Н.К. Рерих

СЫН ЦАРЯ

Перевод Э.В. Стороженко под редакцией Л.В. Шапошниковой

То, что человеческие руки разделяют, сама жизнь соединяет. Во времена, когда Восток и Запад условно противопоставляются, сама жизнь формирует основания для единой мудрости. Христианство и буддизм, казалось бы, разделены многими перегородками, но народная мудрость не признает эти деления. С чистой доброжелательностью нации говорят об Иссе, лучшем из сынов человеческих. Самые разные народы почитают мудрость Моисея, и имя Будды произносится в христианских церквях. С удивлением видишь на стенах старого католического Кампо Санто в Пизе прекрасную фреску Нардо ди Сьоне, изображающую Сына царя, будущего Будду, впервые созерцающего конец человеческого существования – трупы, попавшиеся ему на дороге во время путешествия. Это – римская католическая церковь.

В православной церкви, в старых описаниях «Житий святых» вы найдете детальное описание жизни Иосафата, сына царя Индии. Вы начинаете понимать, что Иосаф, или Иосафат в неправильном арабском произношении, есть «Бодисаттва». Вы начинаете изучать это длинное повествование, прикрытое вуалью христианской интерпретации, и узнаете эпизоды из основного повествования о жизни Будды.

Не поддаваясь никакой личной концепции, давайте обратимся к нескольким дословным отрывкам из старинной «Четьи-Минеи»: «На Востоке есть очень большая и обширная страна, называемая Индией, где обитают разные народы. И страна затмевает богатством и обилием все другие страны, и ее границы достигают Персии. Эта страна однажды была просвещена Святым Фомой, апостолом, но полностью не перестала поклоняться идолам, потому что многие были такими заблуждающимися язычниками, что не могли принять учение о спасении и продолжали придерживаться своей соблазнительной дьявольщины. Со временем ересь так распространилась, подобно сорной траве, ухудшая добрые семена, что количество язычников стало намного больше, чем правоверных.

Тогда царь, чье имя было Авенир, стал правителем в этой стране, и он был великим и славным своей мощью и владениями. И сын родился у царя, и назвали его Иосаф. Ребенок был очень красив, и его необычайная красота была знаком великой красоты его духа. Царь собрал огромное количество магов и астрологов и спросил у них, какое будущее ждет ребенка, когда он вырастет. На это они ответили, что он будет более великим, чем все предшествующие цари. Но один из пророков, самый мудрый из всех, и мудрый не благодаря звездам, а обладавший божественными внутренними знаниями, сказал царю: «Ребенок вырастет не в этом царстве, а в царстве намного лучшем и бесконечно большем».

Царь построил роскошный дворец с огромным количеством просторных палат, где Иосафа должны были обучать. Когда ребенок подрос и стал рассудительным, царь нанял наставников и слуг, которые были молоды и прекрасны, чтобы выполнять все его желания.

И он отдал строгий приказ о том, чтобы ни один чужой никогда не допускался до царевича. Царь также приказал, чтобы никто и никогда царевичу не рассказывал о печалях жизни; ни о смерти, ни о старости, ни о болезнях и других печалях, которые могли бы нарушить его удовольствия. Но все должны были говорить с ним только о прекрасном, чтобы занять его разум наслаждениями и удовольствиями, и не давать ему времени думать о будущем.

Таким образом, царевич, не покидая прекрасного дворца, провел свою юность и овладел индийской и египетской мудростью; он рос мудрым и понимающим, и его жизнь была украшена достойными принципами. Затем он начал осмысливать, почему отец держит его в таком одиночестве и спросил об этом одного из своих наставников. Тот, понимая, что юноша имел совершенный разум и великую доброту, рассказал ему о том, что астрологи предсказали ему при рождении.

Царь часто навещал своего сына, которого очень любил. И однажды Иосаф сказал своему отцу: «Велико желание мое узнать, мой отец, о том, что всегда отягощает мой разум горем и печалью». Отец, чувствуя боль в его сердце, ответил: «Скажи мне, дорогое дитя, что это за печаль, которая причиняет тебе боль, и я немедленно попытаюсь превратить ее в радость».

Тогда Иосаф спросил: «Каковы причины моего заточения здесь; почему ты держишь меня за этими стенами и воротами, лишая меня внешнего мира и не позволяя никому видеть меня?»

И отец ответил: «Я не хочу, мой сын, чтобы ты видел что-нибудь, что может вызвать печаль в твоем сердце и таким образом лишить тебя счастья; я хочу, чтобы ты жил здесь всю свою жизнь в беззаботных удовольствиях, окруженный радостью и счастьем».

«Тогда знай, отец, – отвечал юноша, – что тюремное заключение не приносит ни радости, ни удовольствия, а только такое страдание и отчаяние, что еда и питье кажутся отравленными. Я хочу видеть все, что есть за этими воротами, и поэтому, если ты не хочешь, чтобы я умер от печали, то позволь мне пойти туда, куда я хочу, и пусть моя душа радуется лицезрением того, чего до сих пор я не видел».

Слыша это, царь был удручен, но, понимая, что если он будет продолжать ограничивать своего сына, то причинит ему еще большую печаль и тоску, сказал: «Пусть будет, мое дитя, по-твоему».

И он тотчас приказал подать лучших лошадей и все приготовить в полном блеске, как того заслуживает царевич. И он больше не запрещал своему сыну покидать дворец, а разрешил ему ходить повсюду, где он пожелает. Но он отдал приказ всем своим придворным, чтобы ничто грустное и недостойное не коснулось принца, и велел показывать ему только все лучшее и прекрасное – то, что радует глаз и сердце. Он приказал вдоль дороги хорам петь и играть музыке, и заводить всяческие увеселения для услаждения царевича.

Царевич часто покидал дворец, гарцуя в полном облачении и блеске. Но однажды из-за оплошности его слуг он увидел двух мужчин: один был прокаженный, а другой слепой. Он спросил своих сопровождающих: «Кто это и почему они такие?»

И его сопровождающие, видя, что невозможно больше скрывать от него человеческие болезни, сказали: «Это человеческие страдания, которые обычно поражают людей из-за слабости натуры и из-за немощного сложения наших тел».

Юноша спросил:«Такое случается с каждым человеком?»

И ему ответили: «Нет, не с каждым, но с теми, чье здоровье разрушено избытком мирских благ».

Тогда юноша спросил: «Если это не случается, как правило, со всеми людьми, то те, с которыми происходят такие несчастья, знают заранее или такое происходит внезапно и неожиданно?»

Его сопровождающие отвечали: «Кто из нас может знать будущее?»

Царевич перестал спрашивать, но его сердце опечалилось случившимся, и выражение его лица изменилось. Через несколько дней он встретил старика, немощного, с морщинистым лицом, с кривыми и слабыми ногами, совсем седого, беззубого и почти неспособного говорить. Заметив его, юноша пришел в ужас и, приказав ему подойти, спросил: «Кто это и почему он такой?»

«Он уже очень старый, и силы покинули его, и тело стало слабым, поэтому он оказался в жалком положении, в котором Вы и видите его».

Юноша спросил: «Что же случится с ним дальше, когда он проживет еще много лет?»

И они отвечали: «Ничего, но смерть заберет его».

Юноша продолжал спрашивать: «Такое может случиться с каждым или это случается с некоторыми из нас?»

Они отвечали: «Если смерть не забрала нас в наши молодые годы, то невозможно после долгих лет жизни избежать такого состояния».

Юноша спросил: «В каком возрасте люди становятся такими, как он? И если смерть ждет каждого из нас без исключения, то разве нет возможности избежать ее и спастись от этого несчастья?»

И ему ответили: «В возрасте восьмидесяти или ста лет люди слабеют, становятся немощными и умирают, и не может быть по-другому, для человека смерть естественна и ее приход неизбежен».

Видя и слыша все это, юноша ощутил тоску в глубине сердца и сказал: «Если это так, то наша жизнь горька и полна скорби, и кто же может веселиться и избегать печали, когда он всегда ждет смерти, которая не только неизбежна, но также, как вы говорите, и неожиданна».

И он вернулся во дворец очень грустный, непрерывно думая о смерти и повторяя про себя: «Если все должны умереть, я также должен умереть, когда... и даже не знаю когда... И после моей смерти кто будет помнить меня? И после долгих веков все уйдет в небытие... Нет ли другой жизни после смерти и нет ли другого мира?»

И он стал тревожиться этими мыслями. Однако он ничего не сказал своему отцу, а спросил своего наставника, знает ли он кого-нибудь, кто сможет объяснить ему все это и избавить его разум от мыслей, которым он не может найти решение.

Его учитель сказал: «Я говорил тебе раньше, что мудрые отшельники, которые жили здесь и которые размышляли над всеми этими вопросами, были убиты твоим отцом или были изгнаны в моменты его гнева. Сейчас я не знаю никого в пределах наших границ».

Юноша был глубоко опечален этим, и его сердце болело, а жизнь стала непрерывной пыткой; и таким образом, вся сладость и красота этого мира стали в его глазах обломками и грязью. И Бог, желая, чтобы каждый спасся и чтобы разум постиг правду, с Его обычной любовью и Его милосердием к человечеству, указал верный путь юноше следующим образом.

В это время там жил монах, мудрый, достигший совершенства всех достоинств, по имени Варлаам, священник по рангу. Он жил в пустыне Сенаридия. Вдохновленный божественным откровением, этот мудрый человек узнал о тяжелом положении царевича и, покинув пустыню и изменив свои одежды на купеческие, сел на корабль и отправился в Индийское царство. Прибыв в город, где жил царевич, он прожил там много дней, узнавая подробности о царевиче и его окружении. Итак, обнаружив, что наставник был близок царевичу, он отправился к нему и сказал: «Знай, мой господин, что я купец и приехал из далеких земель. У меня есть драгоценный камень, равного которому нет и не было, и который до сих пор я не показывал никому, но теперь я говорю о нем с тобой потому, что я вижу, что ты умный и способный человек. Поэтому приведи меня к царевичу, и я отдам ему этот камень, который имеет такую высокую цену, что никто не может исчислить ее, поскольку она превышает стоимость всех прекрасных и дорогих вещей. Камень дает зрение слепым, слух глухим, речь немым, здоровье больным и может изгнать дьявола из одержимого, сделать разумным душевнобольного. Тот, кто обладает этим камнем, может получить все добро, которое пожелает».

Наставник ответил: «Вы кажетесь старым человеком, но все еще говорите пустые слова и захлебываетесь в самовосхвалении; я видел много драгоценных камней и жемчугов, и у меня самого есть много их, но я никогда не слышал и не видел камня, который бы обладал такими силами. Но позвольте мне увидеть его и, если ваши слова правдивы, я немедленно приведу вас к царевичу, и вы получите награду, которую заслуживаете!»

Варлаам сказал: «Вы правы, говоря, что вы никогда не видели и не слышали о таких камнях, но поверьте мне, у меня есть такой камень. Я не хочу хвалиться, не хочу обманывать в моем почтенном возрасте – я говорю правду. А что касается твоего желания увидеть его, послушай, что я должен сказать: мой драгоценный камень, помимо способностей и чудес, о которых я уже упоминал, имеет еще одно свойство: его может увидеть только тот, кто имеет абсолютно здоровые глаза и совершенно целомудренное тело; однако, если кто-либо нечистый неожиданно увидит камень, он сразу же потеряет зрение и разум. Зная искусство исцеления, я могу сказать, что твои глаза больны и поэтому я боюсь показать тебе камень, иначе буду виноват в твоей слепоте. Но царевич, как я слышал, ведет чистую жизнь, и у него здоровые и ясные глаза, и поэтому я хотел бы показать ему мое сокровище. Не будь равнодушным и не лишай своего господина такого важного дара».

Наставник ответил: «Если это так, то не показывайте мне камень, так как я осквернил себя многими нечестивыми делами, и, как вы сказали, у меня нездоровое зрение. Но я верю вам и не буду равнодушным, и оповещу своего господина немедленно».

И учитель пошел во дворец и рассказал царевичу по порядку, как все произошло. И царевич, услышав это, почувствовал в сердце огромную радость, и его дух воспрянул. Он приказал, чтобы купец пришел к нему тотчас же.

Варлаам вошел в палату царевича и, поклонившись, приветствовал его мудрой и приятной речью. Царевич повелел ему сесть и, как только наставник удалился, сказал старцу:

«Покажите мне камень, о котором вы говорили такие великие и чудесные вещи».

Но Варлаам так ответил царевичу: «Все, что вам сказали обо мне, справедливо и правильно, так как неприлично мне говорить неправду вашему Высочеству. Я не могу открыть вам великую тайну до того, как узнаю ваши мысли, так как Бог сказал мне:

«Вот вышел сеятель, и, когда сеял, некоторые семена упали при дороге, и пришли куры и склевали их; некоторые упали на каменистое место, где было мало земли; они взошли, потому что земля была неглубока; некоторые упали в колючки, и колючки выросли и задушили их; но другие упали в добрую почву и принесли плоды сам-сто».

Таким образом, если я найду в твоем сердце добрую и плодородную почву, я не буду колебаться, а посею божественное зерно и открою тебе великую тайну. Но если почва каменистая или полна сорняков, то лучше не портить сбереженные зерна и не позволять птицам и зверям уничтожить их, так как строго запрещено бросать драгоценности перед ними. Но я надеюсь найти в тебе самую лучшую почву для посева достойного семени и для созерцания драгоценного камня, и для просветления светом восхода, и для плодов сам-сто. Из-за тебя я прошел через многие испытания, проделал долгий путь, чтобы показать тебе то, чего ты никогда не видел, и научить тебя тому, о чем ты никогда не слышал».

Иосаф сказал ему в ответ:

«У меня, о почтенный господин, огромное желание услышать о новых, достойных мирах, и в моем сердце горит огонь, который побуждает меня получить знание о важных и существенных вещах. Но до сих пор я не находил такого человека, который смог бы мне объяснить, что есть в моем уме, и указать мне верный путь. Но если бы я нашел такого человека, я никогда бы не бросил его слова ни птицам, ни зверям, мое сердце не будет камнем или наполненным сорняками, а каждое слово я буду лелеять в своем сердце. И если вы сами знаете что-то, пожалуйста, не скрывайте это от меня, но научите меня. С того времени, как я услышал, что вы приехали из далеких земель, мое сердце возрадовалось и наполнилось надеждой получить от вас то, о чем я желал узнать; вот почему я попросил вас войти немедленно и вот почему я встретил вас радостно, как будто знал вас давно или вы были моим господином».

Варлаам объяснил свое учение в притчах и аллегориях, украшая свою речь многими прекрасными рассказами и заповедями. Сердце царевича размягчилось, как воск, и чем больше старый мудрец говорил с ним, тем более желал царевич слушать его. Наконец, царевич начал понимать, что драгоценный камень был чудесным Светом Духа, который открывает глаза разума, и он поверил без малейшего сомнения всему, чему Варлаам учил его. И поднявшись со своего трона и подойдя к старому мудрецу, и обняв его, он сказал:

«О, Ты самый достойный из людей! Это, я верю, тот драгоценный камень, который ты держишь в тайне и который ты не хочешь показывать каждому, а только достойному, чьи душевные чувства ясны и здоровы. Как только твои слова достигли моих ушей, нежный свет наполнил мое сердце и тяжелое покрывало печали, которое так долго отягощало мою душу, превратилось в ничто. Итак, скажи мне, я прав в своих рассуждениях и, если ты знаешь что-нибудь еще, научи меня!»

И Варлаам продолжал, рассказывая ему о мудрости и зле смерти, о воскрешении, о вечной жизни, о прекрасных последствиях добрых дел и о страданиях грешников. И слова Варлаама так глубоко проникали в душу царевича, что его глаза наполнились слезами, и он долго плакал. Варлаам также объяснил пустоту и непостоянство этого мира и рассказал ему о подвижничестве и одинокой жизни монахов в пустыне. Как драгоценные камни в святилище, Иосаф собрал все эти слова в своем сердце, и он полюбил Варлаама так сильно, что хотел быть с ним всегда, чтобы слушать его учение. Он расспрашивал его о жизни отшельников, об их пище и одежде, говоря:

«Скажите мне, какие одежды Вы и те, кто с Вами, носите в пустыне и какая у Вас пища, и откуда Вы ее берете?»

Варлаам отвечал:

«Для еды мы собираем фрукты с деревьев и коренья, которые растут в пустыне. Если, однако, верующий приносит нам хлеб, мы принимаем его как посланный Богом; наша одежда – это шерсть и шкуры овец и коз, изношенная и залатанная, одна и та же летом и зимой. Одежду, которую ты видишь на мне сверху, я взял у одного достойного мирянина, чтобы никто не мог узнать, что я монах. Приди я в моей собственной, мне бы не позволили увидеться с тобой».

Иосаф попросил Варлаама показать его собственную одежду, и, когда Варлаам снял купеческую одежду, Иосаф увидел ужасное зрелище: тело старика было очень сухим и черным от солнечных лучей, кожа висела на его костях. Вокруг чресел и ног до самых колен была изодранная колючая волосяная ткань и такая же накидка свисала с плеч. Иосаф был изумлен такими тяжкими испытаниями и великим терпением старика, и он сокрушался и плакал, прося мудреца взять его с собой в отшельническую жизнь.

Варлаам сказал:

«Не проси меня об этом, потому что гнев твоего отца падет на всех нас. Лучше оставайся здесь, совершенствуя знания великой истины. Я уйду один. Позже, когда пожелает Бог, ты придешь ко мне, так как я верю, что в этой жизни, а также в будущей жизни мы будем жить вместе».

Иосаф ответил в слезах:

«Если высшая воля такова, то я остаюсь. Возьми с собой много золота для своих собратьев в пустыне, чтобы обрести еду и одежду».

«Богатые дают бедным, – возразил Варлаам, – а не бедные богатым. Как ты можешь дать нам, богатым, когда ты сам беден? Даже последний из наших братьев несравненно богаче, чем ты сам. Я надеюсь, что ты также скоро поймешь эти истинные богатства; но когда ты станешь богат на этом пути, ты станешь скупым и замкнутым».

Иосаф не понял его, и Варлаам объяснил ему свои слова: что тот, кто отказывается от всех земных вещей, получает небесное богатство, и самый малый небесный дар более ценен, чем все богатства мира. И он добавил:

«Золото часто является причиной греха, и поэтому мы не держим его. Но ты хочешь, чтобы я принес моим собратьям того змея, которого мы уже победили».

И долго еще Варлаам навещал царевича ежедневно и вел его по чудесному пути к свету.

Однажды Варлаам сказал ему о своем намерении уйти. Иосаф с трудом перенес разлуку с учителем и горько плакал. Он просил Варлаама дать ему свое рубище как подарок на память. Мудрый старик отдал Иосафу рубище, и Иосаф ценил его больше, чем царские пурпурные одежды.

Однажды Иосаф, долго молясь со слезами на глазах, устал и заснул на полу. Во сне он вдруг увидел, что несколько незнакомцев провели его через чудесные земли на большое поле, покрытое прекрасными и благоуханными цветами. Здесь он увидел множество великолепных деревьев с неизвестными и странными фруктами, приятными на вид и зовущими попробовать их; листья на деревьях мягко раскачивались в легком бризе, и воздух был напоен тонким ароматом. Под деревьями были алтари из чистого золота, украшенные драгоценными камнями и жемчугом, сверкающими особенно ярко. Потом он заметил ложа с покрывалами несказанной красоты и блеска. В центре тек родник, чистые и приятные воды которого ласкали взгляд. Незнакомцы повели Иосафа через эти поля в город, сверкающий особым ярким светом. Все стены были из чистого золота и драгоценных камней, невиданных доселе, а колонны и ворота были из цельного жемчуга. Но кто может описать всю красоту и славу этого города? Свет обильными лучами изливался с высоты и наполнял все улицы города. Крылатые и блестящие воины шли по улицам и пели нежные песни, которых никогда не слышало человеческое ухо.

И Иосаф услышал голос:

«Это место отдыха добродетельных! Здесь ты видишь счастье тех, кто в своей жизни чтил Бога!»

Неизвестные люди потом хотели отвести Иосафа назад, но он, захваченный красотой и великолепием города, сказал:

«Я прошу вас, пожалуйста, не забирайте у меня неописуемую радость и позвольте мне пожить в каком-нибудь углу этого прекрасного города!»

«Сейчас ты не можешь остаться здесь, – ответили ему, – но по твоим многим героическим делам и стремлениям ты в нужное время войдешь сюда, если только ты приложишь все свои усилия. Те, кто стараются, будут обладать небесным царством...».

На сороковой день после смерти царя Авенира Иосаф созвал в память своего отца всех сановников, министров и начальников армий и открыл им великую тайну, что он намеревается покинуть это земное царство и все в этом мире и хочет уйти в пустыню и вести жизнь монаха. Все опечалились и заплакали, потому что они любили его за щедрость, гуманность и милосердие. И все просили Иосафа не покидать их. Но ночью он отдал приказ всему совету и всем командирам. И оставив этот приказ в своей спальне, он тайно ушел в пустыню. Утром распространилась новость о его уходе, и люди были угнетены и встревожены. Многие плакали. Потом жители города решили идти и искать его, и, действительно, они нашли его около сухого ручья, простершего руки к небесам в молитве. Люди окружили его, упали на колени перед ним и просили его со слезами и рыданиями вернуться во дворец. Но он просил их не причинять ему печали и оставить его в покое, так как его решение окончательно. И он пошел в пустыню. Тогда люди, горько поплакав, вынуждены были вернуться домой, но несколько человек следовали за ним до захода солнца, пока опустившаяся темнота не скрыла его от них.

В пустыне Иосаф вел суровую жизнь, еда была скудной, и даже трава была сухой, а земля давала мало плодов. Но его духовные достижения были велики. И снова, когда он спал, он увидел сон. Те же незнакомцы взяли его и снова повели через прекрасное поле, и он снова увидел сверкающий город. Когда они подошли к его воротам, их встретили Божественные Ангелы, которые несли две гирлянды неописуемой красоты.

Иосаф спросил: «Чьи это венки?»

«Оба твои, – ответили Ангелы, – один за спасение многих душ, а другой за то, что ты оставил земное царство и начал духовную жизнь...».

Таким оригинальным образом в книге «Жития святых» – «Четьи-Минеи» – рассказывается о жизни Будды. За древним славянским церковным языком можно ясно увидеть оригинальное повествование о жизни Благословенного Будды. И видение царевича перед его уходом в пустыню четко соответствует озарению Будды. В конце повествования добавлена молитва, в которой говорится: «И покинув свое царство, он достиг пустыни... Молись за спасение наших душ». Там же добавлена еще одна молитва, утверждающая, что Иосаф «теперь имеет в качестве дома сверкающие холмы Иерусалима», и просьба, чтобы он мог «молиться за всех тех, кто верит в Тебя». Итак, последователи Христа молятся и приближаются к Благословенному Будде.

В ноябре во всех церквях упоминается имя святого индийского царевича Иосафа, и седобородый старовер на Алтае поет древний священный стих, посвященный благословенному индийскому царевичу. Глубоко трогательно на высотах Алтая слышать слова царевича, обращенные к пустыне:

Так на Алтайских отрогах поет седобородый старовер. А рядом на горе маленький пастушок, подобно древнему Лелю или Благословенному Кришне, плетя венки из ноготков, звонко провозглашает другой вирш, посвященный все той же священной памяти:

Алтай, 1926

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд