1932

3 января. Вечером

Слышу:

– Давай же сплетёмся в единый венок! Плотно, неразлучно! Друг друга поддержим, разовьём стремительно, будем быстро расти.

Затем – снова голос:

– Но не будет ли это корыстью – желать хоть немного своего счастья, уходить от трудностей, хотя и болезнь заставляет? Разве не всё – служению?

– Дружочек, не забывай, ты больна. Если разрушишь себя физически в начале, как ты сможешь быть активной потом? Ибо нам все силы надо взращивать для творения Чудесного Небесного Царства.

Ты шла с мечтой – служить людям. Но прикоснуться к живому человеку, к его исстрадавшимся телу и духу ты почти не смогла и вряд ли сможешь. Служить людям ведь значит – служить в любви, озарять брата своего любовью. Но прошли бы многие месяцы и годы, пока появилась бы у тебя такая возможность. Теперь бег времени столь неудержимо стремителен, что каждый час, каждая минута дороги. Быть может, на ином пути скорее сможешь добраться до пылающей души человека, до живой жизни. Увидишь, судьба и совет сердца предоставят тебе новую возможность и пошлют новое понимание. Но стань сперва здоровой, обрети новые, гармонией расцветающие силы.

 

4-6 января

Мой милый друг опять дома.

 

31 января. Воскресенье

Сегодня наше Общество перешло в новое помещение на улице Сколас, 29. Теперь красиво, по-домашнему устроено. Возможно – и новый, ещё более бодрый дух придёт сюда с нами.

Быть может, все члены нашего Общества и не осознают столь ясно, духом и кровью, какое безграничное счастье дано нам, что мы можем участвовать в возведении фундамента Учения. Нас ещё так мало – единственно в Риге, Нью-Йорке и «Урусвати» [1], но вскоре нашему движению опоясать следует всю планету. Разве нам не положено ликовать, что дана нам возможность проводить самые первые борозды! Оттого и наш Доктор с таким великим энтузиазмом сердца берётся за реализацию Учения. Ибо он действительно понял его.

Работаю более месяца, разыскивая и систематизируя положения-Указы. Масса ещё и других работ. Полки и столы заполняются непрочитанными книгами. В заметках – так много планов.

Мой друг две недели пролежала, теперь ходит в Общество. По вечерам – температура. Целыми днями читает Учение, возвышенные книги. Вместе размышляем.

 

21 февраля. Воскресенье, после обеда

Сегодня собралась первый раз в нашем Обществе третья группа – полностью латышская. Был я на этот раз не только сильно заинтересован, но взволнован и встревожен, ибо из 14 гостей 9 – знакомые Эллы и мои. За некоторых я опасался, войдут ли они в общий ритм. И Зента – наконец! Но о ней более всего сердце было не на месте. Знал я её прежнее умозрительное сопротивление идее перевоплощения. И подобное – во многом другом. Как часто с ней спорил. Но она сама на этот раз желала прийти. И, быть может, зародятся в её душе новые предчувствия. И наше Учение – её единственное спасение. Правильное осознание мира ей необходимо, во-первых, для достижения личностного равновесия. Так, ещё несколько дней назад она чувствовала себя совершенно поражённой в связи с какой-то критикой. И такое не редко. Затем – она почти каждый вечер читает лекции. Был я на её лекции «Гениальные люди» и понял, что суть гения может уяснить единственно тот человек, который стоит обеими ногами на основах эволюции. С того времени, как я начал познавать Учение (как давно всё!), во мне исчезла тяга к проповедованию, к обнародованию своих статей. [2] Понимаю, чувствую, как слаб я ещё в знаниях! И есть многие, которые знают больше, но не они пишут, не они читают лекции. Ибо они ощущают свою немощь перед великим океаном знания, и, чтобы что-то сказать народу, чтобы учить других, следует быть хорошо и глубоко подготовленным. Поэтому войти в Учение, возможно, легче смогут люди с меньшим интеллектуальным багажом, у которых не будет мнения, что они много знают и способны уже что-то дать. И всё же, учась, мы даём. Может быть, всё-таки лучше дать малое, нежели совершенно молчать перед своими ближними? Возможно, придёт время и нам вновь активно выйти в жизнь. У нас есть проект учредить курсы для матерей в чисто духовном смысле, и я много размышлял о программе. Также я согласился бы написать серию книг, если бы нашёлся издатель. Доктор обещает. Но его задача, в первую очередь, финансировать книги Учения.

Я присутствовал на собрании в младшей группе. Доктор говорил с таким светлым энтузиазмом, как никогда! Он действительно уже развил в себе большие способности духовного вождя. Он способен так много работать, гореть и не уставать.

Жажду развития. Это – моё глубочайшее желание.

 

20 марта. Вербное воскресенье

Держу в руках свою новую «Книгу о Матери». Белая, ясная, хрупкая. В муках рождённая. От светлого лика её грустные струны трепещут.

Странно, но все мои книги появились в марте или хотя бы до Пасхи. Так и теперь. Когда течение времени приближало этот благоприятный для меня месяц, сам предложил услуги издатель для моей книги – Роман Шмидт. Оставалось только две недели до Вербного воскресенья. Поэтому я еще раз спешно просмотрел материалы, около двух листов выбросил. Большим помощником и советником здесь была мой дружочек. Надо было ещё отшлифовать введение. Успел прочесть четыре листа корректуры и – внезапно заболел гриппом. Четыре дня температура была около 39°. Тяжело было на сердце от того, что надо читать корректуру, а я не в силах сделать всё, как мне хотелось. Удручало и то, что Зента написала об идее Матери и просила меня обязательно поместить её текст о статуе Матери на Братском кладбище, работе скульптора Зале. И, когда я в конце концов этого сделать не смог, она, кажется, обиделась. Зента ведь проповедовала здесь бессмысленность страданий, в то время как я всё оцениваю перспективой будущего. К каждому «так есть» присоединяю «так надо». Поэтому мы и расходимся иногда во взглядах. Она преподносит молодёжи идеализм, но сквозь всё это у неё, так же как и у Целма, просвечивает бессмысленность жизни. И это может быть весьма опасным для молодых душ, которые хотят довериться кому-то, кто в знаниях посильнее. Второй моей заботой было – не хотелось обидеть Малдониса, которого Шмидт пригласил написать для моего сборника, но принять его в число своих авторов я внутренне не был способен. Но в конце концов всё счастливо завершилось. Теперь занимаюсь дарением своей книги. Дал старшей группе нашего Общества, послал (согласно предложению д-ра Лукина) и в Индию Николаю Константиновичу, Юрию Николаевичу, Владимиру Анатольевичу, затем – П.Донову и т.д. Хотел бы теперь поменять квартиру, переехать в Межапарк. Надо бы основательно заняться пранаямой, ибо мои лёгкие невесть какие крепкие. И я был изумлён тем, что заболел. Я понял, что психической энергии во мне ещё мало, если ежегодно болею. Одним лишь духом здоровья не накопишь, необходим воздух, сознательное дыхание. Жить надо в местности, где сама природа полна бодрыми эманациями.

 

17 апреля. Воскресенье, половина третьего

Как жажду я научиться видеть в другом человеке только божественное, но не бесовское! Мог бы я уже инстинктивно утверждать и поддерживать в другом всё благое, но не критиковать и не осуждать отрицательное. Всё больше чувствую, что осуждение ведёт не вперёд, а назад. Только подстрекает противоборствующие силы. В этом смысле я нередко грешил. Лучше утверждал бы я в другом человеке его хорошее, разжигал бы постепенно ещё больше, разве успехи не были бы ошеломляющими? Теперь начинаю особенно ясно понимать позицию Рериха. Он всюду находит общий язык, взаимопонимание, среди его друзей и папа Римский, и Далай-лама. Он в каждом видит положительную искру, приветствует её, желает расширения этого положительного и таким образом утверждает в другом Бога, утверждает заповедь «Господом твоим». Я много размышлял, к примеру, дарить ли мне свою книжечку и тем, кто, быть может, в чём-то оскорбил принципы этического величия? И где же граница? Может быть, это только ненужный предрассудок? Возможно, моё сближение принесло бы только благо? Тревожили меня некоторые мысли. Что, если как раз тем необходимо давать, с теми общаться, кто преступает космический закон? Ведь всё-таки какое-то сознательное или несознательное впечатление можно произвести, даже если оно будет подобно касанию лепестка цветка.

Читаю:

«Единственно, кому дозволено судить, – Нам, но не вам. Ибо Мы видим всё, но вы можете видеть весьма мало. Вам нет дела до недостатков других. Сперва исправьте свои».

Разумеется, видеть следует как благое, так и злое. Но всё нужно преодолеть любовью. Любовь умножает благо в человеке десятикратно.

*

Вечером

Странно, но именно этим вечером я встретил в гостях Алию Баумане. Она упрекала меня, что я поступил опрометчиво и резко раскритиковал её вместе с другими – за «лёгкий жанр». Прошло уже более трёх лет, но, кажется, это всё ещё лежит у неё на сердце. Баумане говорила, что волна эротичности захватила в том году всю латышскую литературу. И она в своих рассказах поддалась эротической игре. Но это не было её сутью, о чём можно судить по её стихам. Я сказал, что каждый день вносит изменения в человеческую жизнь, а тут – долгих три года! Теперь я смотрю совсем иначе. Не признаю больше критику или отрицание индивидуальных явлений. Бороться следует единственно против коллективных заблуждений. Но понимать надо и коллективное. Бороться против индивидуального следует не отрицанием, но утверждением положительного. Знаю, что оплошал с чрезмерной остротой критики. Но человек непрестанно растёт. Эволюция есть его суть. И Баумане, наверное, более не та, что была несколько лет назад. Оттого к человеку, и особенно к писателю, всегда следует подходить с точки зрения эволюции. Кто же осмелится ошибки юности приписывать седой старости? Но критики и биографы это зачастую делают, поэтому преподносят образ писателя весьма искажённым.

Некоторые утверждают, что острая критика нечто и тушит. Но куда деть огорчение, ненависть и даже нарочитое упрямство? Не лучше ли там, где сгущается тьма, усилить свет? Всеми силами и всем сердцем.

 

23 апреля. Суббота

Вчера собралась первый раз группа «профессоров» в нашем Обществе. [3] Д-р Лукин пригласил их обсудить и выяснить существеннейшие и острейшие вопросы. Явились: Янек, Юревич с супругой, Линтер, Р.Бангерский, Вейнберг. От нашего Общества – г-жа Иогансон, Ал<ексеев> и я. Жаль, что не пришли Дале, Кундзинь и другие. Не было «теологической оппозиции», Р.Бангерский ведь теософ, Янек тоже близок нам, Линтер – весьма своеобразный человек эмоций, хотя и погрузившийся в глубины высшей математики. Доктор коротко сказал о Новой Эре и сути Восточного Учения. Дебаты устремились к тематике взаимосотрудничества и к женскому вопросу. У женщины в будущем путь к прекраснейшим высотам. Творческое начало пересилит разрушительное.

 

17 мая. Третий день праздника Троицы

Пробуждение весны празднуем в Ропажи. Природа внезапно преобразилась, в один день расцвела черёмуха – волшебство солнца. Хмелею, насыщаюсь. Какое дыхание! Сосновый аромат столь живителен! Берёз касаясь, душа ликует радостной зеленью! И чего ради вместо этой расцветающей тишины мы должны быть замкнуты среди грязных сорняков города? Осенью переедем в Межапарк. Ныне окрылил нас иной план: задумали путешествовать по зарубежью. Пожить месяц в горах Тироля среди горного воздуха. Тишина, свежесть – моя давняя и вечная мечта. Чувствую, что нигде я не смог бы так творить, так жить, как в горах, там, где земля касается небосвода. Без конца, без меры тоскую по необозримым горизонтам, по высотам, которые освободили бы меня хоть немного от оков. Разрабатывал планы, и родился замысел посетить Северную Италию: Венецию, Флоренцию, Милан. Как окрылила эта мысль! Но вместе с тем – некая тяжкая тайная грусть: не грешим ли мы, думая о зарубежье, когда кругом так много безработных? И не будет ли эта грусть сопровождать нас и там? Но я ведь считаю путешествия необходимейшей пищей для души, обновлением своего духа, вторым «университетом». И Учение то же самое многократно подчёркивает: «Учитель посылает в путь!» Кроме того, перемена обстановки лечит нервы, закаляет характер. В случае необходимости я мог бы и отказаться, но разве теперь это нужно? И, в конце концов, разве не поеду я больше в счёт долгов, которые при других обстоятельствах не рискнул бы на себя взваливать? Но до этого ещё месяц, и многие изменения могут произойти. И мой друг ещё не совсем здорова, систематически теперь лечится. И не будет ли слишком трудным для неё путешествие? Но я знаю её великую энергию, которая, пробудившись энтузиазмом, может исцелить, может победить всё.

 

28 мая

Уже давно начало побаливать у меня сердце, иногда даже весьма жестоко. Может быть, воздействия событий эпохи, которые всё сотрясают? Смею ли я думать о себе, когда весь мир кровоточит? Испытания одно за другим. Где мощь духа Твоего, мой Учитель, прикоснуться хотя бы к отблеску Луча Твоего!

 

31 мая. Вторник, вечером

Сегодня я получил письмо из Индии от Н.К.Р. и Вл. Шибаева. Они благодарят за «Книгу о Матери» и с тёплой признательностью одобряют мой труд. Н.К. столь чуток и внимателен к каждому человеку! В его универсальной деятельности тысячи дел, но он всему находит время. Научиться бы мне так, ибо, хотя я всегда что-то делаю, часто бывают отливы, и мой труд становится медлительным, непродуктивным. Радуюсь посланию!

 

14 июня

Разве не грех теперь думать о прошлом, когда каждую мысль, каждое воспламенение чувств надо посвящать будущему? Не следует ли теперь отдавать всего себя творческой работе, созиданию лучшего, более прекрасного мира, и разве минувшее, хотя и прекрасное, не тянет назад? И если весь земной шар окутывается неким грустным предчувствием, смеем ли мы отдаваться единственно своей радости? Это меня снова, опять и опять, неизменно удручает. Но разве сам Учитель не зовёт к радости, и разве восторг и упоение красотой не есть лучшее Его угощение? И разве моя радость не есть радость и для всех, ибо я ведь желаю передать её другим, хочу красоту прошлого и настоящего одухотворить могущественными видениями будущего.

«Чем утвердите меру дел ваших?

Если дела имеют полезность для всего мира, то и мера хороша».

Я ведь желаю не бездельничать в зарубежье – хочу начать записки странника и, если смогу на какое-то время остановиться в горах, мечтаю начать книгу для детей о государстве будущего. Ибо чувствую, что атмосфера гор сможет возвысить меня более всего. Всегда я ощущаю тяготы окружающего. Нам уже давно следовало переехать в Межапарк, о чём только недавно мы приняли решение. Разве в пыльном мареве города не облипают сажей лучшие силы?

Путешествие приходится отложить на конец июля, ибо мой друг ещё не совсем здорова. Некоторые врачи говорят даже о воспалении аппендикса, в чём другие всё же сомневаются. Ей необходимо восстановить силы, нужна клубничная диета, иначе трудно ей придётся.

В нашем Обществе радость – на прошлой неделе пришли картины Н.К. Рериха. В связи с этим – новые задачи. Осенью начнём весьма активно действовать. Теперь Доктор велел старшей – второй группе – изложить «свои размышления в связи с Агни-Йогой». Долгий, дисциплинирующий, но благодатный труд. Из нашей группы согласилась на это только половина. Так и передо мной раскрывается простор громадного труда. Я помышляю и о религиозной антологии. Но главное – желаю перенести своё сознание ближе к великолепной весенней природе, с которой пока общаюсь весьма редко.

 

24 июня. На Ивана Купалу

Вчера и позавчера мы путешествовали по Кандаве и Сабиле. Больше всего нас радовали цветущие луга. Но сердце восхитила река Абава со своими «дочерьми» Имуле и Амулу. Вновь глубоко взволновали нас холмистые просторы. В Бусесе неожиданно встретились с несколькими знакомыми. Незабываемым останется в памяти поход на Иванов вечер в Сабиле навстречу заходящему солнцу. Долго, долго оно заходило, казалось, что всю ночь до утра будет наряжать мир в пурпур и золото. Как всё сказочно окрасилось, как неугасимо мерцали лиловым отблеском ряды берёзок на дальних берегах. «Чего стоят все твои просторы по сравнению с солнцем!» – слышу голос своего друга. Какими мизерными светлячками казались многочисленные огни Иванова вечера перед пламенеющим горизонтом на закате. Солнце – обитель высших духов, оно существует, чтобы обновить не только наше тело, но и дух.

 

2 июля. В субботу

В связи с антивоенной конференцией, предложенной Роменом Ролланом, наши писатели, стоящие ближе к левым кругам, выпустили воззвание против войны. Меня пригласил Курций, и я тоже подписал. На страницах «Латвияс Вестнесис» [4] я и сам когда-то немало боролся против войны. Но в воззвании была одна фраза, с которой я не мог полностью согласиться, и об этом спорил. Идея мира ведь должна входить в жизнь вне всякой партийной окраски! Но решиться надо было немедленно. И разве в этой фразе не была и своя правда? Разве, в конце концов, левые со своим активным материализмом не стоят ближе к истине, чем правые и безразличные, которые не признают не только социальное, но и душу? И, думаю, разве неподписание не было бы такой же самой придиркой к слову, как и то, что я пережил, участвуя когда-то в крещении?

Быть может, это было испытанием для моего духа на сообразительность? Я ведь ещё только расту, и, возможно, на иной ступени опыта я нашёл бы иное решение.

 

30 июля. Суббота

По большей части я уезжаю в Меллужи. Там у нас хижина в тишине сада, творческую работу вести трудно, живём в основном на природе, ограничиваем себя финансово насколько только возможно, чтобы можно было осуществить наш обширный план – Италию. Мы прочли много книг, много чувств и мыслей улетело туда, поэтому отказаться было бы невозможно. Начинаю теперь оформлять документы. Писательские билеты получил уже давно, но труднейшим оказалось – вывезти валюту. Моё первое заявление отклонили. Ходил я к «более влиятельным» личностям, пока получил разрешение. В разговоре с одним членом валютной комиссии меня поразило, сколь узко наши ведущие чиновники смотрят на духовные ценности. Хотели бы запретить ввозить и научные книги. Далинь [5] – то же самое, что культура. В тот день я так расстроился, что всю ночь бредил, и вчера и сегодня чувствовал себя совершенно разбитым. Не умею спокойно, «с улыбкой», открывать все двери, ещё столь сильно переживаю каждое прикосновение к жизни. Ощущаю я и весь трепет эпохи, пертурбации политические и материальные. В Германии, в Италии – всюду что-то бродит. События приближаются. Мой друг говорит: «Лучше пусть приходят события, лишь бы колесо эволюции скорее двигалось вперёд». И действительно, эволюция человечества теперь должна стать всё более стремительной. Сквозь сгущённую тьму всё ощутимее свечение неизвестных лучей. Грядущее просыпается. И я полон им. И если поеду в Италию, то только для того, чтобы оценить прошлое в свете красоты будущего.

Писал и об Агни-Йоге. Чувствую, указы таким путём вковываются в дух и в кровь. Занятия нашей группы временно прерваны, чтобы впоследствии продолжиться с новой силой. Жаль, что некоторое время не буду среди духовно родственных мне людей.

Перелистывая «древние» страницы своего дневника, чувствую, что за время, пока находился в Саду идей Учения, я вырос и кристаллизовался. Раньше многое заставляло меня медлить и сомневаться. Теперь обрёл я свою основу – посообразительней и попрочней. Главное, нравственные Указы на струнах моей души трепещут благозвучнее с каждой минутой. Однако новые испытания приходят вновь и вновь, и заставляют делать дальнейшие шаги. А когда нечто уже совершено или сказано, появляется ощущение, что всё же наверняка я испытание не выдержал так, как полагалось, что можно было быть чутче, сообразительней, определённей. Но всё же каждое испытание неизменно приносит мне благо для будущего – урок, который запечатлевается в глубинах духа.

 

3 августа. Среда, утром

Сегодня утром отправляемся в новый путь.

«Господь духа моего, не покинь странника! С Тобою не страшусь моего неведения. Проведи, Благословенный, тропою, Прикоснись к очам, чтобы узреть Врата Твои!»

 

4 октября 1932. Вторник

Милый друг, неужели действительно величайшее чудо мира явится к нам – к тебе и ко мне? Неужели на самом деле с дальних южных гор пришёл к нам Гость – жданно-нежданный, прекраснейшее из прекрасного, наследник мира иного?

Это священно-милое существо, неведомо-ведомое, примем мы как дар из рук Учителя.

 

18 ноября

Проспект Висбияс, 30, кв. 2. В Межапарке

Уже с 1 ноября мы в новом жилище. Как много чудесных восходов и закатов солнца мы уже успели увидеть. Кругом сосновый аромат, прана. Чувствуем, приблизится восхождение жизни. Как же мы смогли десять лет прожить без воздуха и солнца?! Но теперь открывается осознанное будущее.

 

4 декабря. Воскресенье, утром

Вчера вечером, отходя ко сну, мой друг разговаривала со своим нежным Гостем. Когда потушили свет, перед её глазами возник целый ряд больших, чудесных звёзд с фиолетово-зелёными краями. Она была крайне изумлена. И звёзды всплывали всё больше и светлее. Впервые в её жизни. Было ли это приветствием от прекрасного Гостя?

 

24 декабря. Рождественским вечером

Только что в нашем Обществе был Рождественский вечер у ёлки. Какая была окрылённость! Молитвы Доктора, красота Ведринской и других. Овеянные особой глубиной, открывали в сердце источники невиданного света. Взоры всех сквозь пламя свечей обращались в будущее, к Новому Миру. Устремление, устремление! Чувствовали мы близость Луча Учителя, глубоко переживали.

С каким же чувством

Приблизиться к Тебе, Учитель?

Своё пылающее сердце, как дитя,

Принесу к Святилищу Твоему.


[1] Имеется в виду Институт гималайских исследований, основанный семьёй Рерих в Кулу. Издавал журнал на английском языке: «Journal of Urusvati Himalayan Research Institute» («Урусвати»).

[2] У Р. Рудзитиса было немало дидактических работ.

[3] Е.И. и Н.К. Рерих просили, чтобы в Общество приглашали деятелей науки и культуры.

[4] «Latvijas Vestnesis» (латыш.) – «Латвийские ведомости».

[5] Речь идёт о легкоатлете Янисе Далине.

 

Печать E-mail

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
Просмотров: 378