Рериховская библиотека
Профессор Рам Рахул:
«Величайший среди тибетологов»
...Я беседую с крупным индийским специалистом по центрально-азиатским цивилизациям, многие годы возглавлявшим Департамент центрально-азиатских исследований Университета Джавахарлала Неру в Дели, профессором Рам Рахулом. Он возглавлял также Сиккимский научно-исследовательский институт тибетологии, который находится в Гангтоке, столице северного штата ИндииСикким.
«Этот институт, – рассказывал профессор, – в значительной степени обязан своим существованием Ю.Н.Рериху, его смело можно назвать детищем моего друга Джорджа (Юрия). Я горжусь тем, чтомогу называть себя его близким другом».
Рам Рахул вспоминал, что первая встреча с семьей Рерихов состоялась в 1946 году, хотя о существовании созданного ими научно-исследовательского гималайского института в долине Кулу он узнал значительно раньше, еще в 1943 году, будучи студентом, когда стал заниматься ламаизмом и Тибетом в целом. Во время путешествий в Гималаях ему не раз приходилось слышать: «А здесь останавливались русские!» Однако более подробно о Рерихах ему говорил известный ученый-тибетолог Гьяган Терчин. Гьяган Терчин знал Рерихов, был с ними связан научными интересами. Вторым человеком, говорившим Рам Рахулу с глубоким уважениемо Рерихах, был его учитель, известный итальянский востоковед, покойный профессор Туччи, удостоенный в преклонном возрасте звания лауреата Международной премии им. Джавахардала Неру,-
«Когда речь зашла о продолжении моего образования и необходимости, как мне тогдаказалось, отправиться в Европу, ¾ вспоминал Рам Рахул, – профессор Туччи сказал: «Зачем вам куда-то ехать, у вас в Индии имеется лучший институт тибетских исследований». Так я оказался в Институте Гималайских исследований «Урусвати» в Кулу. По-разному интерпретируется это слово санскритского происхождения. «Урусвати» можно перевести как «Утренняя звезда». Но я склонен считать, что Рерихи вкладывали в это название иной смысл: «Урусвати», от санскритского слова «ypyc» – «русский»,¾ по-моему, несло в себе национальную принадлежность этого уникального научного центра, ибо за долгие годы общения с Юрием, его матерью, братом Святославом я усвоил для себяраз и навсегда, что Россия занимала все их помыслы, все их чувства. После смерти Рериха-старшего Юрий с матерью уехал в горное место Кандхала, а затем в Калимпонг (Западная Бенгалия), который в то время был весьма важным местом изучения Тибета. Здесь собрались светила гималайских исследований. Сюда переехал из Массури Рахул Санкритьяяна, который тесно дружил с Юрием и очень любил его. Здесь же жил ученый-востоковед Принц Питер. В Калимпонге жил еще один интересный человек – Mapкo Поллис, автор книги «Пики и Ламы».
«Я всегда восхищался его работоспособностью, – продолжал свой рассказ профессор Рам Рахул,– преданностью делу, которое он избрал. Он был великим ориенталистом, именно ориенталистом, востоковедом в самом широком плане, обладавшим гигантским арсеналом знаний. Но случилось так, что он стал величайшим в мире тибетологом. Как ориенталист, он сочетал в себе первоклассных филолога, санскритолога, историка, археолога, этнографа, что являло в нем совершенного ученого-ориенталиста. И как ориенталист, он избрал свою базовую область: центрально-азиатский буддизм, что вело его к глубокому изучению и развитию тибетологии. В то же время он был великим монголоведом. А после приезда в Москву он все свои силы и знания посвятил подготовке советских востоковедов. Среди его учеников были доктор Ш.Бира – крупнейший монгольский ученый, Г.Бонгард-Левин, видный советский ориенталист... Он столько работал, что сгорел на работе!
Юрий великолепно знал рукописные материалы по Тибету, разбросанные по различным центрам, монастырям. Его книги, в особенности «Голубые анналы», дают представление о широте его знаний».
«На мой взгляд, – подчеркнул Рам Рахул, – изучение буддизма русскими учеными придало буддологии совершенно новый облик. В этом большая заслуга и Юрия Рериха, великолепного продолжателя традиций русской востоковедной профессуры, их последовательного носителя. Даже внешне, по-моему, он нес в себе что-то необыкновенно академическое, глубокое, что не могло не внушать уважения и глубокой симпатии.
Юрий Рерих получил прекрасное образование. Жан Бако, великий француз-тибетолог, был его учителем в Сорбонне. Санскритом Юрий занимался в Оксфорде. Рассказывают, что вице-канцлер этого университета пригласил как-то в Индийский департамент Университета государственного секретаря по делам Индии, который попросил представить ему лучшего студента по санскриту. Им оказался Юрий Рерих! Можно представить удивление высокого чиновника: на кафедре санскритологии Британской империи – русский! Колониальные власти ненавидели Джорджа, изображая из него русского шпиона.
Но совсем иным было отношение к Юрию Рериху со стороны индийцев. Он часто ездил в Калькутту, был почетным членом Азиатского общества. Был другом первого индийского генерального директора Археологических исследований Индии доктора Н.П.Чакраварти, автора книги о Средней Азии и Индии. Кстати говоря, политический, чиновник в Сиккиме Хариш Даял, первый индиец в ранге чиновника «Индиан Сивил Сервис», высоко ценил Юрия Рериха как выдающегося ученого. Его жена, Лила Даял, сама блестящая специалистка по Тибету, всерьез увлеклась под влиянием Ю.Н.Рериха научной работой».
С неменьшим уважением к Рериху относился покойный Далай-Лама, духовный глава буддистов. Они встретились лично в 1950-м году после первого побега Далай-Ламы из Лхассы. «Тогда-то, – вспоминал Рам Рахул, – Далай-Лама и узнал о Юрии Рерихе, хотя, возможно, он слышал о нем и раньше. Далай-Лама сам говорил мне позднее, во время наших встреч в 1950-1956гг., что никто не знает Тибета так, как Джордж Рерих. Далай-Лама встречался с Юрием и повторял неоднократно, что ему доставляло радость говорить с Рерихом, ибо уровень его знания тибетского языка мог быть украшением в любом тибетском высокопоставленном доме».
Тесные узы установились у Рерихов с центром буддологии в Калькутте «Махабодхи Сэсайети», а также с Калькуттским Азиатским обществом. Юрий Николаевич дружил с Шибдасом Чоудхури, куратором библиотеки Азиатского общества. Особым другом Юрия в Калькутте был профессор Сунити Кумар Чаттерджи, впоследствии «национальный профессор», связанный с семьей Рерихов с двадцатых годов нашего столетия. Особым другом был профессор А.Л.Алтекар. Он работал в «Вишвабхарати», именно он создал центр тибетских исследований в Шантиникетане. Неменьшая симпатия связывала Юрия и с Т.Д.Денсапа, «отцом сиккимской исторической традиции», вместе с которым Рам Рахул и Юрий Рерих обсуждали проект института тибетологии в Сиккиме.
«Великая семья Рерихов сделала очень много для Индии, – заключил мой собеседник. – Главная их заслуга состоит в том, что они представили миру величие Индии и всем своим творчеством, всей деятельностью своей стремились показать неоспоримую истину: народ, породивший Будду, великие духовные и материальные ценности, образцы неповторимого искусства, не может и не должен оставаться в колониальном рабстве! В этом великая историческая заслуга Рерихов, их вклад в освобождение Индии; в отличие от колониальной концепции о цивилизаторской роли Рерихи показали красоту и неповторимость непокоренной страны и ее народа. Они боролись за свободу Индии пером и кистью, книгами и выставками, широким общением и подвижничеством. И Индия этого никогда не забудет!»
...Большой интерес в плане широких советско-индийских контактов в области ориенталистики представляет переписка Ю.Н.Рериха, с Рахулом Санкритьяяна.
...В 1943 году, когда в Советском Союзе на полях сражений Великой Отечественной войны шли ожесточенные бои, молодой индийский ученый прилагал отчаянные усилия, чтобы выехать из Индии в Россию. И хотя Великобритания в тот период являлась союзницей Советского Союза в войне против гитлеровской Германии, паспорт выдавать индийцу колониальные власти не торопились: он был известен своими глубокими симпатиями к СССР. Звали ученого Пандит Рахул Санкритьяяна. Об этом мы узнаем из документов политического отдела Департамента внутренних дел колониального правительства Индии.
Но не только это смущало людей из колониальной охранки. Рахул Санкритьяяна, известный санскритолог и тибетолог, в 1937 году работал в Ленинграде совместно с выдающимся советским востоковедом академиком Щербатским. Среди документов находим копию перехваченного письма Р.Санкритьяяна от 14 июля 1943 г., адресованного в Ленинград Е.Н.Козеровской, в котором читаем, в частности, следующие строки: «Я не хочу оставаться простым наблюдателем в этой великой борьбе против фашистского варварства. Именно в этой борьбе решается судьба человечества. По крайней мере, мое перо и речь в чем-то пригодились бы там. Но прежде чем отправиться в СССР, мне необходим паспорт, я пытаюсь его получить, но для этого понадобится время». Пламенный ученый-антифашист оказался прав, колониальные власти в Индии жестоко преследовали симпатизирующих Советскому Союзу.
Рахул Санкритьяяна вместе с Юрием Рерихом работал в Институте в Кулу. Рахула и Юрия связывали как научные, так и другие устремления. Известно, например, что Юрий Рерих также стремился в годы войны в Россию, чтобы принять личное участие в боях против немецких захватчиков. Рахул неоднократно ездил в Тибет, где искал древние индийские манускрипты и многое там нашел. Научное содружество Рахула и Юрия, их глубокие научные интересы и поиски положили начало тем великолепным традициям, которые вошли в наши дни в повседневную практику в совместных творческих делах советских и индийских востоковедов. Позднее нам удалось получить от проживающей в Дарджилинге вдовы Рахула Санкритьяяна копии нескольких сохранившихся в ее семейном архиве писем Ю.Н.Рериха индийскому ученому на русском и английском языках.
Первое письмо на русском языке датировано 27 января 1956 года и послано из Калимпонга. В нем, в частности, говорилось о том, что Ю.Н.Рерих заканчивал перевод рукописи из собрания Рахула Санкритьяяна в Патне. «Прошу спешно сообщить мне, – писал Ю.Н.Рерих, – в каком именно монастыре Вы нашли эту рукопись. Нартханг или Сакья?» Далее Ю.Н.Рерих консультировался относительно точности перевода текстов, приводя ряд наиболее сомнительных выдержек из рукописи.
В другом письме из Калимпонга, также на русском языке, датированном 13 февраля 1956 г. Ю.Н.Рерих благодарил Р.Санкритьяяна за письмо от 2 февраля и добавлял: «Очень рад узнать, что Вы собираетесь посетить Калимпонг. Буду весьма благодарен, если скорейше сообщите свои мысли относительно следующих слов и названий (ниже следовал перечень слов: «название небольших вихар в Наланде», «название вихары в Наланде» и т. п.).
В письме на английском языке от 17 августа 1956(?) г. (к сожалению, весьма поврежденном из-за небрежного хранения) Ю.Н.Рерих сообщал о своей переписке с профессором Алтекаром, а также жаловался, что, в связи с плохой каталогизацией рукописей в Патне, ему не удалось обнаружить нужную для исследования рукопись. В этом же письме сообщалось о завершении работы над вторым томом «Голубых анналов», а также публикации в Лейдене монографии Ю.Н.Рериха о диалекте Амдо.
Последнее из присланных мне писем (на английском языке) датировано: «Москва, 8 октября 1959 г.». В нем говорится: «Мой дорогой друг, я был счастлив получить Ваше письмо от 22 сентября из Калькутты. Я поздравляю Вас с новым назначением. Мне ничего не известно о переводе «Прамана Вартика». «Библиотека Буддика» будет продолжена, и мы будем иметь возможность опубликовать наш перевод в этой серии (речь идет об издававшейся в Ленинграде уникальной серии буддийских рукописей – Л.М.). Мой словарь продвигается. Я постараюсь направить Вам гранки. Моя «Тибетская грамматика» выйдет в феврале-марте будущего года. Видели ли Вы мою монографию по диалекту Амдо, опубликованную Туччи в Риме? Пожалуйста, напишите д-ру Алтекару о моей книге – она давно должна была выйти.
Мы заняты подготовкой к Международному конгрессу востоковедов в будущем году. Я несколько недель был в Монголии. Обязательно напишите мне о тибетских исследованиях в Индии. Открылся ли Институт в Гангтоке? Здесь интерес к индо-тибетским исследованиям весьма значительный. В прошлом году у меня было шесть студентов, а в этом гиду – шестнадцать. Как Ваше здоровье, как семья? Где сейчас Ананда Каусальяян?Передайте ему привет. Я был бы рад получить его соображения. Искренне Ваш, Ю. Рерих.»
Переписка Ю.Н.Рериха с Рахулом Санкритьяяна – еще одно свидетельство тесного сотрудничества русских и индийских исследователей Востока.