Атлантида: начало и конец

Иллюстрации к главе

Согласно Живой Этике, XX век являлся переломным. «Возвратная волна» прокатила над ним новое космическое сознание, подкрепленное древними знаниями о Космосе и духовном метаисторическом процессе. Духовная революция в России несла эту волну в себе и осветила ею новое направление мысли космизм. К этому добавились знания о Космосе, которые существовали в древних культурах Америки, Африки, Азии, Европы. Космическое сознание требовало солидной поддержки, и «возвратная волна» метаистории щедро выносила все нужное в этот век.

Параллельно с формированием космического сознания идет еще один важнейший процесс нашего времени – смена нашего вида человечества. Пятый вид, «человек разумный», постепенно заменяется шестым видом – «человеком духовным». И вновь из глубины веков появилось сказание об Атлантиде – затонувшем материке четвертого вида человечества. Эта легенда встревожила не на шутку умы ученых и простых искателей приключений. XX век выдал большое количество книг об Атлантиде и не меньшее – гипотез о ней. Время от времени экспедиционные корабли тревожат донные пространства океанов в надежде найти затонувшие города Атлантиды.

Известно, что смена видов человечества сопровождалась разрушительными катастрофами на древнем земном шаре. И снова, как будто из глубины далекого прошлого, идут к нам предупреждения о грозящей опасности. В пространстве современности мы наблюдаем земные исторические процессы, которые повторяют то, что происходило тысячелетия назад. Мы знаем, что по неизвестным нам пока причинам сдвинулись с места целые слои земного населения и, используя современные средства передвижения, устремились в самые разные точки нашей планеты.

Нечто подобное происходило тысячелетия назад, когда народы поднимались с насиженных мест и устремлялись в неизвестные им дали, движимые неведомой силой. Из археологических раскопок, из затерянных письменных источников, из преданий и мифов «возвратная волна» XX века подняла сведения о событиях многовековой давности, чтобы мы могли определить суть происходящего сейчас у нас. Блестящий историк и великий художник Н.К. Рерих считал древние передвижения народов космическим явлением, благодаря которому люди набирали новую энергетику, нужную для очередного эволюционного витка. Не то же ли самое происходит и теперь? Не возвращается ли к нам космическая энергия метаисторического процесса, его непреходящая сущность?

Временами перед глазами Николая Константиновича возникали картины Атлантиды, которые никто не видел, кроме него. Метанаука и метахудожество все более охватывали его воображение.

Исчезнувшие города, поглощенные землей, скрытые в волнах, погребенные в песках пустынь. Николай Константинович знал сложенные о них легенды и складывал свои. В 1912 году он написал легенду об Атлантиде.

В 1927 году, во время Центрально-Азиатской экспедиции, Н.К. Рерих и Ю.Н. Рерих подходили к Тибету через соляные болота Цайдама. От тех времен в экспедиционном дневнике Николая Константиновича сохранилась запись: «И еще огни светятся вдали, но не костры это. Они желтые и насыщенно-красные. Из этих таинственных искр создаются сложные построения. Смотри, вон там города в красных песках, вот будто подымаются дворцы и стены. Не священный ли огромный бык мерцает в красных огнях? Не окна ли светятся вдали и призывают путников?» [1]

Что это? Воображение художника или та таинственная, необъяснимая его способность проникать в далекое прошлое и видеть его в четких образах, которую он проявлял не раз до этого? Но что бы это ни было, интересно другое – тот разговор, который состоялся между отцом и сыном Рерихами, когда появились эти странные желто-красные огни. Речь шла об Атлантиде.

Для всех Атлантида была всегда связана с Атлантическим океаном. Почему же у Н.К. Рериха возникла мысль об Атлантиде в самом не подходящем для этого месте? На соляных болотах Цайдама, расположенных между пустыней Гоби и снежными хребтами Тибета. Именно здесь он поставил веху Погибшего мира. Он шел через азиатские горы и пустыни, и у него возникали странные ассоциации и образы. «Иногда, – писал он, – строение гор больше всего напоминает соединение разноцветных жидкостей, и часто пустыня гремит аккордами океана» [2].

На планете нет ничего неизменного. Несокрушимые горы могут стать водой, океаном. Океан может застыть мертвыми волнами песка. Н.К. Рерих остро ощущал не только подвижность народов, населяющих планету, но и динамизм, казалось бы, неизменной коры этой планеты. Он не отрывал одно от другого. Для него все это, вместе взятое, представляло единство, подчиняющееся законам Космоса. «Одни острова исчезают, другие пики подымаются, кажущаяся нам незыблемая почва движется немного менее океанской волны в своей относительности. Казалось бы, к движению этому человечество за свою долгую жизнь должно было уже привыкнуть. Именно этот принцип относительности и движений должен был бы наконец обратить людское внимание и на свою собственную эволюцию» [3].

Рерих внимательно следил за развитием странной науки, которая называлась атлантологией. Она возникла на стыке разных областей знания, поэтому, возможно, ее и не считали наукой.

«Голоса древних сказаний, – писал Н.К. Рерих в книге о Центрально-Азиатской экспедиции, – и позднейшие записи древнейших заветов долетали, как из неизвестного пространства. Но теперь эти новейшие открытия дают реальное основание для древней мудрости. От этих путевых знаков мы уже можем реально мыслить о данных Платона, о разрушении Посейдониса, последнего оплота Атлантиды.

Итак, можно видеть, что многие символы и многие знаки фактически гораздо древнее, нежели ошибочные определения науки последнего столетия. Многие понятия кажутся совершенно разделенными, без всякой связи, но при внимательном, а главное, беспредрассудочном изучении оказываются родственными» [4].

Для многих атлантологов Атлантида была только островом, о котором писал Платон. Для Рериха же слово «Атлантида» было неким символом, означающим изменения поверхности планеты, которые сопровождались неизбежными кратковременными или долговременными катаклизмами. Они изменяли лик планеты. Многие территории ушли под воду, новые земли поднялись на поверхность Мирового океана. Азия и Америка были единым континентом. «Мы слышали, – писал он, – что Азия и Америка когда-то составляли один континент; в красивой сказке люди Азии расскажут вам о катаклизме, разделившем эти континенты, и вы почувствуете, что образ Азии не менее прекрасен, нежели образ Атлантиды» [5].

Это была новая постановка старой проблемы. В ней древняя Азия ассоциировалась с Атлантидой, но на это атлантологи внимания не обратили.

Азия и Америка – казалось бы, такие разные и далекие, но азиатские горы и пустыни нередко напоминали Н.К. Рериху американские: «По правую руку голубеют взгорья Куньлуня, напоминают Санта-Фе. По левую руку розовеют пески Такла-Макана – вспоминаю пустыню Аризоны»1 [6].

В 1921 году в Америке Николай Константинович познакомился с индейцами пуэбло. Они были похожи на монголов. Позже он записал: «По строению лиц, по некоторым подробностям одеяния, наконец, по посадке на коня и по характеру некоторых песен – все относило мое воображение за берега океана» [7].

Записи Н.К. Рериха представляют не только художественный, но и научный интерес, так же как и его великие полотна обладают художественной и научной ценностью. Их высокая, особо тонкая космическая энергетика известна и оценена как в самой России, так и во многих странах мира.

Еще до Центрально-Азиатской экспедиции, а потом почти сразу же после нее Н.К. Рерих написал полотна: «Атлант» (1921) и «Последние Атланты (Гибель Атлантиды)» (1928-1929). В той и другой картине присутствовали «азиатские мотивы». Атлант своей одеждой напоминал восточного вельможу. А в «Последних Атлантах (Гибели Атлантиды)» под волнами разбушевавшейся стихии умирал город, очень похожий на ладакский Ле.

Эта последняя картина также оказалась связанной с еще одним полотном – «Змий Древний (Рождение мистерий)», которое было написано в 1924 году в серии «Знамена Востока». Оба произведения, чем-то очень похожие, соотносились между собой как конец и начало, или как два последовательных этапа единого процесса. В «Последних Атлантах» был конец, освещенный гибельным сине-зеленым светом ночной луны. В «Змие Древнем» было начало, над которым стоял желто-красный свет разгоравшегося утра. Бушующие сине-зеленые волны сменились затихающими оранжево-желтыми. Вздымавшиеся массивные вершины гор были чем-то похожи и в то же время не похожи на здания, которые гибли под напором водной стихии в «Последних Атлантах». Четыре женщины на переднем плане совершали какое-то таинство. На них были древние одежды. Темные волосы, как змеи, вились по плечам и спинам. Женщины помогали пятой, которая выходила из волн и тверди, как будто рождалась заново из этого странного стихийного союза. Она отличалась от остальных. У нее были светлые глаза и каштановые волосы, ниспадавшие на грудь. А в небе над всем происходящим огненно пылал древний Змий. Он был похож и на китайского дракона, и на пернатого Кецалькоатля американских ацтеков. Легенда о Космической эволюции человечества писалась кистью великого художника. В ней было много таинственных, скрытых до времени моментов.

Об Атлантиде, наряду с записями Н.К. Рериха, мы находим сведения и в «Тайной Доктрине» Елены Петровны Блаватской – эти тексты крайне интересные и нигде не повторены. Напомним, что записи и Николая Константиновича Рериха, и Елены Петровны Блаватской имеют общий источник – Великих Учителей.

В первом томе «Тайной Доктрины» Е.П. Блаватской сообщается: «...Шуцзин, китайская первоначальная Библия, священные тома египетского Тот-Гермеса, Пураны Индии, халдейская “Книга Чисел” и само “Пятикнижие” – все они происходят от одного основного маленького тома. Предания говорят, что книга эта была записана на Сензарском языке – тайном священном языке – со слов Божественных Существ, продиктовавших ее Сынам Света в Центральной Азии, при самом начале нашей Пятой Расы; ибо было время, когда язык (Сензар) был известен Посвященным каждого народа, когда прародители Тольтеков так же легко понимали его, как и жители погибшей Атлантиды, в свою очередь наследовавшие его от мудрецов Третьей Расы, Мануши, изучавших его непосредственно от Дэв Второй и Первой Расы» [8].

«Даже Эзотерическая Философия не может претендовать на иное знание, кроме знания, путем аналогического вывода, того, что произошло перед новым появлением нашей Солнечной Системы и перед последней Маха-Пралайей. Но она определенно учит, что после первого геологического перемещения оси Земли, которое закончилось потоплением в глубинах морей всего Второго Материка с его первобытными расами, – из этих очередных Материков, или “Земель”, Атлантида была четвертым – произошло другое смещение в силу того, что ось заняла свой прежний градус уклона так же быстро, как изменила его перед этим. Воистину, Земля была еще раз поднята из Вод – как наверху, так и внизу, и vice versa [9]» [10].

«... 1 000 000 лет исчисляется для нашей настоящей Коренной Расы (Пятой) и около 850 000 лет прошли со времени погружения последнего большего острова Рута – части континента Атлантиды – Четвертой Расы, Атлантов; тогда как Даитиа, маленький остров, населенный смешанной расою, был разрушен около 270 000 лет назад, во время Ледникового периода или около этого. Но Семь Правителей или Семь Великих Династий Божественных Царей принадлежат к традициям каждого великого народа древности» [11].

«Атлантида. Так называем мы четвертый Материк. Он был бы первой исторической страной, если бы на предания Древних было обращено больше внимания, нежели это делалось до сих пор. Знаменитый остров этого имени, упоминаемый Платоном, был лишь остатком этого обширного Материка» [12].

«Со времен самых ранних учений и гибели великой Атлантиды очертания Земли изменились не раз. Было время, когда дельта Египта и Северная Африка принадлежали к Европе, прежде чем образование Гибралтарского пролива и дальнейшее поднятие Материка совершенно не изменили очертаний карты Европы. Последнее значительное изменение произошло около 12 000 лет тому назад, за которым последовало опускание маленького острова, упомянутого Платоном и называемого им Атлантидою по его основному Материку» [13].

«Некоторые потомки первобытных Нагов, Змий Мудрости, населили Америку, когда во времена славных дней великой Атлантиды поднялся ее материк. (Америка есть Патала, или антипод, Джамбу-Двипы, но не Бхарата-Варши.) Иначе откуда традиции и легенды – причем последние всегда более достоверны, нежели история, как говорит Августин Тьери, – и даже тождественность в наименованиях некоторых “лекарей” и священнослужителей, по сей день существующих в Мексике?» [14]

«“Кто может сказать, что погибшая Атлантида – которая тоже упомянута в Сокровенной Книге, но опять-таки, под иным наименованием, свойственным священному языку, – не существовала еще в те дни?” – так спрашивали мы. Без сомнения она существовала, ибо она приближалась к дням своей величайшей славы и цивилизации, когда последний из материков Лемурии пошел ко дну.

“Великий погибший Материк, может быть, был расположен на юге Азии, простираясь от Индии до Тасмании”» [15].

«Плоскогория Индостана и Азии, по этой гипотезе, представляли собою в те отдаленные эпохи лишь большие острова, примыкавшие к центральному материку... Согласно браминам, страна эта достигла высокой цивилизации; и полуостров Индостана, увеличенный перемещением вод во время великого катаклизма, лишь продолжил цепь примитивных преданий, возникших на этом месте. Эти предания дают имя Рута народам, населявшим этот огромный экваториальный материк, и от наречия их произошел санскритский язык. Индо-эллиническое предание, сохраненное наиболее образованным населением, эмигрировавшим из равнин Индии, также сообщает о существовании материка и народа, которому оно дает имя Атлантиса и Атлантиды и помещает в Атлантическом океане, в северной части тропиков.

Помимо этого факта, предположение о существовании древнего материка в этих широтах, следы которого могут быть найдены среди вулканических островов и в гористой поверхности островов Азорских, Канарских и мыса де Верде, не лишено географического вероятия. Кроме того, греки, которые никогда не отваживались проникнуть за пределы Геркулесовых Столбов [16], в силу их страха перед таинственным Океаном, появились в древности слишком поздно, когда сказания, сохраненные Платоном, были уже не чем иным, как только отзвуком индусской легенды. Больше того, когда мы ни взглянем на планисферу, то при виде островов и островков, рассеянных от Малайского Архипелага до Полинезии, от Зундского Пролива до Острова Пасхи, и имея перед собою гипотезу о материках, предшествовавших материкам, обитаемым нами, невозможно не поместить среди них самый значительный из всех.

Религиозное поверие, общее малайцам и полинезийцам, двум противоположениям Океанического мира, утверждает, что “все эти острова входили в состав двух огромных стран, населенных желтыми и черными людьми, находившимися в вечной войне между собою, и что боги, наскучив их ссорами, поручили Океану умиротворить их, и последний поглотил оба материка, и с тех пор невозможно было принудить его выдать его пленников. Лишь вершины гор и плоскогория избежали наводнения, благодаря мощи богов, которые лишь слишком поздно увидели содеянную ими ошибку”.

Что бы ни заключалось в этих преданиях и какое бы ни было место, где развивалась цивилизация, более древняя, чем цивилизации Рима, Греции, Египта и Индии, но несомненно, что эта цивилизация существовала, и чрезвычайно важно для науки найти ее следы, как бы ни были они ничтожны и ускользающи» [17].

 «...Лемурия не была потоплена, как Атлантида, но погрузилась в волны, вследствие землетрясений и подземных огней, как это произойдет когда-то с Великобританией и Европой. Именно невежество наших ученых, которые не хотят признать ни предания о том, что уже несколько Материков погрузилось, ни периодического закона, действующего на протяжении всего Манвантарного Цикла, и является главной причиной всей путаницы. Также Байи опять-таки прав, утверждая, что индусы, египтяне и финикийцы появились после атлантов, ибо последние принадлежали к Четвертой Расе, тогда как арийцы и их семитическая ветвь – к Пятой. Платон, повторяя рассказ, переданный Солону жрецами Египта, намеренно смешивает – как поступил бы каждый посвященный – два Материка и приписывает небольшому острову, который погрузился последним, все события, относившиеся к двум огромным преисторическим и традиционным Материкам» [18].

«Вернемся к Расам; подробности, касающиеся потопления Материка, населенного Второй Коренной Расой, немногочисленны. История Третьей, или Лемурии, дана, так же как и история Атлантиды, но что касается до остальных, то они лишь упомянуты. Сказано, что Лемурия погибла около 700 000 лет до начала того, что нынче называется Третичным Периодом (Эоценским). Во время этого Потопа – на этот раз действительно геологического потопа – Вайвасвата Ману также явлен спасающим человечество, аллегорически (на самом же деле только часть его, Четвертую Расу), так же как он спас Пятую Расу во время уничтожения последних атлантов, остатки которых погибли 850 000 лет назад [19], после чего не было больше наводнений до дня Атлантиды Платона, или Посейдониса, которое было известно египтянам только потому, что оно произошло в такое сравнительно недавнее время» [20].

«Катаклизм, разрушивший огромный Материк, наибольшим остатком которого является сейчас Австралия, произошел в силу подземных судорог и разверзания дна океана. Тот же, который положил конец его преемнику – Четвертому Материку, – произошел из-за последовательного нарушения во вращении оси. Оно началось во время ранних Третичных Периодов и, продолжаясь на протяжении долгих веков, последовательно унесло последний след Атлантиды, за исключением, может быть, Цейлона и малой части того, что входит сейчас в Африку. Катаклизм этот изменил поверхность планеты, и не осталось и следа воспоминаний о ее цветущих материках и островах, о ее цивилизации и науках в летописях истории, исключая Сокровенных Рекордов Востока.

Потому современная наука отрицает существование Атлантиды. Она даже отрицает какие-либо сильные смещения Земной Оси и хотела бы приписать изменения климата другим причинам» [21].

«Самые ранние пионеры Четвертой Расы не были атлантами, так же как и не были они человеческими Асурами и Ракшасами, которыми они стали впоследствии. В те дни огромные части будущего Материка Атлантиды все еще составляли часть океанского дна. Лемурия, как назвали мы Материк Третьей Расы, была тогда гигантской страной [22]. Она покрывала всю область от подножия Гималаев, отделявших ее от внутреннего моря, которое катило свои волны через то, что мы знаем как нынешний Тибет, Монголию и великую пустыню Шамо (Гоби); от Читтагонга в западном направлении к Хардвару и в восточном к Ассаму. Оттуда она распространялась к югу через то, что известно нам сейчас как Южная Индия, Цейлон и Суматра; затем, охватывая на своем пути по мере продвижения к югу Мадагаскар с правой стороны и Тасманию с левой, она спускалась, не доходя несколько градусов до Антарктического Круга; и от Австралии, которая в те времена была внутренней областью на Главном Материке, она вдавалась далеко в Тихий Океан за пределы Рапа-нуи (Теапи, или острова Пасхи), ныне лежащего на 26° южной широты и на 110° западной долготы» [23].

«Семь великих Островов (Двипа) принадлежали Материку Атлантиды. Сокровенные Учения свидетельствуют, что Потоп захватил гигантскую Четвертую Расу не в силу ее растления или потому, что она стала “черной от греха”, но просто, что такова судьба каждого Материка, который – подобно всему остальному под нашим Солнцем – рождается, живет, старится и умирает. Это произошло, когда Пятая Раса находилась еще в своем младенчестве» [24].

«В своем “Тимее” Платон говорит то же самое. Сокровенное Учение утверждает, что большинство из позднейших островитян-атлантов погибло в промежуток между 850 000 и 700 000 лет тому назад и что арийцы существовали уже 200 000 лет, когда первый великий “Остров”, или Материк, был потоплен; казалось бы, что едва ли возможно как-то согласовать эти цифры, но на самом деле это возможно. Платон, будучи Посвященным, должен был пользоваться затемненным языком Святилищ, так же как делали это и Маги Халдеи и Персии, благодаря экзотерическим откровениям которых персидские легенды сохранились и были переданы грядущим поколениям. <...> Люди же времени Платона, во всяком случае, посвященные писатели, под тысячелетием предполагали не 1000 лет, но 100 000 лет; тогда как индусы, самые независимые среди всех, никогда не скрывали своей хронологии. Таким образом, Посвященные вместо 9000 лет прочтут 900 000 лет, время, на протяжении которого – то есть от первого появления арийской расы, когда части однажды великой Атлантиды, принадлежавшие к Плиоценскому периоду, начали постепенно опускаться [25], а другие материки появляться на поверхности, вплоть до окончательного исчезновения небольшого острова Атлантиды, упоминаемого Платоном, – арийские расы никогда не переставали сражаться с потомками первых гигантских рас. Эта война продолжалась почти до конца века, предшествовавшего Кали Юге, и называлась она Махабхарата, или Великая Война, столь прославленная в истории Индии. Подобное слияние событий и эпох и низведение сотен тысячелетий в тысячи лет не противоречит количеству лет, истекших, по заявлению, сделанному Солону египетскими жрецами, со времени разрушения последней части Атлантиды. 9000 лет были правильным числом. Последнее событие никогда не скрывалось и лишь исчезло из памяти греков. Египтяне сохранили свои рекорды в целости благодаря своей изолированности; будучи окружены морем и пустынею, они оставались не затронутыми другими народами почти что за несколько тысячелетий до нашей эры» [26].

«Все ранее сказанное было известно Платону и многим другим, но так как ни один Посвященный не имеет права раскрывать и говорить о том, что он знает, то следующие поколения получили лишь намеки. Греческий философ, имея в виду наставить человечество скорее как моралист, нежели как географ и этнолог или историк, собрал историю Атлантиды, покрывавшую несколько миллионов лет, в одно событие, ограниченное им сравнительно малым островом в 3000 стадий [27] длины и 2000 ширины (или около 350 миль на 230 миль, что составляет приблизительно размеры Ирландии), тогда как жрецы говорили об Атлантиде как о Материке, размерами, “как вся Азия и Ливия” вместе взятые. Но повествование Платона, как бы ни было оно изменено в своих общих чертах, тем не менее носит на себе печать истины» [28].

Эти сведения о гибели Атлантиды далеко не исчерпывающи – существуют более ранние египетские и вавилонские записи, а также сами древние священные источники.

Наиболее распространенными были греческие тексты, прежде всего, философа Платона и его учеников. Данные ими географические сведения принесли немало интересного и необходимого для науки, которая до сих пор называется атлантологией.

Среди сочинений Платона мы находим немало интересного, вложенного в уста Крития, который описывает Атлантиду с точки зрения географической.

«Прежде всего вкратце припомним, что, согласно преданию, девять тысяч лет тому назад была война между теми народами, которые обитали по ту сторону Геракловых Столпов, и всеми теми, кто жил по сю сторону: об этой войне нам и предстоит поведать. Сообщается, что во главе последних вело войну, доведя ее до самого конца, наше государство, а во главе первых – цари острова Атлантиды; как мы уже упоминали, это некогда был остров, превышавший величиной Ливию и Азию, ныне же он провалился вследствие землетрясений и превратился в непроходимый ил, заграждающий путь мореходам, которые попытались бы плыть от нас в открытое море, и делающий плавание немыслимым» [29].

«Посмотрим, не успел ли я позабыть то, что слышал еще ребенком, и выложу свои знания перед вами, чтобы у друзей все было общим. Но рассказу моему нужно предпослать еще одно краткое пояснение, чтобы вам не пришлось удивляться, часто слыша эллинские имена в приложении к варварам. Причина этому такова. Как только Солону явилась мысль воспользоваться этим рассказом для своей поэмы, он полюбопытствовал о значении имен и услыхал в ответ, что египтяне, записывая имена родоначальников этого народа, переводили их на свой язык, потому и сам Солон, выясняя значение имени, записывал его уже на нашем языке. Записи эти находились у моего деда и до сей поры находятся у меня, и я прилежно прочитал их еще ребенком. А потому, когда вы услышите от меня имена, похожие на наши, пусть для вас не будет в этом ничего странного – вы знаете, в чем дело. Что касается самого рассказа, то он начинался примерно так.

Сообразно со сказанным раньше, боги по жребию разделили всю землю на владения – одни побольше, другие поменьше – и учреждали для себя святилища и жертвоприношения. Так и Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины, примерно вот в каком месте: от моря и до середины острова простиралась равнина, если верить преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а опять-таки в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от моря, стояла гора, со всех сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом начале произведенных там на свет землею, по имени Евенор, и с ним жена Левкиппа; их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением, соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных – три) все большего диаметра, проведенными словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще не существовало. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид, источил из земли два родника – один теплый, а другой холодный – и заставил землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание.

Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей, причем тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения как наибольшую и наилучшую долю и поставил его царем над остальными, а этих остальных – архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом и обширной страной. Имена же всем он нарек вот какие: старшему и царю – то имя, по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство, было Атлант. Близнецу, родившемуся сразу после него и получившему в удел крайние земли острова со стороны Геракловых Столпов вплоть до нынешней страны гадиритов, называемой по тому уделу, было дано имя, которое можно было бы передать по-эллински как Евмел, а на туземном наречии – как Гадир. Из второй четы близнецов он одного назвал Амфереем, а другого – Евэмоном, из третьей – старшего Мнесеем, а младшего Автохтоном, из четвертой – Эласиппом старшего и Мнестором младшего, и, наконец, из пятой четы старшему он нарек имя Азаэс, а последнему – Диапреп [30]. Все они и их потомки в ряду многих поколений обитали там, властвуя над многими другими островами этого моря и притом, как уже было сказано ранее, простирая свою власть по сю сторону Геракловых Столпов вплоть до Египта и Тиррепии.

От Атланта произошел особо многочисленный и почитаемый род, в котором старейший всегда был царем и передавал царский сан старейшему из своих сыновей, из поколения в поколение сохраняя власть в роду, и они скопили такие богатства, каких никогда не было ни у одной царской династии в прошлом и едва ли будут когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все необходимое, приготовляемое как в городе, так и по всей стране. Многое ввозилось к ним из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни давал сам остров, прежде всего любые виды ископаемых твердых и плавких металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь по названию, а тогда существовало на деле: самородный орихалк [31], извлекавшийся из недр земли в различных местах острова и по ценности своей уступавший тогда только золоту. Лес в изобилии доставлял все, что нужно для работы строителям, а равно и для прокормления домашних и диких животных. Даже слонов на острове водилось великое множество, ибо корму хватало не только для всех прочих живых существ, населяющих болота, озера и реки, горы или равнины, но и для этого зверя, из всех зверей самого большого и прожорливого. Далее, все благовония, которые ныне питает земля, будь то в корнях, в травах, в древесине, в сочащихся смолах, в цветах или в плодах, – все это она рождала там и отлично взращивала. Притом же и всякий нежный плод и злак, который мы употребляем в пищу или из которого готовим хлеб, и разного рода овощи, а равно и всякое дерево, приносящее яства, напитки или умащения, например, непригодный для хранения и служащий для забавы и лакомства древесный плод, а также тот, что мы предлагаем на закуску пресытившемуся обедом, – все это тогда под воздействием солнца священный остров порождал прекрасным, изумительным и изобильным. Пользуясь этими дарами земли, цари устроили святилища, дворцы, гавани и верфи и привели в порядок всю страну, придав ей следующий вид.

Прежде всего они перебросили мосты через водные кольца, окружавшие древнюю метрополию, построив путь из столицы и обратно в нее. Дворец они с самого начала выстроили там, где стояло обиталище бога и их предков, и затем, принимая его в наследство, один за другим все более его украшали, всякий раз силясь превзойти предшественника, пока в конце концов не создали поразительное по величине и красоте сооружение. От моря они провели канал в три плетра [32] шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых больших судов. Что касается земляных колец, разделявших водные, то вблизи мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к другому могла пройти одна триера [33]; сверху же они настлали перекрытия, под которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее находившийся в середине остров, было в стадий шириной.

Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре; этот остров, а также земляные кольца и мост шириной в плетр цари обвели круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где с двух сторон... оставались углубления, перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя – орихалком, испускавшим огнистое блистание.

Обиталище царей внутри акрополя было устроено следующим образом. В самом средоточии стоял недоступный святой храм Клейто и Посейдона, обнесенный золотой стеной, и это было то самое место, где они некогда зачали и породили поколение десяти царевичей; в честь этого ежегодно каждому из них изо всех десяти уделов доставляли сюда жертвенные начатки. Был и храм, посвященный одному Посейдону, который имел стадий в длину, три плетра в ширину и соответственную этому высоту; в облике же постройки было нечто варварское. Всю внешнюю поверхность храма, кроме акротериев [34], они выложили серебром, акротерии же – золотом; внутри взгляду являлся потолок из слоновой кости, весь изукрашенный золотом, серебром и орихалком, а стены, столпы и полы сплошь были выложены орихалком. Поставили там и золотые изваяния: сам бог на колеснице, правящий шестью крылатыми конями и головой достающий до потолка, вокруг него – сто Нереид на дельфинах (ибо люди в те времена представляли себе их число таким), а также и много статуй, пожертвованных частными лицами. Снаружи вокруг храма стояли золотые изображения жен и всех тех, кто произошел от десяти царей, а также множество прочих дорогих приношений от царей и от частных лиц этого города и тех городов, которые были ему подвластны. Алтарь по величине и отделке был соразмерен этому богатству; равным образом и царский дворец находился в надлежащей соразмерности как с величием державы, так и с убранством святилищ.

К услугам царей было два источника – родник холодной и родник горячей воды, которые давали воду в изобилии, и притом удивительную как на вкус, так и по целительной силе; их обвели стенами, насадили при них подходящие к свойству этих вод деревья и направили эти воды в купальни, из которых одни были под открытым небом, другие же, с теплой водой, были устроены как зимние, причем отдельно для царей, отдельно для простых людей, отдельно для женщин и отдельно для коней и прочих подъяремных животных; и каждая купальня была отделана соответственно своему назначению. Излишки воды они отвели в священную рощу Посейдона, где благодаря плодородной почве росли деревья неимоверной красоты и величины, а оттуда провели по каналам через мосты на внешние земляные кольца. На этих кольцах соорудили они множество святилищ различных божеств и множество садов и гимнасиев для упражнения мужей и коней. Все это было расположено отдельно друг от друга на каждом из кольцевидных островов; в числе прочего посредине самого большого кольца у них был устроен ипподром для конских бегов, имевший в ширину стадий, а в длину шедший по всему кругу. По ту и другую сторону его стояли помещения для множества царских копьеносцев, но более верные копьеносцы были размещены на меньшем кольце, ближе к акрополю, а самым надежным из всех были даны помещения внутри акрополя, рядом с обиталищем царя. Верфи были наполнены триерами и всеми снастями, какие могут понадобиться для триер, так что всего было вдоволь. Так было устроено место, где жили цари. Если же миновать три внешние гавани, то там шла по кругу начинавшаяся от моря стена, которая на всем своем протяжении отстояла от самого большого водного кольца и от гавани на пятьдесят стадиев; она смыкалась около канала, выходившего в море. Пространство внутри нее было густо застроено, а проток и самая большая гавань были переполнены кораблями, на которых отовсюду прибывали купцы, и притом в таком множестве, что днем и ночью слышались говор, шум и стук.

Итак, мы более или менее припомнили, что было рассказано тогда о городе и о древнем обиталище. Теперь попытаемся вспомнить, какова была природа сельской местности и каким образом она была устроена. Во-первых, было сказано, что весь этот край лежал очень высоко и круто обрывался к морю, но вся равнина, окружавшая город и сама окруженная горами, которые тянулись до самого моря, являла собой ровную гладь, в длину три тысячи стадиев, а в направлении от моря к середине – две тысячи. Вся эта часть острова была обращена к южному ветру, а с севера закрыта горами. Эти горы восхваляются преданием за то, что они по множеству, величине и красоте превосходили все нынешние: там было большое количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставлявшие пропитание всем родам ручных и диких животных, а равно и огромные леса, отличавшиеся разнообразием пород, в изобилии доставлявшие дерево для любого дела. Такова была упомянутая равнина от природы, а над устроением ее потрудилось много царей на протяжении многих поколений. Она являла собой продолговатый четырехугольник, по большей части прямолинейный, а там, где его форма нарушалась, ее выправили, окопав со всех сторон каналом. Если сказать, каковы были глубина, ширина и длина этого канала, никто не поверит, что возможно было такое творение рук человеческих, выполненное в придачу к другим работам, но мы обязаны передать то, что слышали: он был прорыт в глубину на плетр, ширина на всем протяжении имела стадий, длина же по периметру вокруг всей равнины была десять тысяч стадиев. Принимая в себя потоки, стекавшие с гор, и огибая равнину, через которую он в различных местах соединялся с городом, канал изливался в море. От верхнего участка канала к его участку, шедшему вдоль моря, были прорыты прямые каналы почти в сто футов шириной, причем они отстояли друг от друга на сто стадиев. Соединив их между собой и с городом косыми протоками, по ним переправляли к городу лес с гор и разнообразные плоды. Урожай снимали по два раза в год, зимой получая орошение от Зевса, а летом отводя из каналов воды, источаемые землей.

Что касается числа мужей, пригодных к войне, то здесь существовали такие установления: каждый участок равнины должен был поставлять одного воина-предводителя, причем величина каждого участка была десять на десять стадиев, а всего участков насчитывалось шестьдесят тысяч; а те простые ратники, которые набирались в несчетном числе из гор и из остальной страны, сообразно с их деревнями и местностями распределялись по участкам между предводителями. В случае войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так, чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того, двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина с малым щитом, способного сойти с нее и биться в пешем бою, возницу, который правил бы конями упряжки, двух гоплитов [35], по два лучника и пращника, по трое камнеметателей и копейщиков, по четыре корабельщика, чтобы набралось достаточно людей на общее число тысячи двухсот кораблей. Таковы были относящиеся к войне правила в области самого царя; в девяти других областях были и другие правила, излагать которые потребовало бы слишком много времени.

Порядки относительно властей и должностей с самого начала были установлены следующие. Каждый из десяти царей в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устроялись сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова – внутри храма Посейдона. В этом храме они собирались то на пятый, то на шестой год, попеременно отмеривая то четное, то нечетное число, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд. Перед тем как приступить к суду, они всякий раз приносили друг другу вот какую присягу: в роще при святилище Посейдона на воле разгуливали быки; и вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, но без применения железа, вооруженные только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, заводили на стелу и закалывали на ее вершине так, чтобы кровь стекала на письмена. На упомянутой стеле помимо законов было еще и заклятие, призывавшее великие беды на головы тех, кто их нарушит. Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они разводили в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а все оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами [36] и сотворив над огнем возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам и карать того, кто уже в чем-либо преступил закон, а сами в будущем по доброй воле никогда не поступят противно написанному и будут отдавать и выполнять лишь такие приказания, которые сообразны с отеческими законами. Поклявшись такой клятвой за себя самого и за весь род своих потомков, каждый из них пил и водворял фиал на место в святилище бога, а затем, когда пир и необходимые обряды были окончены, наступала темнота и жертвенный огонь остывал, все облачались в прекраснейшие иссиня-черные столы [37], усаживались на землю при клятвенном огневище и ночью, погасив в храме все огни, творили суд и подвергались суду, если кто-либо из них нарушил закон; окончив суд, они с наступлением дня записывали приговоры на золотой скрижали и вместе со столами посвящали богу как памятное приношение.

Существовало множество особых законоположений о правах каждого из царей, но важнее всего было следующее: ни один из них не должен был подымать оружия против другого, но все обязаны были прийти на помощь, если бы кто-нибудь вознамерился свергнуть в одном из государств царский род, а также по обычаю предков сообща советоваться о войне и прочих делах, уступая верховное главенство царям Атлантиды. Притом нельзя было казнить смертью никого из царских родичей, если в совете десяти в пользу этой меры не было подано свыше половины голосов.

Столь великую и необычайную мощь, пребывавшую некогда в тех странах, бог устроил там и направил против наших земель, согласно преданию, по следующей причине. В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным им божественным началом: они блюли истинный и во всем великий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что и это все обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но когда становится предметом забот и оказывается в чести, то и само оно идет прахом и вместе с ним гибнет добродетель. Пока они так рассуждали, а божественная природа сохраняла в них свою силу, все их достояние, нами описанное, возрастало. Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила.

И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами...» [38]

На этом диалог Платона «Критий» обрывается – Платон не завершил его.

Версию гибели Атлантиды записал Н.К. Рерих в легенде «Миф Атлантиды», которую приведем здесь полностью:

«Атлантида – зеркало солнца. Не знали прекрасней страны. Вавилон и Египет дивились богатству атлантов. В городах Атлантиды, крепких зеленым нефритом и черным базальтом, светились, как жар, палаты и храмы. Владыки, жрецы и мужи в золототканых одеждах, сверкали в драгоценных камнях. Светлые ткани, браслеты и кольца, и серьги, и ожерелья жен украшали, но лучше камней были лица открытые.

Чужестранцы плыли к атлантам. Мудрость их охотно все славили. Преклонялись перед владыкой страны.

Но случилось предсказание оракула. Священный корабль атлантам привез великое вещее слово:

– Встанут волны горою. Море покроет страну Атлантиду. За отвергнутую любовь море отомстит.

С того дня не отвергали любовь в Атлантиде. С любовью и лаской встречали плывущих. Радостно улыбались друг другу атланты. И улыбка владыки отражалась в драгоценных, блестящих стенах дворцовых палат. И рука тянулась навстречу с приветом, и слезы в народе сменялись тихой улыбкой. И забывал народ власть ненавидеть. И власть забывала кованый меч и доспех.

Но мальчик, сын владыки, особенно всех удивлял. Само солнце, сами боги моря, казалось, послали его на спасенье великой страны.

Вот он был добр! И приветлив! И заботлив о всех! Были братья ему великий и малый. Для каждого жило в нем доброе слово. Про каждого помнил он его лучший поступок. Ни одной ошибки он точно не помнил. Гнев и грубость увидеть он точно не мог. И перед ним укрывалось все злое, и недавним злодеям хотелось навсегда стать добрыми, так же, как он.

За ним шел толпою народ. Взгляд его всюду встречал лишь лица, полные радости, ждущие улыбку его и доброе, мудрое слово. Вот уж был мальчик! И когда почил в этой жизни владыка-отец, и отрок, туманный тихой грустью, вышел к народу, все, как безумцы, забыли про смерть и гимн хвалебный запели владыке желанному. И ярче цвела Атлантида. А египтяне назвали ее страною любви.

Долгие тихие годы правил светлый владыка. И лучи его счастья светили народу. Вместо храма народ стремился к владыке. Пел:

– Он нас любит. Без него мы – ничто. Он – наш луч, наше солнце, наше тепло, наши глаза, наша улыбка. Слава тебе, наш любимый!

В трепете восторга народа дошел владыка до последнего дня. И начался день последний, и бессильный лежал владыка, и закрылись глаза его.

Как один человек, встали атланты, и морем сплошным залили толпы ступени палат. Оттеснили врачей и постельничих. К смертному ложу приникли и, плача, вопили:

– Владыко, взгляни! Подари нам хоть взгляд твой. Мы пришли тебя отстоять. Пусть наше, атлантов, желанье тебя укрепит. Посмотри – вся Атлантида собралась к дворцу твоему. Тесной стеной мы встали от дворца и до моря, от дворца до утесов. Мы, желанный, пришли тебя удержать. Мы не дадим тебя увести, всех нас покинуть. Мы все, вся страна, все мужи, и жены, и дети. Владыко, взгляни!

Рукой поманил владыка жреца и хотел сказать последнюю волю, и всех просил выйти, хоть на короткое время.

Но атланты остались. Сплотились, в ступени постели вросли. Застыли, и немы и глухи. Не ушли.

Тогда приподнялся на ложе владыка и, обратя к народу свой взгляд, просил оставить его одного и позволить ему сказать жрецу последнюю волю. Владыка просил. И еще раз напрасно владыка просил. И еще раз они были глухи. Они не ушли. И вот случилось тогда. Поднялся владыка на ложе и рукою хотел всех отодвинуть. Но молчала толпа и ловила взгляд любимый владыки.

Тогда владыка сказал:

– Вы не ушли? Вы не хотите уйти? Вы еще здесь? Сейчас я узнал. Ну, я скажу. Скажу одно слово мое. Я вас ненавижу. Отвергаю вашу любовь. Вы отняли все от меня. Вы взяли смех детства. Вы ликовали, когда ради вас остался я одиноким. Тишину зрелых лет вы наполнили шумом и криком. Вы презрели смертное ложе. Ваше счастье и вашу боль только я знал. Лишь ваши речи ветер мне доносил. Вы отняли солнце мое! Солнца я не видал; только тени ваши я видел. Дали, синие дали! К ним вы меня не пустили. Мне не вернуться к священной зелени леса. По травам душистым уже не ходить. На горный хребет мне уже не подняться. Излучины рек и зеленых лугов уже мне не видеть. По волнам уже не носиться. Глазом уже не лететь за кречетом быстрым. В звезды уже не глядеться. Вы победили. Голоса ночные слышать я больше не мог. Веления Бога стали мне уже недоступны. А я ведь мог их узнать. Я мог почуять свет, солнце и волю. Вы победили. Вы все от меня заслонили. Вы отняли все от меня. Я вас ненавижу. Вашу любовь я отверг.

Упал владыка на ложе. И встало море высокой стеной, и скрыло страну Атлантиду» [39].

Между легендой об Атлантиде, записанной Н.К. Рерихом, и следующим фрагментом из его экспедиционного дневника прошло пятнадцать лет. Рерих вновь обращается к теме гибели Атлантиды:

«Из темноты около вас чернеют темные дыры – как старое кладбище, нагромождены какие-то плоские плиты. Под копытами коней что-то звенит твердое, как стекло.

Цайдамский проводник строго говорит:

“Идите все в одиночку и не сворачивайте с тропинки. Внимание!”.

Но он не объясняет, почему нужна осторожность и почему он не хочет идти первым. И другой монгольский лама тоже не хочет идти впереди.

Опасность смотрит в глаза. Сто двадцать миль мы должны пройти безостановочно. Тут нет воды для коней. На заре вы видите, что шли по тонкой соляной коре. В дырах около тропинки чернеет бездонная соляная вода. Это не плиты кладбища кругом, но острые слои соли. Но и эти плиты легко могут сделаться знаками погребения для тех, кто неосторожно упадет в черное зияющее отверстие. Какие перемены произошли в этих странах? Огненные замки исчезли в лучах света. И когда окончилось это мертвенное кладбище, мы опять оказались в желтых и розовых песках.

Вот что говорится: “Некогда огромный город стоял на этом месте. Жители города были богаты и благоденствовали в легкой жизни. Но ведь даже серебро чернеет, если оно не в действии. Так, собранные богатства не получали должного назначения. И в золоте забывались благие основы жизни. Но живет справедливость, и все нечестивое будет уничтожено, когда истощится великое терпение. В криках ужаса, в пламени неожиданно погрузился в землю греховный город, и вода наполнила эту гигантскую расселину. Прошли долгие времена. Ушло озеро и покрылось солью, и остались эти места безжизненными навеки. Все места, где произошла несправедливость, останутся безжизненными”.

Проводник спрашивает нас с таинственной улыбкою:

“Может быть, ночью вы видели что-то странное?”

Один из наших спутников шепчет: “Не есть ли это история Атлантиды? Не вспоминается ли Посейдон в этой легенде?”

Но проводник продолжает:

“Несколько жителей этого города, конечно лучшие, были спасены. Неизвестный пастух пришел с гор и предупредил их об идущем несчастье. И они ушли в горные пещеры. Если желаете, можно пройти к этим пещерам. Я покажу вам каменную дверь, которая накрепко закрыта. И никто не знает, как открыть ее”» [40].

В 1936 и 1939 годах Н.К. Рерих продолжает свои размышления:

«Давно ли слово “Атлантида” снова вошло в обиход? Давно ли древние сношения с Америкой считались невероятными? Давно ли сибирские тундры вместо мертвенного лика начали являть свои богатые сокровенности?

Жизнь, сама неприкрашенная жизнь, дала и замерзших викингов, и сохраненных в ледяном покрове мамонтов, открыла храмы Майев и ацтеков, подарила новые алфавиты и глифы [41]. Много дано. Широко приоткрыты сокровища» [42].

«И на берегу Ла-Манша, как говорят, еще можно во время отлива видеть развалины древнего города. Но не только на окраинах Европы знают об исчезнувших поселениях. Сказ о всяких подводных Китежах прошел и по Руси, и по всей Азии. Сплетаются еще видимые подводные развалины с преданиями об Атлантиде, и сказки становятся явью. А ведь еще совсем недавно об Атлантиде не принято было вообще говорить. Только упоминание Платона о гибели последнего острова этого материка еще давало возможность иногда скромно заикнуться о бывших материках. Но теперь об Атлантиде создалась уже огромная литература в тысячах томов. Из пыли древности встали рассказы и о других поглощенных землях. Какие же новые поглощения готовят узорчатые, словно огрызанные берега Европы?» [43]

В письмах Елены Ивановны Рерих мы нередко встречаем интересные замечания о следах Атлантиды, разрушившейся несколько тысяч лет назад. Более точная дата этой трагедии еще не найдена.

Вот несколько фрагментов о том, что случилось так давно, – они представляют для нас ценнейшие исторические свидетельства.

«...Хочу напомнить Вам о совершенной неотложности осознать наступление Нового Века. Огненные энергии в страшном напряжении устремлены к Земле, и, неосознанные и непримененные, они вызывают уже и будут вызывать разрушительные землетрясения и другие космические пертурбации, так же как и революции и новые эпидемии. Мы находимся у самого преддверия Нового Века, новой расы, и потому наше время может быть приравнено к последним временам Атлантиды, в существовании которой наука начинает все более и более убеждаться.

Наблюдайте все необычные и разрушительные знамения во всех областях жизни, и многое станет ясно; и Вы увидите, куда направляется строительство Нового Века, Века Духоразумения и великого Сотрудничества народов под Знаком Культуры. Осознание этого великого времени должно удесятерить силы каждого чуткого духа и устремить к радостному строительству на Общее Благо под Знаменем, которое мы назовем Знаменем Мира и Культуры» [44].

«Формы жизни, все функции человечества должны строиться в соответствии с космическими законами, если человечество хочет продолжать свое существование и развитие на этой планете, в противном случае нам грозит судьба Атлантиды» [45].

«.Тот факт, что книги даются в таком объеме и с такими откровениями, указывает на серьезность момента. Именно, мы подошли к решающим десятилетиям – быть или не быть нашей планете. Смена Расы, все смещения и переустройства могут окончиться на этот раз много трагичнее, нежели во дни Лемурии и Атлантиды. Истинно, человек может оказаться взрывателем планеты» [46].

 «Но нельзя думать, что возвещенное переустройство мира может произойти в одночасье и, главное, согласно нашим земным измерениям – переходом власти из одних рук в другие, изменением границ, обнищанием одних стран и обогащением других и т.д. Космический размах иного масштаба, и время на подготовку тех или иных переустройств исчисляется сотнями тысячелетий. Так, Атлантида погибла не вся сразу, катаклизмы были разделены между собою веками и тысячелетиями. Потому будем зорко всматриваться в расставленные вехи. Как Сказано: “Огонь земли пробиться хочет”. Древние пророчества относят решительные катаклизмы к последней четверти нашего столетия» [47].

Человек, планета, космос – три основных уровня эволюции Мироздания – тесно между собой связаны. Занимаясь проблемами культурно-исторической эволюции человечества, Николай Константинович Рерих рассматривал их в единстве – во взаимодействии друг с другом. Этот подход открывал новые и интересные аспекты в исследовании того научного материала, который собрала Центрально-Азиатская экспедиция.

Ясными ночами мы смотрим на небо и каждый раз восхищаемся золотом и серебром его украшений, не всегда понимая, что за этим стоит – какие процессы? что ими движет? с какой целью? Кто живет на этих прекрасных небесных телах? Какова их роль на нашей планете? Что нам необходимо понять сейчас, что потом? Тысячелетия из этой Великой Красоты идут информационные сообщения – каким образом они идут? какие цели они преследуют? На планете Земля уже огромное количество лет назад каким-то неведомым способом стали проявляться сообщения и знания – зачем? какая необходимость была в них? В каких процессах Космоса жители нашей планеты участвовали и что это были за процессы? О чем они свидетельствовали и какие знания они собирали?

Первые космические сообщения, которые шли из глубин Космоса, не все были понятны на нашей планете – откуда они пришли и какие цели они преследовали? Откуда и зачем? – самые трудные вопросы.

Мифы приходили из Космоса, на Земле родиться они не могли. Мифология была наполнена космогонией. Если бы ни эти таинственные сообщения, мы до сих пор ничего не знали бы о Космосе.

Житель Земли не сразу понял, что это за сообщения. Но космогония взяла свое. Лучшие умы тех далеких лет стали постепенно догадываться, с чем имеют дело, а догадавшись, поняли, что если как следует заняться мифами и космогонией, то это принесет такие знания, о которых на Земле и не мечталось. Например, знание о том, что Земля, на которой жили умники, была круглая. И мало того, она все время вращалась. В это поверить было трудно, и первые годы таких озарений были наполнены неверием. Чтобы эти неверия ушли, человечеству понадобилось много времени.

Но возникла другая проблема – человечество додумалось и до того, что если умно использовать неверие, то можно получить кое-какую выгоду. И неверие пошло в ход и принесло людям немалое число неприятностей. Однако и это людей не остановило. Вера и неверие, ложь и правда, Свет и тьма, добро и зло – бесконечная борьба, жестокость и даже война. Нужно ли все это людям знать? Возможно и нет.

---

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд