Рерих Н.К. Знамя Мира, 1931 Битва за Культуру, за сохранение национального наследия и духовных ценностей – вот та сфера, где совершаются современные подвиги и выявляются герои наших дней.

1942

12 февраля

Долгожданный год! Как много мы о нём думали! То, что человечество миллионы лет не видело – наступило. Хотя астрономический год начинается в марте, мы всё же всем сознанием и всем своим существом ощущаем, что стоим накануне чего-то неизмеримо важного. Что будет, как всё произойдёт, мы не знаем, ибо тьма только ещё сгущается, тьма, кажется, достигает кульминации. Но чувствуем, что скоро, очень скоро должен произойти взрыв тьмы, когда опять понемногу начнёт проясняться пространство. Через все безумства эпохи, через ужасы всё же чувствуем близость великого Света.

Гаральд уезжает на место своего нового изгнания – в Угале, районным врачом. Сосланы ещё некоторые врачи «полевее». Вначале хотели послать его в Лудзу – будто бы рассадник тифа.

 

22 октября, четверг –10 ноября, вторник

Волны событий бушуют. Что переживает человечество! Что происходит на восточном фронте! Как страдает русский народ! Скоро ли придёт конец его мукам? Воистину <Россия> на краю бездны. Велика жатва смерти и страданий. Всё же воины сражаются героически. Всё же действительно непобедима она. Уже давно противники не насмехаются, ибо ощущают великое противодействие. Воюют, истекая кровью. Была бы организованность, великие полководцы, всё было бы совсем иначе. Где Юрий, ему действительно надо было вести несчётные войска против врага. От целенаправленных действий его стальной воли сила противника бы гнулась. С ним Благословение. Но, может быть, его время ещё не пришло? И всё же где-то, где-то близко он должен быть? В Монголии, в Сибири, кто знает? Что же нарастает, что происходит там, вдали? Какие перемены зреют в сознании русского народа? Может быть, его сознание уже будет готово принять Высшую Помощь? Ибо мера бездны достигнута. Но кто знает, в каком виде Помощь проявится? Мы склоняемся и прислушиваемся к пульсу событий. Жадно ловим каждую весть с Востока. В <газетных> сообщениях читаем между строк. Ждём. Наши души, истинно, полны великого, невыразимого ожидания. Скоро, очень скоро нечто должно случиться. 1942 год! Давно обещанный год. Год новых мировых решений. Считаем каждый день. Наблюдаем знаки. Как много их! Все о чём-то переживают и ждут. Рассказывают друг другу о своих предчувствиях. Большинство ещё не верит. Как же возможны перемены? Война в таком виде может продолжаться годами. Но сердце говорит: нет, нет, война на Востоке должна скоро кончиться. Как это произойдёт, не знаем. Ибо вообще нелогично об этом мыслить. Несколько месяцев немцы воевали у Сталинграда – символа власти Сталина. Теперь от огромного города остались только груды развалин и руины. Ещё на севере, в городских кварталах держатся <русские>. Но ещё сколько дней? А что будет потом? Немцам ныне всё же не везёт, медленно и трудно продвигаются. С безумным мужеством русские атакуют противника. С поразительным героизмом обороняются. И в срединной части фронта, у Ржева, и в других местах они имеют успех. Об этом немцы умалчивают. О себе ни слова – что и их силы иссякают. Приближается суровая зима. Кто сможет её пережить? Зима – среди ужасов. И русскому народу угрожает страшный голод. Миллионы бродят по миру, им негде приклонить голову. Помочь им могут только мирные условия.

Но, может быть, всё же будет мир? Сколько пророчеств, видений ходит среди народа! Мечта и вера в Белого Всадника, который придёт с Востока и спасёт и воскресит русский народ. К примеру, какая-то бабушка видит во сне: «Чёрный и красный всадники борются на берегу озера. Гроза. Тучи. Борются, пока оба не падают в озеро. Тогда внезапно показывается белый всадник, воспламеняется, как молния». Многие относят это к апокалипсическому белому всаднику, который придёт с Востока, с гор. Об этом рассказывают, этому верят, основываясь на Библии. Упоминают и сроки. Война должна кончиться к Рождеству. Об этом повествует и пророчество какого-то визмарского монаха, записанное двести лет назад, которое сами немцы широко разглашают по всем странам. Ибо им кажется, что это они будут победителями. Рижские оккультисты предрекают на конец ноября большие события. К срокам относится и рассказ о чудесах в Талашкино. Это не легенды, это вполне реальный рассказ, который мне привезла месяц назад из Даугавпилса член нашего Общества Ессе и который записал и Зильберсдорф. Эту историю какой-то знакомой Ессе рассказал помощник коменданта Даугавпилса – немецкий офицер, который в прошлом году участвовал в военных действиях. Вблизи Смоленска, на который немцы наступали, находится усадьба Талашкино, родовое поместье знаменитой княгини Тенишевой, меценатки. Тенишева превратила его в маленький городок искусства. Нас это место интересовало потому, что находящиеся в главном соборе фрески расписывал Н.К., который неизменно с сердечностью вспоминал художественные достижения Тенишевой. В Талашкино укрепились большевики, немцы огнём артиллерии в скором времени превратили его полностью в руины, остались только «груды камней». Единственно чудесно спасся великий храм в середине Талашкино. Чудесно потому, что, согласно признаниям коменданта, немецкие артиллеристы как раз соревновались в обстреле собора. Но ни один снаряд странным образом не достиг цели – некоторые снаряды ложились слишком близко, другие перелетали через него, мимо и т. д. Когда русские отступили, группа немецких солдат подошла к собору. Открыв ворота, в изумлении увидели восемь человек благородного вида – пятерых мужчин и трёх женщин. Некоторые седые старцы казались столь впечатляющими, одухотворёнными, будто бы «русский Христос» стоял перед ними. Главное – они захватчиков встретили без всякой паники, спокойно, даже с улыбкой. На допросе они признались, что пришли сюда «по приказу» из разных мест России как в наиболее безопасное место. При них или в музее церкви найдены выдержки из каких-то рукописей. И там было сказано, что с Востока придут белые, которые наведут порядок в России. Немецкий офицер иронизировал, кто же эти «белые с Востока» могут быть – монголы или китайцы? Затем в этих записях значилось, что война кончится в следующем году, то есть в 1942 году в декабре. Ещё в этих записях говорилось о какой-то новой религии, которую немцы, естественно, не поняли и т. д. Спрашивали, куда же они подевались? Ответ: разумеется, увезли в Берлин. Зачем? Потому что они своим большим спокойствием, уравновешенностью, необычным поведением казались подозрительно опасными, больше, чем коммунисты. Ещё надо отметить, что эти странные люди были вегетарианцами. Разве это не чудесно? Мы все убеждены – мы знаем, что здесь проявилась сила духовной батареи. Кто эти существа, мы не знаем, но сердцем можем чувствовать. Это – один из могущественнейших знаков этого времени. Таких знаков ныне много – как звездопад. Рассказывают, что на фронте обе воюющие стороны несколько раз видели светлое Явление – немцам казалось, что это Христос, русские понимали это как явление Святого Сергия. Были случаи, когда воюющие вставали, чтобы по-братски спешить навстречу друг другу, но тыловые команды пресекали такие настроения. Ведь Святой Сергий в третий раз спасёт свой народ, как же это будет? Ведь не так, как обычная людская мысль привыкла <представлять>. Первый раз Сергий спас русский народ от татар, второй раз – от поляков, явившись несколько раз народным вождям и вдохновив их на подвиг. Как часто теперь интуиция наших сердец летела навстречу великим дням. Наш разум нередко смущался, но сердце пламенело. Скоро, очень скоро Вождь русского народа и Святой опять спасёт свой народ от гибели. В Европе повсеместно всё мрачнее ощущается дыхание бездны, но сердце стремится в строительном порыве в Будущее. Странным всё-таки является роман Краснова, русского монархиста, «За чертополохом». Там повествуется, что будущий император России появится из Гималаев, верхом на белом коне впереди трёх тысяч всадников. Он устанавливает образцовый, иерархический порядок. Его жена, Елена Ивановна, мудрейшая женщина мира, училась у мудрецов в тибетских монастырях. Как знаменательно и пророчески! Иоанн Кронштадтский когда-то пророчествовал, что немцы завоюют русскую землю и тогда кончатся «лихолетия», но они долго не останутся, после этого уже в ближайшие пять лет будет «небывалый расцвет России». Сердце возликовало, слыша это, жаль, что саму книгу, как мы её ни искали, до сих пор не удалось достать. Ещё и ещё приходят люди и рассказывают о своих мечтах-видениях. Вокруг памятника Свободы <в Риге> была тьма. Затем внезапно он поднялся вверх в сиянии и прояснённый. Немецкие солдаты, которые его охраняли, хотели на него наброситься, но, закрыв лица, отступили. И неожиданно образы памятника ожили, с оружием в руках латышские воины направились против немцев. И другой сон. Около русского собора – сумерки. Внезапно в пространстве над ним показывается маленький храм, объятый ярким фиолетовым светом. Он опускается вниз и через врата собора входит вовнутрь. И тогда весь собор воссиял светом. Из церкви выходят одетые в белое удивительные священники, благословляют народ. Все сосредоточиваются в совместной молитве. Там немецкие солдаты, но там и русские воины, только в ином, совершенно новом одеянии. Братья рядом друг с другом. Если бы собрать вместе всё то, что народные предчувствия вещают, были бы тома. Нечто значительное сказал какой-то немецкий офицер своему другу. Он обладал способностью ясновидения. Друг спрашивал, почему он такой грустный. Офицер наконец признался: «Я предвижу, что моё государство в скором времени, уже до Рождества, рухнет. И это случится внезапно, за несколько дней». Его семья погибнет. А о России сказал, что она станет свободной и у неё будет другое правительство. Латвия ныне переживает труднейшие дни. Но она свободной всё же не будет, в её флаге не будет красного цвета. Сосланные вернутся, когда будет снег. Погибли только немногие. Ульманиса привезут, но уже неживого. И многие другие нечто подобное предсказывают о больших государствах. Всё необычно, всё в чрезвычайных чертах, в необычных проявлениях. Пресса мало что отражает из событий. Одно время по Риге ходили сильные слухи о шведах, что они хотят учредить лигу семи государств, куда входила бы и Латвия. Говорили даже о возможности военного вмешательства Швеции. Затем появились слухи, что немцы ведут тайные переговоры с русскими о мире. То, что пресса официально опровергла это, уже доказывает, что нечто имело место. Говорят и о том, что немцы требуют перемирия для того, чтобы убрать своих павших солдат на сталинградском фронте. Что там чрезвычайно много павших – это тоже факт. Какой-то латыш, шофёр, который там был, говорил, что за день сосчитал 36 эшелонов с ранеными. Вполне может быть. О том, что у немцев были какие-то переговоры, свидетельствует и факт, что в Даугавпилсе и Риге дано распоряжение не стрелять по известному русскому самолёту, который пролетит над городами. Рассказывают, что русские летали в Стокгольм. Логически это возможно. Ибо обе стороны совсем исчерпали себя. Ещё труднее немцам, ибо им приходится всё транспортировать за тысячи километров. И в суровую зиму сообщение грозит катастрофами. В снежные метели из «Европы» до Волги всё снабжение организовать почти невозможно. Когда переговоры рухнули, Гитлер произнёс свою разгромную речь: «Wehe ihnen!» [1] Через всю эту жёсткую, упрямую речь ощущалось дыхание трагической жути от чего-то приближающегося. «Quo vadis, Germania!» [2] Весь народ в таком напряжении, что недалеко до революции. Говорят о множестве дезертиров и в Латвии. Солдаты возвращаются на фронт с великим нежеланием. Ибо это не борьба, а нечто более похожее на ад. И условия, климат. Только теперь начинают ощущать, что русский солдат – это истинно герой. Ибо ему приходилось, в смысле снабжения, жить в гораздо худших условиях. Но он и гораздо скромнее. И это русской армии даёт преимущество, тем более перед тем, что приближается – в наступающую суровую зиму.

 

23 ноября. Понедельник

Первым великим событием был разгром итальянской и немецкой армий в Ливии. Рассказывают, что взяты в плен 6 дивизий. В каждом сообщении теперь пишут, что итальянцы планомерно отходят, заранее уничтожая позиции и «военные объекты». Уже оставили Тобрук, Дерну, Бенгази<?>. Всё ещё избегают столкновения с превосходящими силами англичан. Конечно, и у англичан, при отдалении от баз, снабжение становится труднее. Темпы – медленнее. Вторая сенсация – вторжение американцев и англичан в Марокко и Алжир. Семьсот транспортных кораблей беспрепятственно достигли африканских берегов. Когда немцы опомнились, было слишком поздно. Дорлан с большим войском французской колонии не послушался приказа Петена и сдался американцам. Петен как верховный главнокомандующий остался во Франции один без армии, ибо немцы там не разрешили держать военной силы. Немцы сделали «шахматный ход» – оккупировали незанятую часть Франции. Вскоре после этого оккупировали Тунис, так опередив англичан. Что там происходит, не знаем, кроме того, что пишет наша пресса. В Испании проводится частичная мобилизация. Последние «слухи» сообщают, что на юге Франции происходят уже свирепые сражения. Если это так, то долго это замалчивать невозможно. Известно, что из Риги в Африку направляются лётчики. Кроме того, некоторые утверждают, что около Великих Лук, которые будто бы находятся в руках русских, происходят большие сражения. В связи с этим в Латвии отменены пассажирские поезда в восточном направлении. Приезжий из Виляны говорил, что там весь день слышалась канонада. Мей<нгард> <Стребейко> уехал к Гаральду в гости, наверное, больше не попадёт обратно, ибо с четверга в Вентспилс поезда не ходят. Жду от Гаральда хоть какой-то вести. Факт, что немцы от сталинградского фронта оттиснуты, насколько – мы не знаем. Уже давно говорили, что этой зимой немцы сами будут вынуждены сильно выпрямлять свой восточный фронт, оставляя какой-то большой район. Думали, что это могут быть Балтийские страны, что шведы условятся с русскими, чтобы отдать эти государства под их временное управление и т. д. Но однако, когда переговоры о перемирии рухнули, осталось только одно – меч. Чрезвычайное время. В последние дни чувствовалась как бы тишина, но тишина, насыщенная великим напряжением. Затишье перед грозой.

Гаральд живёт спокойно, но во многом он вырос. Дух его мечет молнии. Сущность его полна прозрений будущего. Стребейко был у него несколько раз. Он тоже сильно вырос. Странные у него мечты – вырасти до руководителя. Мечты эти конкретны и реальны, он продумывает систему жизни и государства. В книгах, которые он пишет, много сведений, но жаль, что по большей части это – компиляция. У него удивительная память, и это помогает ему в работе. Раньше в нём можно было ощущать заносчивость, теперь в это самомнение вплетается кротость. Ибо и он желает служить. Растёт и Велта Бормане. В своих тонких, психологических чувствах она выросла, особенно после конфликта с мужем. Он увлёкся другой женщиной. Разумеется, настала пора «похмелья», но их жизнь стоит пока на распутье. Вместе они не живут, только встречаются. Бормане сильно выросла в смысле более глубокого понимания. Сознательно анализирует, формирует себя. Много читает о культуре. Понимает Учение. Драудзинь ведёт группу, среди её членов много дружелюбия. В ней – новая сила. Выписала около 15 тем из Учения. Летом, какой-то месяц, она жила у нас <в Меллужи>. И Велта тоже. Мне очень нравится и чета Пормалис, у которых иногда собираются друзья. Чуткие люди. Г-жа Лицис, как обычно, чудесна. Только на <роль> организатора она не годится. Она – чистое детское сердце. Работниками Будущего будут и Аринь, Погулис, Лажелс и другие. Дравниек – способный, но, чтобы что-то провёл в жизнь, надо сильно его понуждать. Мало активности. Занят своими видениями. Якобсоны горят духом, но должны ещё гармонизироваться. Для общего блага они хорошо пригодятся. Лимберг – добрая душа. Есть друзья в Даугавпилсе. В Вентспилсе – Бумбер тоже горит духом. Сколь часто в мыслях пытаюсь примерить друзей к плану будущего. Кто же будут этими «незаменимыми»? Многие ли? Кто всей сущностью, горя, войдёт в работу? Блюменталь болен. Летом несколько раз я встречался с ним в Юрмале. Разумеется, о прошлом не говорим. У него тоже была своя жёсткая линия высокого напряжения. Теперь, конечно, все эти струны сильно ослабли. Прошлым летом он много рассказывал, как его самого в ЧК неоднократно долго допрашивали и как он спасся. И ему ещё надо расти к гармонии. Страдания его во многом подняли. И как он мучается с одной почкой, и то – больной! Притом живёт в одиночестве, его жена – учительница, работает в русской школе в Саркандаугаве, с дочерьми [3] приезжает к нему в гости раз или два в неделю. Всепоглощающа его любовь к России. И он увидит своими глазами великую радость созидания в Новом Мире.

 

25 ноября

Сегодня в немецких кругах утверждали, что генералы с обеих воюющих сторон, а именно военная власть, всё же начали переговоры о мире, и что в ближайшее время будет итоговый результат. Германия как «на пороховой бочке». Многие уже давно предвидели, что там может вспыхнуть революция. Затем кто-то из гестапо вчера сказал, что большинство из них на днях уезжает в Италию, ибо там будто бы восстание. У Сталинграда и Дона фронт прорван. Что принесут ближайшие дни?

Решился бы наконец столь больной для нашего движения вопрос о картинах. По этому поводу было немало тяжких мгновений. Большевики признали картины Н.К. и С.Н. собственностью авторов. Признали и телеграмму, в которой Н.К. уполномочил Гаральда принять картины на хранение. И всё же картины не отдали. Может быть, это была ошибка Гаральда, что он писал прошение Потёмкину помочь сохранить картины как коллекцию. Картины остались в Городском музее. К приходу немцев они там ещё были. Позже Холст стал директором музея. Его политика была поистине сумасшедшей. Он переименовал большинство рижских улиц, вообще, своей политикой встревожил умы латышей. И затем забрал из музея часть картин – «для украшения комиссариатов». Так ушло и 17 картин Рериха. Получатели всё же давали расписки, но где картины в данное время находятся – это невозможно проверить. Гаральд, уезжая в деревню, в свою очередь, уполномочил на это дело своего друга Фридиса Гайлиса (не переговорив со мной), которого он когда-то спас во времена большевиков. Он был поближе к немецким кругам, личность представительная. Он и обошёл все учреждения и «великих мужей», но ничего в итоге не добился. Хотя Гаральд в письмах его всегда вдохновлял, однако чувствуется, что у него слишком мало огня. В конце концов Пуксис, директор департамента культуры, его просьбу отклонил. Телеграмма-доверенность Гаральду будто бы недостаточно юридически достоверна. Когда мы вместе с Гаральдом составляли просьбу к Н.К. прислать полномочия, мы просили, чтобы почтовая контора заверила его подпись. Но этого не было. Я говорил с Пуксисом, он принял меня формально: «Что у вас было за таинственное общество? Теперь любой мистицизм и оккультизм надо отбросить, надо быть солдатами». (Он сам вошёл <в Ригу> как солдат, вместе с немецкой армией.) И наконец: «Что общего у Николая Рериха с Россией?» Я хотел опровергнуть, но он был лаконичным. Такие шахматные фигуры управляют судьбой Латвии. Таковы и другие, начиная с директора моей библиотеки Унама. «Метла» урагана событий опять унесёт всю пыль. Унам часто вёл себя как жандарм, а не руководитель. В своё время он не считался с людьми, особенно с Эгле и со мной. У Эгле уволил лучших работников, меня посылал на лесные работы, я назло ему от этого освободился. Странный человек. Мою помощницу, г-жу Олте, уволил за то, что она «самовольно» запоздала из отпуска. Но другой бы выслушал её мотивировки и не уволил. Ушли и другие. Последнее время он хочет быть как бы вежливее. Странные люди и странное всё это время. Все мы под перекрёстным огнём испытаний.

По делу картин я ещё ходил к некоторым господам. Мало у них желания помочь, хотя в общем-то кажутся вежливыми. Безразличные люди. И Фридис Гайлис не является идеальным нашим представителем. К примеру, он сказал, что картин в музее осталось мало, некоторые повреждены водой. Такое сведение ужасно угнетало сердце. В конце концов, месяц назад я добрался до картин: в музее ещё находилось 37 картин, и все – в идеальном порядке! Можно представить мою возвышенную, крылатую радость. Там было и «Сострадание», любимейшая картина Е.И., и «Путь», «Кулута», «На высотах», «Будда с Чашей» и т. д. Самое прискорбное, что не хватало «Брамапутры» и «Твердыни Тибета». Где же они? Директор музея сказал: «Неужели вы могли подумать, что мы к картинам не будем относиться с величайшей бережностью?» Откуда же эта ошибочная информация у Фридиса Гайлиса? Раньше он был столь сдержанным, я не хотел его обижать и вмешиваться. Но теперь, когда он бессилен, действуем мы. И действительно, в глубине сердца у меня есть уверенность, что мы своего добьёмся. Наша дружба, наше единство победит! И не только Гаральд ежедневно шлёт огненные мысли. И я картины окутываю сердечными чувствами, так же как ежедневно, утром и вечером, днём и ночью, просыпаясь с тоской, благословляю русский народ. Пусть хотя бы моя мысль так загорится, чтобы она смогла помочь многострадальному народу.

 

12 декабря. Суббота

Недавно состоялось заседание генеральных директоров, присутствовал высокий немецкий представитель. Особенно Зегерс и Валденс горячо защищали независимую Латвию, видимо, в связи с вопросом о мобилизации. Зегерс сказал, что немцы уже взяли от нас всё, что только мы были способны дать. Конечно, немцы опасаются разрешить создать отдельную латышскую армию, как бы она не обратилась против них. Эстонцы создали свой «легион», за это большевики им отплатили, девять часов бомбардировали Таллин. Немецкий представитель с горечью сказал: «Уже скоро вы сможете сотрудничать со шведами и англичанами». Эти слухи о шведах опять получают подтверждение. И некоторые немецкие офицеры рассказывали, что американцы и шведы организуют «Блок северных государств». В Стокгольм летал и представитель от Латвии. Какая-то франкфуртская газета сообщила, что Америка требует от России в качестве компенсации за помощь балтийские государства и Финляндию. Что-то всё же происходит, чего мы не знаем. Немецкий генерал сказал, что положение у Торопца у немцев критическое. У Сталинграда немцы окружены. Газеты нынче утверждают противоположное. Но – кто знает? Решающие события.


[1] Смести их! (нем.).

[2] Куда идёшь, Германия! (лат.).

[3] Мариной и Натальей.

 

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter