VIII. Свет и тьма

Мудро нужно понимать последнее столкновение

двух миров, уходящего и нарождающегося.

Можно видеть знаки безумия первого и смелость

второго. Как давно указывал о делении Мира;

так можно видеть, насколько раскол уже начался.

Понять нужно, насколько приблизилось решительное

время, и тем сплоченнее нужно встретить его.

Сердце, 158

 

Организованная борьба с невежеством,

самоотверженный поход за культуру, оборона

знания от всех разлагающих попыток – все это

должно стать знаменательной печатью века.

Н.К.Рерих

 

Изучайте без предрассудков историю человечества,

и вы увидите, что во всех своих одеяниях

гомункул одинаково ненавидит Свет и прежде

всего Иерархию Блага и Знания.

Н.К.Рерих

 

Судя по отрывкам, сообщенным дружественными

чиновниками, все эти тома полны смехотворной лжи.

Конечно, такая смехотворность из Гран-Гиньоля

и граничит с трагедией. Так, Елена Ивановна

называется самой опасной женщиной во всей Азии.

Мы все, конечно, великие политические сов[етские]

агенты. Один чиновник написал на деле:

«Все это чепуха». Увы, не чепуха, а прискорбная

страница современности. Клевета поощряемая.

Н.К.Рерих

1. Свет и тьма

Осенью 2010 года вышел в свет 5-й том серии «Защитим имя и наследие Рерихов». Этот том, как и предыдущие, был посвящен борьбе против нападок и клеветы на уникальное наследие Рерихов и на них самих. Нападки эти в виде клеветы, лживых домыслов и политических обвинений в духе 1937 года длятся не менее 30 лет. Особенную остроту они приняли в связи с организацией Международного Центра Рерихов (МЦР) и Музея имени Н.К.Рериха. В 2010 году начался 21-й год деятельности этих организаций, созданных по инициативе младшего сына Н.К. и Е.И. Рерихов Святослава Николаевича. Последний также передал в Россию наследие своих родителей. Тома, содержащие вышеупомянутые материалы, начали публиковаться МЦР в 2001 году и состояли из многих сотен страниц, а 5-й том – из 1168. И редколлегия уже начинает формировать 6-й том. Можно было бы не удивляться вышесказанному, если бы материалы содержали какие-то неугодные кому-то нападки на людей, которых давно уже нет в живых. Но все то, о чем говорилось и писалось в пяти томах, имело отношение не просто к нападкам и заушательской критике, а к историческому процессу XX века. И более того, соприкасалось с эволюционными проблемами прошлого и нынешнего века. Эти века оказались на переломе эволюционного периода, когда наша планета подошла к новому эволюционному витку, новому космическому мышлению и новому познанию Мироздания. История человечества знает немало периодов, когда новое сознание по ряду причин сменяло старое. Этот процесс сопровождался острой борьбой старого с новым, Света с Тьмой и космического с земным. Не ошибусь, если скажу, что наше время оказалось именно таким «временем перемен», а наследие Рерихов, в силу его философского, исторического, научного и художественного смысла, поднялось на гребень этой борьбы. Именно через это наследие был философски осмыслен современный нам этап космической эволюции и его особенность – необходимость связи с высшей космической материей в целях дальнейшего продвижения по спирали космической эволюции. И опять здесь необходимо напомнить космический закон «Высшее ведет за собой в эволюции низшее». Именно наследие Рерихов, его идеи и знание, заключенные в нем, стали главным ориентиром Света и нового в пространстве космической эволюции на Земле.

Свет и Тьма, новое и старое, знание и невежество – вот те направления, по которым пошло противостояние Космоса и Хаоса. Земля, одно из космических тел, также оказалась в пространстве этого противостояния. Другое дело, с какими результатами она выдерживает его. Космическая Иерархия и энергетика Света решают наше эволюционное продвижение. Тьма, невежество бросают нас в безнадежье хаоса.

Нельзя закрывать глаза на реальность происходящего в России. И именно наследие Рерихов является, если можно так сказать, пробным камнем, определяющим два противостоящих мира. В рядах нападающих стоят высокие государственные чиновники России, члены Государственной Думы, ученые, приверженцы традиционной науки, невежественные и безнравственные люди различных областей деятельности, журналисты, безответственные телевизионщики, судьи, стремящиеся урезать права защитников наследия, два крупных музея, так называемые «рериховцы», искажающие идеи и философию космической реальности, многие другие, никому неизвестные люди, пишущие доносы в различные инстанции на МЦР и сочиняющие клевету о Рерихах. И, наконец, Церковь. С нее я бы и хотела начать эту главу.

Известно, что христианская Церковь не раз выступала против нового знания. Я уже не говорю о позоре Церкви – инквизиции. В начале 90-х годов XX века на небосклоне Русской Православной Церкви загорелась новая звезда по имени Андрей Кураев. Я бы, наверное, не стала обращать на него внимания, если бы его писания и выступления против Рерихов не нашли своего отражения в Постановлении Архиерейского собора 1994 года. Надо подчеркнуть, что «звезда» эта была сомнительного качества, ибо зародилась и сформировалась в гнезде атеизма, сначала на философском факультете МГУ, а затем в Институте философии РАН. И когда мне приходилось встречаться с этой «звездой», я не могла отделаться от ощущения некой ее театральности. И ряса, и борода, и, наконец, чин диакона настолько не соответствовали облику «звезды», что каждый раз его одеяние казалось театральными одеждами, а то, о чем он говорил, – заученными монологами каких-то дурных пьес. Тем не менее диакон оказался очень плодовитым по части писания. Возможно, это и произвело впечатление на Архиерейский собор, который в 1994 году объявил культурное рериховское движение религиозной сектой, а тем, кто посещал мероприятия рериховских обществ, пригрозил отлучением от Церкви. В справочниках, выпущенных государственными организациями, рериховцы именовались сектантами, «наносящими вред здоровью трудящихся», как было написано в одном из них. Но этого было мало. Андрей Кураев выпустил фундаментальный труд против Рерихов и их наследия – двухтомник, озаглавленный «Сатанизм для интеллигенции (о Рерихах и Православии)».

Надо сразу сказать, что диакон пришел к Церкви из чуждых ей сфер. Его семейные и карьерные связи находились вдалеке от вопросов веры и всего того, что с этим было связано.

Его отец Вячеслав Кураев долгое время служил верой и правдой делу идеологической чистоты тоталитарного Советского государства. Он работал в самом сердце идеологической структуры КПСС, находясь рядом с одним из ее главных философов-идеологов, могущественным П.Н.Федосеевым, и исполнял при нем обязанности секретаря. Именно там создавались методы борьбы с инакомыслящими философами, культурными деятелями и впадающими в ересь представителями творческой интеллигенции. Сам Федосеев, разрабатывая философские основы исторического материализма и современной теории коммунизма, не признавал ничего, кроме атеизма и «вечно живого учения». Именно он руководил уничтожением еще неокрепших ростков нового мышления – космического мироощущения, необратимо идущего на смену устаревшему социологическому мировоззрению. Полагаю, что уже со студенческих лет будущий диакон Кураев понимал, какие карьерные выгоды сулит ему причастность (через отца) к могущественному идеологу. Закончив философский факультет, он поступил в аспирантуру Института философии АН СССР. Методология «вечно живого учения» стала делом его жизни. Так полагал сам Кураев. Но кто думал, что «вечно живое» начнет расползаться по швам, не выдержав испытания временем, и из господствующего государственного учения превратится в гонимое. Но когда это случилось, сообразительному Кураеву стало со всей очевидностью ясно, что «светлого будущего», освященного великим философом Федосеевым, ему уже не видать. Надо было найти выход из положения. И он его нашел самым неожиданным для многих образом – в Русской Православной Церкви (РПЦ). Это было самое близкое, как выяснилось, учреждение к тому пространству, где обитал совсем недавно будущий диакон. Кураев заканчивает Духовную семинарию, работает секретарем ее ректора, а затем уезжает за рубеж, где и рукополагается в сан. А по возвращении становится референтом самого патриарха Алексия II. Так он и «перетек» из одной идеологии в другую, где для него открывались новые карьерные перспективы. Острая неприязнь к великим деятелям русской культуры – Рерихам «перетекла» вместе с диаконом из цитадели Федосеева в кулуары РПЦ. С того момента именно Рерихи стали его надеждой в реализации амбициозных устремлений, так и не состоявшихся под крылом классика советской философии П.Н.Федосеева.

Впервые я столкнулась с Кураевым в 1995 году – не на экране телевизора или на страницах газеты, а, как говорится, «живьем». Меня попросили прочесть в Государственной Думе несколько лекций о Живой Этике. Перед началом одной из них я беседовала с группой депутатов, пришедших послушать лекцию. Неожиданно в поле моего зрения появился розовощекий попик в черной рясе, росту малого, с реденькой бороденкой. Он по-хозяйски прошел меж собравшихся и стал раздавать какие-то листочки. Выяснилось, что «попик» был Кураевым, а листочки – листовками, в которых содержались измышления против Рерихов. «Контрпропагандист» действовал нагло и динамично. На высоких тонах он стал допрашивать собравшихся, кто им разрешил проводить такие лекции в Думе. Присутствующие остолбенели...

– Я вас спрашиваю, – повизгивал «попик», – кто разрешил вам эти лекции?

Год спустя я участвовала в Международной научно-практической конференции «Анализ систем на пороге XXI века: теория и практика». На ней был заявлен и доклад Кураева. К тому же мы оказались с ним в одной секции, обсуждавшей вопросы духовной культуры и религии. Когда назвали для выступления имя диакона, он поднялся на кафедру и заявил, что не будет читать доклад, так как ведущий заседание, а им был известный художник, является мистиком и оккультистом. В зале воцарилось неловкое молчание. Диакон вышел из зала.

– Продолжаем заседание, – спокойно сказал председатель.

Сам же Кураев, как мне сказали потом, сидел под дверьми зала, слушал, что говорили выступающие, и делал какие-то заметки.

Диакон преследовал «врага», неутомимо и беспощадно, повсюду. «Врагами» были те, кто читал и занимался трудами Рерихов, те, кто участвовал в культурных обществах, носивших имя Рериха, и, наконец, сам Международный Центр Рерихов и Музей имени Н.К.Рериха. Кураев оказывался как бы сразу в нескольких местах, подслушивал, проникал туда, куда его не приглашали, клеветал повсюду, где была возможность. Беседовал с сомнительными людьми и брал на заметку их полуграмотные высказывания. Толковал по-своему Определение Архиерейского собора 1994 года, утверждая, что покойные Рерихи отлучены этим Определением от Церкви. Словом, действовал по-большевистски: напористо, бескомпромиссно и порой злобно, забывая о том, что на сей раз он причастен не к федосеевской команде, а к христианской Церкви.

«...По прошествии почти двух десятков лет, – писал Александр Владимиров, – мало, что изменилось – Андрей Кураев все там же – при господствующей идеологии (олицетворяемой уже РПЦ) и все против тех же – Рерихов и рериховцев» [1].

Но вернемся к двухтомному «Сатанизму...», в котором Кураев выступает как истинный «птенец гнезда Федосеева». Из его книги мы узнаем, что диакон, согласно его собственным понятиям, принадлежит к элите рода человеческого и в связи с этим может самостоятельно решать, кого казнить, а кого миловать. Именно он, диакон, обладает правом на монополию истины и его мысли и оценки не подлежат критике. Но все-таки попытаемся покритиковать. Первое, на что хотелось бы обратить внимание, – это полное искажение философии космической реальности, или Живой Этики, которую он в данном произведении выдумал и которая не имеет к реальному метаисторическому источнику никакого отношения. Анализируя данный источник, Кураев полностью отверг вопреки всем исследовательским методам философско-исторический фон, с которым было связано анализируемое явление. Я уверена, что Кураев, будучи студентом МГУ, был обучен методам анализа исторических явлений. Так зачем же надо было все перевернуть с ног на голову?

Потому что Кураеву было невыгодно рассматривать творчество и идеи Рерихов в неразрывной связи с современными историческими и философскими процессами, ему было невыгодно делать честное исследование, а требовалось лишь одно – любыми средствами, любыми методами опорочить великих наших соотечественников и вместо ценнейшего наследия создать «черную дыру» забвения и отрицания. Кураев заинтересован в том, чтобы таких дыр в нашей культуре было больше, и использует для этого Православие.

С.Лутай, К.Зайцев, М.Борисенко в статье «Мракобесие для простаков» пишут, что «“Сатанизм для интеллигенции” определенно не научный и не философский труд. Сочетание многочисленных примеров цитатной эквилибристики и крайне некомпетентных выводов позволяет отнести этот труд, в большей степени, к жанру скандальной публицистики, основанной на непроверенных фактах и вымыслах» [2].

«О феномене Кураева, – отмечает А.Владимиров, – его беспардонности, циничности и лживости кто только ни писал. Пишут академики, священники, православные публицисты, деятели науки и культуры. <...> За всю историю Церкви не было еще подобного примера, чтобы так долго и безнаказанно “низший церковный чин” мог оплевывать известных деятелей культуры, науки, провоцируя противостояние Патриархии с культурой и наукой, восстанавливать против Православия своею хулою не только многие новые религии и новые духовные движения, но даже традиционные религии, исповедываемые тысячелетиями и утвердившиеся среди многих народов на огромных пространствах» [3].

Известный религиовед Александр Нежный в одной из своих статей утверждает: «Дьякон, профессор и дважды кандидат толкует Библию, как пошлый даже в своем богоборчестве предводитель советских атеистов Емельян Ярославский» [4]. Все критики Кураева отмечают его невежество, и это главная особенность диакона. В тоталитарный период нашего государства невежество насаждалось в самых широких масштабах, невежество было средством «классовой борьбы». Чем меньше знали «массы», тем легче было их обманывать и одурачивать. Но чтобы подобным, и в таких же масштабах, занималась Церковь – известно пока не было.

Однако новое время приносит нам часто неожиданности и формирует явления, не сразу объяснимые. «Сатанизм для интеллигенции» – книга такого же порядка. Она – не только рассадник невежества, но и источник негативных чувств по отношению к инакомыслящим, пример нехристианской озлобленности и стремления найти, наконец, снова врага для «подвижнического» уничтожения его, как это было в не столь далекие времена. И то, что эта книга лживая и клеветническая, не удивительно, ибо поиск врага там, где его нет, приводит к использованию подобных средств. Враг № 1 – Рерихи – создан самим Кураевым. А поэтому сей «враг» – самое дорогое, что есть у диакона в жизни, и он, конечно, никогда с ним не расстанется. От чужого врага можно потерпеть поражение, от своего – никогда. Свой враг и потому свой, что запрограммирован самим создателем, подчинен ему во всех своих действиях и своим извечным поражением служит диакону средством для его, диакона, возвышения над остальной церковной братией. С таким врагом можно обращаться самым вольным образом и нисколько не смущаться корежить и переделывать его произведения, превращая их в фантом оригинала. Нужно при этом произвольно оперировать различными понятиями, не ограничивая себя никакими смыслами и устоявшимися определениями.

Возьмем несколько примеров. Употребление понятия «христианство» без научного определения или в общем смысле было бы оправдано, если бы Кураев написал свой «Сатанизм...» где-то в первые века нашей эры. Сейчас же, когда христианство прошло двухтысячелетний путь развития, когда в его пространстве существуют сложнейшие и противоречивые явления, само это слово не несет конкретно-исторического смысла. Правда, оно позволяет Кураеву разделить все население планеты на христиан и не христиан, или хороших и плохих, достойных и недостойных. Не стоит повторять, что такой взгляд далек от исторического. Христианство как таковое представляет собой сложное историческое явление. В него входят: изначальное Учение, принесенное Великим Учителем Христом, затем религия, возникшая на основе этого Учения, Церковь, занимающаяся духовным водительством в земных условиях, и, наконец, конкретные конфессии, на которые эта религия разбилась в ходе исторического процесса. И когда мы говорим – христианство, мы должны понимать, что имеется в виду в каждом конкретном случае: Учение, религия, церковь или конфессия. И какая конфессия – православные христиане, лютеране, протестанты, католики и т.д. Тогда постановка вопроса обретет историческую основу, без которой ни одно явление духовно-культурной жизни существовать не может.

У Кураева такой основы нет, и поэтому все разглагольствования о христианстве как таковом теряют свой смысл, свое время и пространство. Употребляя слово «христианство» без эпитетов или конкретных определений, можно подменять одно понятие другим: учение – церковью, конфессию – религией, религию – Учителем и т.д. и т.п. Что, собственно, диакон успешно и делает, приходя, естественно, к ложным выводам и вовлекая читателя в свои лукавые подмены и искажения. Поэтому кураевский «Сатанизм...» наполнен перлами его размышлений, от которых берет оторопь.

Некое учение, размышляет диакон, «может быть религиозным, но само при этом не превращаться в религию. Для трансформации религиозного учения в практику нужна постановка именно практической религиозной цели» [5]. Что собой представляет эта «практическая религиозная цель», боюсь, неизвестно даже самому диакону. Если что и имеет отношение к данной цели, то это Церковь, которая возникает лишь тогда, когда Учение обретает форму религии, со всеми присущими этой религии особенностями. Подобных алогичных построений в кураевском «Сатанизме...» немало. Причиной этого является незнание автором исторических и эволюционных моментов в развитии того или иного религиозного движения. Избыток информации, собранной диаконом, ничего не меняет. Ведь ее надо осмыслить, но это удается лишь человеку, обладающему философским мышлением. Пока у диакона, несмотря на философское образование, ничего похожего не наблюдается. То мышление, которое он демонстрирует в «Сатанизме...», сбивчивое, противоречивое, а временами и просто алогичное, скорее, относится к тому типу, о котором когда-то говорил крупный русский философ и писатель Д.С.Мережковский в своем последнем радиовыступлении.

«Плоские борются, – отмечал Мережковский, – против глубоких, чтобы их истребить или сделать себе подобными. В этой борьбе на стороне плоских большие преимущества, ибо глубокие могут только медленно передвигаться, преодолевая разнообразные препятствия; глубокие поднимаются на вершины и падают в пропасти, но плоские маневрируют с поразительной легкостью, не встречая никаких препятствий на своем пути; они скользят по гладкой поверхности или ползут, подобно распластанным насекомым, они всюду проникают и проходят в любые щели. Слишком часто, увы, у глубоких бывают разногласия: ведь они не равны между собой и глубоко индивидуальны, они стремятся к свободе, между тем как плоские едины в своей стадности в силу безличия и стремления к абсолютному равенству. Глубокие страдают и душевно, и физически, но плоские испытывают лишь телесные страдания, ибо им не дано постичь глубин души» [6]. И еще: «Главным преимуществом плоских над глубокими является ложь. Гладкая поверхность иногда представляется нам глубокой только потому, что она отражает глубину. Плоские пользуются этим оптическим обманом, чтобы в своих плоских зеркалах отражать неведомые им глубины искусства, науки, философии и даже религии» [7].

Идеологические структуры тоталитарного режима большевиков были рассадником этих плоских. Ибо только с помощью таких способов можно было укреплять режим и навязывать народу свои несостоятельные идеи. Плоскость мышления достаточно четко отражается в кураевском произведении во всем его богатстве. Различные культурноисторические термины, которые диакон использует в своей «системе доказательств», в трактовке диакона становятся тоже плоскими и выглядят несколько по-иному, чем в осмыслении выдающихся философов. В результате такие понятия, как оккультизм и мистика, потеряли свою историческую диалектику и превратились в примитивный инструмент кураевских доказательств. Вся книга наполнена подобными примерами. Упоминая масонов в качестве сатанистов, Кураев считает, что они возникли в Новое время. На самом же деле мы встречаем организации масонов задолго до Новой истории – и в XIII, и в XIV веках. Масонство было старое и новое. Старое уходило корнями в эпоху готического стиля, новое же стало формироваться лишь в XVII веке, но было связано эволюционно со старым и продолжило их традиции, которые закладывались каменщиками Средневековья. Каменщики строили готические соборы, были культурны, имели связи с Востоком, откуда шли знания, впоследствии оплодотворившие европейскую философскую мысль и науку. Современное масонство утратило многое из духовного наследия своих предшественников и занялось более земными делами. Считать масонов сатанистами – значит поддерживать расхожий обывательский миф, созданный в целях, стоящих далеко от духовных интересов.

В «сатанисты» недрогнувшей рукой записал диакон и нашу знаменитую соотечественницу Елену Петровну Блаватскую, чьи произведения оказали немалое влияние на формирование русской культуры и русской мысли в начале XX века. Выдающиеся представители этой культуры увлекались теософией, идеи которой положили начало новому мышлению Духовной революции России. Анализ теософии Блаватской, произведенный Кураевым, не выдерживает никакой критики. Читатель получает самое искаженное представление о Блаватской и ее произведениях. Не знаю, известно ли Кураеву, что в XX веке произведения Елены Петровны были запрещены в гитлеровской Германии и большевистской России. Диакону, прежде чем браться за теософию, стоило поразмышлять над этим фактом и подумать над тем, в какой «теплой компании» он, диакон, оказался. Блаватская явно мешала тоталитаризму во всех его формах. Видимо, глубина ее мышления и ее идей не устраивала плоских, к каким бы государствам они ни принадлежали. Кто бы мог подумать, что свобода мысли в России приведет к таким печальным последствиям и вновь выдвинет плоских на видные позиции? Вопрос, конечно, риторический. Тоталитарная идеология, в какой бы форме она ни существовала, не сдает так просто своих позиций. Хотелось бы, чтобы читатель это понял.

Весь пропитанный идеологией тоталитарного государства, ее методами, ее уровнем знаний, плоскостью ее мышления, диакон, действуя теперь от лица Церкви, стремится вновь завести читателя в дебри старых идеологических иллюзий и мифов, помешать ему открыть глаза на процессы, которые сейчас идут в российской мысли и философии, вновь запорошить его ум и сердце пылью старого, вульгарно-материалистического, социологического мышления.

Хочет или не хочет этого Кураев, к счастью, от него мало что зависит. Как говорил когда-то М.С.Горбачев – процесс пошел. И этот процесс сокращает, как шагреневую кожу, время Кураева и иже с ним.

В русскую философию, науку, искусство врывается сейчас целый поток нахождений эзотерики, опыт которой до нашего времени научно или не использовался совсем, или использовался крайне мало и осторожно. Великий русский ученый В.И.Вернадский писал еще в 1928 году: «Трудно сказать, удастся ли им (неотомизму и диалектическому материализму. – Л.Ш.) долгое время, оставаясь живыми, стоять на базе научных достижений старого времени при той коренной ломке, какой подвергается научная картина Космоса» [8]. Мы сейчас сами являемся свидетелями этой коренной ломки, которая происходит в острых столкновениях, борьбе и нешуточных сражениях в области научной и философской мысли. Плоские – временщики; глубокие же несут нам вечные ценности и непреходящие истины, расширяющие наше сознание, качественно меняющие наше мышление. И становится просто стыдно, что обскурантист, мракобес и невежда Кураев получил возможность печатать свою «продукцию» многотысячными тиражами. И это в конце XX и в начале XXI века.

Но вернемся к теософии, заложившей первые камни в здание нового мышления и предшествовавшей другой, более поздней философской системе, которая связана с творчеством Рерихов и называется Агни Йога, или Живая Этика.

Диакон утверждает, что средневековые герметисты и каббалисты были учителями Блаватской [9]. Это утверждение сопровождается рядом цитат, которые диакон искусно уводит от проверки. Ссылаясь на известный труд Блаватской «Разоблаченная Изида», он избегает ставить даты издания, довольствуясь лишь страницами. Известно, что в последнее время «Разоблаченная Изида» выходила, по крайней мере, раз десять в самых различных издательствах. Вот и ищите...

«Теософия, – заявляет Кураев, – рождена масонством» [10]. Затем взгляды Кураева меняются (как обычно у плоских), и он, забыв о масонах, пишет, что теософия возникла на базе синтеза ламаизма, магии, каббалистики и пантеизма [11]. Как говорится, и это неплохо. И тут же делает неожиданный выпад: теософия – религия, так как возникла на синтезе религий. Причисление магии и каббалистики к религиям оставляю на совести диакона. Путем таких передергиваний и подмен Кураев стремится очернить нашу знаменитую соотечественницу, а ее уникальные труды, где мы находим бездну метаисторических знаний, не только восточных, но и западных, голословно превратить в сатанинское, антихристианское наследие. Между тем «Тайная Доктрина» Блаватской содержит ряд научных предвидений. Еще в конце XIX века в ней сообщалось о грядущем расщеплении атома и появлении в связи с этим атомной энергии. В 50-е и 60-е годы XX века возник огромный спрос на эту книгу среди физиков многих стран. Я работала в то время в Индии в Мадрасском университете и регулярно бывала в Адьяре, где находилась штаб-квартира теософского движения. Мне случалось беседовать с посещавшими Адьяр учеными, которые и раскрыли мне смысл многих научных сообщений, содержащихся в «Тайной Доктрине» и в других трудах Е.П.Блаватской. Полагаю, что с развитием нашей фундаментальной науки эти сообщения постепенно будут превращаться в открытия, подтвержденные экспериментальными исследованиями.

Поэтому Блаватская и писала так много о науке, ибо пыталась убедить маловеров в истинности сообщаемой ею информации. В XIX веке уже было ясно, что ее информация соответствует ряду научных нахождений. В XX веке и физики, и астрономы, и геологи подтвердили информацию, содержащуюся в «Тайной Доктрине».

Как же все это выглядит в изложении диакона? «Это в прошлом веке, – пишет он, – наука казалась единственным мерилом и единственным идеалом, а потому теософы всячески подчеркивали свою “научность”. Но сегодня уже ни философия, ни искусство, ни религия не стесняются того, что они вненаучны. И только теософы продолжают укутываться в обноски прошловекового позитивизма» [12]. Что бы это все значило? Как извилист и неожидан путь плоской мысли (если можно соединить эти понятия). Что такое «обноски позитивизма»? И какой позитивизм имеет в виду диакон, ибо последний прошел в своем развитии ряд этапов, противоречащих друг другу. И, наконец, «единственным мерилом» и «единственным идеалом» чего именно являлась наука? И что такое «научность», которую «подчеркивали» теософы? Вопросы, вопросы... Сначала диакон утверждает вненаучность теософии, потом превращает ее в религию, затем ругает за «научность» и, наконец, навешивает на нее «обноски позитивизма». И это не единственная запутанная и туманная «критика» теософии, пользоваться которой невозможно ни практически, ни теоретически. Самое интересное во всем этом – та словесная паутина, которую старательно плетет диакон. В XV веке в такую же паутину инквизиторы запутали Жанну д’Арк, освободительницу Франции, приписав ей то, в чем она не была повинна. В XX веке малый инквизитор пытается сделать то же самое с теософией. И так же, как и инквизитор Пьер Кошон, не простивший Жанне ее связь с Высшим, идущую помимо Церкви, наш малый инквизитор делает стойку, когда встречает в теософии утверждения о существовании «миров незримых». «Но каков же исток этого учения? Вырастает ли оно из недр собственно человеческой культуры или открывается из мира “надземного”?» [13]. – спрашивает диакон. И это «или» не просто слово, это целая кураевская концепция. Суть ее заключается в утверждении полной изоляции человеческой культуры от Высшего мира. Вот уж на ком подлинные «обноски позитивизма», так это на самом авторе «Сатанизма...». Ибо человеческая история свидетельствует и религиозный опыт подтверждает, что плотная материя Земли находится в регулярном энергоинформационном обмене с Высшим, или инобытием. И любое земное явление, особенно культура, формируется в результате взаимодействия планеты с теми «незримыми мирами», которые так обеспокоили диакона. Даже наука подтверждает существование иного состояния материи, иного более высокого измерения. И это кураевское «или», отделяющее Землю от Космоса со всем его энергетическим богатством, и есть тот «обносок позитивизма», который по праву принадлежит не уникальному мыслителю Блаватской, а самому диакону, плоскомыслящему.

Что же касается того, насколько диакон разбирается в новых тенденциях в науке и философии, приведу его высказывание в связи с этим. Правда, оно находится не в «Сатанизме...», а в одной из его статей. Прослышал ли он о заседании в Военном университете или был там сам, значения особого не имеет. На этом заседании, в котором участвовали ученые в ранге академиков и докторов наук, был создан Институт ноокосмологии. Больше всего Кураева возмутило то, что по предмету обсуждения собравшиеся решили писать учебные пособия и выпускать фильмы. И диакон «выстрелил» по Военному университету. «Слухи о том, – заявил он, – что военные не прочь создать оккультно-магическое оружие, ходили давно. Теперь тайное стало явным» [14]. Что такое «оккультно-магическое оружие», так и осталось неизвестным ни военным, ни, полагаю, самому Кураеву.

Диакон пользуется не только слухами, он время от времени допрашивает последователей враждебных ему философий. В данном случае речь идет о Живой Этике и рериховцах. В свое время из допросов церковная инквизиция добывала нужный ей материал для вынесения приговоров, считая, что эти опросы, допросы, а может быть, и доносы являются важнейшим источником для анализа происходящих событий. Используя подобный метод, диакон мог особенно себя не утруждать чтением самой Живой Этики, достаточно было задушевно побеседовать с «ребятами» и, может быть, даже почитать то, что они сами пишут по поводу допрашиваемого предмета. Опрос превзошел все ожидания. Каждого третьего можно было если не отправить на костер, то зачислить в «сатанисты» определенно. Полагаю, что подобный опрос рядовых верующих по поводу тонкостей Православия принес бы такой же результат.

Отбросив в сторону то обстоятельство, что в рериховском движении, как и в любом другом культурном, политическом или духовном, участвуют самые разные люди, с далеко не одинаковым уровнем образования, сознания и интеллекта, Кураев принимает эти высказывания за нечто абсолютное, особенно те, которые соответствовуют его, диакона, представлениям. Многие положения Кураева, встречающиеся в его «Сатанизме...», имеют единственное доказательство – «рериховцы говорят», «рериховцы пишут», «рериховцы утверждают».

Оценивая такую «систему доказательств», хочу добавить, что всякие передергивания, подмены и прочая, и прочая, этих высказываний со стороны диакона не исключаются.

«Оккультное посвящение Николай Рерих, – пишет диакон, – получил от генерального делегата “Великой Ложи Франции” Чеслава фон Чинского, который в 1911 году устраивал спиритические сеансы в доме художника» [15]. Единственным подтверждением этого не существовавшего никогда события служит ссылка на О. Шишкина, одиозного журналиста, который так же клевещет на Рериха, как и диакон. Принимать шишкинские заявления всерьез нельзя, ибо многие из них «подтверждены» только фальшивыми ссылками на архивные документы.

Кураев также утверждает, что в текстах Живой Этики нет даже таких христианских слов, как Бог, благодать, грех, искупление, покаяние. И приводит данное утверждение в качестве доказательства, что эти тексты рождены «нехристианской духовностью» [16]. Если духовность нехристианская, то, по Кураеву, она – сатанинская. Отвлекаясь от странности кураевского течения мысли, могу сказать, что диакон солгал. Солгал «во имя свое», своей «системы доказательств». Вовлекшись в это неправедное дело, я подсчитала – «Бог» повторяется в текстах Живой Этики около 50 раз, «благодать» – около 30, «искупление» – около 20. Есть даже «грех» и другие слова из христианской лексики, которые, думаю, просто неизвестны Кураеву. Несмотря ни на что, Кураев берет вышеизложенные им доводы за доказательство, что Живая Этика – это «сатанинская религия».

Вместе с тем, стараясь застраховать себя от критики, он пишет: «Я не привожу ни одной придуманной цитаты, ни одного непроверенного факта. Если я толкую их иначе, чем хотелось бы теософам (имеются в виду исследователи Живой Этики. – Л.Ш.), – так это мое право» [17]. «Право» Кураева на ложь мы уже проанализировали. Теперь посмотрим, что собой представляют его «толкования».

Упоминавшийся уже мною религиовед Александр Нежный дал этим «толкованиям» очень точную характеристику. Это – «умение принудить всякий факт к непотребному сожительству со своими тайными и явными замыслами» [18]. Давайте посмотрим, как это «сожительство» выглядит в диаконской идеологической практике. Первый же пример касается меня самой. Таких «касательств» в кураевской книге немало. «Л.Шапошникова, – пишет диакон, – сама так уточняет цель Агни Йоги: “достигнуть положения Космического Иерарха или Богочеловека”» [19]. Дается при этом ссылка на мое предисловие к книге: Рерих Е.И. У порога Нового Мира. Открываем книгу и читаем: «...именно на этой дистанции взаимодействия объекта и субъекта (эволюции. – Л.Ш.) совершаются очень важные энергетические процессы, начиная от процесса совершенствования человека и кончая формированием его как сущности, влияющей на энергетику самой эволюции и стремящейся достигнуть положения Космического Иерарха или Богочеловека» [20]. В данном отрывке идет речь о цели космической эволюции, которая, естественно, находит свое отражение в Живой Этике, но не является целью самого Учения в кураевском плоском понимании. Целью Учения является помочь человеку овладеть этическими нормами для продвижения по лестнице космической эволюции, пройти через энергетическое преображение и достигнуть того положения, о котором упомянул диакон с явной нотой осуждения. Если это выражение сатанизма, то тогда и Христа можно записать в эту команду, а заодно и великого русского философа В.С.Соловьева, который в конце XIX века прочел целый цикл лекций о богочеловечестве и положил этим начало новому мышлению в пространстве Духовной революции XX века. Пусть Кураев не пугается этого слова – богочеловек. В наступившее тысячелетие (третье) ему такое преображение не грозит. Он уже прошел свое «преображение» из советского идеолога в диакона, и, как мы видим, ничего из этого хорошего не вышло.

Дальше больше. Исказив цель Живой Этики, он с инквизиторской ловкостью привлекает цитаты, не имеющие к делу никакого отношения, к «непотребному сожительству», как отметил А.Нежный, и заканчивает свою цепь рассуждений риторическим вопросом: «“Установление связи с духами” – это что, чисто культурная работа?» [21] Все ясно: значит, рериховцы являются оккультистами в самом низком смысле этого слова. Но тем, кто соприкоснулся с текстами Живой Этики, известно, что подобная практика ею осуждалась.

А вот еще одно обвинение, результат все того же «непотребного сожительства». Приводя цитату из «Общины», где идет речь о бережном отношении к книге и необходимом ее качестве («Ложь в книгах должна быть преследуема как вид тяжкой клеветы. <...> Занимать ложью место народных книгохранилищ – тяжкое преступление» [22]), диакон не мог не вцепиться в это справедливое высказывание, явно почуяв в нем угрозу собственным книгам. Здесь же говориться об ответственности в условиях свободы мысли и слова. Той ответственности, необходимость которой мы до сих пор никак не можем осознать. И поэтому Кураев трактует это положение так: «Сделать из “каждого гражданина” доносчика и цензора – это предложение “Живой Этики” учитывало высшие достижения техники государственного тоталитаризма своей эпохи» [23]. И еще: «У рериховского “Министерства правды” работы будет достаточно, и причем работы оперативной» [24]. Здесь мы имеем дело с еще большим «непотребством» – приписывать другим то, в чем выпачкался сам. И когда несколько лет назад жгли в церковном дворе книги Н.К.Рериха, такие как «Нерушимое», «Держава Света», «Священный Дозор», в которых ставятся важнейшие вопросы нашей культуры, то это, оказывается, не было ни «цензурой», ни «Министерством правды», а являлось лишь повторением тех методов, когда сжигались в библиотечных дворах Советского государства книги неугодных вам, господин Кураев, философов. Костер, на котором люди в черных сутанах жгли книги Рерихов, показывали по телевизору. Хотелось бы верить, что это были последние «обноски тоталитаризма», но, принимая во внимание ваши, отец диакон, усилия, не исключаешь возможности и какого-то начала, ведущего во мрак, прямиком к истинному сатанизму, или «обыкновенному фашизму».

Вы обвиняете Блаватскую и Рерихов в высказываниях «против религии» и опять лукавите. Они никогда не выступали против религии, ибо религиозный опыт ими признавался, религиозные учения – так же. Они считали эти учения важными вехами в эволюционном развитии человечества. Попробуйте найдите у них тексты, говорящие об обратном. Что же касается самой Церкви, то здесь дела обстоят посложней. Мы знаем, что за Церковью стоят Варфоломеевская ночь, костры инквизиции, религиозные войны, уничтожение древних реликвий дохристианской духовной культуры, без которых сейчас трудно восстанавливать историю человечества, а также крестовые походы, жестокие гонения на староверов и многое другое, что известно нам из обычных учебников истории. Сами церковные иерархи были иногда не согласны с земными делами Церкви и нелицеприятно критиковали ее политику, ее связи с государством и конформистскими структурами. Не однажды писано и о кризисе Православия. Значит, все те, кто пытался очистить христианское учение от земной грязи, восстановить первоначальную истину – тоже сатанисты?

Почитайте книги наших великих русских философов, к упоминанию о которых ваш «Сатанизм...» даже не снизошел. Некоторые из них были тоже священнослужителями, но, к счастью, не такими, как вы. Они смотрели правде в глаза и критиковали церковное Православие и делали это для того, чтобы очистить его от скверны. Вы же стараетесь любую критику такого рода превратить в сатанизм. В этом случае вы действуете, как наши бывшие идеологические вожди, каленым железом выжигавшие инакомыслие и любую разумную критику государственной политики клеймившие роковым словом – «вражеская». Ну и что из всего этого получилось? Идеология государственная рухнула вместе с теми социально-экономическими отношениями, которые она насаждала. Оберегая Церковь от любой критики, возводя ее в некий «абсолют», вы хотите показать свою фанатичную приверженность ей. Я не верю в вашу приверженность, диакон, но вижу вполне ясно, что вы и вам подобные не ведете Православную Церковь к истинному возрождению, хотя она в нем остро нуждается, а толкаете ее туда, где дымятся тлеющие обломки тоталитарного прошлого. Вот теперь и разбирайтесь – где сатанисты, а где высокодуховные люди, болеющие за свое отечество. Но в ваших интересах все поставить с ног на голову, и интересы эти сомнительны, подозрительны и, наконец, безответственны. Вы обвиняете Живую Этику в монополии на истину. Полагаю, это одна из причин, почему Живая Этика вам мешает. Вы подходите к этому вопросу плоско и прямолинейно, считая, что уж если кто и достоин монополии на истину, то это только Церковь, и лучше всего Православная.

Я не хочу углубляться в этот вопрос, а просто покажу, как диакон добывает для себя очередную истину. Свой домысел Кураев подкрепляет цитатой из книги Живой Этики «Иерархия». «Действительно, если к единому Свету един путь через Владыку, то лишь крайнее невежество дозволит разрушение этого единственного пути» [25]. На этом диакон цитату прерывает. Дальше идет продолжение: «Нужно поставить стремление к Высшему как сущность жизни и принять священное отношение к этому спасительному устремлению. Умаляя Иерарха, можно осудить себя и нанести губительный вред многим близким – пора запомнить!» [26]. Так о чем же, в конце концов, вся цитата? Да, конечно, об Истине, но не о монополии на нее, а совсем о другом. Об Истине Высшего в эволюционном пути, по которому человека ведет Иерарх, как вел человечество Христос, сказавший «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Иоанн, 14:6). Но Христа распяли, потому что люди того времени не знали значения ведущего Иерарха, не знают они и до сих пор, даже священнослужители Церкви Христовой. И поэтому диакон в цитате усматривает монополию на истину со стороны авторов Живой Этики, а не стремление этих авторов напомнить о том единственном пути, на котором к Высшему ведет нас Иерарх, служитель этого Высшего, кем бы он ни был. Религиозный опыт человечества не может быть однажды полученным, застыть, превратиться в нечто «вечно живое». Таких явлений нет. «Вечно живое» учение выдумали тоталитарные идеологи СССР, приняли за вечную истину и стали насаждать всюду, где возможно.

Живая Этика свидетельствует о том, что религиозная мысль на основе религиозного опыта может и должна развиваться и выражать истину, согласно историческому времени, другими словами, другими понятиями. Но утверждая и исследуя такой феномен, Живая Этика как философская система не становится от этого религией или, хуже того, кураевским сатанизмом, которым диакон, скажу, не преувеличивая, запугал пол-России, закрыв ей путь в пространство нового мышления, новых процессов, идущих в философской мысли.

Вместе с тем Кураев делает наивную попытку не только отгородить себя от критики вообще, неизбежность которой он понимает, но ставит странные условия для восприятия им, диаконом, такой критики. «Обвинения в “выдергивании из контекста” и переиначивании смысла могут быть приняты лишь в том случае, если сам контекст понимается нами одинаково» [27]. Ну что можно сказать по этому поводу? Я не знаю и двух людей, понимающих какой-либо текст одинаково. Беру на себя смелость обвинять диакона не только в «выдергивании из контекста» Живой Этики, но и в том, что диакон не понял текста Живой Этики вообще. Просто не смог, как я уже говорила, вместить ее в себя. Помешало сделать это не только состояние диаконского интеллекта, но и определенная заданность, которая завела его в дебри, очень далекие от поисков истины. Ему нужен был свой контекст, и он его творил сам по мере своих сил и умения. Поэтому требование Кураева – понимать текст, как он, ни один разумный человек принять не может. Посудите сами. Вот вырванная из контекста цитата из Живой Этики: «Казалось бы, навсегда покончено с двумя западными измышлениями – мистицизмом и метафизикой. Лаборатория среднеоборудованная говорит достаточно о свойствах единой материи» [28]. И как, вы думаете, диакон это трактует? «Последнее, очевидно, означает, – размышляет он, – что если Бога нельзя взять пинцетом и положить под микроскоп – значит, всякая речь о Нем бессмысленна. А если при анатомировании трупа не удается вырезать души – значит, ее и не было. Это – пошлость, а отнюдь не “синтез философии и науки”» [29]. Это действительно пошлость, и не только пошлость, но и самое «непотребное сожительство» факта и его, Кураева, понимания, которое он самым беспардонным образом навязывает читателю. И при этом в данном «сожительстве» присутствует лишь кусок цитаты, ее первые две фразы. А ведь за ними идет еще текст: «Но как только люди выходят за пределы опыта прошлого дня, они начинают покрывать свою беспомощность неопределенными, пыльными названиями. Они восстают против метафизики и мистицизма, прикрывая этими пугалами все научные возможности грядущего дня» [30]. В целой этой цитате говорится не о Боге, не об унизительном Его препарировании и, хуже того, не о поисках души в трупе, а совершенно о другом. О том, что прошлый опыт человечества был облечен в понятия, которые сейчас, при развитии науки, уже устарели. А устарев, превратились в пугала, какими «прикрываются» «научные возможности грядущего дня». Иными словами, наука должна освободиться от этих старых понятий и определений и, используя ранее наработанный опыт, двигаться дальше, не боясь этих устаревших определений. Это все как раз о самом Кураеве, пытающимся в действительности запугать архаическими терминами не только наивного читателя, но и ученых, приписав этим терминам «сатанинские» свойства. Вот почему он сократил эту цитату так, чтобы его, диакона, точная характеристика не попала на глаза читателю, который стал бы понимать контекст не так, как сам Кураев. Такой же лукавой ложью пользовались когда-то инквизиторы и партийные идеологи, стараясь доказать, что черное есть белое, а белое есть черное.

В вышецитируемом материале были затронуты и проблемы науки в связи с формированием новой системы познания, где в общем синтезе соединятся вненаучный и научный способы познания. Сама наука когда-то выросла из ненауки, из духовнорелигиозного опыта. Потом оба течения разъединились в силу исторической и эволюционной диалектики своего развития. Теперь наступил очень интересный момент, когда то и другое должно вновь объединиться в новой синтетической системе познания, куда войдут и религиозный опыт, и философия, и наука, и искусство. Так ставит вопрос Живая Этика. Кураев делает это совсем по-другому. «В том “всеобъемлющем синтезе”, который предлагает теософия (читай: Живая Этика. – Л.Ш.), предстоит быть искалеченными не только историческим религиям, но и науке. Рекламные заявления о том, что Живая Этика нашла способ соединить религию и науку, известны всем. Этот обретенный синтез подается как великое и необычайное достижение, ибо не менее охотно рериховцы заявляют о том, что “традиционная религия” вошла в неразрешимый конфликт с наукой. Но теперь выработаны и единый язык, и единая система миропонимания, которая является равно и религиозной, и философской, и научной» [31]. Очень трудно сказать, чего в подобной постановке вопроса больше: непонимания, невежества, лжи или всего этого понемногу...

Читая кураевский «Сатанизм...», я поняла, что слово «синтез» самое страшное для него. Всех, кто произносит такое слово, диакон сразу записывает в «сатанисты». Если Сатана является великой синтезирующей силой, по Кураеву, то кто же тогда был силой дифференцирующей? И что для эволюции человечества предпочтительней: синтез или дифференциация, объединение или разъединение? Мы знаем, что в космическом плане эти силы представляют собой два великих эволюционных противоположения.

Так что же такое синтез? Это слово часто употребляется в химии. Там его смысл заключается в том, что из нескольких различных веществ, взаимодействующих между собой в химической реакции, получают новое, с иным качеством вещество, непохожее на те, которые участвовали в реакции. Синтез культурный, научный или духовный подчиняется тем же природным законам. Если мы берем религиозный опыт, нахождения науки, достижения философии и открытия художественной мысли, то все они, вступая во взаимодействие друг с другом, дают синтез, в котором растворяются части, его составляющие, давая качественно новую систему познания. Если представлять себе синтез, как это делает Кураев, разглагольствуя об искалеченных составных частях, то это не синтез, а механическое соединение. Что же касается подлинного синтеза, то он является важнейшим этапом в эволюционном развитии человечества. И Живая Этика, уверяю вас, никакого способа «соединить религию и науку» не нашла, ибо не искала. Она только обратила наше внимание на такой процесс, идущий в пространстве обитания земного человечества, и внесла ряд рекомендаций, как себя этому человечеству в подобном процессе вести, чтобы последний ускорить, и указывала на обстоятельства, этот процесс замедляющие.

От высказываний диакона больше всего пострадали сами рериховцы. «Рериховское движение в России, – пишет Кураев, – нелегальная религиозная секта оккультноантихристианского характера. “Нелегальная” – потому что не регистрируется в качестве религиозной организации. Рериховские центры по всей стране регистрируются в качестве общественных, культурных, образовательных центров и тем самым получают возможность активно нарушать закон об отделении школы от церкви» [32]. К счастью, рериховские общества регистрирует не РПЦ, а Министерство юстиции и его органы, которые не считают, подобно Кураеву, что данные общества есть общества религиозные. И еще один перл: «...сектантский характер рериховского движения виден и из того, что ни одна (!) из исторических конфессий России не приняла рериховского вероучения и не влилась в соответствующее движение. Рериховцы на деле не смогли объединить верующих людей, богословов, иерархов» [33].

Аргумент совершенно зубодробительный. Если, по утверждению Кураева, рериховские общества есть секта, то каким образом конфессии могли «влиться в соответствующее движение»? Мы знаем другие случаи – когда конфессия вырастала из какого-либо сектантского движения. «Непотребное же сожительство» конфессии и секты исключается. Остается удивляться невежеству богослова, который до сих пор не понял, что такое секта, а что такое конфессия, а, не понимая этого, пытается жонглировать подобными определениями, используя их в собственной «системе доказательств». Навязывать рериховскому движению цель – принять в себя конфессии и «объединить верующих людей, богословов, иерархов» – это верх непристойного бесстыдства диаконовского «мышления». Со всей ответственностью заявляю, что подобные цели никогда не стояли перед рериховским движением. «Рериховское учение, – развивает свою мысль диакон, – утверждает, что оно нашло способ объединения всех религий. Соответственно, любая дискуссия с рерихианством оказывается борьбой против веротерпимости и просто агрессивной выходкой» [34]. Это еще один непотребный пример диаконовского лукавства и стремления приписать критикуемому «противнику» свои мысли. Но посудите сами. Когда и где в «рериховском учении» (видимо, имеется в виду Живая Этика) утверждалось, что оно, учение, «нашло способ объединения всех религий»? А если, согласно Кураеву, действительно нашло, то почему диакон замалчивает этот «способ»? Не говорит о нем, научно не критикует его? Очевидно, все потому, что никакого такого способа в Живой Этике не существует. В связи с этим хочется задать вопрос, почему именно Живая Этика вызвала у диакона такое отторжение, такой натиск, такую откровенную ненависть? Полагаю, что среди других причин есть одна, носящая, я бы сказала, личностный характер. Кураеву Живая Этика оказалась не по зубам, он не смог ее ни вместить, ни понять, ни найти для нее соответствующую «научную полочку». Ибо сама эта философия, само это учение обогнало свое время. Любое подлинно новое, чтобы продвинуть человечество, обгоняет свое время, и эволюция закладывает в это новое особую диалектику, рассчитанную на длительное время.

И то обстоятельство, что Кураев оказался не в состоянии понять, что же такое Живая Этика, о чем она говорит и свидетельствует, уязвило диакона лично, и он даже, если не ошибаюсь, в своем «Сатанизме...» говорит о своей личной оскорбленности, именно оскорбленности, я хорошо запомнила это слово.

Самое уязвимое место в кураевской «критике» Живой Этики – это обвинение ее авторов в оккультизме и оккультной практике. Правда, Кураев так и не дает разъяснения, что он вкладывает в это понятие. В обвинениях подобного рода присутствует еще больше лжи и клеветы, чем в других сюжетах. И объяснить это можно. Ибо ни оккультизма, ни оккультной практики в Живой Этике нет. А раз нет, то необходимо различными ухищрениями ее создать. Святая инквизиция поступала так же. И ей кое-что удавалось. «И все же медитации на тему “Я – Бог”, – беспардонно заявляет Кураев, – не исчерпывают мистического содержания Агни Йоги» [35]. Где, я спрашиваю, изовравшийся диакон нашел в Живой Этике такую медитацию?

Кураев, лукаво рассчитывая на то, что читатель, из уважения к Церкви, не заподозрит священнослужителя ни во лжи, ни в клевете, спокойно и лжет, и клевещет, приписывая Живой Этике всякого рода оккультную практику и прочие подобные, с точки зрения диакона, грехи. Каждому разумному человеку, внимательно читавшему Живую Этику, известно, что авторы ее отвергают всякого рода «практики» и предлагают в качестве главного средства усовершенствования человека – труд, творчество и соблюдение этических норм. «...Для того, чтобы понять, например, – настаивает Кураев, – культурологическую теорию циклов О.Шпенглера или теорию пассионарности Л.Гумилева, достаточно просто посидеть над их книгами и не надо никакой “духовной” практики» [36]. Ну при чем здесь Шпенглер и Гумилев, крупнейшие и глубокие ученые? Кстати, Лев Николаевич являлся учеником Юрия Николаевича Рериха, был знаком с Живой Этикой и ценил многие ее мысли. И если Кураев не может постичь идеи Живой Этики, то это связано с недостатками его мышления, а не с мифической «духовной практикой», которая, как он думает, стала между его христианской душой и пониманием философии Живой Этики. Как говорится, «неча на зеркало пенять...»

«…“Учителя человечества”, – пишет далее диакон, – чуть ли не в очередь записываются для того, чтобы удостоиться чести беседы с Еленой Ивановной. – “Лучшие духи из Астрала мечтают прибегнуть к Нашим рабочим кельям”» [37]. Здесь, как говорится, первая фраза просто не соответствует второй, и получается абсурд, который никакого отношения к Елене Ивановне Рерих не имеет, а связан полностью с «творчеством» самого диакона. В этом случае речь идет о связях Учителей с Тонким миром и его обитателями. Подобная информация проходит через всю историю человечества и несет в себе знание, необходимое в данный исторический период для формирования нового мышления не только XX века, но и третьего тысячелетия. Читая кураевский «Сатанизм...», я заметила одну закономерность – то, чего диакон не может понять и усвоить, все относится им к «сатанизму». Ибо «сатанизм» – тот же ярлык, которым можно прикрыть любое невежество. «Околохристианское сладкоречие, – пишет наш ученый знаток, – оказалось случайно окроплено оккультным злоречием, или же “общечеловеческие ценности” использовались в качестве внешней присыпки, призванной до времени скрыть подлинный вкус предлагаемого “пиршества духа”» [38]. Лихо, но крайне туманно. Кажется, в философии подобных оценок еще не было. Но пусть читателя это не смущает. Причина подобных интеллектуальных выбросов диакона все одна и та же – озлобление против «твердого орешка», называемого Живой Этикой.

«В них (книгах Живой Этики. – Л.Ш.), – гневно выплевывает слова диакон, – нет смыслового, логического сюжета. Нет никакой эволюции мысли в пространстве одного трактата или даже пункта. Любой из сотен параграфов можно взять и перенести на полсотни страниц – и это ни облегчит, ни затруднит его восприятие. Здесь нельзя найти некий тезис, который, подвергаясь воздействию философской рефлексии, постепенно и логично раскрывает свое смысловое содержание. Ни один из философских методов размышления не используется здесь для анализа религиозного опыта человечества. В книгах Рерихов вообще нет доказательств: ни фактических, ни логических, ни диалектических. Труд доказательств заменен потоком напыщенных деклараций. Через многотомье “Живой Этики” просто течет поток “космического сознания”, который при всем своем воплощении не проявляет ни малейшего уважения к правилам философии (которые являются достаточно общими и для западной, и для индийской философских традиций)» [39].

Здесь что ни фраза, то нетленный плод диаконовых «глубоких» умозаключений, его приверженности к «вечным ценностям», к «вечно живому учению», к твердым традициям и установкам, поступиться которыми он просто не может ни при каких обстоятельствах. И поэтому он требует неуклонно соблюсти те «философские методы размышления» «для анализа религиозного опыта человечества», которыми он пользуется сам. Но, скажем прямо, мы уже знакомы с этими «методами», и отсутствие их в книгах Живой Этики является достоинством этих книг. В данных книгах ценен не анализ, а наличие самого этого религиозного опыта и возможности его использования, открываемые самой Живой Этикой. Что касается доказательств – фактических, логических, диалектических, то вся история человечества и его эволюции служит доказательством любому утверждению, выдвинутому в Учении. Кроме того, смею сказать, что там доказательств присутствует много больше, чем в «Сатанизме...». Их только надо увидеть.

Что же касается так называемой перестановки параграфов в книгах, якобы не влияющей ни на их смысл, ни на содержание, то этот процесс, извините за некоторую грубость, напоминает известную басню про мартышку и очки. Как бы мартышка ни переставляла эти очки, что бы она с ними ни делала, а лучше видеть не стала. Она просто не понимала, с чем имеет дело. Но то была мартышка, а здесь все-таки диакон... Но поскольку Кураев скрыл от публики, читающей его «Сатанизм...», какие параграфы и в каких книгах он переставлял или, говоря словами Крылова, на какие места он их «нанизывал» и что из этого получилось, то, естественно, продолжать сей сюжет я лишена возможности. Я отмечу только, что каждый параграф Живой Этики – это целый комплекс проблем, который заставляет человека задуматься и осмыслить сказанное. Метод изложения даже в философии с течением времени может меняться, и это доказано самой историей философии и текстами многих выдающихся философов. Кураев в одном, безусловно, оказался прав. Живая Этика действительно есть поток космического сознания, из которого каждый, по своему земному сознанию, вылавливает или золотую рыбку, или рваный башмак.

Ну и, конечно, не обошлась такая проблема без автора этой статьи. «Итак, “философское учение” – ничтоже сумняшеся пишет диакон, – которое, по рекомендации г-жи Шапошниковой, я должен усмотреть в оккультной теософии, собирается “смести все системы философии”» [40]. Я бы дорого дала, если бы приписываемая мне закавыченная фраза была где-то найдена. Но я могу не беспокоиться, данная фраза придумана полностью самим диаконом и несет на себе нестираемую печать его мыслей и выражений. Это он, диакон, «сметает» и срывает все, что ему, диакону, мешает. Так он сорвал вывешенное в Государственной Думе (по ее же решению) Знамя Мира. Он решает за нас, чему быть, а чему не быть. Столь же категоричны его адепты и последователи.

Является ли философская система Живой Этики религией, и не просто религией, а именно такой, которую в ней желает видеть Кураев? Именно сатанинской? Хотя должна предупредить сразу, что подобной религии еще не существовало в истории духовной культуры человечества. И, я уверена, существовать не будет. Ибо эти два понятия – «религия» и «сатанизм» – по своему смыслу не совместимы. Религия, или латинское religio – означает благовестие, набожность. Сатанизм, полагаю, такие качества отрицает. Нельзя же так сказать – «благочестивый сатанизм» или «сатанинское благочестие». Но для Кураева, прошедшего школу идеологического тоталитаризма, ничего невозможного нет. Его учителя так же нередко совмещали несовместимое, и, говорят, получалось неплохо... «Так является ли религиозным учение Агни Йоги? – вопрошает он. – Ответ на этот вопрос очевиден. Сама теософия выдает себя за синтез всех религиозных традиций человечества – как же при этом она сама не может быть религиозной? Если дом построен из бревен, – очевидно, его следует назвать деревянным» [41]. Агни Йога, или Живая Этика – далеко не теософия. Да, теософия была ее предшественницей, но, возникнув в XIX веке, она несла на себе особенности своего исторического периода, которые не отвечали новым тенденциям XX века, нашедшим отражение в Живой Этике. Никто из тех, кто создавал теософию, не утверждал, что это религия. Да, теософия исследует синтез религий, но постановка проблемы и ее осуществление – это два разных, хотя и взаимосвязанных процесса. Синтез религий не обязательно превращается в религию, ибо речь здесь идет о новой системе познания, где религиозный опыт занимает свое важное место. Сравнение синтеза с деревянным домом крайне неудачно, ибо при постройке дома из отдельных деревянных бревен происходит механическое складывание отдельных частей в единое целое. При синтезе, а тем более духовно-культурном, происходит взаимопроникновение одних частей в другие, одних явлений – в другие, что и придает целой структуре иное качество. «Деревянный» аргумент в данном случае никак не подходит.

Можно, конечно, с большой натяжкой принять, что «религия, – как пишет Кураев, – характеризуется сочетанием трех характеристик – наличием религиозного учения; наличием религиозной практики (культа) и наличием религиозной организации» [42]. Сам диакон к этому делает весьма существенное добавление из статьи крупнейшего русского философа Сергея Николаевича Трубецкого: «Религия может быть определена как организованное поклонение высшим силам» [43]. Философское учение Живой Этики ни в коей мере нельзя назвать религиозным, ибо в нем отсутствуют признаки религиозного учения. В нем также нет никакой культовой практики. Кураев, допросивший многих рериховцев, так и не смог в своем «Сатанизме...» привести хотя бы один пример подобной практики. «Огненный опыт» Елены Ивановны Рерих, через который она прошла под руководством своих Учителей, к религиозной практике никакого отношения не имеет. Это был научный эксперимент, базировавшийся на энергетических особенностях самого эволюционного процесса. Его смогла вынести только личность с высочайшей духовностью, какой и являлась Елена Ивановна. Никем другим такая «религиозная практика» пока повторена быть не может. Интересующимся такими вопросами я бы посоветовала прочесть книгу самой Елены Ивановны [44]. Что же касается «религиозной организации», то можно сказать – в рериховском движении есть организации, но они имеют культурно-просветительский характер, что засвидетельствовано Министерством юстиции РФ и рядом юридических документов, в которых они отнесены к общественным организациям. Убедительно четкое и разумное определение религии, данное С.Н.Трубецким, ни в коей мере не может служить поддержкой кураевских домыслов. В Живой Этике существует не «организованное поклонение Высшим силам», а богатейший пласт информации, связанный с мирами иных состояний материи и более высоких измерений. По этому поводу у нас давно собираются научные конгрессы и конференции, издаются научные книги, которые, надеюсь, никому в голову не придет назвать религиозными.

Итак, согласно кураевской «системе доказательств» Живая Этика есть не что иное, как новая религия. И не только религия, а «деструктивная и тоталитарная» секта. Тут опять происходит неувязка. История свидетельствует, что религия возникает на основе секты, противостоящей официальной церкви, а не наоборот. Но когда богослов преследует далеко не религиозные цели, а явно другие, то можно и доказательства выстраивать по-другому... А чтобы подмена в историческом процессе не стала явной, диакон поспешно заявляет, что только он и понимает, что есть секта, и только ему принадлежит право толковать это слово [45]. Остальные – ни-ни. «.Сектантской, в моем понимании, – не теряет времени диакон, – является любая религиозная деятельность, осуществляемая вне Церкви и в противостоянии ей» [46]. Значит, все мировые религии, которые начинались с сект и различного рода общин, теперь оказываются вне закона? Или диакон, объявивший крестовый поход против всех сект, боится, как бы из какой-нибудь из них не выскочила очередная мировая религия? Ведь можно же сделать такое предположение?

И, боюсь, именно Живая Этика удостоилась чести подобного подозрения. И тогда понятно, почему Кураев, как древние римляне на христиан, выпустил на рериховцев своих «львов» – кривельских, дворкиных, воробьевских и прочая, прочая, прочая. Ну а теперь посмотрим, как новоявленный классик религиоведения определяет секту.

«...Наличие “скрытых” учений или обрядов, которые религиозная группа не считает нужным публично раскрывать» [47].

«.Признаком секты является именно обман: когда на входе человек уверяется в одном, а в итоге ему преподносят нечто совсем другое» [48].

«В секте есть система посвящений, при которой человеку, впервые соприкоснувшемуся с данной общиной, внушается нечто весьма отличное от того, что будет ему открыто после того, как он всецело погрузится в ее жизнь» [49].

«Секта проводит четкую грань между рекламными заявлениями о самой себе, о своей духовности, терпимости, открытости, современности – и теми вероучительными суждениями своей организации, от знакомства с которыми до поры до времени она предпочитает уберегать широкую публику. <...> По этой тяге к маскировке безошибочно можно узнать секту» [50].

Естественно, что данное определение применяется им, в первую очередь, к Живой Этике и рериховскому движению. Итак, признак № 1. Ни «скрытых учений», ни тем более «скрытых обрядов» ни в учении Живой Этики, ни в обществах Рериха нет. Признак № 2 – обман «на входе» в секту. К таковому просто нет необходимости прибегать, ибо все, что делается в рериховских обществах, известно всем и подтверждено регистрируемыми государственными органами документами. Может быть, Кураев нашел где-то воображаемый «обман» в самой Живой Этике? Оказывается, этого нет.

Третий признак – мифическое «посвящение», во время которого человеку «внушается нечто весьма отличное от того, что будет ему открыто после того.». Формулировка восхищает своим интеллектуальным изяществом и глубоким смыслом, заложенным в нее ученым диаконом. Я должна сказать и полагаю, что многие рериховцы и не рериховцы подтвердят мои слова, что в культурных организациях, носящих имя Рериха, нет ни «от того», ни «после того». У самого диакона не хватило ни воображения, ни выдумки, чтобы придумать для рериховцев некое завлекательное или «от того», или «после того».

Четвертый признак – реклама своих высоких качеств и маскировка низких устремлений. Реклама обычно рассчитана на широкую публику, и если бы она была не только в воображении диакона, то об этом знали бы и другие. Что же касается тайного и сокрытого, требующего «маскировки», пока также никому и ничего не известно.

Несмотря на полное несовпадение кураевских признаков секты с культурной деятельностью Рериховских обществ, а также с положениями Живой Этики, диакон, закрыв глаза на противоречия в своей «логике», утверждает: «Рериховское движение является религиозным; оно практикует неевангельскую, нехристианскую религиозность, его духовный путь существенно противоположен пути православному, пути церковно-христианскому. И, однако же, на этот путь рериховское движение пытается завлечь христиан. Поэтому оно и не может быть охарактеризовано богословом иначе как секта.

Наставники рериховского движения и сами знают, что их путь – это путь антицерковный. Но это ведение, этот “гносис” они не склонны выдавать “внешним”. Эту тайну можно изъяснить “посвященным”. Остальным же можно украшать органы слуха разными макаронными изделиями: дескать, “синтез всех религий” и науки в придачу» [51].

Я затруднила внимание читателя такой большой цитатой из Кураева, поскольку считаю ее уникальной в поле современного богословия. Это удивительный пример смешения понятий и формулировок, которыми диакон жонглирует, как опытный циркач. Религиозность, учение, церковь – все свалено вместе, представляя собой кучу неразобранного материала. Хочу сказать, что религиозность и религия не одно и то же. Религиозность – это естественное чувство, изначально живущее в самом человеке. Религиозность не может быть евангельской или неевангельской, исламской или неисламской, индуистской или неиндуистской. Религиозность – это явление изначального духовного плана, отличающего, в числе остальных признаков, человека от животного, и на основе которого впоследствии вырастают, согласно историческим условиям, конкретные религии, такие как шаманизм, христианство, ислам и др. Религиозность как талант – она есть или ее нет. Так же не существует явления, которое можно охарактеризовать как «православное» и вместе с тем «церковно-христианское». Ибо здесь смешаны такие понятия, как религия, конфессия и церковь, имеющее каждое свои особенности, определенные временем и пространством того региона, в котором они возникали. И можно ли в нашей теперешней культурно-духовной действительности говорить о каком-то «церковном пути»? Есть путь религиозный, есть путь конфессии, но по церковному пути может идти только священнослужитель.

Подобной «системой доказательств» и выводами Кураев обольстил Патриархию и с помощью всяческих своих писаний «повесил» на органы слуха церковных иерархов «макаронные изделия». В результате в Определении Архиерейского собора 1994 года и оказались среди деструктивных и тоталитарных сект философское учение Живой Этики, сами Рерихи и их последователи. В этом отношении Православный собор оказался «впереди планеты всей». Ибо ни одна Церковь мира, включая и зарубежную Православную, не додумалась до включения рериховского наследия и тех, кто его изучает, в число тоталитарных сект.

Летом 1995 года в Мюнхене я зашла в лютеранскую церковь, на витраже которой был изображен похожий на космонавта Христос, и разговорилась со священником. От вопросов лютеранского богословия мы перешли к обсуждению духовного состояния Германии и России. И, слово за слово, я упомянула о Рерихах и Определении Архиерейского собора Русской Православной Церкви. Священник долго не мог понять, что имеется в виду, и стал извиняться, что английский язык у него не очень силен. Когда же выяснилось, что дело не в языке, и священник, наконец, понял, что то, о чем я говорила, существует в действительности, он в удивлении поднял брови:

– Вы действительно говорите правду?

Я подтвердила.

– Никак не могу понять такого, – сказал священник. – Я был в Нью-Йорке и посетил Музей Николая Рериха и могу с уверенностью сказать, что ни к какой Церкви это отношения не имеет. А его картины, изображающие Христа, удивительно проникновенны и чисты. Помните, «Искушение Христа» или вот, – он сделал паузу, – забыл точное название. Там изображен Христос в пустыне. Просто удивительная картина. Рерих действительно великий художник и мыслитель.

В кураевском «Сатанизме...» временами встречаешь удивительные вещи. Например, крайне негативное отношение к духовной культуре Востока как к «демонизму» и противопоставление ее христианству. Погруженный полностью в «заботы сегодняшнего дня» диакон, наверное, забыл, что само христианство возникло на Востоке, что пришло оно на Русь тоже с Востока (из Византии) и имеет ярко выраженные восточные корни. И если эти корни отсечь, что стремится сделать Кураев, то получится христианство не по Христу, а по Кураеву. И об этом достаточно явно свидетельствует его «Сатанизм...». Отбросив в сторону то обстоятельство, что Восток – колыбель древнейших цивилизаций планеты, где возникли все основные духовные течения, все мировые религии, где находится тот духовно-культурный источник, питавший в течение тысячелетий культуру Запада, он стремится развлечь своего читателя пошлыми байками о Востоке, легендами, сочиненными им самим, и самой откровенной и ставшей уже скучной, примитивной ложью. Здесь, в этом сюжете, плоское кураевское мышление показало, на что оно способно. Информация о восточной культуре, которая была нам принесена Рерихами, сознательно или несознательно (в силу невежества) искажается диаконом до неузнаваемости. Легенды и мифы о заповедной стране Шамбале, где обитают Великие мудрецы и Учителя, подаются Кураевым так, что за пылью его лжи и клеветы исчезает реальность, стоящая за каждым мифом, за каждой легендой. Майтрейю, грядущего Будду (у нас ведь тоже есть грядущий Христос), он называет «обычным демоном» [52].

Ничего не понимая в интереснейшей философии тантризма, в свое время возникшего в регионе Ирана и Индии, диакон изрекает: «Именно в Тибете, в “Шамбале”, буддизм был воспринят в своей тантрической разновидности, как практика ритуального контакта с силами тьмы» [53]. Последователи тантрического буддизма от этих строк, несомненно, получат шок, и интеллектуальный, и сердечный. А тем более, диакон пишет о Шамбале как реально существующей стране, не делая никакой поправки на мифологию и духовные процессы, идущие в пространстве космической эволюции человечества. Понятие «Шамбала» – сложнейшее и связывает нас не только с древнейшим слоем восточной мифологии, но и с инобытием, или мирами иного состояния материи, более высоких измерений, которые Кураев, я уверена, и называет «силами тьмы». Полагаю, ему так нравится. Почему? Я выскажу свои предположения несколько позже. А пока приведу слова великого русского философа В.С.Соловьева, на высказывания которого Кураев ссылается крайне редко, стараясь подменить Владимира Соловьева его братом, Всеволодом. И это понятно, Всеволод – кураевский близнец, оболгавший и оклеветавший Е.П.Блаватскую после ее смерти.

«Разделение между Востоком и Западом, – пишет Владимир Соловьев, – в смысле розни и антагонизма, взаимной вражды и ненависти – такого разделения не должно быть в христианстве, и если оно явилось, то это есть великий грех и великое бедствие» [54]. К этому мне больше нечего добавить.

Кураевский «Сатанизм...» и другие его произведения, вне всякого сомнения, насаждают невежество и искаженные представления о реальных духовных тенденциях в культуре как таковой. И если сказать юридическим языком, они нарушают конституционное право наших граждан на правдивую информацию. С последним не считается, к сожалению, не только один Кураев. СМИ щедро предоставляют диакону страницы своих изданий. Российские чиновники, очарованные «знаниями» Кураева, принимают писания и высказывания диакона за истинную правду. Когда Дворкин с «ученым видом знатока» заносит в свой «учебник» сектоведения Живую Этику в разряд деструктивных сект, повторяя кураевские формулировки и характеристики, меня это беспокоит мало. Кто такой Дворкин? К государственной службе он отношения не имеет, да и его роль приживальщика Патриархии вызывает у многих сомнения в его личности. Но когда за Кураевым и церковными иерархами следуют государственные чиновники, то это уже наша проблема. Ибо государственные чиновники не дают себе труда заметить, что проводят совсем не государственную политику. Трудно сказать, осознают они или не осознают, что борьба Церкви против Рерихов и рериховского движения – это не борьба против секты, которую услужливо придумал Кураев, а против чего-то другого. В данном случае против нового мышления, космического мироощущения и складывающегося в III тысячелетии энергетического мировоззрения. Елена Ивановна Рерих сказала: «Со старым сознанием в Новый мир не войти». Вот теперь и судите сами, что в действительности происходит в пространстве философско-культурного наследия Рерихов. Судите и делайте свои заключения. И поддержка Определения Архиерейского собора 1994 года ни к чему хорошему государство не приведет, а может лишь причинить вред нашей культуре и ее связям с мировым культурным наследием, поэтому государству в этом вопросе надо быть мудрым и осторожным. К сожалению, подобное еще не замечается.

120-летие нашего великого соотечественника Н.К.Рериха газета «Труд» отметила подборкой «Иерархия Света или страшная эклектика», в которой выделялась статья Кураева [55] как главного знатока рериховских идей. Ничего особенно нового в статье не было, те же расхожие «истины», кочующие из публикации в публикацию диакона, та же озлобленность, то же стремление оболгать и унизить. Как говорится, весь «джентльменский набор». Привожу характерную цитату из упомянутой статьи. «Итак, – пишет Кураев, – Министерство образования России, столь любящее Рерихов, должно рекомендовать учителям (видимо, согласно Живой Этике. – Л.Ш.) не меньше трех раз в день призывать детей поклоняться идолу и, не понимая слов, образовывать секту трясунов...» [56]. Клевета злостная и преднамеренная. Но газета пускает ее в оборот, невесть чем при этом руководствуясь. Может быть, суммой, заплаченной за статью заказчиком, а возможно, и нравственной глухотой, которая позволяет подобное публиковать на страницах когда-то уважаемой газеты под названием «Труд». Резкое падение нравов в России можно проследить по трем рериховским юбилеям. В 1974 году (столетие) газеты и журналы были наполнены статьями, высоко оценивающими вклад Рериха в нашу культуру, в 1984-м таких статей было меньше, но их качество оставалось достаточно высоким. В 1994 году (120 лет со дня рождения) появляются Определение Архиерейского собора и трюкач Кураев с его ложью и клеветой. Есть личности в истории человечества, которые, как зеркало, отражают в себе и эпоху, и людей, в это время живущих. Николай Константинович Рерих относится именно к таким. Может быть, поэтому Кураеву хотелось бы вымазать и разбить это зеркало. Ибо страшно себя видеть в нем...

Что же за духовно-исторический феномен представляет собой диакон и его близкое и далекое окружение? На афишах, извещающих о выдаче диаконом народу очередных «откровений», он выглядит так: «Профессор Московского Свято-Тихоновского Богословского Института, преподаватель философского факультета МГУ, 38-летний диакон Андрей Кураев в настоящее время является едва ли не самым популярным богословом в Православии. Общий тираж его книг перевалил за 600 тысяч, что для современной духовной литературы является, пожалуй, рекордом. Наиболее известные из них – “Сатанизм для интеллигенции”, “Вызов экуменизма”, “Протестантам о Православии”. Не менее популярен отец Андрей и как лектор. <...> Лекции его действительно необычны. Трудно понять, кто перед тобой – философ и культуролог, с поразительной легкостью оперирующий сложнейшими богословскими категориями, или, напротив, – православный богослов, который в философских системах чувствует себя как дома» [57].

Данную афишу можно назвать рекламой самого пошлого пошиба. Особенное внимание обращает на себя последняя фраза, где восхваляется «поразительная легкость», с которой Кураев оперирует «сложнейшими богословскими категориями», с чем нельзя не согласиться. Легкость действительно хлестаковская, местами переходящая в полную безответственность «оперирующего», который, как утверждает афиша, являясь православным богословом, «в философских системах чувствует себя как дома». Прочтя «Сатанизм...», очень трудно понять, в каких именно философских системах Кураев «чувствует себя как дома». Мы, наверное, были не раз свидетелями того, как некто, влезший в чужое жилище, начинает себя чувствовать как дома. Мы также знаем, чем это заканчивалось.

То, что диакон является философом и богословом в одном лице, – утверждение его самого. «Нефилософскому сознанию, – пишет диакон, – невозможно доверить решение философских вопросов и привлечь его к разрешению философских дискуссий. Сознанию нерелигиозному невозможно поручить служение крайнего судии в противостоянии религиозных доктрин» [58]. Неужели Кураев полагает, что он обладает и «философским сознанием», и религиозным, вместе взятыми?

Боюсь, что за религиозное сознание он принимает нечто, что таковым не является. Я имею в виду подлинное религиозное сознание, а не сознание конфессиональное, или церковное, в котором есть немалые искажения.

Диакон забывает, а может быть, его «философское сознание» не позволяет это признать, что любое учение, данное через Провозвестника, может и должно быть развиваемо через людей, согласно историческим и культурным условиям, через которые эти люди и учение проходят. Остановка мысли, будь то религиозная, научная или философская, приводит ее к гибели. Христианскую мысль в России в начале XX века развивала целая плеяда великих и блестящих философов, таких как В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев, Е.Н.Трубецкой и С.Н.Трубецкой, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков и др. При становлении тоталитарной идеологии в стране многие из них, как известно, были выброшены из России, загублены и превращены в «лагерную пыль» государственной машиной. Среди множества литературы, на которую ссылается Кураев в своих «изысканиях», крайне редко, да и то не к месту, встречаются ссылки на работы философов русского Серебряного века. Между тем эта философия имеет много общего с Живой Этикой, так яростно и так бездарно критикуемой диаконом. Стараясь скомпрометировать и исказить Живую Этику, он вместе с тем, не осознавая этого, наносит существенный в глазах неосведомленного читателя урон и русской философии Серебряного века. Это уникальное явление в мировой философии было несомненным предтечей нового, космического мироощущения, складывающегося в пространстве Духовной революции, которая, продолжаясь до сих пор, набирает силу. И не потому ли диакон, интуитивно, а не сознательно, ощущая этот тревожащий его процесс, с утроенной силой и озлоблением набрасывается на наследие Рерихов, таящее для него, диакона, неведомую, но вполне реальную опасность. Эту опасность можно обозначить как расширенное сознание, о котором Кураев слыхом не слыхивал.

Живая Этика, принесенная нам Рерихами, так же как и русская философия Серебряного века, и научные идеи таких великих русских ученых, как В.И.Вернадский, К. Э. Циолковский, А.Л.Чижевский, указывает подлинные пути нашей эволюции к Новому миру, новому человеку, к новому мышлению. Последнее раскрывает перед взором человека всю беспредельность и сложность Космоса, его энергетические взаимодействия, его одухотворенные Высшие Силы. И все это Кураев оболгал, вымазал, осмеял. И к тому же нашел среди невежества и нравственной тьмы своих последователей, ринувшихся на все высокое и чистое, на все то, из чего слагается культура нашего будущего и без чего не состоится возрождение России.

Стараясь утвердить монополию на Истину, диакон, не жалея «живота своего», стремится убрать с дороги все мыслящее, все талантливое, все содействующее нашему эволюционному восхождению. Вместо возрождения, вместо новых этапов в развитии человечества, вместо Нового, более высокого в духовно-культурном отношении, мира он ведет нас в царство Великого инквизитора, возможно более изощренное, нежели то, через которое мы уже прошли. Гениальный русский писатель Ф.М. Достоевский предупредил нас своей «Легендой». Хочу напомнить читателю очень существенную и важнейшую часть монолога Великого инквизитора, произнесенного им перед Христом:

«И я ли скрою от тебя тайну нашу? Может быть, ты именно хочешь услышать ее из уст моих, слушай же: мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна! Мы давно уже не с тобою, а с ним, уже восемь веков. Ровно восемь веков назад, как мы взяли от него то, что ты с негодованием отверг, тот последний дар, который он предлагал тебе, показав тебе все царства земные: мы взяли от него Рим и меч кесаря и объявили лишь себя царями земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию. Но кто виноват? О, дело это до сих пор лишь в начале, но оно началось. <...> Мы и взяли меч кесаря, а взяв его, конечно, отвергли тебя и пошли за ним» [59].

Надеюсь, читатель догадался, кто стоит за выделенным местоимением? Да, конечно, это мифологический образ сатаны или дьявола, которым обозначено сложнейшее явление космической эволюции человечества. Христос ставил перед человечеством цель достигнуть Царства Небесного, он предложил царство земное. Христос открывал людям беспредельность Космоса, говорил о существовании иных миров, он закрыл от человека эту беспредельность, ограничив ее лишь планетой Земля. Христос указывал на высоту неба, без которого невозможна тропа эволюционного восхождения, он поворачивал внимание человека от неба к земле. Христос звал к объединению, к синтезу, к целостности, ибо был представителем того целостного мира и целостного сознания, которое человечеству еще предстояло достичь. Тот разделил мир на клеточки, на «полочки», на «своих» и «чужих», на тех, кто достоин жизни, а кто нет, и даже христианство – религию, возникшую на учении Христа, – он сумел разделить на множество конфессий и призвал всяческих диаконов «к служению крайнего судии в противостоянии религиозных доктрин». Христос стремился к миру целостному, он превратил Землю в дифференцированное пространство, где каждая часть не дополняла другую, а противостояла ей. Вот такое устройство и востребовало кураевых в качестве «крайних судей». Христос и он, Бог и дьявол, а между ними призрачная граница, расплывчатая и неясная, твердость и ясность которой определяется лишь нашим сознанием. Низкое сознание не замечает этой границы, высокое и расширенное ставит между этими понятиями непреодолимую преграду, где добро по одну сторону, а зло по другую, свет по одну, тьма по другую, высокое по одну, низкое по другую. Низкое сознание балансирует на тонком канате, натянутом между противоположными явлениями, срываясь чаще всего на сторону его, не умея отличить добро от зла или Свет от тьмы. Но есть и другой тип сознания, намеренно берущий его сторону, ибо там привлекательное земное царство и меч Кесаря. Священнослужитель, обладающий подобным сознанием, неизбежно отходит от Бога и служит тому, другому. Кураев есть ярчайший пример подобной метаморфозы. И поэтому, отойдя от Бога или, точнее, не приходя к нему и служа «тому, другому», такой «священнослужитель» неизбежно начинает порочить тех, чье знание может раскрыть его реальную сущность.

Своей суетливой борьбой с «врагом» и его инакомыслием малый инквизитор старается прикрыть собственную духовную несостоятельность и интеллектуальную убогость. У инквизиторов вне зависимости от того, в каком стане они действуют, – в церковном ли или тотально-идеологическом, есть один общий прием: отождествлять себя как единицу с целой структурой, которой эта единица служит. Так, если в советское время вы в чем-то не сошлись с государственным или партийным чиновником, у вас с ним возникли разногласия или, более того, разгорелся конфликт, и вы, не дай Бог, публично выступили против него, это кончалось для вас самым плачевным образом. Вас обвиняли в оппозиции ко всей советской власти и ко всей партии. При Сталине это приводило к концлагерю или к расстрелу. После Сталина – к увольнению с работы, исключению из партии. И реже – к аресту. Во времена Средневековья инквизитор, независимо от ранга, представлял собой карающий меч Церкви и пользовался теми же «привилегиями», которыми владели позже чиновники тоталитарного государства. Их боялись, старались не вступать с ними ни в какие конфликты, и их слова и распоряжения, какими бы глупыми они ни были, принимались за веления государства и партии. Теперь к чиновникам отношение стало другим, но по-прежнему с ними стараются не спорить и принимать к исполнению их советы. То же самое и с Церковью. Диакон Кураев по-прежнему в представлении обывателя не только диакон, сам по себе, но как бы и сама Церковь. Поэтому многие, несогласные с диаконом, стараются говорить об этом шепотком да на ушко, а чтоб прямо и громко, так ни-ни. Кураев ведь теперь не просто Кураев, а Церковь. А последняя теперь в большом почете, и выступить против диакона – значит выступить против Церкви и даже против самого Христа. А диакон, хорошо понимая все это, нагоняет страх на верующих и понуждает их именем Церкви следовать его малограмотным размышлениям да поддерживать нечистоплотные нападки на выдающихся наших соотечественников. Мы ведь, решают при этом доверчивые верующие, сами ничего не знаем об этих людях, не интересовались, не читали, не помним и не думаем о них. Вот диакон, спасибо ему, нас и выручил, просветил. «Просветить»-то «просветил», а вот что из этого вышло или еще выйдет – это уже другой вопрос.

Так давайте посмотрим, что же с диаконом происходит на самом деле. Обвиняя Рерихов и тех, кто следует за ними, во всех существующих и несуществующих грехах, Кураев сам оправдывает инквизицию и наиболее извращенные формы тоталитаризма. Средневековая «охота на ведьм», затеянная инквизицией, давно осуждена историей и людьми, так же как и крайние формы тоталитаризма. «Вообще чтение современной оккультной литературы, – пишет Кураев, – заставляет как-то иначе отнестись к инквизиции и “охоте на ведьм”. Пока люди не верят в ведьм, колдовство и порчу – охота на ведьм кажется несусветной дикостью, сугубо позорной для христиан. Но если это всерьез? Если действительно возможно такое черное воздействие на человека, для которого ни расстояние, ни стены не являются преградой? И если действительно есть люди, готовые приносить самые страшные жертвы ради получения “черной благодати”? Людей Средневековья постоянно обвиняют в суевериях. Но ведь эти “суеверия” они вычитали не в Библии и не в творениях Святых Отцов. Молва распространяла секреты, выползшие за пределы колдовских кухонь. Ведьмы сами уверяли, что их ничто не берет, что они в огне не горят и в воде не тонут, и что за некоторую плату они могут на любого порчу навести... Ведьмы убедили народ, а затем и иерархов в своей реальности и в своем могуществе – и последовал ответ, последовала реакция общественной самозащиты...» [60]. Так, значит, инквизиция есть форма общественной защиты доверчивых и перепуганных церковных иерархов, которые твердо стояли на страже народных интересов от всякой «нечисти»? В те страшные времена инквизиторы, действовавшие по воле иерархов, этих невинных овечек, сжигали десятки, а возможно, и сотни тысяч «ведьм». Сжигали «во имя свое», своей монополии на истину, своего «вечно живого», своего страха перед теми, кто нес народу новые знания, расширяющие его сознание, кто стремился пробиться к нему сквозь плотную завесу его невежества. Неужели действительно можно подумать, как пытается нас убедить диакон, что инквизиция сжигала настоящих ведьм, а не оболганных ею же самой несчастных женщин и «еретиков», чтобы под их дымовой завесой расправиться с более серьезными врагами, такими как Жанна д’Арк, Джордано Бруно, Ян Гус и им подобные? «Ведьмы» и «еретики» были лишь средством церковной тактики, как во времена репрессий в СССР были таким же средством «враги народа». Чувствуете, как запахло смрадным дымом нечистоплотности и подмен от вышепроцитированных строк Кураева? Боюсь, что бывший аспирант от «вечно живого учения» даже не осознает, что делает, раздувая беспощадный огонь «во имя свое» на подмостках современности. Малый инквизитор, идущий по стопам Великого, теперь смело и с основанием может сказать самому Христу – «Я не с Тобою, а с ним». Вот тайна Кураева. Путь лжи и фанатизма привел диакона к «тому, другому», раздвоенное его сознание не заметило той тонкой границы, которая отделяла Добро от Зла, Свет от Тьмы, Христа от «того, другого». Отсутствие у Кураева христианской любви к человеку, которая только одна дает нам возможность понять «брата своего», привело его на неправедный путь. Путь, где бежал вор и кричал: «Держите вора!», чтобы на него не пало обвинение. Сатанисты – Блаватская, Рерихи и их последователи, а диакон – чистый агнец. Но в реальности все наоборот. Сатанист тот, кто защищает инквизицию, кто готов начать «охоту на ведьм», кто закрывает человеку путь в беспредельность, стремясь ограничить его горизонт и скрыть от него мироздание и инобытие.

В 1999 году вышла примечательная в этом отношении книга кураевского последователя Ю.Воробьевского «Путь к Апокалипсису». Автор, уже нисколько не смущаясь, называет Жанну д’Арк ведьмой [61]. «Инквизиция видела в подобных людях ведьм и колдунов, – вторит он своему учителю. – Их тысячами сжигали на кострах. Не призываю к возрождению такой практики. Но то, что во времена “мрачного Средневековья” общество понимало и по мере сил контролировало жуткие инфернальные энергии... – это факт». «В отличие от наших “просвещенных” времен, когда откровенный сатанизм безнаказанно угрожает человечеству, в “мрачном” Средневековье существовала сила, стремившаяся не допустить утраты духовных ориентиров. Святая инквизиция! Ее костры порой весьма своевременно напоминали легкомысленному человеку об адском пламени!» [62]. И еще: «Кстати, режим Гитлера “изгонял бесов” из социальной сферы не менее радикально» [63]. Приехали! И дальше, как говорится, «ехать некуда». Мысли Воробьевского и размышления Кураева полностью совпадают. И тот и другой стараются реабилитировать инквизицию.

Хочу напомнить читателю, чем кончается «Легенда» Ф.М.Достоевского. Великий Инквизитор, обращаясь к Христу, говорит: «Я воротился и примкнул к сонму тех, которые исправили подвиг твой. Я ушел от гордых и воротился к смиренным для счастья этих смиренных. То, что я говорю тебе, сбудется, и царство наше созиждется. Повторяю тебе, завтра же ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам мешать. Ибо если был, кто всех более заслужил наш костер, то это ты. Завтра сожгу тебя» [64]. Более четко, чем сказано, трудно определить инквизицию. Достоевский, вскрыв ее глубинный смысл, ставит вопрос пророчески мудро и тем самым как бы освещает иногда плохо видимую границу между Христом и им, между христианством и антихристианством. Инквизиция как историческое явление есть тот критерий, который помогает определить, на чьей стороне оказался человек – на стороне Христа или на стороне его. Защищающий инквизицию, несомненно, находится на его стороне. По Воробьевскому вы видите, как легко человек соскальзывает от подобной защиты к реабилитации фашизма и его вождей, выплывших в нашу историю из мрака подлинного сатанизма. Можно ли Кураева считать христианином? Конечно, нет. Для того чтобы стать таковым, нужно обладать христианским сознанием, а это явление много шире, нежели просто чтение Библии, богословской литературы или ношение рясы. Мы знаем, что ряса прикрывала не однажды неправедные дела. И то, что Кураев не обратил жало своих ядовитых стрел на действительный сатанизм, а мы знаем, что такие культы существуют, и то страшное, что сейчас происходит в нашей стране, свидетельствует об этом. Обвинение Рерихов – великих людей, внесших огромный вклад в нашу художественную и духовную культуру, – в сатанизме есть в действительности по сути своей сатанизм тех, кто пытается это обвинение представить борьбой против сатанизма. Использование же «системы доказательств» этого обвинения – лжи, клеветы, различных подмен, искажений смысла критикуемых публикаций, безответственности и невежества – все это элементы отнюдь не христианского мышления.

Ну а каковы же цели Кураева? Известно, что средства должны соответствовать целям. Они и соответствуют. По «Сатанизму...» диакона их не так уж трудно определить – превратить Православие в замкнутую секту, лишенную широких культурных связей; разъединить культуры Востока и Запада, приписав первой пресловутый «сатанизм», а заодно скрыв от широкой, не очень образованной публики, восточные корни самого Христа и Его учения; перекрыть дорогу новому мышлению – космическому мироощущению и энергетическому мировоззрению; подменить духовное возрождение России царством Великого инквизитора; умалив роль подлинной русской культуры, расширить область невежества и оплевать нарождающуюся новую систему познания; увести от научного познания инобытия, закрыв всяческими «акробатическими этюдами» дорогу к нему доверчивым и малограмотным; и, наконец, превратить Живую Этику из философской системы нового мышления в «сатанизм» и, таким образом выведя ее из культурного оборота, уничтожить.

И средства и цели диакона до боли знакомы. Мы это уже проходили. Проходили и те, кто распинал Учителя на кресте, жег великих мира сего на кострах, и те, которые при этом присутствовали. Неужели мы продолжаем оставаться толпой, не способной усваивать исторические уроки? О толпе как таковой даже Кураев не беспокоится. Поэтому он пишет свой «Сатанизм...» для интеллигенции. Именно перед ней, интеллигенцией, и в этом Кураев не ошибся, стоит магистральный выбор – с Христом или с ним, с теми, кто двигал человечество по эволюционной лестнице восхождения, или с Кураевым и его командой, со Светом или тьмой, с Добром или злом. И расплывается, уходя в туман, граница, отделяющая одно от другого. Пока мы размышляем над выбором, диакон разводит костер для Елены Ивановны Рерих и Живой Этики, точно такой же, какой загорелся на площади перед замком в Руане под Жанной д’Арк несколько веков назад. И тогда епископ Пьер Кошон, вкупе с другими инквизиторами и церковными иерархами, из окна замка наблюдал за зрелищем, чтобы убедиться, что с этой «строптивой девкой» покончено. «Веришь ли ты в Церковь, Жанна?» И все-таки не покончено, ибо с такими, как Жанна, покончить нельзя. Они остаются с нами вечно, переходя одна в другую и держа над собой знамя космической эволюции. Покончить можно с инквизицией и малыми инквизиторами. Но на это уйдет немало времени, ибо пьеры кошоны, кураевы и иже с ними время от времени тенями станут подниматься из мрака и, ненадолго обретя плоть и кровь, будут жечь на костре Жанну д’Арк. «Жанна, веришь ли ты в Церковь?»

Хочу напомнить еще одно обстоятельство. Жанну д’Арк судила не только церковная инквизиция. Ее судили ученые мужи из Парижского университета. Этот союз Церкви и традиционной науки объясняет то обстоятельство, что я уделила диакону столь большое место и постаралась, как могла, вскрыть особенности деятельности и мышления таких представителей Церкви, как Кураев.

Тьма, прикрытая сутаной, не такое уж редкое явление в христианской Церкви. История человечества знает немало таких фактов. Но ее союз с традиционной наукой требует своих доказательств. Если подобный союз был характерен для XV века, то, может быть, его избегла наша современность? К сожалению, нет, не избегла. Вернемся к приведенной здесь афише, где было объявлено, что диакон есть преподаватель на философском факультете МГУ. Надо сказать, что это было известно и без афиши. Что читал Кураев студентам, я не знаю и не очень этим интересовалась. Но наступил момент, когда кураевщина так или иначе проявилась в МГУ достаточно четко.

Те же тьма и невежество, отличавшие диакона, оказались почему-то востребованы, если можно так сказать, даже на факультетском ученом совете. Речь идет о защите диссертации Н.Е.Самохиной на соискание докторской степени. Какое-то время назад Самохина работала в научном отделе МЦР. Ее работа была связана с Живой Этикой, по которой она пыталась написать книгу. Но из этого ничего не вышло. А вот доносы на своих коллег получались неплохо. Мы расстались с ней без сожаления, и через год или два она обнаружилась в издательстве «РИПОЛ классик», где стала составлять сборники по тематике Живой Этики и приняла участие в издании пяти томов Учения, к каждому из которых она написала свое предисловие. Они свидетельствовали о том, что Самохина так и не вошла в суть философии космической реальности. В предисловиях было большое количество искажений и просто неверных положений.

Диссертация, которую она представила ученому совету философского факультета МГУ, называлась «Философское учение Агни Йоги: космос, человек, сознание (историко-философский анализ)». Что из всего этого получилось, трудно себе даже вообразить. Но собственная оценка, которую Самохина дала своей работе, была достаточно высокой. Отбросив все, что было сделано до нее по исследованию философии Живой Этики, соискатель докторской степени заявила о своем первенстве в этих исследованиях. Но даже и это можно было бы ей простить. Однако ряд ученых, серьезно занимавшихся философией космической реальности, обнаружили значительные искажения в ее работе. Анализировать диссертацию подробно не представляется возможным. Первое, что замечаешь в ней, – несоответствие заголовка содержанию. Неправомерным является отнесение текстов Живой Этики к эзотерике, поскольку совершенно ясно, что это тексты открытые и доступные всем. Неясна цель диссертации – «философско-историческая реконструкция Живой Этики». По всей видимости, данная «реконструкция» помешала автору вникнуть в суть этой философии, многие выводы Самохиной противоречат утверждениям Е.И.Рерих, сыгравшей важную роль в создании Живой Этики. Автор не пользовалась материалами архива Рерихов в МЦР. В результате философия космической реальности, содержащая новую систему познания и основы космического сознания, была превращена в обычную эзотерическую систему. Искажали эту философию Кураев, Андреев, Дворкин, О.Шишкин, но такой псевдонаучный анализ появился впервые. Трудно сказать, было ли причиной этого невежество или попытка полного затемнения ясного смысла философии космической реальности. И то и другое, скажем, к науке не имеет никакого отношения, так же как и положения Самохиной о Космосе, содержащиеся в Живой Этике. Этот Космос без энергетических процессов, без космических законов представляет собой нечто мертвое, каким он мерещится автору данной работы.

На защите присутствовали ученые, не согласные с работой Самохиной, но руководство ученого совета, против всех законов, не дало им выступить. Тем, кто пытался добиться этой возможности, пригрозили... милицией. Автору псевдонаучной работы была присвоена степень доктора философских наук. В Высшую аттестационную комиссию (ВАК), которая должна была утвердить решение ученого совета философского факультета МГУ, от ученых и общественных деятелей пошли отрицательные рецензии. Назову некоторых из них: А.В.Федотов, доктор филологических наук, профессор, председатель ВАК Болгарии; Ю.А.Мороз, кандидат биологических наук (Харьков, Украина); О.А.Уроженко, кандидат философских наук, доцент (Уральский государственный университет); Л.Е.Даниленко, кандидат философских наук, доцент (Уральский государственный университет); Е.Г.Плетухина, кандидат философских наук, доцент (Саратовский государственный университет); О.А.Лавренова, кандидат географических наук (Москва); В.И.Дурнев, академик Российской академии космонавтики им. К.Э.Циолковского (Москва); В.В.Фролов, доктор философских наук, профессор (Москва); Л.М.Гиндилис, кандидат физико-математических наук (Москва); Е.Н.Чернозёмова, доктор филологических наук, профессор (Москва); Л.В.Шапошникова, академик Российской академии космонавтики имени К.Э.Циолковского, генеральный директор Музея им. Н.К.Рериха.

Перечисленные выше ученые представляют различные области науки, что свидетельствует о значительном интересе к наследию Рерихов. Ну и что ВАК? – спросите вы. Да, скажу я, ВАК утвердил Н.Е.Самохину как доктора философских наук. Утверждение ВАКом докторской степени Н.Е.Самохиной есть утверждение псевдонаучной истины.

«Прошу вас, – писала Елена Ивановна Рерих в одном из писем, – относиться спокойно к нападкам на книги “Живой Этики”. Ведь все новое, выводящее сознание из привычного тупика, всегда сопровождается злобными выкриками и противодействиями. Примеров тому в истории множество, как в религии, так и в области знания. <...> Как ни странно, но нападают на книги Учения и громче всего вопят те, кто его не знает. А если кто из них прочел нечто, то подтасовывает и поясняет так, как ему это выгодно» [65].

Письмо, написанное Еленой Ивановной в 1936 году, до сих пор остается актуальным. Это можно отнести и к Кураеву, и к Самохиной, которая осмыслила Живую Этику, как ей было выгодно. И ее пример не единственный. В 2007 году в Петербургском Государственном университете защитил диссертацию на соискание степени доктора исторических наук некто В.А.Росов. Три уважаемых оппонента, академик В.С.Мясников, доктора наук Н.Н.Смирнов и Ю.В.Линник, содействовали, как только могли, этой защите. Надо сразу сказать, что все трое были «вне материала», но последнее оппонентов не остановило. Представленная к защите работа называлась «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)». И сама диссертация, и процесс ее защиты были так похожи на то, что происходило с Самохиной, что казалось, будто и соискатели и их работы вышли из какого-то общего темного источника. И если Самохина сумела превратить метаисторический источник, основу нового космического сознания – Живую Этику, в обычную эзотерическую систему, не имеющую отношения к космической эволюции, то Росов представил Н.К.Рериха, великого художника, культурного деятеля мирового масштаба, крупного мыслителя, ученого и общественного деятеля, как политического авантюриста, проводившего в Центральной Азии антисоветскую работу. Росов приписал Рериху сговор с Японией против Советского Союза, стремление создать в Центральной Азии новое государство, куда бы вошли Сибирь, Монголия и ряд других регионов, и, наконец, организацию религиозной войны против Тибета с целью свержения Далай-ламы. Ни один из этих домыслов диссертант не смог доказать, но его выдумки, превратившись в клевету против рериховских экспедиций, спокойно были приняты оппонентами.

В ВАК были направлены отрицательные отзывы более двадцати ученых. Среди них: Ю.М.Воронцов, Чрезвычайный и Полномочный посол России и специальный представитель РФ при генеральном секретаре ООН; А.Н.Сахаров, членкор РАН и директор Института российской истории РАН; В.В.Трепалов, доктор исторических наук, ведущий сотрудник Института российской истории РАН; А.В.Иванов, доктор философских наук, профессор Алтайского государственного аграрного университета (Барнаул); В.А.Иванов, доктор исторических наук, профессор Башкирского государственного педагогического университета (Уфа); Ш.А.Амонашвили, доктор психологических наук, академик Российской академии образования; И.А.Герасимова, доктор философских наук, профессор Института философии РАН; Ю.М.Павлов, доктор философских наук, профессор МГУ; Е.Н.Чернозёмова, доктор филологических наук, профессор (Москва); В.Н.Тугужекова, доктор исторических наук, профессор, директор РНИУ (Хакасия); Ф.Т.Яншина, доктор философских наук, профессор (член комиссии по наследию В.И.Вернадского РАН); Ш.Бира, академик Монгольской академии наук; Локеш Чандра, директор Института тибетологии (Индия); А.В.Федотов, доктор филологических наук, председатель ВАК Болгарии; Д.Л.Пикуль, кандидат политических наук (Москва); В.В.Фролов, доктор философских наук, профессор (Москва); Л.В.Шапошникова, академик РАЕН и РАКЦ, генеральный директор Музея имени Н.К.Рериха, и др. События развивались так же, как и в случае с Н.Е.Самохиной, и на посланные в ВАК отзывы о диссертации В.А.Росова никто внимания не обратил. Ю.М.Воронцов и Л.В.Шапошникова вынуждены были через «Российскую газету» (3 сентября 2007 г.) обратиться к председателю и членам президиума ВАК. Вот это обращение:

 

Уважаемый Михаил Петрович!

Уважаемые члены Президиума!

История прохождения диссертации В.А.Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)» в Высшей аттестационной комиссии Министерства образования РФ (ВАК) и ее одобрение не имеет к науке никакого отношения. Мы явились свидетелями нечестной игры, которая была навязана ВАК некоторыми академиками и чиновниками от науки. Иначе как объяснить, что основные принципы научной школы, такие как открытость и гласность в отстаивании ученым своих научных открытий и свобода дискуссий по этому поводу, приобрели в ВАК закрытый характер.

Так, экспертный совет ВАК по истории, возглавляемый в то время академиком РАН А.О.Чубарьяном, имея в своем распоряжении экспертное заключение Международного Центра Рерихов (МЦР) и других ученых с отрицательными выводами по диссертации В.А.Росова, без рассмотрения их по существу, принимает решение направить диссертацию на экспертизу в диссертационный совет Института истории Сибирского отделения РАН (г. Новосибирск). Нам известно, что такое решение было принято благодаря настойчивым требованиям начальника отдела гуманитарных и общественных наук Управления организации и контроля в сфере аттестации научных и научнопедагогических работников Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Н.И.Загузова. Следует отметить, что на все наши письма по существу диссертации В.А.Росова, адресованные Вам и членам Президиума, отвечал только Н.И.Загузов. Данный факт свидетельствует, что этот чиновник от науки осуществляет надежный контроль за продвижением этой диссертации к ее утверждению и оказывает этому всяческую помощь.

В Новосибирск на заседание диссертационного совета по вопросу рассмотрения диссертации В.А.Росова был приглашен лишь один ее автор и никто из независимых экспертов Института российской истории РАН, Института русского языка имени В.В.Виноградова РАН и других ученых, давших отрицательный отзыв на эту диссертацию. Члены диссертационного совета не были ознакомлены с критическими замечаниями по существу рассматриваемой диссертации, которые к тому же были представлены как результат действий научных конкурентов В.А.Росова, направленных на замалчивание его «научных открытий». Таким образом, члены диссертационного совета были введены в заблуждение. Поэтому принятое ими положительное решение в отношении диссертации В.А.Росова не может служить доказательством ее научности.

Последующее положительное решение экспертного совета ВАК по истории и его предложение Президиуму ВАК утвердить диссертацию В.А.Росова свидетельствует, что эксперты ВАК приняли во внимание не отрицательные заключения экспертов двух институтов РАН, а положительный отзыв новосибирского диссертационного совета. Возникает вопрос, какие же нашлись аргументы у экспертов ВАК, которые им позволили отклонить, к примеру, заключение Института российской истории РАН: «...в целом название диссертации не соответствует ее содержанию. <...> Главный тезис автора о том, что “обе экспедиции. были напрямую инициированы идеей построения монголосибирского государства” (с. 364), остался не подкрепленным убедительными свидетельствами источников. <.> Рецензируемая диссертация как по постановке, так и по решению заявленных задач не вносит новизны в историографию отечественной истории. Обсуждаемые в ней проблемы представляются искусственными, умозрительными и неаргументированными.» Неужели эксперты ВАК обнаружили в диссертации В.А.Росова доказательства клеветническим утверждениям диссертанта о том, что Н.К.Рерих готовился воевать с СССР, Китаем, Монголией и Тибетом с целью захвата их территорий для создания независимого государства? Или доказательства того, что Н.К.Рерих заключил договор с Японией и готов был ее поддержать в предстоящей войне против СССР? Вам всем хорошо известно и без экспертных заключений, что этому нет и не может быть никаких доказательств. Поэтому нас и не ознакомили с аргументами, на основании которых экспертным советом ВАК по истории были отвергнуты независимые экспертные заключения на диссертацию В.А.Росова. Создается впечатление, что ученые экспертного совета ВАК по истории, принимавшие решение, не были ознакомлены с независимыми экспертными заключениями по диссертации В.А.Росова. Так ложь об одном из величайших представителей российской и мировой культуры при помощи ВАК триумфально возводится в ранг научной истины.

Мы надеялись, что назначенная Президиумом ВАК специальная комиссия наконец-то разберется в достаточно ясных и всем понятных вопросах. Для этого необходимо было лишь выполнить решение Президиума ознакомиться со всеми материалами по диссертации, пригласить нас и диссертанта и попросить его представить из своей диссертации доказательства столь кощунственных обвинений в адрес Н.К.Рериха. С этой целью и создавалась данная комиссия. А что в итоге?

Председатель комиссии академик В.И.Жуков собрал комиссию: академиков А.О.Чубарьяна и Е.П.Челышева, которым было предложено, не разбираясь по существу тех вопросов, которые поставлены перед комиссией Президиумом, поддержать положительные решения диссертационного совета Новосибирского института истории и экспертного совета ВАК по истории. Только один член комиссии – академик Евгений Петрович Челышев выступил в защиту правды о Н.К.Рерихе и против такого решения, которое в итоге было принято. Как это понимать? Неужели в ВАК нашелся только один честный ученый, который правду научной истины ставит выше «подковерной» борьбы чиновников от науки? Понятно, что на это заседание, которое противоречило цели создания комиссии, мы приглашены не были. Мы снова явились свидетелями того, что В.А.Росов и те, кто ему активно помогают, делают все возможное, чтобы уйти от научной дискуссии по рассмотрению доказательств его утверждений в диссертации. Это служит лишь дополнительным доказательством антинаучного содержания его диссертации.

Действия председателя комиссии академика В.И.Жукова лишь доказывают, что практика таким путем утверждать диссертации прочно укоренилась в ВАК. Так, при встрече с президентом МЦР он заявил, что согласен с академиком Е.П.Челышевым, и диссертация не заслуживает утверждения, но ничего невозможно сделать, так как экспертный совет ВАК по истории дал положительный отзыв, и мы вынуждены ее утвердить. В итоге комиссия не выполнила решение Президиума ВАК, так как благодаря ее председателю произошла подмена задач – вместо разбирательства по существу научной стороны диссертации была утверждена лишь процедура ее прохождения.

Такой подход к рассмотрению научных работ свидетельствует о том, что в сознании ученых еще живы принципы управления наукой времен тоталитарного режима, когда они по различным причинам, далеким от науки, вынуждены менять свои принципиальные позиции.

Нам предлагают забыть это дело, так как ничтожная диссертация В.А.Росова недостойна того, чтобы ею занималось столько академиков. Это предложение равносильно призыву забыть историю России и тех, кто составляет ее славу и гордость.

Уважаемый Михаил Петрович и уважаемые члены Президиума ВАК, в связи со сложившейся ситуацией, не имеющей никакого отношения к науке, мы просим Президиум ВАК предложить комиссии выполнить ранее принятое решение Президиума ВАК – рассмотреть диссертацию В.А.Росова по существу с приглашением заинтересованных сторон, а не заниматься процедурными вопросами.

С уважением и надеждой, что Президиум ВАК не допустит ложь о Николае Константиновиче Рерихе в научный оборот.

 

Надежды авторов письма не оправдались. 14 ноября 2007 года состоялось заседание бюро Отделения историко-филологических наук РАН. Присутствовавшие на нем академики после короткой дискуссии проголосовали за присуждение Росову докторской степени. И только один академик Евгений Петрович Челышев выступил в защиту нашего великого соотечественника и проголосовал против Росова. Все прошло столь безобразно и несправедливо, что было похоже на страшный сон. И поверить в случившееся было трудно. На академическом собрании был защищен не только клеветник и нечестный человек, но и персона, давно уже выступавшая против Рерихов. Выступавшая не в одиночестве, а в союзе с исполнительным директором Музея Николая Рериха в Нью-Йорке Даниилом Энтиным. Что собой представляет Энтин, я поняла во время одной из наших конференций, темой которой был «Духовный образ России». В своем выступлении Энтин объяснил, что у России духовного образа нет. Но этого ему показалось мало. Через несколько лет, нарушив запрет Е.И.Рерих на публикацию копий ее дневников, хранившихся в Нью-йоркском музее Николая Рериха, он содействовал их публикации в России В.А.Росовым и Д.Н.Поповым.

В 2002 году в России, в издательстве «Сфера», главным редактором которого состоял Д.Н.Попов, вышел двухтомник с фрагментами дневников. Несколько позже Росов стал издавать дневники целиком, пользуясь авторской копией, которую Кэтрин Кэмпбелл в свое время передала Энтину. Потом весь текст копий дневников Елены Ивановны был «вывешен» сторонниками Энтина в Интернете.

Мы знаем, что в пространстве космической эволюции творят Вестники Света. Но ведь есть и вестники тьмы. Сейчас, вне всякого сомнения, мы являемся свидетелями их «творения». Многое из их темного творчества подхвачено их единомышленниками, и целые блоги Интернета оказались во власти тьмы. К таким, как Росов, Попов, Энтин, можно присоединить еще одну личность – некую Ольгу Ешалову из Петербурга, в своей темной деятельности добившуюся потрясающих успехов. Не буду голословной, а приведу пример ее «творчества». Журнал РАН «Новая и Новейшая история» заказал мне статью о Н.К.Рерихе как историке. Я выполнила этот заказ, статья была опубликована в журнале № 4 за 2006 год и получила хорошие отзывы. Через некоторое время в Интернете появилась малограмотная рецензия на мою статью, которая затем была прислана в редакцию журнала. И чем все завершилось? Руководство академического журнала струсило, другого слова для этого нет, и отменило в журнале всю рериховскую тематику. Мне остается поздравить О.Ешалову с небывалым успехом ее темного «творчества». Полностью закрыть в историческом журнале тему Рерихов еще никому не удавалось.

Вместе с тем я бы вспомнила и о других подобных примерах, с которыми были связаны люди посолидней, нежели Росов, Ешалова, Попов, Самохина и др.

В 1993 году вышло постановление Правительства РФ «О Государственном музее Рериха». Постановление было написано на основании фальшивых документов и направлено против С.Н.Рериха, который просил сделать музей Н.К.Рериха в Москве общественным. Надо сказать, что последний в это время уже действовал. Тем не менее у Музея предполагалось отобрать помещение и наследие Рерихов, переданное ему С.Н.Рерихом. Такие министры культуры, как Е.Сидоров, Н.Дементьева и особенно М.Швыдкой, всячески старались выполнить это Постановление [66]. Можно назвать немало солидных фамилий, причастных к темным делам против Рерихов, их идей и их воли. Среди них есть депутаты Государственной Думы, добившиеся того, чтобы Знамя

Мира – знак защиты культуры – было снято из фойе зала заседаний, ибо депутаты посчитали его «сатанинским знаком». В течение многих лет ряд депутатов, в частности некто Беднов, член партии «Единая Россия», пишет лживые доносы на МЦР в разные высокие инстанции. Комитет же по депутатской этике признал такие действия вполне законными.

Все вышеизложенное (но не все реально существующее) свидетельствует об определенной организации тьмы и невежества. Идет борьба между старым и новым, между тьмой и Светом. И наследие Рерихов, в силу его космичности, стоит в центре этой борьбы. Защитить его, а это необходимо сделать, можно только организованно, в международном масштабе. И первый реальный шаг в этом направлении уже сделан. В октябре этого года в Музее имени Н.К.Рериха была проведена Международная конференция, посвященная 75-летию Пакта Рериха по защите культурных и исторических ценностей.

Участниками Конференции стали 443 делегата, из них 30 делегатов из-за рубежа, представлявших научную и культурную общественность 27 стран мира: Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Молдовы, России, Узбекистана, Украины; Германии, Латвии, Литвы, Эстонии; Австрии, Болгарии, Гватемалы, Израиля, Индии, Испании, Италии, Канады, Колумбии, Коста-Рики, Ливана, Монголии, Румынии, Франции, Чехии.

В Конференции приняли участие руководители ряда международных культурных организаций:

Вице-президент Всеевропейской федерации по сохранению культурного наследия Europe Nostra Александр Сайн-Виттгенштейн;

Президент Ассоциации Национальных Комитетов Голубого Щита Карл фон Габсбург-Лотринген (Австрия);

Генеральный секретарь Австрийского Национального Комитета Голубого Щита профессор Венского университета Фридрих Т.Шиппер (Австрия);

Член Австрийского Национального Комитета Голубого Щита Хольгер Айхбергер (Австрия);

Президент Австрийского общества охраны культурного наследия Норберт Фюрстенхофер (Австрия);

Мария Тереза Дутли – руководитель консультативной службы по международному гуманитарному праву Международного Красного Креста (Швейцария);

Академик Монгольской академии наук, президент Всемирного общества монголоведов профессор Шагдарьен Бира (Монголия);

Председатель Национального общества имени Рерихов Марга Куцарова (Болгария).

На Конференции единогласно была принята следующая резолюция:

 

Резолюция Международной общественно-научной конференции

«75 лет Пакту Рериха»

I. Международная общественно-научная конференция «75 лет Пакту Рериха», принимая во внимание принципы и нормы международного права в области охраны ценностей культуры, а именно:

Учитывая, что:

согласно основополагающему принципу международного права, исторические памятники, ценности культуры, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения составляют культурное наследие народов вне зависимости от их государственной принадлежности и формы собственности [67].

Этот же основополагающий принцип твердо указывает, что повреждение или исчезновение любых объектов культурного наследия представляет собой пагубное обеднение достояния всех народов мира [68].

Учитывая, что:

каждое государство, на территории которого находятся охраняемые предметы культурного наследия, обязано сохранить эту часть наследия человечества и обеспечить ее передачу будущим поколениям [69].

Все культурные ценности являются частью общего культурного наследия человечества, и каждое государство несет в этом отношении ответственность не только перед своими собственными гражданами, но и перед международной общественностью в целом [70].

Учитывая, что:

в настоящее время охрана культурного наследия государствами на национальном уровне часто бывает недостаточной и неадекватной не только из-за больших расходов, которых она требует, нехватки экономических, научных и технических ресурсов страны, на территории которой находится ценность, подлежащая защите [71], но также – и это является чрезвычайно тревожным – в силу недостатков правовой и судебной системы определенного государства, не позволяющих обеспечить охрану культурного наследия и защиту человеческих прав в области культуры, из-за халатности, небрежения и пренебрежения к культурному наследию государственных органов, так же, как и из-за преднамеренного разрушения культурного наследия, в том числе путем преднамеренного неосуществления соответствующих мер для запрещения, предупреждения, прекращения и наказания любых действий по преднамеренному разрушению такого культурного наследия [72].

Учитывая, что:

существует важное международно-правовое регулирование и международный механизм защиты культурного наследия в тех случаях, когда государство, на территории которого оно расположено, не выполняет свой долг по его защите и сохранению как части культурного наследия человечества, которые зачастую не применяются.

В указанных выше случаях охрана в международном масштабе и посредством международного юридического механизма является не только необходимой, но и незаменимым средством сохранения такого культурного наследия.

Учитывая, что:

согласно установленным принципам и нормам, право доступа к культуре и участия в культурной жизни являются правами человека [73], их нарушение приводит к нарушению достоинства человеческой личности и ее свобод и ни в коей мере не должно быть допускаемо ни одним государством и не может быть терпимо со стороны общественности;

Охрана культурного наследия напрямую обусловливает возможность реализации права доступа к культуре и участия в культурной жизни;

В международном праве установлен принцип, что охрана культурного наследия от рисков и их предотвращение намного важнее возмещения убытков в случае ущерба или утраты, поскольку основной целью является сохранение культурного наследия, а не подмена денежными суммами предметов, которые являются незаменимыми [74];

Отсутствует универсальный международный правовой механизм защиты прав человека в области культуры.

В Европе существует международный правовой механизм защиты прав человека в случае их нарушения, когда на национальном (внутригосударственном) уровне возможности их защиты исчерпаны. Приложение указанного правового механизма к правам человека в области культуры, однако, проблематично, поскольку материальная компенсация не способна в полной мере возместить и заменить культурное наследие, которое является незаменимым, и не может быть никоим образом компенсировано денежными средствами лишение возможностей творческой деятельности [75], лишение возможностей культурного развития будущих поколений и обеднение культурного наследия всего человечества [76].

Учитывая, что:

урегулирование вопросов, не охватываемых в полной мере международноправовыми актами, касающимися культурного наследия, будет определяться принципами международного права, принципами человечности и требованиями общественного сознания [77].

Учитывая, что:

один из важнейших международно-правовых принципов охраны культурного наследия, нашедший выражение в актах ЮНЕСКО, – принцип деятельного участия общественности, поскольку «наилучшей гарантией сохранения культурных ценностей является уважение и любовь, проявляемые к ним самим народом» [78].

Одним из лучших способов выражения общественного мнения и лучшим средством участия общественности в деле сохранения культурных ценностей является форма деятельности в качестве неправительственных организаций (местные, национальные и международные). Они уже много раз демонстрировали не только свою способность сохранения культурного наследия, но и свою незаменимую роль в этом.

Учитывая, что:

согласно положениям Устава ЮНЕСКО, мир должен основываться на интеллектуальной и нравственной солидарности человечества, поэтому солидарность международных и национальных неправительственных организаций незаменима как для поддержания мира, так и для охраны культурного наследия.

Указанная солидарность неправительственных организаций может стать важнейшей частью международного механизма, способного ответить в случае острой необходимости в охране культурного наследия, когда действия государств по охране такого наследия в силу вышеуказанных причин недостаточны или неадекватны.

В деле охраны культурного наследия неправительственные организации, объединившие свои усилия по сохранению культурного наследия во имя будущего человечества, должны получать, согласно международно-правовым актам в области культуры, всю поддержку государств-членов ЮНЕСКО, равно как ЮНЕСКО и других международных межправительственных организаций, компетентных в этой области.

Учитывая, что:

согласно положениям пункта 2 (с) статьи I Устава ЮНЕСКО, на ЮНЕСКО возложена задача обеспечивать сохранение, увеличение и распространение знаний, «заботясь о сохранении и охране мирового наследия человечества – книг, произведений искусства и памятников исторического и научного значения» [79].

II. Принимая во внимание мировое значение культурного наследия Рерихов и состояние его сохранности, в частности:

Учитывая:

огромное значение художественного, научного, философского и литературно-публицистического наследия Рерихов для мировой культуры, его потенциал для объединения народов во имя культуры, а также глубокий гуманистический характер идей Рерихов и значительный потенциал наследия для развития естественных и гуманитарных наук;

важнейший вклад Н.К.Рериха в формирование международно-правовой системы защиты культурного наследия путем предложения Договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха), заключенного в Белом доме в Вашингтоне в 1935 году, и утверждения таким образом основополагающих принципов такой защиты;

ставя своей целью сохранение наследия семьи Рерихов для грядущих поколений.

Учитывая:

рассредоточенность наследия Рерихов во многих странах мира и необходимость его тщательной каталогизации, описания и учета с целью обеспечения права доступа к этому мировому культурному наследию и пользования им, равно как и с целью недопущения незаконной торговли отдельными его частями [80] и обеспечения возможности международного обмена культурными ценностями, являющимися частью этого наследия.

Учитывая, что в России:

младшим сыном Рерихов – С.Н.Рерихом, гражданином Индии, выдающимся художником, мыслителем и ученым – был основан в Москве Международный Центр Рерихов, которому С.Н.Рерих завещал наследие своих родителей, переданное в 1990 г., Международный Центр Рерихов выполнил волю С.Н.Рериха и создал общественный Музей имени Н.К.Рериха.

Международный Центр Рерихов, воплощая в своей деятельности идеи Рерихов и популяризируя и развивая их творческое наследие, является пространством свободы – свободы мысли, свободы творчества и свободы познания, что чрезвычайно важно для возрождения подлинной самобытной культуры страны, где более 70 лет существовал идеологический контроль в области культуры.

Создание независимого и свободного пространства культуры Международным Центром Рерихов вызвало очень сильную реакцию противодействия со стороны старых, устоявшихся механизмов. Международный Центр Рерихов, являющийся неправительственной международной организацией, создавшей музей мирового уровня и являющейся крупным культурным, научным и духовным центром, распространяющим идеи мира, уважения всех культур, воспитывающим среди широкой публики и молодежи глубочайшее уважение к традиционным знаниям народов мира и поощряющим их научное исследование, не получил ни экономической, ни финансовой, ни юридической, ни технической помощи со стороны государственных органов, как это рекомендуют международные акты ЮНЕСКО [81]. Более того, со стороны государственных органов были осуществлены активные действия нарушения основополагающих принципов указанных международных актов ЮНЕСКО, которые имели своей целью прекращение деятельности и закрытие этого «центра разума и культуры» [82], каковым, безусловно, является Международный Центр Рерихов и созданный им Музей имени Н.К.Рериха.

Нарушение в России воли последнего из семьи Рерихов – С.Н.Рериха по распоряжению наследством семьи Рерихов приводит к невозможности выполнения, а следовательно, к нарушению ряда прав, закрепленных Декларацией ЮНЕСКО принципов международного культурного сотрудничества (ст. 1, п. 1, 2; ст. 4, п. 1, 2, 3, 4; ст. 7, п. 1, 2, и др.), а также к нарушению основного права – права доступа к достоянию мировой культуры – наследию Рерихов.

В тяжелейших условиях в течение 20 лет Международный Центр Рерихов не только выжил, но и вырос в крупнейший центр науки, просвещения и культуры, который сделал все возможное для сохранения наследия Рерихов в России. Это служит еще одним ярким примером чрезвычайной роли неправительственных организаций в деле сохранения культурного наследия, особенно в периоды глубоких экономических и социальных трансформаций.

Подчеркивая, что

Л.В.Шапошникова, первый вице-президент Международного Центра Рерихов и генеральный директор Музея имени Н.К.Рериха, получила награду Европейского Союза «Europe Nostra» за сохранение культурного наследия в 2010 году;

Подчеркивая

вклад Б.И.Булочника в возрождение лучших традиций меценатства как бескорыстного мецената общественного Музея имени Н.К.Рериха Международного Центра Рерихов, который оказал помощь Международному Центру Рерихов в создании Музея, в воссоздании памятника истории и культуры XVII–XIX вв. «Усадьба Лопухиных», где размещен Музей, в обеспечении Музея всем необходимым для его работы. В связи с подобным участием в жизни общественной организации меценату приходится встречать препятствия в своей непосредственной предпринимательской деятельности со стороны государственных чиновников, что делает его вклад еще более ценным и значимым. Возрождение традиций меценатства имеет большое значение для будущего, так как дает возможность неправительственным культурным учреждениям и организациям выполнять свои задачи по сохранению культурного наследия в тех случаях, когда отсутствует какое-либо содействие или помощь со стороны государства;

Подчеркивая, что

Международный Центр Рерихов и его общественный Музей имени Н.К.Рериха продолжают работать в условиях отсутствия правовых гарантий их существования и сохранности завещанного им наследия Рерихов;

Выражая

глубокую озабоченность тем обстоятельством, что в России уже свыше 50 лет существует неясность в отношении сохранности наследия Рерихов, находящегося на территории Российской Федерации, равно как и угроза уничтожения отдельных частей наследия Рерихов;

Подчеркивая, что

клевета и очернение имен Рерихов и их творческого наследия, допускаемые в Российской Федерации, приводят к нарушению основополагающего обязательства, закрепленного в Декларации ЮНЕСКО, касающейся преднамеренного разрушения культурного наследия (ст. 3, п. 3), а именно: «Государствам надлежит всеми соответствующими средствами стремиться обеспечивать уважение культурного наследия в обществе, особенно при помощи образовательных, разъяснительных и информационных программ».

ПРИНИМАЕТ НАСТОЯЩЕЕ ОБРАЩЕНИЕ:

I. К международным и национальным неправительственным организациям, призывая их:

1. Поддержать усилия Международной общественной организации «Международный Центр Рерихов», направленные на сохранение культурного наследия Рерихов, путем создания постоянно действующего международного комитета, состоящего, главным образом, из неправительственных организаций, общественных деятелей и имеющего целью сохранение культурного наследия Рерихов в мире.

Представленным на Конференции организациям, а именно: Всеевропейской федерации по сохранению культурного наследия Europe Nostra, Международному Комитету Красного Креста, Ассоциации национальных комитетов Голубого Щита, Национальному Комитету Голубого Щита Австрии, Международному Центру Рерихов, Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры – оказать поддержку и содействие в формировании Оргкомитета по подготовке создания Постоянного международного комитета по сохранению наследия Рерихов в мире.

Поддержка, указанная в п. 1, может выразиться в присоединении к Постоянному международному комитету по сохранению наследия Рерихов в мире, так же как:

  • в вынесении вопросов, являющихся предметом деятельности этого комитета, на всех соответствующих международных форумах, с тем чтобы привлечь внимание мировой международной общественности к вопросам охраны культурного наследия, когда на национальном уровне подобная охрана недостаточна;
  • в оказании поддержки делу защиты наследия Рерихов в мире посредством своих информационных ресурсов и технической помощи – сайтов, информационных бюллетеней, материалов и др.;
  • в использовании всех возможных мер, правовых и культурных, с тем чтобы каждое государство прониклось сознанием обязательств в сохранении культурного наследия Рерихов во имя всех народов мира.

II. 1. К мировому сообществу и, в частности, к тем государствам, на территории которых находятся части культурного наследия Рерихов, в том числе к Российской Федерации, Индии, Болгарии, США:

1. Строго соблюдать принципы и нормы международного права, установленные в рекомендациях и декларациях ЮНЕСКО, так же как и выполнять свои обязательства, вытекающие из международных конвенций, ратифицированных ими;

2. Осуществить полную каталогизацию и опись всех ценностей культуры (художественные произведения, рукописи, документы и издания, архивные материалы), являющихся частью культурного наследия Рерихов, которые находятся на их территории, и обеспечить сохранение и их включение в список национального культурного наследия с тем, чтобы:

гарантировать для своих граждан, равно как и для граждан всех стран мира, право доступа к достоянию мировой культуры – наследию Рерихов;

не допускать незаконную торговлю этими ценностями;

обеспечить возможность международного культурного обмена культурными ценностями – произведениями Рерихов.

3. Оказывать полное содействие работе Постоянно действующего международного комитета по сохранению наследия Рерихов в мире, предоставляя его представителям полный доступ к информации, к документам, связанным с этим наследием, к ценностям культуры, являющимся частью наследия Рерихов, равно как и любое другое содействие, необходимое для осуществления его целей и задач.

II. 2. К Российской Федерации, в ее качестве государства – члена ЮНЕСКО: Уважать принципы и нормы международного права, закрепленные в международных актах ЮНЕСКО, и право человека на доступ к образованию и культуре и выполнить неукоснительно волю С.Н.Рериха, передав полностью завещанное им наследие семьи Рерихов созданной по его воле и по его инициативе в России Международной неправительственной организации «Международный Центр Рерихов».

Гарантировать, что действия, ведущие к уничтожению, полному или частичному, культурного наследия семьи Рерихов, находящегося на ее территории, в том числе привезенного Ю.Н.Рерихом в СССР, не будут предприняты.

3. Предпринять все необходимые действия по охране наследия Рерихов, находящегося на ее территории, в том числе путем осуществления мер, предусмотренных в пункте 11.1.2.

Не допускать в дальнейшем нарушения международных принципов и норм путем действий, направленных на разрушение Международного Центра Рерихов (Центра), созданного Центром общественного Музея имени Н.К.Рериха и сохраняемого им культурного наследия Рерихов. Создать стабильную юридическую базу, обеспечивающую сохранность, работу и развитие Центра, путем принятия и исполнения соответствующих законодательных актов.

Не допускать очернение и клевету имен и наследия Рерихов и тем самым прекратить нарушение международных принципов и норм, установленных в актах ЮНЕСКО. Предпринять все необходимые меры для выполнения своего международного обязательства, а именно: обеспечить уважение культурного наследия Рерихов в обществе, особенно при помощи образовательных, разъяснительных и информационных программ.

При подготовке этих программ следует привлекать к активному участию Международный Центр Рерихов и Музей имени Н.К.Рериха (г. Москва) как центр мирового значения по изучению, популяризации и сохранению наследия Рерихов,

III. К ЮНЕСКО:

1. В соответствии со своими уставными целями и обязанностями, оказывать всеми доступными ЮНЕСКО средствами полное содействие и покровительство Постоянному международному комитету по охране культурного наследия Рерихов в мире как эффективному и реальному механизму международного общественного контроля по сохранению культурного наследия в случаях, когда действия государств являются недостаточными.

Принято единогласно.


[1] Владимиров А. В поисках Православия. М.: Беловодье, 2000. С. 235.

[2] Цит. по: Там же. С. 85.

[3] Там же. С. 226-227.

[4] Нежный А. С приветом от Клары: Дьякон Андрей Кураев как создатель антисемитских мифов // Нежный А. Погружение во мрак. М.: Древо добра, 2002. С. 150.

[5] Кураев А. Сатанизм для интеллигенции (о Рерихах и Православии). В 2 т. Т. 1: Религия без Бога. М.: Отчий дом, 1997. С. 31.

[6] Мережковский Д.С. Большевизм и человечество // Независимая газета. 1993. 23 июля.

[7] Там же.

[8] Вернадский В.И. Записка о выборе члена Академии по отделу философских наук // Коммунист. 1988. № 18. С. 70.

[9] См.: Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 59.

[10] Там же. С. 12.

[11] См.: Там же. С. 25.

[12] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 24.

[13] Там же. С. 25.

[14] Кураев А. Под знаменем оккультизма // Сегодня. 1994. 19 ноября.

[15] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 11.

[16] Там же. С. 18.

[17] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 9.

[18] Нежный А. С приветом от Клары: Дьякон Андрей Кураев как создатель антисемитских мифов // Нежный А. Погружение во мрак. С. 139.

[19] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 32.

[20] Шапошникова Л.В. Огненное творчество космической эволюции // Рерих Е.И. У порога Нового Мира. М., 1996. С. 8. – (МРБ).

[21] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 34.

[22] Община (Рига), 94.

[23] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 323.

[24] Там же.

[25] Иерархия, 57.

[26] Там же.

[27] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 8.

[28] Община (Рига), 230.

[29] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 58.

[30] Община (Рига), 230.

[31] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 74.

[32] Кураев А. «По сути Рерихи проповедуют атеизм» // Труд. 1994. 13 октября.

[33] Там же.

[34] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 46.

[35] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 37.

[36] Там же. С. 34.

[37] Там же. С. 27.

[38] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 7.

[39] Там же. С. 29-30.

[40] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 38.

[41] Там же. С. 22.

[42] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 21.

[43] Цит. по: Там же. С. 22.

[44] См.: Рерих Е.И. У порога Нового Мира. М.: МЦР; Мастер-Банк, 2000; 2007.

[45] См.: Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 70.

[46] Там же.

[47] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 71.

[48] Там же.

[49] Там же.

[50] Там же. С. 72.

[51] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 72–73.

[52] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 271.

[53] Там же. С. 283.

[54] О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 67.

[55] См.: Кураев А. «По сути Рерихи проповедуют атеизм» // Труд. 1994. 13 октября.

[56] Там же.

[57] Афиша Кураева о его лекциях. 30 апреля и 1–2 мая 2001 г. в Виннице (Украина).

[58] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 50.

[59] Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Ч. 1–2. С. 317–318.

[60] Кураев А. Сатанизм... Т. 1. С. 63.

[61] Воробьевский Ю. Путь к Апокалипсису: Стук в Золотые врата. М.: Патриарший изд. полиграф. центр, 1999. С. 121.

[62] Там же. С. 144.

[63] Там же. С. 145.

[64] Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Ч. 1–2. С. 322.

[65] Письма Елены Рерих. В 2 т. Т. 2. Минск, 1992. С. 168.

[66] Постановление было отменено в декабре 2010 года благодаря усилиям министра культуры РФ А.А.Авдеева.

[67] Пакт Рериха – Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников от 15 апреля 1935 г., ст. 2; Гаагская конвенция 1954 г. о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта; Декларация ЮНЕСКО 2003 г., касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия.

[68] См.: Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия // Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия: Сб. М.: Минкульт СССР, 1990. С. 42; Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия // Там же. С. 84.

[69] См.: Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия // Там же. С. 84; Конвенция 1970 г. о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности // Там же. С. 34; Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия, ст. 4 // Там же. С. 43.

[70] См.: Рекомендация 1976 г. о международном обмене культурными ценностями, ст. 2 // Там же. С. 93; Рекомендация 1968 г. о сохранении культурных ценностей, подвергающихся опасности в результате проведения общественных или частных работ // Там же. С. 76; Рекомендация 1978 г. об охране движимых культурных ценностей // Там же. С. 108.

[71] См.: Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия // Там же. С. 42.

[72] См.: Декларация ЮНЕСКО [2003 г.], касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия // Информация об осуществлении Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и двух протоколов к ней от 1954 года и 1999 года: Доклады о деятельности в 1995–2004 гг. – Режим доступа: UNESCO Document Ref. (CLT-2005/WS/6) // unesdoc.unesco.org. С. 55-56.

[73] См.: Всеобщая декларация ЮНЕСКО 2001 г. о культурном разнообразии, ст. 5; Рекомендация ЮНЕСКО 1976 г. об участии и вкладе народных масс в культурную жизнь, ст. 4, п. (а) и (в); Устав ЮНЕСКО; Всеобщая декларация прав человека ООН, ст. 27; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, ст. 13 и 15; Международный пакт о гражданских и политических правах.

[74] См.: Рекомендация 1978 г. об охране движимых культурных ценностей, ст. II. 9 // Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия. С. 111.

[75] См.: Декларация 1966 г. принципов международного культурного сотрудничества, ст. 7, п. 1; Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия // Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия. С. 84.

[76] См.: Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия // Там же. С. 42; Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия // Там же. С. 84.

[77] См.: Декларация ЮНЕСКО [2003 г.], касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия // Информация об осуществлении Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и двух протоколов к ней от 1954 года и 1999 года: Доклады о деятельности в 1995–2004 гг. С. 54.

[78] См.: Рекомендация 1968 г. о сохранении культурных ценностей, подвергающихся опасности в результате проведения общественных или частных работ // Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия. С. 76; Рекомендация 1978 г. об охране движимых культурных ценностей, ст. II. 5; III. 17 // Там же. С. 110, 113; Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия, ст.Ш. 11; VI. 61 // Там же. С. 85, 89; Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия, ст. 27, п. 1, 2 // Там же. С. 50; Рекомендация 1976 г. о международном обмене культурными ценностями, ст. III. 11 // Там же. С. 94; Рекомендация 1960 г., касающаяся наиболее эффективных мер обеспечения общедоступности музеев, ст. II. 2, V 13, V 14, V 16 // Там же. С. 62–63; Рекомендация 1962 г. о сохранении красоты и характера пейзажей и местностей, ст. V. 37, V. 40, V 42 // Там же. С. 66, 69; Рекомендация 1968 г. о сохранении культурных ценностей, подвергающихся опасности в результате проведения общественных или частных работ, ст. III. 31, III. 32; и др.

[79] Устав ЮНЕСКО. Ст. 1, п. 2 (с).

[80] Законные ввоз, вывоз и передача права собственности должны осуществляться в соответствии с положениями Конвенции 1970 г. о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности, и другими соответствующими международными актами, а в тех случаях, которые не вполне урегулированы международными актами – принципами права, общепризнанным моральным принципам и требованиям общественного сознания.

[81] См.: Рекомендация 1960 г., касающаяся наиболее эффективных мер обеспечения общедоступности музеев, ст. II. 3, V. 17, V 18 // Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия. С. 62–63; Рекомендация 1972 г. об охране в национальном плане культурного и природного наследия, ст. V 49, V. 51 // Там же. С. 88–89; Рекомендация 1989 г. о сохранении фольклора, ст. D (d).

[82] Рекомендация 1960 г., касающаяся наиболее эффективных мер обеспечения общедоступности музеев, гласит: «В местности, где они расположены, музеи должны быть центрами разума и культуры. С этой целью они должны вносить вклад в духовную и культурную жизнь населения, а оно, в свою очередь, должно иметь возможность участвовать в деятельности и развитии музеев» (Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО по вопросам охраны культурного наследия. С. 63).

 

Печать E-mail

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
Просмотров: 80