет на себя трудную задачу с помощью новых архивных документов восполнить пробелы в биографии Мастера. Однако на поверку оказывается, что «новая» интерпретация фактов лишь на руку откровенным фальсификаторам и клеветникам.

«Вестник Звенигорода» – не первый случай, когда В.А.Росов, заявляя одно, утверждает нечто прямо противоположное. Не так давно было издано его биографическое эссе о жизни и деятельности Н.К.Рериха «Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института “Урусвати” и Института им. Н.П.Кондакова в Праге» [57], где автор уже достаточно ярко показал свое отношение к великому мыслителю и художнику и весьма преуспел в области произвольных размышлений над архивными документами. Основная тема этого эссе, по заявлению автора, – обращение к нравственной проблеме в науке. Но проблему нравственности он сужает до проблемы межличностных отношений и методом смещения смысловых акцентов отводит Н.К.Рериху неблаговидную роль мастера закулисной игры. Четкая жизненная позиция великого художника, мыслителя и общественного деятеля, ориентированного на сотрудничество прежде всего с высокодуховными и честными людьми, намеренно искажается. Некритическое отношение к источникам и тенденциозная избирательность в подборе документов – грех непростительный для исследователя. Материал подается автором с позиций тех людей, с которыми Н.К.Рерих предпочитал не развивать отношений. При этом В.А.Росов опускает именно те упоминаемые Рерихом письма, которые могли бы прояснить ситуацию и показать истинное лицо его корреспондентов.

В новой книге авторское представление о новаторском пути Рериха является лишь отражением «высоты» духа самого В.А.Росова. Своими намеками, недомолвками, сомнениями, оговорками типа «пожалуй», «хотим мы этого или не хотим», «наверное», «возможно», «казалось бы» он последовательно пытается принизить общественно-культурную Миссию Рерихов и высоту духа их Учителей.

О разрушительной роли сомнения и умаления Рерихи напоминали неустанно. «Главное, все сотрудники должны избегать взаимного подрывания перед служащими и посторонними. Этот подрыв уважения делается в мелочах, острыми словечками, кривыми улыбочками и т.д. Нельзя допустить, чтобы посторонние могли замечать расчленение дела, сильного лишь своим единством. Нужно очень следить, чтобы служащие не потеряли уважения, слыша разные намеки. Разбитие уважения непоправимо, и делается это именно самыми обычными обстоятельствами и неудачными выражениями. Не раз уже было сказано: “Даже в шутку не следует умалять и осуждать друг друга. Пора понять вред малых мошек”. Укус малой мошки может принести заражение целого организма. Нужно помнить, что “враг пытается влезть не в дверь, но в щель”. Подрывание же друг друга является не только щелью, но открытою дверью» [58], – так писала Е.И.Рерих.

Система скрытых и явных умалений в книге В.А.Росова проработана последовательно, тонко и многозначно. Лакмусовая бумажка для определения отношения В.А.Росова к наследию Рерихов – вопрос о космических Учителях человечества, Махатмах, и их земной обители Шамбале. Существование Махатм, как оказалось, не очень соответствует «научному характеру» книги, и, чтобы вписать Их в свой труд, он поступает довольно просто – принижает и приземляет до уровня обыденности образ Великих Учителей, руководивших Рерихами. Это простительно было бы Игорю Минутко, который не имеет представления о философско-этических воззрениях Рерихов и Иеровдохновении, под знаком которого прошла вся их жизнь. Но Росов, заявляющий о своей причастности к учению Живой Этики, данному Рерихами в сотрудничестве с Махатмами, судя по книге, по ее духу, недалеко от него ушел.

Учение Живой Этики утверждает цельность внешнего и внутреннего мира. Живая Этика говорит о том, что ум должен быть сердечным, а сердце – разумным. Но подобная цельность мировосприятия, присущая Рерихам, не находит отклика у автора. Неделимая канва жизни Рерихов в изложении Росова раздваивается: рассматриваются некие внутренние и внешние импульсы к деятельности, разделяются творческая и мистическая стороны жизни Н.К.Рериха:

«Весной 1920-го в Лондоне Рерихи встретились с Учителями <...> И с этого момента их существование наполняется бессознательными импульсами и образами индийской жизни <...> Вопрос о Махатмах – самый щепетильный и бесспорно важный. В контексте данной работы он сам собой выдвигается на первый план. Любой ученый вынужден реагировать в подобной ситуации. Ведь Махатмы были реальными личностями <...> Что же можно поделать, если существуют дневники Рерихов – записи их бесед с Учителем Морией. И социальная, научная и творческая жизнь Николая Константиновича регламентирована этими дневниковыми записями <...> Возможно, это уникальный опыт в истории человечества, данный нам сегодня только в “ощущениях”» [59].

«Пророчества и предсказания на 36-й год, возможно, не относятся ни к научному характеру книги, ни к творческой натуре Рериха (хотя у него определенно мистическая интуитивная природа, как и у любого настоящего художника)» [60].

«Надежды на Советы возлагались еще довольно большие, невзирая на ранее упомянутую запись из дневника Е.И.Рерих о том, что “явление Трилиссера позорит Москву”. (Пожалуй, эта фраза относится к интуитивным прозрениям Елены Ивановны, поскольку настоящей помощи от чекистов так и не последовало.)» [61]

Н.К.Рерих был цельной натурой, для него и всей семьи творческое общение с Махатмами, применение в жизни каждого дня Их Указов и принципов Живой Этики было основой основ, а не «бессознательными импульсами» и «интуитивными прозрениями», данными только в «ощущениях». «Что сказали бы все эти самоутвержденные авторитеты, – писала Елена Ивановна своим корреспондентам, – если бы услышали от нас о замечательных событиях и встречах, а также и

0 получении нами на хранение многих сокровенных предметов, и что вся жизнь наша идет под Лучом Владык?» [62]

Е.И.Рерих не однажды писала о ведущей роли Учителей в жизни всех членов ее семьи, и особенно в жизни Н.К.Рериха: «Жизнь его есть жизнь полного самоотречения, он живет для Великого Служения. Никто не принадлежит ему, и сам он не принадлежит себе. Каждую минуту готов он следовать малейшему Указу Владыки. Терпимость великая – природа его <...> Мудрость Учителя есть мудрость его. Эти два Сознания так объединились на протяжении многих лет и веков! Если было бы иначе, разве мог бы он быть таким провидцем и так преуспевать в поручаемых ему делах при таких чудовищных препятствиях, которые воздвигаются темными в конце Кали Юги, во время грозно свирепствующего Армагеддона?» [63] И еще: «Поймем, что выполнение указов Учителя не есть подчинение своей индивидуальности чужой воле, как это утверждают легкомысленные люди, но, именно, и есть наибольшее развитие чуткости и творчества, ибо в указе Учителя всегда заложено столько причин, столько возможностей и путей выполнения!» [64]

Между тем В.А.Росов, последовательно реализуя метод умаления и разделения, не только отказывает Н.К.Рериху в творческой цельности мировосприятия, но и приписывает ему несамостоятельность действий и поступков, зависимость от «внешних стимулов» и «возвышающихся других фигур». Он сообщает читателям, что, оказывается:

«Картины – не менее значимая сторона деятельности Рериха, чем рассылка грамот и пророчеств. Способ насытить азийский мир образами грядущего Будды» [65].

«История с бароном Унгерном имела бы лишь косвенное отношение к Мировому плану, если бы не один факт. Обозом Азиатской дивизии командовал родной брат Н.К.Рериха, Владимир Константинович(!).

Без сомнения, начальник дивизионного обоза – высокая должность, приближенная к Унгерну. Это обстоятельство, возможно, является решающим, чтобы разобраться в появлении внешнего стимула к Мировому плану (внутренним, конечно, были указы Махатм)» [66].

«Рядом с мировым вождем Рерихом возвышаются другие фигуры, оказавшие влияние на поиски Новой Страны. Главная из них – министр Генри Уоллес. Именно он дал своему Гуру ощутимую надежду ступить на землю Майтрейи. И он же сокрушил Великий План. Человечеству в наследство осталась самая дерзновенная мечта, которая навсегда будет связана с именем Рериха» [67].

«Гребенщиков – это главная опора Великого Плана на Алтае» [68]. «А возможно, что и сам Мировой План (или отдельные его части) стал приобретать для Рериха образную завершенность благодаря Гребенщикову» [69].

Здесь что ни пассаж, то намеренное искажение, деформация смыслов, «разъятие» фактов и событий.

Если говорить о «возвышающихся других фигурах», то Г.Д.Гребенщикову, например, было многое дано, чтобы понять, от кого и через кого пришли все возможности. Достаточно обратиться к письмам Елены Ивановны в Америку, чтобы понять, что Н.К.Рерих знал истинную цену Тарухану. Авансом данные ему высокие оценки Учителей Гребенщиков воспринял как должное. Освоившись в Америке, он стал работать на продвижение своего имени. Н.К.Рерих, обсуждая с З.Г.Фосдик свою поездку в Харбин, шутил, «...что Тар[ухан] его представляет как Почетного члена Чураевки, едущего к ним» [70]. Характерен эпизод с иконой преподобного Сергия, которая находилась в нью-йоркском Музее. В отсутствие Н.К.Рериха комната, посвященная святому Сергию, была ликвидирована, а икону Г.Д.Гребенщиков, не воспротивившийся святотатству, забрал и установил в часовне преподобного в Чураевке, не посчитав нужным поставить об этом в известность своего Гуру.

Не выдерживает критики и версия Росова о роли В.К.Рериха в планах его великого брата и, более того, в планах Учителей. Оказывается, если бы Владимир Константинович не работал у барона Унгерна начальником дивизионного обоза, то направление деятельности Н.К.Рериха, определенное указами Владыки, было бы совсем иным. Такая же «судьбоносная» роль отводится Росовым и Генри Уоллесу. Но хорошо известна истинная роль Генри Уоллеса в позорном для Америки предательстве, погубившем первый Музей Николая Рериха.

Мудрую и искусную тактику Н.К.Рериха при общении с большевиками Росов низводит до примитивного резона, что все средства хороши для достижения цели:

«Биография Рерихов полна историческими метаморфозами» [71].

«Яркая антибольшевистская страница в жизни Рериха-старшего вписана благодаря дружбе с Леонидом Андреевым <...> Николай Константинович, оценивая посмертно роль Леонида Андреева как писателя, в статье, посвященной его памяти, подчеркивал, что он горел священною мыслью “раскрыть человечеству весь ужас большевизма”. Казалось, такая неприязнь к Советской власти сохранится на века» [72].

Все, кто знаком с творчеством семьи Рерихов, знают, во имя чего они жили – «...не для большевиков, но для России нужно нести накопленное». Неужели В.А.Росов не понимает, какие силы надо было приложить, чтобы протянуть всех двугорбых верблюдов, стоящих на Пути, в игольное ушко? И что кроется за этим «непониманием», как не желание скомпрометировать Великую Идею и всех, кто причастен к ней? «Настоящее мужество состоит в том, чтоб принести Мое письмо самым страшным людям. Нельзя выразить, около каких опасностей прошли в Москве. Малейшее сомнение или содрогание могло принести разрушения <...> Считаю результат Москвы важным исторически» [73], – записала в своем дневнике Е.И.Рерих.

Особо следует отметить сквозящее между строк желание Росова уличить Н.К.Рериха в нескромности и настойчивом привлечении внимания к своей особе:

«В книге “Сердце Азии” Николай Константинович определяет взаимоотношения между всеми главными буддистскими иерархами – “последним” Далай-ламой XIII, Таши-ламой и “Великим Далай-Ламой”. Удивительно, что в этот треугольник Рерих помещает себя самого как “Великого”» [74].

«Кому же предназначалась такая драгоценность (орден Будды Всепобеждающего. – Авт.)?.. И притом три экземпляра. Стоимость одного массивного, изготовленного из серебра ордена составила 700 американских долларов (!). Это три месячных экспедиционных жалованья Рериха или четырнадцать профессорских зарплат Гребенщикова <...> Первый орден предназначался Далай-ламе, второй – Таши-ламе, третий... Последним награжденным мог оказаться, по крайней мере, тоже лама, рангом не ниже, чем первые два. Быть может, Западный Далай-лама?..» [75]

«В очерке Рерих пишет о “целых группах Махатм и Учителей”, появившихся в последние годы в Индии, в Китае и во всей Центральной Азии. Среди них он называет Шри Рамакришну, Свами Вивекананду, Цаган Хутухту, революционера Ауробиндо Гхоша и даже Махатму Ганди. В один ряд с ними Николай Константинович выдвигает самого себя – фигуру нового Махатмы <...> Пожалуй, этот факт никак не умаляет личности Рериха, но лишь раскрывает его оригинальный метод, посредством которого воплощался Великий План» [76].

При чтении подобных строк невольно приходит на память эпизод из воспоминаний В.Н.Грамматчикова:

«Не спит маленький серенький, ждет каждого удобного момента, в который можно было бы влезть в сердце человеческое, забросить туда дрянненькую мысль, авось да клюнет, попадется на удочку, засомневается, а тогда уже за маленьким сереньким проберется и большой черный. Проберется, словно вода в треснувший камень плотины.

Возится человек с засушенным растением, а сам думает и не может уяснить себе, хороша ли его мысль.

Входит в юрту Н.К. недоволен. Думает, что работа не в порядке, спрашивает об этом.

“Нет, все хорошо”.

Видно, дело не в растении. Опять вопрос.

“Мысли мне ваши не нравятся”.

“Как. почему.”, растерянно бормочет человек, а сам в то же время начинает сознавать, что мысли-то действительно плохи.

В присутствии Н.К. как-то сразу резче становится граница между тьмою и светом, и вот в голове уже формируется вопрос. Дается ответ.

Через несколько минут маленький серенький летит стремглав туда, откуда он так настойчиво столько времени процарапывался и уже было залез. Летит и ревет от бессильной злобы и бешенства <...>

Темная мысль пресечена, идет дальнейший разговор. Н.К. как всегда тихо и ровно говорит о том, как надо любить Иисуса Христа и Преподобного, как проникнуться любовью к ним, чтобы при одном имени их, самим ли произнесенном или услышанном, на сердце становилось трепетно тепло.

И чувствует слушающий, что от этих слов светлых, произнесенных с такой силой, у него самого затрепетало теплой радостью сердце. И вместо маленького, серенького, входит что-то Большое, Светлое, Прекрасное, Святое» [77].

Николай Константинович оставил нам богатейшее духовное наследие, его уникальные «Листы дневника» приобщают нас к тому Светлому и Прекрасному, о котором говорил со своими сотрудниками великий мыслитель и художник.

Но «серенький» не дремлет, и для его поселения в души людей придумано много приемов. Росов пользуется ими вдохновенно. В наборе средств, которыми он пишет «портрет» Н.К.Рериха и членов его семьи, – специфическая лексика, приемлемая разве что для «шпионских репортажей» газеты «Совершенно секретно», но не для создания образов великих деятелей Культуры:

«Несколько раз Рерих ставил на Кордашевского...» [78]

«В Урге для Юрия Рериха готовилась легенда...» [79]

«По прибытию в Соединенные Штаты Гребенщиков работает на благо Алтая. Собственно, с этой целью он и был “выписан” Рерихом из Парижа» [80].

«Рерихи разработали целую систему кодовых обозначений, чтобы уберечься от цензуры и случайно любопытствующих глаз. Только благодаря “шифровальному” листку, чудом сохранившемуся в архиве советского консула А.Е.Быстрова, удалось понять, кто за кем стоит» [81].

Согласитесь, подобный стиль изложения никак не совместим с жанром «духовной биографии» – единственным жанром, который, по мнению П.Ф.Беликова, способен наиболее полно передать облик Н.К.Рериха и на владение которым претендует Росов.

Но только ли «кризис жанра» стоит за подобным отношением автора к герою его книги? Размышляя о «той или иной степени болезненности», которую невольно обнаруживают авторы ложных газетных публикаций, Николай Константинович в свое время писал: «Не говорю вообще против печатного слова, но его стало так много, оно сделалось подверженным такому множеству партийных, национальных и классовых соображений, что действительность преломилась в нем во всех бесчисленных гранях условных делений человечества <...> Что-то преломилось, заскрипело, заржавело, и мысль человеческая понеслась в бездну. Она озирается и спрашивает себя, где бы навредить. Другой бросает в пространство сведение, в которое он, конечно, и сам не верит, но оно так ладно связывает два отрывка мышления» [82].

В.А.Росов, надо отдать ему должное, владеет даром «ладно» связывать обрывки, по клочкам воссоздавая «цельную» картину исторического прошлого. Однако, как заметил тот же Н.К.Рерих, «реставратор с ложным пафосом иногда будет рассказывать, как он поможет оживить увядшие краски старинной живописи, а на деле вы с огорчением убедитесь, сколько именно старинных красок безвозвратно стер сам реставратор и как отталкивающе грубо замазал он поврежденные места» [83]. В той же статье Николай Константинович вспоминает стихи А.С.Пушкина:

Несостоявшийся портретист и реставратор исторической действительности, В.А.Росов вывел за рамки своего исследования не только учение Живой Этики, но и самое главное, что составляло основу общественной жизни великого художника, – концепцию Культуры Рериха и его понимание взаимоотношений Культуры и цивилизации, в которых Культуре Николай Константинович отводил ведущую роль. Политика и все, что с ней связано, относится исключительно к понятию цивилизация, поэтому такие определения Росова, как «неординарный политик» и «большой политик», никакого отношения к Рериху не имеют. Чем объяснить настойчивость, с которой на протяжении многих лет Росов пытается навязать читателям вымышленные образы Рерихов? Какую именно идею он хочет до нас донести? Ответ на этот вопрос заслуживает особого внимания.

 

«Интеллектуальное мародерство» или предательство?

В 1999 году в третьем номере журнала «Ариаварта» в статье «Маньчжурская экспедиция Н.К.Рериха: в поисках “Новой Страны”» Росов выступил с довольно резким заявлением: «Как всегда бывает, при разрушении старых догм первыми появляются интеллектуальные мародеры. Только в этом году уже издано две книги, выставляющие Рериха в ложном свете, – Олега Шишкина “Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж” и Антона Первушина “Оккультные тайны НКВД и СС”. Первая делает Н.К.Рериха агентом советских спецслужб <...> Вторая отводит Рериху роль неограниченного властью сатрапа, стремящегося “единолично решать судьбы мира”. И то и другое – ложь, от начала до конца» [84].

Вышеприведенная цитата почти полностью повторена в новой книге. За исключением одной существенной детали, – теперь в ней опущено меткое определение «интеллектуальные мародеры» и оценка их идей как «ложь от начала и до конца». Что же изменилось? Неужели одумались и прозрели шишкины, первушины и минутки? Отнюдь. Изменилась позиция их недавнего критика: в 2002 году Росов в книге «Николай Рерих: Вестник Звенигорода» повторяет ложь О.Шишкина практически дословно.

Напомним, что в 1994 году прошли два судебных процесса по иску Международного Центра Рерихов к газете «Сегодня» и к О.Шишкину, автору клеветнических публикаций в этой газете, предваряющих его книгу «Битва за Гималаи». Суды признали информацию, содержащуюся в статьях Шишкина, не соответствующей действительности. И вот теперь идеи «интеллектуального мародера» Шишкина легли в основу одной из сюжетных линий книги Росова – о взаимоотношениях Рерихов с ОГПУ.

Сближение не единственное. В статье «Н.К.Рерих. Мощь пещер (1)» [85] Шишкин утверждал, что Центрально-Азиатская экспедиция Рериха имела цель «спровоцировать религиозную войну» [86] в Тибете между Далай-ламой и Таши-ламой. Эта цель, по мысли Шишкина и «стратегов советской разведки», достигалась в том случае, когда «водворение настоятеля Ташилунпо в его обитель могло произойти лишь силовым путем» [87]. Теперь В.А.Росов развивает идею военного похода на Тибет, рассуждает о возможности военных действий в Азии, спровоцированных Рерихами, и приводит выдержку из дневника генконсула СССР в Урумчи А.Е.Быстрова, который весьма своеобразно трактует планы Рериха: «Связаться с бежавшим из Тибета в Китай Таши-ламой <...> и вытащить его в Монголию, а уже оттуда двинуться духовным шествием для освобождения Тибета от ига англичан» [88]. Росова не смущает, что вышеприведенная цитата принадлежит не Рериху, а является интерпретацией самого генконсула Быстрова. Главное, что эта фраза вполне соответствует теории Росова, который далее развивает свою мысль: «Случайно ли Рерих пишет о боевых дружинах лам? Или все-таки в этом есть умысел – намекнуть Советам, что при необходимости объединение Азии может быть достигнуто вооруженным путем» [89].

Почему и Минутко, и Росов, и другие «исследователи» так активно педалируют идею «военного похода на Тибет»?

Их «предтеча» О.Шишкин еще в 1994 году цитировал документ армейской разведки: «Фактически возвращение Панчен-ламы в Тибет <...> возможно, однако, лишь в результате военного похода» [90]. Эта карта действительно разыгрывалась в свое время в геополитических планах советского руководства. Связать в один узел планы советской диверсионной деятельности против «мирового империализма» и экспедицию Рериха – вот задача подобных «исследований».

В той же статье О.Шишкин писал, что «Рерих выступает как представитель некой богатой заинтересованной американской буддийской организации – от неких “буддистов Запада”» [91], – это за два года до издания дневников доктора экспедиции К.Н.Рябинина «Развенчанный Тибет», где впервые было опубликовано высказывание о Миссии. Очевидно, что Шишкин черпал информацию из закрытых архивов, где хранились допросы П.К.Портнягина (о нем чуть позже).

Вслед за Шишкиным Росов сообщает о Соборе Западных буддистов как о данности, не принимая во внимание то, что упоминание об этом событии в дневнике Е.И.Рерих может иметь не обыденный, а сакральный смысл.

По утверждению Росова (еще один пример некритического отношения к источнику), обнародованные дневники доктора Центрально-Азиатской экспедиции К.Н.Рябинина «Развенчанный Тибет» и экспедиционные записи заведующего транспортом экспедиции П.К.Портнягина и начальника охраны экспедиции Н.В.Кордашевского произвели «эффект разорвавшейся бомбы, наши представления о художнике Рерихе и задачах двух его “научно-художественных” экспедиций начали постепенно меняться» [92]. Этот «взрыв» связан именно с тем, что авторы упомянутых дневников говорят об экспедиции как о миссии, а Рябинин к тому же приводит письма Николая Рериха к тибетскому правительству, по распоряжению которого экспедиция была в течение пяти месяцев арестована на высокогорном плато и вынуждена зимовать буквально в нечеловеческих условиях. В этих письмах Рерих говорит об экспедиции как о «Посольстве Западных Буддистов» и настоятельно требует от тибетского правительства освободить их из-под ареста и разрешить продолжить движение.

Чтобы понять, почему Рерих в переговорах с представителями тибетского правительства называл свою экспедицию «Миссией» или «Посольством Западных Буддистов», необходимо прочувствовать условия той страшной зимовки и атмосферу тибетского невежества и жестокости. По прямому указанию англичан (Тибет был в те времена под протекторатом Великобритании) участников экспедиции обрекли на верную гибель: «И ласковые два дня превращаются в свирепые пять месяцев нашего стояния в летних палатках при морозах свыше 60°С, при ураганных ветрах на высоте 15 000 футов (~ 4 600 м), – пишет Николай Рерих в своем экспедиционном дневнике. – Оставлен с нами всегда пьяный майор и дикие оборванцы солдаты. Запрещено говорить с проходящими караванами; запрещено покупать пищу от населения. Медленно погибает караван. Каждый день у палаток новые трупы, и стаи диких псов шумно делят свою новую трапезу. Из 104 караванных животных погибает девяносто. Умерло пять человек: три монгольских ламы и два тибетца <...> Грифы и орлы спорят со стаями собак о добыче» [93].

Исследователю, свободному от предвзятости, не составит особого труда понять, почему руководитель погибающей экспедиции в письмах к виновникам трагедии представлял экспедицию как «Миссию» и «Посольство» и указывал срок (27 ноября 1927 года – день, когда якобы должен состояться Собор Западных буддистов), не позднее которого он должен связаться с Америкой (в Лхасе было телеграфное сообщение с Индией). Форма обращения и содержание писем Рериха вполне объяснимы: руководитель экспедиции, отвечающий за жизнь ее участников, был обязан принять все возможные меры для спасения людей. В итоге выбранная Рерихом тактика оказалась правильной и спасла экспедицию.

Оценивая дневники доктора Рябинина с точки зрения достоверности содержащейся в них информации, нельзя не учитывать, что, находясь под сильным впечатлением от светоносной личности Николая Константиновича, Рябинин под «высотой и чистотой духа Миссии, возложенной на Н.К.[Рериха]» [94] имел в виду не только саму экспедицию, но всю жизнь и творчество великого соотечественника. Духовное понимание Рябининым задач Миссии Рериха противоположно попыткам Росова навязать свое (вернее, позаимствованное у Шишкина) заземленное понимание задач Центрально-Азиатской экспедиции «с уклоном в политику». Надо полагать, что автор получил своеобразную контузию от упомянутой «разорвавшейся бомбы». Иначе чем объяснить его умопомрачительные выводы: «...Рерих направился в Тибет как представитель Всемирного Союза буддистов (с центром в Нью-Йорке) на встречу с Далай-ламой. Его миссия должна была завершиться переговорами о реформировании буддийского учения и официальным признанием параллельной ветви Западных буддистов. Причем не важно, каким будет решение Его Святейшества. Если даже отрицательным, то неизбежным исходом переговоров станет самопровозглашение <...> Фактически речь шла об избрании русского Далай-ламы. И такой Далай-лама был утвержден.» [95] И далее: «Неизвестно, проводились ли официальные выборы – по некоторым сведениям (каким?! – Авт.), Собор буддистов состоялся 27 ноября, – но Буддийский центр действительно существовал при Рериховском музее» [96]. Самое интересное, что в качестве неопровержимого доказательства Росов выдвигает показания Портнягина, данные им на допросе. «Можно предположить – сведения о Западных буддистах, попавшие на страницы дневников, носят какой-то метафорический смысл. Но существуют неопровержимые факты. Более 30 лет спустя после Трансгималайского путешествия П.К.Портнягин на следствии в связи с его прошением о реабилитации свидетельствовал: “Экспедиция Рериха в основном преследовала религиозную цель, именно установить контакт между западными и восточными буддистами, поскольку сам Рерих являлся главой западных буддистов”» [97].

Таким образом, пользуясь показаниями человека, который ради своей реабилитации 9 августа 1960 года в камере КГБ оклеветал Рериха, автор книги «Николай Рерих: Вестник Звенигорода» пытается бросить тень на великого сына России. Следует напомнить, что П.К.Портнягин был весьма одиозной личностью и после ЦентральноАзиатской экспедиции, обманувшись в своих корыстных ожиданиях, возненавидел Рерихов и стремился везде, где возможно, принизить их и научное значение упомянутой экспедиции [98]. Именно документы, выходящие из-под пера людей, враждебно относящихся к Рерихам, Росов охотно использует в своих трудах.

Но и на этом В.А.Росов не останавливается в своем следовании идеям О.Шишкина. По его мнению, встречи Николая Рериха с советскими дипломатическими представителями означают, что ЦентральноАзиатская экспедиция без участия Москвы не могла бы осуществиться. Д.Н.Бородин, заведующий Русским сельскохозяйственным бюро в Америке, усилиями Росова предстает «деятельной направляющей силой, благодаря которой экспедиция продвигалась по Азии» [99]; якобы именно Бородин, «давая последние “указания” <...> сказал Николаю Константиновичу, что “главное для них – это объединение Азии”» [100].

Политический подход диктует Росову еще одну побочную сюжетную линию: «Духовные поиски в конце концов привели их (Рерихов. – Авт.) к реальной встрече с Учителями, или Махатмами Востока, – пишет Росов, – которая произошла в Лондоне, в Гайд-парке, 24 марта 1920 года. И здесь начинается та особая область для исследований, где переплетаются эзотерика и политика» [101]. Невозможно переплести противоположное: эзотерику (от греческого слова – «внутренний»), которая соотносится исключительно с сокровенным, сокрытым, духовным миром человека, с политикой – инструментом материального, грубого, бездуховного мира. Но для Росова невозможного нет. Он целенаправленно идет к завершающему выводу: «Таким образом закладывалось начало нового религиозного движения (?! – Авт.) в Азии. Оно основывалось на том, что лучшие умы Востока видели в учении коммунизма единственно возможную эволюцию человечества (?! – Авт.), так как коммунистическая община вполне согласуется с мировой общиной Будды» [102].

Но конкретные методы осуществления идей коммунизма в СССР никакого отношения к мировой общине Будды не имели. Именно об их несоответствии в форме предупреждения и было сказано в одной из книг учения Живой Этики «Община», которую Рерихи везли в дар Советскому правительству. «Предупреждений не поняли и им не вняли. В океане Космоса, по которому плыла Земля, что-то неуловимо изменилось, сроки незаметно сдвинулись, возможности оказались упущенными. Альтернатива, против которой предупреждали Учителя, стала на путь реализации. “Посылаем Вам всю нашу помощь”. Помощь была отвергнута» [103].

Далее Росов вплетает в свое повествование Астахова, сотрудника советского посольства в Берлине (у Шишкина Астахов еще и агент ОГПУ), который «выдвигается главным передаточным звеном в сотрудничестве с Советами. А представителем Рериха становится Шибаев» [104]. Автор внушает читателю мысль, что отношения Николая Рериха с советскими дипломатами носили агентурный характер: Шибаев «получил от Рериха задание передать Астахову некоторые документы...» [105], «в Берлине Николай Константинович обещал Крестинскому и Астахову – по возможности регулярно передавать информацию» [106].

В доказательство Росов цитирует переписку М.Лихтмана с В.Шибаевым, хранящуюся в нью-йоркском Музее Николая Рериха, и приводит «кодовые обозначения», которыми Рерихи пользовались в переписке. Читатели, хорошо знакомые с трудами Рерихов, особенно с письмами Елены Ивановны, знают, что Рерихи в переписке со своими учениками действительно использовали условные имена. Находясь в экспедиции, особенно в СССР и в Монголии, они осознавали, что находятся под контролем ОГПУ и переписка просматривается. Поэтому в своих записях они часто переходили на язык символов для обозначения людей и стран. Приводимый Росовым список с «кодовыми обозначениями» вовсе не является доказательством «шифровальной» работы со всеми ее последствиями, как на то намекает автор книги «Вестник Звенигорода».

Встреча Николая Константиновича с членами Советского правительства, во время которой были переданы письма Учителей, по мнению Росова, также подтверждает, что планы Центрально-Азиатской экспедиции и особенно ее Тибетский маршрут были согласованы в Кремле. Автор «идеи» – все тот же О.Шишкин. В интерпретации Росова она звучит так: «По прибытии в Москву в 1926 году он (Рерих. – Авт.) обсуждал тибетские планы с Советским правительством» [107]. В 1992 году в четвертом выпуске «Рериховского вестника» Росов сам публиковал уже упоминающиеся выдержки из алтайского дневника Е.И.Рерих о том, какое мужество понадобилось для того, чтобы передать письма «самым страшным людям» [108]. Тогда Росов, будучи главным составителем «Рериховского вестника» и директором Музея Н.К.Рериха в Изваре, в предисловии к «Алтайским записям Елены Рерих» писал: «Каждая публикация, связанная с именем Елены Ивановны Рерих, – это явление в истории российской культуры. Неизвестные рукописи и записки нашей соотечественницы дают нам представление об исторических путях развития знаний, помогают отыскивать источники духовности, напитывающие мир водами учения Живой Этики». Теперь он пишет о Рерихах совсем по-другому и выводы делает противоположные: духовность отодвинута на второй план, и «самые страшные люди» представлены как деятельные организаторы экспедиции Н.К.Рериха, с которыми великий художник обсуждает планы своего путешествия.

Наконец, заключительный аккорд. Вслед за Шишкиным, Минутко и другими «интеллектуальными мародерами» Росов пытается доказать, что Рерих сотрудничал непосредственно с ОГПУ.

Для обоснования версии «агентурной» деятельности Н.К.Рериха Росов использует дневники Зинаиды Лихтман: «Но самая замечательная встреча произошла в ГПУ, где были произнесены имена Майтрейи и Шамбалы и куда прошли с именем М. Предложения о сотрудничестве приняты с энтузиазмом. Несколько раз встречались с теми, в чьих руках находится власть» [109].

Восторженный тон записей Зинаиды Григорьевны легко объясним – она находилась под сильным впечатлением от сопричастности к великому духовному преобразованию, к которому как ученица была недавно привлечена Рерихами. Зинаида Григорьевна воспринимала все в возвышенных тонах, идеализируя обычные явления. То, что Росов использует интимную простоту дневниковых записей Зинаиды Григорьевны в своих корыстных целях, сравнимо с особой, инквизиторской жестокостью по отношению к «предмету исследования».

Опубликованные в 1998 году выдержки из этого дневника [110] показали, что записи З.Г.Фосдик, сделанные якобы со слов Рерихов, во многом не соответствуют мнению самих Рерихов по тем же вопросам. Это и высказывания о некоторых деятелях русской культуры, противоречащие страницам «Листов дневника» Н.К.Рериха, и сведения, касающиеся таких сокровенных вопросов, как, например, индивидуальность Жанны д’Арк, противоречащие дневниковым записям Е.И.Рерих. Очевидную неточность в передаче мыслей самих Рерихов можно объяснить тем, что дневниковые записи Зинаида Григорьевна делала, как правило, в конце дня. Записывая вечером или поздней ночью события, происшедшие за день, и услышанные в течение дня беседы с Рерихами, она в нескольких строках пыталась передать очень объемное и глубокое содержание – вернее, те моменты, которые отложились в ее сознании. При всем уважении к З.Г.Фосдик, надо отметить, что она далеко не всегда вмещала широту и космичность идей Рерихов, о чем и писала в своем дневнике: «...когда Пор[ума] [111] сказала, что мы многое не понимали из указанных нам вещей и действий и все же выполняли их, ибо делали для Иерархии, я моментально сказала, что она в этом права, ибо часто мы много лет не знаем, почему понадобился такой Указ и выполнение его, а потом, гораздо позже, начинаем понимать все» [112].

Манипулируя выдержками из этих дневников и используя «шпионскую» терминологию, Росов пытается добиться нужного результата. «Рекомендацию для встречи в ОГПУ, которое у Рерихов проходило под кодовым названием “Госстрах” (при этом опускается источник, по которому делается такая смелая расшифровка. – Авт.), дал глава Наркоминдела Чичерин» [113]. «Первый визит туда “без сомнения и страха” Николай Константинович нанес вместе с сыном Юрием. Таким образом установились дружеские отношения с заместителем председателя ОГПУ Михаилом Абрамовичем Трилиссером» [114]. Далее, по версии Росова: «Контакты с “Госстрахом” приняли на себя супруги Лихтманы» [115], и «вскоре встречи в ОГПУ стали регулярными» [116]. Не забыл Росов упомянуть и одного из главных действующих лиц книги О.Шишкина «Битвы за Гималаи» – Г.И.Бокия, начальника спецотдела ОГПУ: «Через два дня Михаил Абрамович (Трилиссер. – Авт.) познакомил Лихтманов со своим “близким другом” Глебом Ивановичем Бокием» [117].

Искусно обыгрывая тему контактов с ОГПУ, Росов не мог не знать, что это ведомство (как и впоследствии НКВД и КГБ) держало в своих руках многое, в том числе разрешение на въезд и выезд зарубежных граждан, на осуществление любых проектов зарубежных фирм на территории нашей страны, на перемещение иностранцев по СССР.

Рерихи и Лихтманы просто не могли миновать ОГПУ при решении вопросов, связанных с экспедицией. А участие руководителя иностранного (разведывательного) отдела ОГПУ М.А.Трилиссера во встрече с К.Н.Рябининым и супругами Лихтман объясняется его вполне понятным интересом к экспедиции Рериха.

В свое время Шишкин оклеветал Рериха, не имея представления ни о масштабах, ни о значении его личности, – в меру своего сознания он выполнял заказ и не скрывает этого. В случае с Росовым все обстоит иначе. Человек, который не так давно проникновенно рассуждал об источниках духовности и Живой Этике, сегодня сознательно реанимирует ложь о Н.К.Рерихе. Он не заблуждается, не ошибается. Он – предает. И чтобы окончательный шаг за черту предательства не выглядел столь явным, В.А.Росов, снисходительный к слабости рода человеческого, определяет Рериху в коллеги по «агентурной деятельности» Пржевальского и Козлова: «В начале прошлого века было естественным служить на пользу отечеству любым доступным способом. Путешественники Козлов и Пржевальский выполняли задание Генерального штаба и занимались разведкой. Сотрудничество Рериха с ОГПУ – это тоже часть его метода, добиваясь главного, принимать все ради всего» [118].

Ключевая фраза сказана. Росов поставил все точки над «и» в своей «исследовательской» позиции.

На пути Рерихов в Советскую Россию Учителем было сказано: «Надо теперь готовиться к России, где нужно применить высшую меру формулы – Господом твоим. Только “да” на все нелепости, лишь постепенно вложите свое содержание» [119]. Из этих строк следует, что Н.К.Рерих не «сотрудничал с ОГПУ», он в конкретных исторических условиях работал во имя Пославшего его и пытался использовать все обстоятельства для наиболее успешного выполнения Указа.

В сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов» автором статьи «Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется» [120] на основании анализа архивных документов, в том числе и службы внешней разведки, делается вполне обоснованное заключение о том, что руководство советской разведки могло вынашивать планы использовать экспедицию в своих целях. Для осуществления таких планов и был послан в Монголию Я.Блюмкин. Этим объясняется наличие в иностранном отделе ОГПУ (ныне Служба внешней разведки) документов, отражающих всевозможную информацию о Рерихах, которую смогли добыть оперативные сотрудники (в том числе результаты наблюдения, слежки в Монголии, доносы, которые говорят об организации провокаций против Рерихов, перехваченная переписка и другие материалы, свидетельствующие, что советская разведка всерьез интересовалась Рерихами). Но, как известно, из этого ничего не получилось. Рерихи вышли победителями из тайной войны, которую против них вела советская разведка во второй половине 20-х и в начале 30-х годов.

В 1993 году документы, которые хранились в архивах Службы внешней разведки, были рассекречены и решением руководства СВР переданы Международному Центру Рерихов. На телевидении и в газетах Ю.Кабаладзе, тогда руководитель пресс-бюро СВР России, однозначно заявил, что Рерихи никоим образом не были связаны с деятельностью советской разведки. Сам факт, что документы рассекречены и переданы в МЦР, – убедительное тому подтверждение (согласно закону о внешней разведке России, сведения о лицах, которые сотрудничали с органами, не подлежат рассекречиванию и хранятся в архиве СВР бессрочно). Международный Центр Рерихов располагает и другими документами, свидетельствующими, что Рерихи никогда не сотрудничали с ОГПУ. Неоднократно проводились открытые пресс-конференции, на которых это было доказано. Центр-Музей выиграл суд по защите чести и достоинства Рерихов против клеветника О.Шишкина и газеты «Сегодня». В 2001 году на Международной общественно-научной конференции в МЦР, посвященной защите имени и наследия Рерихов, вновь были представлены все документы. И Росов не мог об этом не знать.

Так что же двигало пером В.А.Росова? Весьма своеобразный научный интерес, погоня за сенсацией, необъяснимая неприязнь к Н.К.Рериху (которая сквозит буквально во всех высказываниях о мыслителе и художнике), или за его спиной стоит тот же заказчик, который почти десять лет назад принес О.Шишкину необходимые материалы и «попросил» написать статью соответствующего содержания? Шишкин на презентации своих писаний не постеснялся признаться в этом. В.А.Росов продолжает утверждать, что ради доброго имени Н.К.Рериха готов пожертвовать жизнью. Но на деле доброе имя Н.К.Рериха подвергается умалению и очернительству.

По поводу таких «сереньких союзников» Николай Константинович писал в статье «Самоотвержение зла»: «Может быть, иногда сам лгущий и не верит в существе своем своей клевете, ее очевидной неправдоподобности, но какой-то трудно выразимый словами процесс заставляет его катиться по наклонной плоскости <...> Ведь если для кого-то не ясны нормы добра, то, по крайней мере, хотя бы чистоплотность ознакомления с фактами должна быть примитивным условием человекообразия» [121].

В книге «Николай Рерих: Вестник Звенигорода», как и в других произведениях, В.А.Росову не удалось написать портрет Николая Константиновича. Зато без полутонов выявился облик самого автора. Автопортрет, к сожалению, получился неприглядный.

*   *   *

Биография всех членов семьи Рерихов, обладавших поистине космическим сознанием, остается предметом исследования, принадлежащим не к категориям политики, а к категориям высокой духовности и Культуры. По мере понимания этого растет осознание ответственности исследователя. Об этом как нельзя лучше сказал П.Ф.Беликов: «...когда мне было лет тридцать, я думал, что я могу много сказать о Рерихе, и стремился к этому. Жизнь сложилась так, что вышел я на профессиональную арену с чувством, что теперь-то я могу сказать о Рерихе так, как надо, когда был на исходе пятый десяток лет. А теперь, когда мне на исходе уже шестой десяток, я гадаю – сумею ли я до конца жизни вообще сказать о Рерихе то, что нужно, и так, как нужно» [122].

 

ОА.Лавренова, В.Ю.Музычук, А.В.Стеценко

 

---

 

Печать E-mail