Т.П. Сергеева

Космизм в творчестве Н.К. Рериха и В.И. Вернадского ^[1]

Творцами и носителями нового космического мировоззрения, способными видеть далеко вперед, опережая время, крупнейшими мыслителями ХХ века были В.И.Вернадский и Н.К.Рерих. В истоках и предпосылках, заложивших основы миропонимания Вернадского – натуралиста-исследователя, привыкшего оперировать фактами и числами, и Рериха – художника и писателя, реализующего свое творчество в образах, было много общего. Они жили и творили в одну историческую эпоху, соприкасаясь не только во времени, но и в пространстве. Пространством этим был Васильевский остров, где жила семья Рерихов и располагался университет, в котором учились они оба: В.И.Вернадский с 1881 года, Н.К.Рерих с 1893 года. В эти годы их мировоззрение формировалось под влиянием самой передовой по тем временам мысли, представленной сообществом именитых профессоров университета. Многие преподаватели университета посещали дом Рерихов, и среди них – Д.И.Менделеев, оказавший значительное влияние на юного Николая Рериха и в то же время, как один из самых почитаемых преподавателей, способствовавший становлению мировоззрения Владимира Вернадского и его друзей. Истоки широкого всеохватывающего миропонимания Вернадского и Рериха закладывались и в их семьях, вся обстановка которых пробуждала интерес к познанию и осмыслению мира. Прекрасно подобранные семейные библиотеки давали им самый широкий спектр знаний и с ранних лет формировали в них интерес к различным областям человеческой деятельности: философии, филологии, истории. Обоих увлекали описания путешествий, всегда интересовала живая природа. Вернадский профессионально изучал астрономическую науку, а Рерих – археологию. Такой широкий диапазон познаний сочетался с глубиной их осмысления, непредвзятостью подхода в осмыслении и обобщении фактов и умением видеть во всем многообразии проявлений природы нечто целое. Была еще одна особенность их миропонимания, которая роднила их друг с другом и в то же время отличала от многих других. Смолоду они ощущали свою высокую ответственность перед обществом, всем человечеством. Это можно назвать чувством своего предназначения, предызбранности. Их обоих глубоко волновали мысль о судьбе человечества и поиск путей его эволюции. Целью и смыслом жизни для них стало служение человечеству, общему благу. Это обусловило требовательное отношение к себе, проявлявшееся в критическом самоанализе и побуждавшее к активной деятельности по реализации своей цели. Уровень личной ответственности, который они оба отчетливо осознавали, определял и масштаб их мышления – они мыслили категориями вселенского уровня и значения. В этом видится один из основных истоков космичности их миропонимания.

И Вернадский и Рерих в своем познании мира шли двумя путями: интуитивным и рациональным. Первый – отличный от научного – основывался на образном восприятии, внутренней творческой работе, что соответствовало художественному восприятию мира, как считал Вернадский [2]. Этот способ постижения реальности приносил озарения, прозрение, помогал находить верные направления в научных исследованиях. В дневниках, письмах жене и ближайшим друзьям Вернадский часто писал о видении внутренним взором процессов, происходящих на огромных пространственно-временных отрезках, о звучащих зовах, иногда неясных, но неотвратимо манящих, о мелодиях мысли, служащих камертоном в его размышлениях над проблемами живого вещества, о приобщении к многовековой мысли человечества. «Когда <…> в уме мелькают облики лиц, раньше над этим думавших, – писал он, – мне кажется, точно я живу в далеких странах, в далеких временах, точно моя мысль как-то тесно сплетается с мыслью стародавних людей» [3].

В своих историко-философских исследованиях Вернадский писал о вненаучных источниках формирования научного знания, о таких категориях, как материя, энергия, атомы, инерция, вошедших в науку из других областей приложения человеческого духа. Он отмечал, что представители чуждых науке направлений – древних мистических философских учений или еретических, то есть не подверженных консерватизму и ортодоксальности, сект – подчас придавали своим идеям и представлениям такую форму, которая способствовала их проникновению в науку.

Вот как сам Владимир Иванович описывал процесс взаимодействия двух путей познания в своем мировоззренческом исследовании «Научная мысль как планетное явление»: «Мы видим и знаем – но знаем бытовым, а не научным образом, что научная творческая мысль выходит за пределы логики (включая в логику и диалектику в разных ее пониманиях). Личность опирается в своих научных достижениях на явления, логикой (как бы расширенно мы ее ни понимали) не охватываемые. Интуиция, вдохновение – основа величайших научных открытий, в дальнейшем опирающихся и идущих строго логическим путем – не вызываются ни научной, ни логической мыслью, не связаны со словом и с понятием в своем генезисе. В этом основном явлении в истории научной мысли мы входим в область явлений, еще наукой не захваченную, но мы не только не сможем не считаться с ней, мы должны усилить к ней наше научное внимание» [4]. Сам Вернадский обладал удивительной способностью придавать вненаучному знанию, полученному им из своих видений и предчувствий, строго научную форму. Творческие погружения в мир мыслей и образов приносили идеи, которые Вернадский, со свойственной ему тщательностью, проверял на практике, проходя весь путь от прозрения до эксперимента, даже до математического описания. Он переходил ко второму – строго научному – пути изучения мира, основанному на «эмпирических фактах» и «эмпирических обобщениях». Таким образом он делал повторяемым и проверяемым этот путь для других исследователей.

То же самое мы можем видеть и у Н.К.Рериха. Предчувствия и прозрения всегда вели его в научных поисках, в чем можем убедиться по его трудам, начиная с ранней археологической и художественно-исторической статьи «На кургане» и кончая материалами его экспедиций – Центрально-Азиатской и Маньчжурской. Предвидения Рериха определяли направления исследований, но выводы делались лишь после сбора фактического материала, проведения археологических раскопок, исследования наскальной живописи и других памятников древности, тщательного изучения этнографического и лингвистического материала. «Не будем спешить с выводами, будем собирать и накапливать», – говорил ученый, а художник запечатлевал все недосказанное, относящееся к вненаучному, а точнее, сверхнаучному знанию на своих картинах.

Статья «На кургане» начинается с обстоятельного научного, вполне академического анализа проблемы проведения раскопок в Петербургской губернии. Далее следует описание процесса выбора места, основанного на чуткой работе с местным материалом – от изучения ландшафта до выслушивания «любопытнейших соображений, наблюдений естественно-научных, поверий, наивных предположений» [5]. «Повыудив что можно дельного изо всех подобных рассказов, вы приступаете к самой работе» [6], – пишет Рерих. И уже во время раскопок возникает то, что Рерих называл «историческим настроением»: «Колеблется вековой седой туман, с каждым взмахом лопаты, с каждым ударом лома раскрывается перед вами заманчивое тридесятое царство, шире и богаче развертываются чудесные картины» [7]. Увиденная внутренним взором картина – это художественный «репортаж из прошлого» [8]. Рерих дает описание погребальной процессии, убранства усопшего и всех, кто участвует в церемонии. Ярко и образно показана природа, весь исторический ландшафт той далекой эпохи. В этом раннем произведении Николая Константиновича мы видим сочетание научного знания и высоко художественного, даже поэтического изложения с духовным прозрением. Слияние рационального подхода к археологическим проблемам с образно-художественным настроем на работу. Четкое действие в материальном мире настоящего и вхождение духом в мир образов прошлого. Часто эти свои «исторические настроения» Н.К.Рерих реализовывал в картинах, и многие ученые – историки и этнографы – поражались исторической точности и достоверности изображаемого времени: ландшафта, построек, элементов одежды и украшений.

Другим примером является Центрально-Азиатская экспедиция Рерихов, задуманная и осуществленная Н.К.Рерихом, по словам академика А.П.Окладникова, «в духе лучших традиций русской науки» [9]. Рерихи – Николай Константинович и его старший сын, востоковед и выдающийся лингвист Юрий Николаевич – искали не вслепую. Интуитивные прозрения отца помогали сыну находить факты, подтверждающие эти предвидения, а уникальный материал, добытый и научно зафиксированный благодаря знанию Юрием Николаевичем культуры, истории и языков исследуемых стран и народов, позволял Николаю Константиновичу более уверенно говорить о своих предположениях. Так делались выводы о направлениях перемещений народов, способствовавших интенсивному культурному обмену между народами на протяжении тысячелетий. Так складывалась историческая концепция Н.К.Рериха.

В философско-мировоззренческих очерках и статьях Н.К.Рерих часто говорил о необходимости синтеза красоты и мудрости, знания и искусства, научного и художественного – когда, по его выражению, «“чудесное” делается просто “научным”» [10]. Формированию такого синтетического подхода, который был присущ как Рериху, так и Вернадскому, способствовало и то, что их мировоззрение формировалось не в тиши кабинетов и не только на основании прочитанных книг. Многочисленные экспедиции, в которых они участвовали начиная со студенческой поры, не только снабжали их материалом для исследований, но и приносили, по определению Рериха, «истинные впечатления действительности». Вернадский называл этот процесс реального познания – «вопрошать» природу, «пытать» ее. Непосредственное соприкосновение с изучаемым миром ставило их как бы вне времени. Наряду с ощущением и пониманием прошлого, возникавшим благодаря «переживаниям веков», они познавали настоящее и его взаимосвязь с прошлым и будущим, что позволяло им прозревать это будущее и показывать пути его построения.

Космизм миропонимания Рериха и Вернадского нагляднее всего проявился в их концепции исторического процесса. Опираясь на мировоззрение философии реального космоса, данное в учении Живой Этики или Агни Йоги, Н.К.Рерих воспринимал Вселенную, солнечную систему, планеты в ней, в том числе и Землю, всю природу, человечество и каждого отдельного человека как взаимосвязанные элементы единой одухотворенной энергетической системы, подчиняющиеся единым эволюционным законам. Он рассматривал историю как единый для всего человечества эволюционный процесс, развитие которого идет по вполне определенным законам природы или космическим законам. Он подчеркивал эту неслучайность хода истории, показывая ее зависимость от такой категории, как духовная жизнь человека, проявляющаяся в его творчестве и запечатлеваемая в человеческой культуре. Считая потенциал культуры основной движущей силой эволюции человечества, Рерих говорил о важности осознания истоков культуры и постижении путей их формирования в прошлом для понимания настоящего и прогнозирования будущего.

Такой же подход к истории, в частности к истории человеческого знания, мы видим и у В.И.Вернадского. В статье «Мысли о современном значении истории знаний», говоря о влиянии на формирование научного мировоззрения самого человека, его духовной личности, его разума, Вернадский отмечает: «…впервые входит в сознание человека чрезвычайная древность человеческой культуры, в частности древность проявления на нашей планете научной мысли <…> впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда и вполне независимо течения духовного творчества человека» [11]. Здесь же Вернадский пишет о сложившейся в ХХ веке единой истории человечества, синтезирующей в единое целое работу всех цивилизаций. Отмечает он и неслучайный характер хода истории, его зависимость от природных законов: «Он представляется натуралисту-эмпирику процессом стихийным, естественно-историческим, не случайным и не могущим быть остановленным какой-нибудь катастрофой. Корни его скрыты глубоко, в непонятном нашему разуму строе природы, в ее неизменном порядке» [12]. Подчеркивая независимость этого процесса от общественных или социальных проявлений, Вернадский говорит о существовании его истоков в прошлом. «С глубочайшим вниманием, – пишет Вернадский, – должен историк мысли, историк науки, присматриваться в такие эпохи (поворотные эпохи формирования мировоззрения. – Т.С.) к происходящему. Он может этим путем понимать прошлое и, может быть, провидеть будущее» [13].

Вернадский считал организующей силой исторического процесса «энергию человеческой культуры», или «культурную биогеохимическую энергию» человека. Эта энергия, по определению Вернадского, связана с психической деятельностью организмов и становится значительной геологической силой только с появлением разума, «когда Homo sapiens охватил своею жизнью и культурной работой всю биосферу» [14]. Создавая свое эволюционное учение о живом веществе, Вернадский особое внимание уделил возникновению и развитию человека и роли человечества в геологическом преобразовании планеты. Он писал: «Исторический процесс – проявление всемирной истории человечества выявляется перед нами – в одном – но основном своем следствии как природное, огромного геологического значения, явление» [15].

И Рерих и Вернадский, говоря о неслучайном, природном характере исторических процессов, отмечают ритмичность воздействия каких-то, наукой пока еще не исследованных, сил. «В истории человечества поучительно наблюдать знаменательные волны открытий, – пишет Рерих. – Нельзя сказать, чтобы они зависели лишь от случайно возбужденного интереса. Вне человеческих случайностей, точно бы самые недра земли в какие-то сужденные сроки открывают тайники свои» [16]. Вернадский также видит в истории планеты такие особые периоды – «критические», «революционные», как он их называет, когда приходят в движение силы, не зависящие от человека и даже самой планеты. «Мне кажется, – пишет он, – что все указывает на то, что наибольшая интенсивность этих процессов проявляется в пределах биосферы. Никакого объяснения этих факторов мы не знаем, но едва ли правильна мысль большинства геологов, что причину ее надо искать внутри планеты. Вероятнее, она связана с активностью биосферы, с космичностью ее вещества. Причина лежит вне планеты» [17], – утверждает ученый. В своем фундаментальном труде «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения», названном им самим «книгой жизни», Вернадский пытается проанализировать и объяснить эти периоды прохождением солнечной системы сквозь особые в энергетическом отношении участки мирового пространства, которое он называет «лабораторией грандиознейших материально-энергетических процессов» [18]. Его понимание того, что вакуум – это не пустота, опередило принятие этой истины астрономической наукой.

Космизм мировоззрения Вернадского лучше всего выражается его собственной фразой: «Научно понять – это установить явление в рамки научной реальности – космоса» [19]. В этом виден целостный подход к изучению всех явлений от микрокосма – эволюции химических элементов, до макрокосма, Вселенной – того беспредельного Космоса, который В.И.Вернадский так лаконично и в то же время так емко называет «научной реальностью». Такой подход к осмыслению эволюции природы и духовно-культурной эволюции человечества, основанный на принципе единства в многообразии, составляет методологическую основу мировоззрения как Вернадского, так и Рериха и проявляется во всех их трудах. Рассматривая условия наступления ноосферы, Вернадский отмечает вселенскость человечества – полный захват человеком биосферы «благодаря быстроте сношений и передвижений» [20], говорит о единстве человечества на основе общеобязательности и непреложности науки [21]. О том же говорит и Рерих: «Знание должно быть всемирным и поддержано в полном сотрудничестве. Пути сообщения не знают преград, также и пути знания должны процветать в обмене мнений» [22].

Идее единства человечества, как необходимого условия эволюции, они уделяли особое внимание. Накануне Первой мировой войны В.И.Вернадский пишет в статье «Задачи высшего образования нашего времени» о значении науки и образования для демократизации жизни, о том, что сила знания есть единственный вид культуры, способной объединить человечество. Он широко трактует понятие знания, подразумевая, что непрерывный и нескончаемый (до старости) процесс получения все новых и новых знаний и мастерства (квалификации) предполагает и повышение общей культуры человека. Вернадский считал, что научная мысль, благодаря ее «логической обязательности», «логической непререкаемости» и «вселенскости» может служить основой духовного единства человечества [23]. Н.К.Рерих дополняет эту идею понятием Красоты. По его вúдению не просто научное знание, но знание, озаренное светом Красоты, принесенной истинным искусством, может поднять человечество над его современным состоянием. В выступлениях, очерках, дневниках Николая Константиновича много говорится об универсальном языке искусства, о его благотворном воздействии на каждого человека и о его объединяющей силе. Рерих считал, что основой единения человечества будет служить Культура, вмещающая все виды духовной деятельности человечества: этизированную науку, истинное искусство, синтез философской мысли и лучшие достижения религиозно-этического опыта. «Ведь вы знаете: вне искусства религия недоступна, вне искусства дух нации отсутствует, вне искусства темна наука» [24], – писал он в 1920 году. «Откуда же придет познание сущности вещей? Откуда придут мудрые взаимные отношения? Откуда придет единение? То единение, которое служит верным залогом наступательных, твердых движений. Только на почве истинной красоты, на почве подлинного знания установятся отношения между народами. И настоящим проводником будет международный язык знания и красоты искусства. Только эти проводники могут установить глаз добрый, так необходимый для будущего созидания» [25].

И Вернадский и Рерих были реалистами-практиками, умеющими воплощать идеи в жизнь. Не отвлеченные рассуждения, а наблюдения и «эмпирические обобщения» приводили их к пониманию того, что развитие и совершенствование сознания человека, сила творческой мысли, воплощенная в созидательном труде, являются той эволюционной основой, которая позволит построить лучшее будущее человечества. В связи с этим и Вернадский и Рерих особую роль отводили творчеству, работе мысли и сознания. Еще в 1890 году Вернадский писал, что «Мысль в общей жизни человечества – все, самое главное» [26]. Он считал, что человеческая мысль, работа духа отдельной творческой личности формируют духовный облик всего человечества. «Нельзя забывать, – отмечает он в статье «Памяти П.К.Алексата», – что самостоятельная творческая научная работа, как всякая духовная творческая работа, накладывая свой отпечаток на весь духовный облик человечества, одновременно неуловимыми путями могущественным образом отражается на окружающих. Нельзя забывать, что духовная сила общества создается только существованием в его среде творческой самостоятельной работы отдельных лиц во всех областях культурной жизни – науки, философии, религии, искусства, общественной жизни. Если бы даже данной личности не удалось реально воплотить в жизнь ею созданное, то самое существование ее творческой работы есть уже акт общества» [27]. Вернадский считал, что работа мысли не пропадает, даже если о ней никому не известно. «Я думал и думаю, что мысль и ее выражение не пропадают, даже если никто не узнает о происходящем духовном творении…» [28], – писал он в 1928 году. Утверждая неуничтожимость действия мысли, даже если она не проявлена через преобразующую деятельность человека, Вернадский в самой мысли, как проявлении человеческого разума, предполагает некую энергетическую субстанцию. В своей «книге жизни» он обращает внимание на то, что хотя человеческий разум «в нашем построении окружающей среды», казалось бы, «не является формой энергии, а производит действия, ей отвечающие. Отмечая это как эмпирический факт, – пишет ученый, – я думаю, что дальнейшее развитие научных данных позволит нам выйти из этих, может быть, кажущихся противоречий с одним из основных законов естествознания – законом сохранения энергии» [29]. Эти поразительные в своей необычности и в то же время убедительно логичные выводы мыслителя-натуралиста перекликаются с размышлениями об энергетической природе и силе мысли Н.К.Рериха [30] и с утверждениями Живой Этики. Рассмотрим лишь несколько примеров: «Из всех созидательных энергий самой высокой остается мысль» [31], «По современной терминологии мыслительная энергия скорее должна входить в физические науки» [32], «Мысль должна изучаться в лучших научных учреждениях. Мысль должна быть поставлена во главу физических условий жизни» [33].

И еще одно положение Живой Этики находит свои параллели в трудах Вернадского: «Не мозговое вещество мыслит» [34]. Вернадский, сопоставляя неизменность в течение сотен тысячелетий скелета и черепа человека и существенный рост человеческого разума, а особенно углубление его использования, приходит в выводу, что «разум есть сложная социальная структура, построенная как для человека нашего времени, так и для человека палеолита на том же нервном субстрате, но при разной социальной обстановке, слагающейся во времени (пространстве-времени по существу)» [35]. Более того, он не считает разум человека «конечной, максимальной формой проявления жизни», утверждая, что «для натуралиста разум есть преходящее проявление высших форм жизни Homo sapiens в биосфере, превращающей ее в ноосферу» и что «человек не есть “венец творения”». И дает интересный прогноз: «В порядке десяти тысячелетий изменение мыслительного аппарата человека может оказаться вероятным и даже неизбежным» [36], приводя к более мощному познанию на планете в ее геологическом будущем. Эти размышления натуралиста перекликаются с основополагающими положениями Живой Этики о совершенствовании сознания земного человечества, повышении уровня и увеличении масштаба познания в процессе космической эволюции. Н.К.Рерих также во многих своих очерках поднимает вопросы формирования сознания и совершенствования мышления с целью эволюционного продвижения в будущее, для созидания этого лучшего будущего.

Отмечая действенность мыслительной энергии, и Рерих и Вернадский указывают на большое значение качества и направленности мысли. Вернадский подчеркивал, что точная научная мысль как планетная сила выступает на первый план, проникая и изменяя всю духовную среду человеческих обществ, человек становится геологической силой, биосфера переходит в ноосферу – сферу научно управляемого разума человека. Благосостояние и само существование планеты зависит теперь от человека, его сознания, направления его мыслительного творчества. В своей «книге жизни» он писал: «…человек сейчас намеренно и стихийно меняет всю окружающую его природу, является геологической силой, ближайшее будущее которой почти безгранично, и человеческий разум и воля способны целиком переработать всю окружающую его природу. Те возможности, которые открываются при этом для ближайшего будущего, кажутся нам безграничными» [37]. Но Вернадский отмечал и то, что творческая научная мысль, которая способна созидать, еще «не вошла в жизнь», отсюда и разговоры «о приближении варварства, о крушении цивилизации, о самоистреблении человечества», вызванные «окружающими ужасами жизни» [38].

И Вернадский и Рерих считали, что объективные законы эволюции ведут к прогрессу. «Человек должен понять, – писал Вернадский, – что он не есть случайное, независимое от окружающего – биосферы или ноосферы – свободно действующее природное явление. Он составляет неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося в течение по крайней мере двух миллиардов лет». И подчеркивал, что «научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу, не может приводить к результатам, противоречащим тому геологическому процессу, созданием которого она является» [39]. Эти же идеи, выраженные другим, более поэтическим языком, мы находим и у Рериха: «Не может человеческое существо, отражающее в себе все сияние Космоса, ограничить себя мерзостью, духовною нищетою, ложью ради тленности сегодняшнего дня. Ранее или позднее психическая энергия восстает мятежом, если ей не дано широкое русло прекрасного восхождения. История человечества дала достаточно примеров мятежа психической энергии. Этот опыт достаточен для того, чтобы напомнить человечеству, насколько оно должно сознательно обратиться к творческой мысли, к светлому строительству, понимая его не как далекую отвлеченность, но как неотложную насущную потребность» [40]. Используемое Рерихом понятие психической энергии, составляющее одну из категорий философии Живой Этики, по сути очень близко к понятию преобразующей планету культурной геохимической энергии человечества, введенному Вернадским.

Работая над главным трудом своей жизни – учением о живом веществе, Вернадский приходит к выводу о вечном существовании жизни в Космосе, о ее безначальности. Не получив поддержки у современных ему ученых, он обращается к древней философской мысли, к философской традиции Востока, к трудам Вивекананды и в восточной мудрости находит подтверждение своим идеям. Отмечая, что вопрос о том, является ли жизнь в Космосе лишь планетным явлением, наукой еще не изучен, Вернадский ссылается на ряд философских систем, в которых «жизнь рассматривается как одно из главных всегдашных проявлений реальности» [41]. Сочетая высокие взлеты прозрений, точные опыты и количественные подсчеты, Вернадский приходит к выводу о единстве и взаимодействии косной и живой материи Земли с Космосом, о единых законах их развития. Размышляя о бессмертии, он формулирует идею автотрофного человека. Понятие «автотрофного человечества», введенное Вернадским, так же как и «лучистое человечество» Циолковского, очень близко к понятиям миров иных состояний материи, о которых говорит философия Живой Этики. Отображение этих миров мы видим в художественном и литературном творчестве Н.К.Рериха.

Близость мировоззренческих позиций В.И.Вернадского и Н.К.Рериха неслучайна. Кроме совпадения внешних условий (благоприятной среды, прекрасного образования, высокого мировоззренческого потенциала той эпохи и окружавших их людей) они обладали одинаковыми личными качествами, заданными высоким духовным и нравственным уровнем каждого из них. Острый ум, ясное мышление, прекрасная память сочетались у них с богатым художественным воображением, чутким восприятием и готовностью принять самые необычные проявления жизни. Это дало им возможность подняться над обыденностью и увидеть Мироздание с космической высоты. Они смело шли новыми путями, не оглядываясь на традиции и условности своей современности. Они были истинными новаторами, каждый в своей области приложений: Вернадский – в естествознании, Рерих – в живописи. При этом они оба по-новому осмыслили и показали процессы космической эволюции человечества.

Но, пожалуй, самым главным качеством, их объединяющим, является способность к синтезу. Гармоничное сочетание и взаимодействие художественности и строгой логики, тонкости восприятия и умения реализовать в грубой, временами враждебной среде свои идеи, широкого, всеохватного взгляда и внимания к мельчайшим подробностям проявлялось в тех поистине удивительных обобщениях, которые выделили их из среды современников. Мы часто в научных трудах В.И.Вернадского встречаемся с удивительным явлением – все его великие открытия сделаны на основе обобщений исследований других ученых. Он сам тщательнейшим образом перечисляет всех их в своих статьях и книгах. На первый взгляд могло бы показаться, что он не открывал ничего нового. Но именно его синтетичному мышлению оказались подвластны такие обобщения, которые привели к созданию совершенно новых направлений в науке: геохимии, биогеохимии, космохимии, радиогеологии, не говоря уже о его эволюционном учении о живом веществе, биосфере и ноосфере. У Н.К.Рериха способность к таким обобщениям выразилась в формировании его культурно-исторической концепции эволюции человечества.

Значение и смысл идей В.И.Вернадского еще до конца нами не постигнуты. Его творческое наследие, так же как и творчество Н.К.Рериха, предстоит изучать не одному поколению исследователей. Изучать, опираясь на то новое космическое мировоззрение, носителями которого они являлись в XX веке и которое в нашем XXI веке набирает силу и утверждается. Мировоззренческие построения Вернадского прокладывают мост от современной науки к науке будущего, основы которой заложены в философии Живой Этики и представлены в жизни и творчестве Рериха. Живая Этика утверждает, что эволюцию движут герои, беззаветные труженики духа. И Владимир Иванович Вернадский, и Николай Константинович Рерих являются такими героями. Вернадский поднял науку на высочайший уровень, показал, что творческая мысль ученого является преобразующей силой космического масштаба. Рерих поднял на такую же высоту искусство, художественное творчество. Высоконравственная созидающая наука Вернадского и несущее красоту искусство Рериха содержат в себе мощнейший преобразующий потенциал, раскрытие которого позволит человечеству выбраться из бездны техногенного кризиса и начать строить на Земле новое прекрасное будущее.

---

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд