Великое переселение народов в свете научных исследований Ю.Н. Рериха (культурно-исторический аспект)

А.В. Скиба,
аспирант Института археологии НАН Украины,
Киев

В истории человечества мы видим периоды, которые были ознаменованы грандиозными передвижениями народов, как кочевых, так и оседлых, и которые охватывали большую часть евразийского пространства. Эти явления вызывали огромные сдвиги во всех сферах жизни тех эпох. В волнах Великих переселений народов в едином историческом движении сливались Запад и Восток. И сегодня, когда человечество нуждается в обновлении культурных первооснов, когда необходимы новые, более широкие выявления человеческой мысли, как никогда актуально взаимное сближение Востока и Запада. Еще в 1923 году Ю.Н.Рерих писал в статье «Расцвет ориентализма»: «Некогда считавшаяся «абстрактной» наука приобретает сегодня практическую ценность. Еще совсем недавно ориентализм был замкнутой областью, в которой проводились углубленные научные изыскания, но сокровища которой были не доступны остальному миру и скрыты за плотной пеленой времен. Однако пробил час, и именно этой науке, занимавшейся воссозданием прошлого, выпало на долю указать людям новые пути, облегчающие взаимопонимание между двумя великими очагами мировой цивилизации»  [1, с. 13]. В историческом срезе взаимодействия Востока и Запада важную роль сыграло Великое переселение народов.

Тема больших этно-исторических миграций занимает центральное место в научных исследованиях Ю.Н.Рериха, выдающегося ориенталиста, одного из основоположников номадистики. Проблематике Великого переселения народов Ю.Н.Рерих посвятил такие работы, как «Звериный стиль у кочевых племен Северного Тибета», «Тохарская проблема», «Память о тохарах в Тибете», «Монголия. Путь завоевателей», все еще неопубликованная «История Средней Азии» и др. По праву концептуальной можно назвать одну из наиболее ранних работ Юрия Рериха – «Расцвет ориентализма». Большой фактический материал содержится в экспедиционном дневнике «По тропам Срединной Азии».

Ключевым в подходе к изучению феномена больших этно-исторических миграций для Ю.Н.Рериха стал тот грандиозный исторический и культурный след, который они оставили. Великое переселение народов ученый рассматривает как динамическое явление, которое связывало в единое целое разные части исторического пространства. Для него особенно важным было культурное содержание этого явления. Ю.Н.Рерих ставит вопрос о закономерности больших этно-исторических миграций и о роли в них древних культурных центров Средиземноморья и центров, расположенных вокруг Великого Гималайского хребта. В статье «Расцвет ориентализма» ученый размышляет: «Как объяснить это наступательное движение, не прекращавшееся в течение 15 веков?» . И далее: «Мы встречаемся здесь с необъясненным еще феноменом жизни кочевых народов, с новой для нас проблемой психологии «орды». Может быть, древние центры великих цивилизаций обладали особой силой притяжения? Психология народов остается еще почти не исследованной областью науки...» [1, с. 17–18]. Здесь автор затрагивает еще один чрезвычайно важный аспект, а именно: значение явлений, связанных с внутренним миром человека, и их отражение в культурно-исторических реалиях, что дает новый, более глубокий срез феномена Великого переселения народов. «Кочевниковедению – этой новой отрасли восточной археологии – надлежит в будущем восстановить картину кочевого мира, этого звена между культурами Древнего Китая, Индии и бассейна Средиземного моря» – отмечает Ю.Н.Рерих [1, с. 29]. При этом он обращает особое внимание на роль Индии, на ее духовное влияние в этом культурном взаимодействии. «Исследование Центральной Азии, – читаем мы в той же статье «Расцвет ориентализма», – выявило тесные связи, существовавшие между царствами Китайского Туркестана и Индией. Если формы политического устройства Центральная Азия несколько раз заимствовала у Китая, то большинство своих религиозных теорий она получала именно из Индии» [1, с. 17]. «На протяжении примерно тысячи двухсот лет, пишет ученый в статье «Индия в долгу перед буддизмом», – влияние индийского искусства и философии главенствовало в Центральной Азии. Теперь мы знаем, что это влияние было, главным образом, буддийским. Благодаря своей общечеловеческой направленности буддизм был способен преодолевать национальные границы» [2, с. 7]. Культурное влияние Индии Ю.Н.Рерих изучает во взаимосвязи с культурами стран, куда оно проникало, выявляя при этом саму сущность этих влияний. В статье «Буддизм и культурное единство Азии» ученый отмечает: «...Общечеловеческая направленность буддизма, подкрепленная высокой философией, на протяжении столетий вдохновляла философию, искусство и литературу стран Азии. Далекий от реакционности, буддизм, благодаря своему влиянию, повсеместно воспитывал новый тип творчества» [2, с. 10]. Именно с буддизмом Ю.Н.Рерих связывает сложение культурной общности, охватившей большую часть Азии. Раскрытие Юрием Рерихом глубинных следов индийско-буддийской духовной традиции, которые выразились в ее культуротворческом влиянии, явлениях культурного синтеза, является чрезвычайно важным для понимания роли Индии в культурном взаимодействии народов эпохи Великого переселения, а также значения этих выявлений индийской культуры для последующих периодов.

С Индией в разные эпохи тесно соприкасался кочевой мир – это и скифское время, и Кушанская эпоха, и период I Тюркского каганата. Ю.Н.Рерих обратил внимание на гораздо более широкое географическое и культурное значение контактов, которые возникали между кочевыми племенами и Индией. «Степному поясу Центральной Азии с его речными оазисами, – пишет он, – было предопределено стать каналом культурных влияний, идущих из Индии, Ирана и Китая. Этот перекресток различных культур создал уникальную и красочную смешанную культуру, основа которой по большей части – индийская» [2, с. 7].

Широкое взаимодействие оседлых цивилизаций и кочевого мира, а также культурный синтез становятся определяющими для эпохи Великого переселения народов. В искусстве этой эпохи мы можем наблюдать выражения, которые делаются общими для многих народов. Это полихромный стиль гуннского времени (V в.), геральдические поясные наборы VI–VII вв., распространение «звериных» мотивов, антропоморфные изображения и у кочевников, и у славян. Славянские племена выступают тем звеном в цепи культурного взаимодействия, значение и роль которого еще предстоит раскрыть. Культуры раннесредневековых славян и кочевых племен обнаруживают особенно сильное взаимовлияние. Кроме уже названного, перекликаются у них орнаменты на деталях поясных гарнитуров и конской сбруи, мотивы «звериного стиля» и др. Общим для кочевников и славян было влияние византийской культуры. Интересно отметить, что в одном регионе – в Приднепровье, в один и тот же период складывается культурное средоточие и славянских племен, и кочевников. В эпоху Великого переселения народов мы можем наблюдать как бы сближение культур, видим, насколько близкими становятся типы художественного восприятия. В свою очередь, это сближение давало возможность непосредственного взаимообогащения, взаимовдохновения культур. Археологические материалы раскрывают перед нами картину творческого всплеска, наблюдаемого у разных народов и давшего богатство и неповторимость выражений искусства. В Восточной Европе этот всплеск особенно ярко проявился в VII в. Этот период также дает примеры мирного сосуществования кочевых и оседлых народов. Известны союзнические отношения Византии с I Тюркским каганатом, а затем – с Великой Булгарией, образовавшейся после его распада. Тесными были взаимоотношения славян и кочевых племен Северного Причерноморья (славянские поселения находятся рядом с маршрутами сезонных перекочевок степняков, в это же время славяне активно заселяют степную полосу). Безусловно, культурное взаимодействие накладывало свой отпечаток на все области взаимоотношений между народами.

Благодаря возникновению огромной Тюркской империи (вторая половина VI – начало VII в.) возобновляются связи Средиземноморского бассейна со Средней Азией, Индией и Китаем, оживают торговые пути. В свое время Ю.Н.Рерих ставил вопрос о связях причерноморских степей с Центральной Азией. Современные научные изыскания дают новые материалы, которые подтверждают эти связи. Для нас особенно важен тот факт, что связи с центральноазийским регионом существовали в разные периоды эпохи Великого переселения народов. В частности, они проявились в появлении в Паннонии удлиненных ременных наконечников с изображениями животных, в приднепровских поминальных комплексах с прямоугольной оградой, аналогичных комплексу, возведенному в честь тюрк-ского кагана Кюль-Тегина в Монголии (первая половина VIII в.), в тамгообразных орнаментах мартыновского типа, встречающихся в славянских и кочевнических древностях VII века, в распространении у кочевников Восточной Европы амулетов в виде восьмиспицевого колеса.

В исследовании художественных выявлений кочевой культуры Рерихи одними из первых обратили внимание на значение «звериного стиля» и его влияние на культуры оседлых народов. «Звериный стиль» был непосредственно связан с великими этно-историческими миграциями. «Огромный интерес, – пишет Ю.Н.Рерих, – вызванный замечательной, уникальной стилизацией, характерной для искусства кочевников, а также широкое распространение этого стиля среди разнообразных племенных групп Внутренней Азии и его громадное влияние на искусство соседних культур поставили на очередь вопрос о культурной роли кочевников» [1, с. 29]. Во время Центрально-Азиатской экспедиции Рерихами был собран огромный фактический материал, свидетельствующий о широком распространении «звериного стиля». Так, предметы в «зверином стиле» были обнаружены в Тибете. Этот, на первый взгляд вполне ординарный факт указывал на связь Тибета с кочевой культурой евразийских степей (ряд «звериных» мотивов в Тибете аналогичен скифо-сибирским; Ю.Н.Рерих на основании этнографических и антропологических данных появление «звериного стиля» в Тибете связывал с переселением туда части тохарских племен). Сопоставление ученым области распространения «звериного стиля» с обнаруженными экспедицией в Транс-гималаях мегалитическими памятниками показало, что он охватывает районы, которые были связаны с миграциями более древних эпох. К культурной параллели, проходившей через евразийское кочевое пространство, добавилась еще одна, – которая объединяла его с Гималаями.

«Звериный стиль» как явление искусства выходит далеко за пределы одного хронологического периода. Наряду с эпохой первого тысячелетия до н.э. мы видим широкое его распространение в начале раннего средневековья как у кочевых, так и у оседлых народов на огромном пространстве от Центральной Азии до Скандинавии. Интересно отметить, что в раннесредневековом искусстве известны мотивы, аналогичные скифским – изображение копытного с повернутой назад головой и подогнутыми под себя конечностями, а также зооморфные пластинки. С другой стороны, на кочевнических подвесках VII в. можно увидеть круторогих козлов, таких же, как на скалах Алтая или Ладака. Широкое распространение «звериного стиля», его связь с богатыми культурными выражениями разных эпох позволяют рассматривать его как синтетическое выявление культуры.

Обращают на себя внимание древности ранних славян. Их неотъемлемой чертой являются яркие «звериные» стилизации в отделке фибул, деталей поясных наборов, пластинчатые фигурки животных. Причем в этих художественных выражениях соединяются мотивы, характерные как для кочевников, так и для германских племен. Следует заметить, что в славянской культуре начала раннего средневековья «звериный стиль» соединяется с удивительным богатством и разнообразием выражений искусства, а также явлением широкого культурного синтеза. Перед нами явление культурного всплеска, которое совпало с периодом расселения славянских племен.

Затрагивая тему культурного взаимодействия, будет правомерным поставить вопрос о влиянии индийско-буддийской традиции на славянство через посредство кочевого мира в эпоху Великого переселения народов, в том числе о влиянии на упомянутые нами синтетические явления в искусстве ранних славян.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд