Идея школы Живой Этики
Ш.А. Амонашвили,
доктор психологических наук, профессор,
почетный академик Российской академии образования,
Москва
Уважаемые коллеги, дорогие друзья!
Так получилось, что одновременно с нашей Конференцией в Москве проходит ежегодный всероссийский конкурс «Учитель года». Я уже пятый год участвую в этом конкурсе как член жюри и наблюдаю за характером учительских уроков, за характером их выступлений, их образа мышления и мне радостно сказать вам, что почти на каждом конкурсе я вижу, как учителя становятся немного иными: чуть более добрыми, чуткими, отзывчивыми. И последние два года даже звучат в их речах такие слова, как «гуманность», «гуманная педагогика», «гуманный подход», «гуманное мышление», «гуманное воспитание», а у отдельных учителей я улавливаю понятия из Живой Этики. В прошлом году победителем стал очень интересный молодой человек – музыкант. До этого лауреатами становились физики, математики, биологи, а тут – музыкант, учитель музыки. В зале все просто не могли удержаться от слез, когда он давал открытый импровизированный урок. Это событие мы толковали именно как обновление пути учительского. В этом году особенно ярко выступили учителя-литераторы и психолог – человек удивительного склада, одухотворенный, возвышенный.
Почему я об этом говорю? Потому что я замечаю влияние, не знаю, открытое или скрытое, Живой Этики и вообще гуманного движения в педагогике на умы учителей. И даже в правительственном докладе об обновлении жизни школы звучат понятия «гуманная педагогика», «гуманный подход» и т.п. Все это создает более благоприятные условия для того, чтобы мы со знанием дела распространяли идеи Живой Этики среди учительских масс и в наших школах. Когда я бываю в разных регионах, я вижу, как некоторые мои коллеги, которых я очень уважаю, несут это Учение как фанатики этого дела. Иногда даже складывается у меня впечатление, что надо защищать Живую Этику, наследие и имена этих великих людей не от каких-то внешних, условно говоря, врагов Учения, а от нашего невежества. Да, мы любим это Учение, внутренне прониклись им, но только до такой степени, что не видим барьеров неприятия, забывая, что все люди разные и у них тоже есть свое мнение и что насиловать Учением нельзя. А вот нести его как последнюю влагу – это наш долг.
Когда я готовился к этому докладу, выбрав для него тему «Суть школы Живой Этики», я стал еще раз штудировать книги Учения и набрал такое огромное количество материала, что сейчас стою перед вами и не знаю, с чего начать. Понятие школы в Живой Этике можно сравнить со сферическим явлением, а сфера – это самая идеальная форма. И вот я стою перед этой сферой, самой идеальной формой, которая вырисовывается в Живой Этике. С какой точки отсчета мне объяснить суть школы, ее назначение и всех тех компонентов, которые вмещаются в это понятие? Я нахожусь сейчас в очень сложном положении, и еще в более сложном в том смысле, что этот материал, который я собрал для себя, еще не в полной мере осмыслен. Это такая великая глубина! Тем не менее попытаюсь выделить несколько аспектов.
Чем является Живая Этика для нас? Один из первых отцов христианства Климент Александрийский считает, что Новый Завет есть учебник по педагогике. Мы – дети Христа, а он есть в первую очередь педагог, потому что учит, как нам жить. Точно так же Учение для нас есть величайший учебник по педагогике в самом широком смысле, предназначенный исключительно для всех, даже для еще нерожденных детей, для тех, кто придет к нам в будущем, – даже для них это Учение составляет основу педагогической жизни. Это первое, что я понял для себя, знакомясь с великим Учением. Приведу такие факты: в Живой Этике примерно 200 раз упоминается слово «школа», но более 2 000 раз упоминаются понятия, которые связаны с образованием, воспитанием, обучением, просвещением, а именно: учитель, программы, содержание обучения, методы обучения. Что это может означать? Для меня нет другого вывода, кроме одного: это значит, что Живая Этика большой упор делает на подрастающее поколение. Да, мы должны нести Учение очень осторожно, должны беречь его и от нападок и от собственного невежества, но еще мы должны растить, воспитывать новое поколение, которому должны передать это Учение. Эта надежда заложена в Живой Этике как фундамент этого великого Учения.
Само понятие «школа» раскрывается в широком контексте всех других понятий. Если суммировать все сказанное в Живой Этике относительно этого понятия, то мы увидим, что школа есть лестница восхождения души человека и эта лестница заключена в учителе. Поэтому такая надежда Высших Учителей на учителей школьных. Положение этих учителей, их будущее, их обеспеченность, отношение государства к учителю – все это является предметом особой заботы в Живой Этике.
Что же должно стать основанием для школы, которое задаст ей нужное направление? Таким основанием является духовная сущность воспитания. Без этого школа не найдет правильный путь. Кстати говоря, в Живой Этике школа мыслится с позиций четвертого измерения в отличие от сегодняшнего двухмерного, и отчасти трехмерного подхода к педагогике. В ней сказано о воспитании нравственных качеств, в частности таких, как наблюдательность и смирение, но все это осмысливается не только в рамках того, что человек должен жить в этом земном мире и в этой жизни ему понадобится, скажем, воображение только для того, чтобы он прожил нормально те годы, которые отпущены ему в земной жизни. Нет. Это воображение, или то же самое смирение, или дальновидность и тому подобное – все это ему нужно будет в будущей жизни. Если в Живой Этике звучит само понятие «готовить детей к жизни», то имеется в виду не только наша земная жизнь. Она является лишь путем, задающим направление той жизни, которую предстоит нам прожить, перейдя ту грань, которую мы привыкли называть смертью. Вот это четвертое измерение очень ярко прослеживается в каждом контексте.
Я хотел бы вам продемонстрировать еще одно явление. Живая Этика – это такое Учение, которое рассматривает широкие пласты нашей жизни, касается всех ее явлений: это и наука, и медицина, и другие сферы жизни, сферы высших миров... Но возьмите любой параграф Живой Этики и в контексте этих широких размышлений вы найдете и задачи школы. Казалось бы, причем тут школа, когда речь идет о высших понятиях, и вдруг мы узнаем: школа должна с малых лет (подчеркивают это понятие «с малых лет», многократно обращая на это внимание), именно с малых лет давать то, другое, третье. То есть не остается ни одной сферы высочайших понятий, где ни проявлялась бы забота о школе. Вот почему я говорю, что Живая Этика, в первую очередь, есть высшая педагогика. Если бы мы смогли почерпнуть из нее и ту педагогику, которая нам нужна сейчас в школах, то мы принесли бы огромное благо для развития как педагогического мышления, так и педагогической практики.
Теперь о принципах содержания. Живая Этика уделяет этому очень большое внимание. Какое содержание давать детям, иначе говоря, чему учить? Это совсем не праздный вопрос – чему учить и как учить. Конечно, обязательно надо давать детям науки. Но когда в Живой Этике говорится о науках, то всегда подчеркивается, что наука не всякая нужна. Одна часть науки уже отслужила свое, сделав доброе дело, и должна уйти в прошлое. И если мы возвращаем молодого человека к тем ценностям, которые уже теряют свою значимость, и не обращаем его внимание на те научные достижения, которые входят или завтра войдут в нашу жизнь, то в таком случае школа не способна выполнить свою задачу. Грустно, когда научные разработки еще долго остаются в лабораториях и не находят пути к школе. А ведь они должны сразу отразиться в школьных учебниках, в программах. Их должны применять учителя, даже не дожидаясь обновления программ. Поэтому учителям нужно быть открытыми для прогрессивных научных достижений и не ждать, когда правительство, министерство или специальная комиссия обновят программы, чтобы только после этого приступить к делу расширения горизонтов познания учащихся.
Я попытался выписывать из Живой Этики самые важные указания о том, чему учить наших детей, что в них воспитывать, чем должна обладать для этого наша школа. Когда я выписал все это, то у меня получился такой длинный реестр, что я просто испугался. И хотя этот реестр требует еще осмысления, обобщения, классификации, все же назову некоторые его положения.
Пусть в школах разъясняют, насколько человек живет в трех мирах, – говорится в Живой Этике. И добавляется: с самых ранних возрастов, с первых же уроков, как только ребенок поступает в школу, и в семье тоже. Отсюда вытекает необходимость говорить о том, что стоит за такими явлениями, как сон и смерть.
Дети должны знать о том, что смерти нет. Школа пока, как вы знаете, закрывает глаза на такие явления. И если найдется такой добрый учитель, который скажет об этом детям, причем скажет в нужном контексте, чтобы это не вызвало противостояния родителей, а также администрации, то спасибо такому учителю. Но подобное редко случается в нашей практике.
«Пусть в школах учителя скажут о мощи возвышенного устремления». В школах сейчас пропала и сама мотивация учения. Весь процесс обучения в массовой школе строится, как правило, таким образом, что дети учатся насильно. Насилие – это самое тяжкое преступление. Насиловать мысль, волю человека, тем более ученика – это самое тяжкое, что может совершить учитель. И вот предлагается, чтобы на уровне доброй воли, свободного выбора дать детям знания об Учителях, чтобы дети понимали, что Они существуют в нашей жизни, сопровождают нас по ней, помогают нам. Вот эти прекрасные задания нам предстоит обязательно выполнить.
Теперь хотел бы сказать немного о методах. У меня в практике давно, еще где-то в 60-е годы, сложился такой метод: общаясь с учеником, я стараюсь или до пальцев его дотронуться, или руку ему положить на плечо. Причем я даже не задумывался над тем, почему я это делаю, как-то само собой получалось, по какому-то внутреннему чувству Но, оказывается, в Живой Этике пишут: «Новые правители иногда имея дело с собеседником, накладывают руку на плечо и т.д. Есть особая ценность в том, как это делается». Понимаете, и такие вещи обсуждаются в Живой Этике. Если я дотрагиваюсь сжатыми пальцами, то это означает, что я хочу внушить ученику какую-то мысль. Дотрагивание таким способом – это одно дело, но дотрагивание другим – означает уже совершенно иное: я жду от него ответа. Это не просто знаки внешние, а это и есть огненная сила, которая таким образом и совершает дело. Если я тáк дотрагиваюсь, то он больше поймет меня, а если тáк – я больше пойму его.
Дорогие друзья! В ближайшее время мы, наверное, восстановим здесь наш лекторий, где я попытаюсь рассказать моим коллегам обо всех этих вещах, – насколько, конечно, я их понял. Но хотелось бы помечтать о большем. Было время, когда я размечтался на одном пленуме ЦК компартии Грузии. Размечтался о том, что хорошо бы иметь детское государство, где были бы научный центр, школы разного типа, разного уровня, спортивный комплекс, школа искусств и тут же ратуша пусть стоит, детский парламент. Скажу откровенно, я не знал тогда о Живой Этике. Спустя два дня меня вызывают в ЦК и говорят: «А мы сделаем тебе все это». Бюро вынесло решение создать такой детский комплекс, и он был создан. После Шацкого такого не было вообще в нашей огромной стране. Вот и сейчас я хотел бы помечтать вместе с вами.
Дорогие мои коллеги, как нам защитить великое Учение, имена великих людей? Не ходить же всегда со щитами или нападать на каждого, который хоть что-то против скажет, а таких все больше становится. Некоторые нападают на Учение преднамеренно, злобно, и мы понимаем, что за этим стоит. Но некоторые нападают, потому что не знают, о чем в нем говорится. А вот если бы на одной прекрасной улице Москвы стояла бы прекрасная школа, в которой живет дух Живой Этики, а недалеко еще и университет... Почему у нас есть университет имени Лумумбы, но нет Университета имени Рериха, где были бы и наука, и искусство, и все необходимое. Давайте вместе помечтаем, чтобы были такие образовательные системы. Сейчас, может быть, нам мешает то, что нет кадров, материальной базы, чтобы это сотворить, руки не доходят. Но если мы очень сильно пожелаем, то когда-нибудь перетянем это будущее в нашу жизнь и будем воспитывать там, конечно же, не только рериховцев, нет, – а граждан нашей великой страны, которые будут не только иметь профессии и философские возвышенные взгляды, но и будут мыслить об общем благе и понимать, что человек есть величайшая ценность.