Материнская школа ^[1], или о заботливом воспитании
юношества в первые шесть лет

(В сокращении)

 

Цицерон

 

Благочестивым христианским родителям, опекунам, наконец, всем, на кого падает какая-либо часть попечения о детях, привет!

После того как я решил напомнить всем вам, возлюбленные, о вашей обязанности, представляется необходимым предпослать три следующих положения:

I. Какие драгоценные сокровища дарует Бог тем, кому он вверяет залог к жизни.

II. С какой целью он дает это. И к каким целям нужно направлять корабль воспитания.

III. Юношество до такой степени нуждается в хорошем воспитании, что, лишившись его, должно было бы погибнуть.

Выставив эти три положения, я приступаю к своему начинанию.

Под твоим руководством, Отец, от которого именуется всякое рождение на земле и на небе, я по порядку изложу нужное вам искусство воспитания в применении к первому нежному возрасту.

 

ГЛАВА I
Так как дети являются драгоценнейшим даром Божиим и ни с чем не сравнимым сокровищем, то к ним нужно относиться с величайшей заботливостью

NB. Главный смысл и пафос книги Яна Коменского: дети – величайшее счастье. Сожительство двух взрослых людей – еще не семья. Ее делает ребенок, ибо именно он выражает основное природное назначение семьи – воспроизводство и развитие рода человеческого. Это нелишне напомнить нашим соотечественникам сегодня, когда вот уже десять лет продолжает падать рождаемость, растут детская смертность, социальное сиротство, родительская жестокость и другие уродливые явления нашей жизни.

1. Что дети бесценное сокровище, об этом свидетельствует дух Божий устами Давида (Пс. 126, 3, 5) так: «Вот наследие от Господа: дети; и плод чрева – Его дар; как стрелы в руке, так юные сыновья». Ты слышишь, какими счастливыми называет он тех, кому Бог дарует детей?

2. Это видно и из того, что, желая засвидетельствовать свою высшую любовь к нам. Бог называет нас «сыновьями», как будто не зная более славного имени.

3. Чрезвычайно сильно восстает он против обычая приносить детей в жертву Молоху (Лев. 20, 2; Иер. 32, 35) [2]. Заслуживает величайшего внимания, что даже о детях идолопоклонников Бог говорит, что они рождены ему (Иез. 23, 27), давая этим понять, что дети рождаются не для нас, но для самого Бога и что к ним, как к детям Божиим, нужно относиться с величайшей заботливостью.

4. Поэтому у пророка Малахии дети называются «семенем Божиим» (Мал. 2, 17), откуда возникает потомство Бога (Деян. 17, 29).

5. По этой причине вечный сын Божий, явившийся во плоти, не только пожелал воспринять на себя природу детей, но и считал за величайшее удовольствие и наслаждение принимать детей в свои объятия как любимых маленьких братьев и сестер, ласкать их, целовать и благословлять (Марк. 10, 16).

6. И не только это. Он с угрозою воспрещал служить для детей хотя бы малейшим соблазном и повелевал их блюсти, как самого себя, предсказывал горе тому, кто соблазнит одного из малых сих (Матф. 18, 5–5).

7. Если бы кто-либо пожелал основательно обсудить, почему Бог так любит маленьких детей и так строго предписывает нам попечение о них, тот найдет для этого много причин. Во-первых, если тебе теперь дети представляются незаслуживающими внимания, то смотри не на то, каковы они теперь, а на то, каковы они должны быть по начертанию Божию. Ты увидишь в них не только происшедших от нас обитателей мира и благодетелей вселенной наместников Бога среди творений, но и наравне с нами соучастников Христу, царских жрецов, избранный народ, спутников ангелов, судей дьяволов, утешение небес, ужас ада, наследников небес во все века веков. Что можно придумать более возвышенного?

NB. Очень интересный подход: взгляд на ребенка из будущего. Родитель, воспитатель побуждается к провидению. Есть реальный ребенок, а есть ребенок, существующий в воображении любящих его взрослых. Этот, второй, и создает динамику развития первого.

Мы очень любим ставить в пример ребенку идеальных, с нашей точки зрения, людей. Это называется воспитанием на положительном примере. Но чаще всего ребенок осознает, что предлагаемые ему образцы или недосягаемы, или просто не для него. В этом случае может возникнуть обратный эффект. Каменский подводит воспитателя к иной мысли: нужно помочь воспитаннику создать собственный положительный образ в своем представлении и постепенно двигаться к нему, сравнивая себя с будущим «Я». Чуткий педагог подмечает малейшие изменения и горячо поощряет их. Очень важно, чтобы ребенок все время ощущал хорошее новое, что возникает в нем повседневно. Пришли дети в школу после лета – учитель непременно отметит, как они выросли, окрепли, похорошели. Написал ребенок контрольную работу – учитель отмечает прежде всего ее положительные стороны. Дополнил ученик с места ответ товарища – опять похвала. Так и будет осуществляться движение «гадкого утенка» к «прекрасному лебедю». Я знаю психологов, которые создают специальные программы на этот счет.

8. Блаженной памяти Филипп Меланхтон, войдя некогда в тривиальную школу и взглянув на толпу учеников, обратился к ним с такой речью: «Приветствую вас, почтенные господа пасторы, докторы, лиценцинаты, суперинтенданты [3]. Привет вам, знаменитейшие, мудрейшие, славнейшие, ученейшие господа консулы, преторы, судьи, префекты, канцлеры, секретари, магистры, профессора и пр.». Когда некоторые из присутствующих встретили это смехом, он отвечал: «Я не шучу, я говорю серьезно. Ведь я вижу детей не такими, какие они теперь, но имею в виду ту цель, для которой нам дают их на воспитание (formandi), и я уверен, что из их числа выйдет несколько таких мужей, хотя среди них, быть может, примешано и несколько высевок и мякины». Смело сказал этот мудрейший муж! Так почему нам с равной уверенностью не провозгласить обо всех детях христиан те славные слова, которые только что были сказаны, если истолкователь вечных тайн Божиих, Христос, предвозвестил нам, что таковых есть царствие Божие (Марк. 10, 14).

9. Но если бы мы поразмыслили даже над настоящим положением, то и то очевидно, почему дети, бесценное благо (в глазах Бога), должны быть такими и для родителей. Прежде всего потому, что они являются еще неоскверненным, а следовательно, и невинным образом Божиим (Ион. 4, 11). Ибо, за исключением одного только первородного греха, они еще пока не осквернились никаким преступным делом, не умея различать добра от зла, правой руки от левой. Что Бог обращает внимание на это, достаточно видно из известных слов к Ионе и из других мест [4].

10. Во-вторых, они суть чистейшее, дорого купленное владение Христа, так как Христос, который пришел спасти то, что прежде погибло, называется Спасителем всех, кроме тех, кто за свое неверие и нераскаянность исключает себя от участия в этой заслуге. Итак, за детьми, которые еще не отрицают Христа, остается право на приобретение спасения, им принадлежит и Царство Небесное. Они суть те из людей, которые куплены, чтобы быть первенцами Богу и Агнцу, не осквернившись с женщинами (т.е. не запятнанные греховными пожеланиями), но следуют они за Агнцем, куда бы он ни пошел (Откр. 14, 4), а чтобы они постоянно следовали за ним, ими нужно руководить посредством святого воспитания.

11. Наконец, Бог обнимает детей с величайшей любовью потому, что они, по свидетельству Писания (Пс. 8, 3), являются особенным орудием божественной славы: «Из уст младенцев и грудных детей Ты совершил хвалу ради врагов Твоих, чтобы разрушить врага и мстителя». Каким образом через детей возрастает слава Божия – это мы недостаточно постигаем нашим разумом; Бог, исследователь всего, знает это и понимает.

12. Что для родителей дети должны быть милее и дороже, чем золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни, -это можно заключить из взаимного сравнения тех или других даров Божиих. Именно: во-первых, золото, серебро и другие такого рода предметы суть вещи неодушевленные и не что иное, как попираемый ногами прах, лишь немного более обработанный и очищенный, а дети – живые образы живого Бога.

NB. Нередко современные супруги отсутствие детей объясняют необходимостью обеспечить вначале материальный достаток семьи. Поставив эту цель, они увлекаются накопительством и забывают о детях. Автор же убежден, что все сокровища мира не могут сравниться с высшей самоценностью ребенка. Кто вовремя не поймет этой простой истины, тот обрекает себя на одинокую старость (хотя бы и в окружении злата и серебра).

13. Во-вторых, золото и серебро суть вещи внешние, произведенные одним словом повеления Божия, а дети – это то создание, о творении которого святейшая троица образовала особый совет и которую создал Бог своими перстами.

14. В-третьих, золото и серебро – вещи ненадежные и скоро проходящие, а дети – бессмертное наследие. Ибо хотя многие из детей умирают, однако они не обращаются в ничто и не погибают, а только переходят из смертной оболочки в бессмертное царство. Поэтому Бог возвратил Иову все его богатство и все, что он имел, вдвойне по сравнению с тем, что отнял у него прежде; лишь детей он дал столько, сколько он имел раньше (именно семь сыновей и три дочери); однако и это также было вдвойне, так как первые не погибли, но были ранее направлены к Богу.

15. В-четвертых, золото и серебро происходят из земного праха, дети – из самой нашей сущности. Следовательно, они часть нашей сущности, и их следует нам любить не меньше, чем самих себя. Поэтому в природу всех животных Бог вложил такую любовь к своим детям, что иногда за их спасение они готовы пожертвовать своею собственною жизнью. Если кто-либо такую любовь перенес бы на золото и серебро, то на суде самого Бога был бы осужден за идолопоклонство.

16. В-пятых, золото и серебро переходят от одного к другому, как бы не принадлежа никому, а являясь общим всем, а дети, по Божеской воле, являются для родителей таким неотъемлемым достоянием, что нет никого в мире, кто мог бы лишить кого-либо этого права, отнять у него это достояние. Ведь это введение исходит с небес и является неотъемлемым наследством.

17. В-шестых, хотя золото и серебро – также дары Божий, однако такие дары, которым Бог с небес не обещал охраны ангелов; мало того, большею частью сюда вмешивается Cатана, чтобы этими средствами, точно петлями и силками, воспользоваться для уловления неосторожных, увлекая их, точно цепями, к алчности, гордости и расточительности. А забота о малых детях, по свидетельству самого Господа (Матф. 18, 10), всегда вверяется ангельскому попечению. Итак, у кого в доме есть дети, тот может быть уверен, что в его доме присутствуют ангелы; всякий, кто обнимает руками маленьких детей, пусть нс сомневается, что обнимает ангелов. Всякий, кто покоится окруженный ночной темнотой с ребенком, может питать твердую надежду, что он вместе с детьми охраняется ангелами, чтобы не имел доступа дух тьмы. Как это значительно!

18. В-седьмых, серебро, золото и все внешнее не привлекает к нам любви Божией и не защищает нас от Божьего гнева, как дети. Ибо, любя детей, Бог из-за них иногда щадит родителей, как показывает пример ниневитян. Так как там было много детей, то Бог пощадил самих родителей, чтобы они не были поглощены землей (Ион. 4, 11).

19. В-восьмых, человеческая жизнь, по словам Господа (Лука. 12,15), состоит не в изобилии средств, так как если Бог отнимает свое благословение, то пища не питает, лекарство не излечивает, одежда не греет (Втор. 8, 21; Премудр. 16, 12 и 26), но с детьми и из-за них всегда бывает благословение, так что не бывает недостатка для их пропитания. Ибо если Бог дарует пищу детям воронов, просящих у него, то каким образом он не имел бы попечения о детях людей, о своем образе? Итак, разумно сказал д-р Лютер: «Не мы питаем наших детей, а они нас, потому что из-за них, невинных, Бог посылает необходимое, а мы, старые грешники, разделяем с ними трапезу».

20. Наконец, серебро, золото, драгоценные камни не могут научить нас ничему иному, чему учат другие творения, а именно – божественной мудрости, могуществу, благости. А дети нам даются как зерцало скромности, приветливости, доброты, согласия и других христианских добродетелей, так как сам Господь изрекает: «Если вы не обратитесь и не станете как дети, то не войдете в Царство Небесное» (Матф. 18, 3). Итак, если Бог хочет, чтобы этих детей мы имели учителями, то, по справедливости, мы полагаем, что мы должны о них заботиться.

 

ГЛАВА II
Для каких целей Бог дает детей и к чему следует стремиться при их воспитании

1. Если бы кому-либо пришло на мысль, почему божественному могуществу не угодно было сразу создать эти небесные жемчужины в определенном числе, сколько их оно пожелало иметь в вечность как ангелов, тот не найдет иной причины, что Бог так высоко ставит людей, что делает их как бы своими помощниками в размножении творений. Но не для того, чтобы в этом люди получали только наслаждение, но чтобы прилагали старание к правильному их воспитанию, т.е. направляли их к вечности.

2. Люди приучают вола к пахоте, собаку к охоте, коня к верховой езде и к перевозке тяжестей, потому что они созданы для таких целей и их нельзя приспособить для других целей. Человек – более высокое создание, чем все эти животные, – должен быть приведен к самым высоким целям, чтобы своими добродетелями как можно более соответствовать Богу, образ которого он носит. Тело, конечно, как взятое из земли, есть земля, принадлежит земле и снова должно обратиться в землю. А душа, которую вдохнул Бог, – от Бога, должна остаться в Боге, подняться к Богу.

3. Поэтому родители недостаточно исполняют свой долг, если научают своих детей есть, пить, ходить, говорить, украшаться одеждами, ибо все это служит только для тела, которое не есть человек, а служит хижиной для человека. Хозяин этой хижины (разумная душа) обитает внутри; о нем и следует заботиться больше, чем о внешней этой оболочке. Следовательно, умно осмеял Плутарх тех родителей, которые желают своим детям красоты, богатства, почестей и направляют детей к этим внешним благам, совершенно не заботясь об украшении (их) души добродетелями и благочестием. О таких родителях он сказал, что они держат сапог в большем почете, чем ногу. И фиванский языческий философ Кратес сильно жалуется на безумие таких родителей в следующих выражениях, передаваемых поэтом: «Если бы мне (сказал он) позволено было кричать в различных местах, я назвал бы безумными всех вас, порочных людей, которых чрезмерно увлекает злополучное богатство. Вы собираете детям богатства, а сердце их не питаете никаким учением и не согреваете искусством».

4. Итак, преимущественное попечение должно иметь о душе как о главной части человека, чтобы она могла выйти из тела как можно лучше украшенной. А о теле нужно заботиться для того, чтобы оно стало жилищем, пригодным и достойным бессмертной души. Правильно же развитым умом следует считать тот ум, который действительно освещен блеском божественной мудрости, чтобы человек, признавая в самом себе величие божественного образа, охранял и соблюдал в себе это превосходство.

5. Есть две стороны истинной небесной мудрости (к которой человек должен стремиться и которую у него должно развивать). Первая – ясное, истинное познание Бога и всех его чудных дел. Вторая – умение осторожно и разумно управлять самим собой и всеми внешними и внутренними своими действиями, касающимися настоящей и будущей жизни.

6. Прежде всего, конечно, по отношению к будущей жизни, так как это – жизнь в собственном смысле; для нее нет ни смерти, ни смертности; тогда как настоящая жизнь есть не столько жизнь, сколько путь к жизни. Поэтому кто в этой жизни достиг того, чтобы верою и благочестием подготовить себя к будущей жизни, о том следует думать, что он здесь сделал совершенно достаточно.

7. Тем не менее так как Бог, даруя весьма многим долголетие, заставляет со всем сталкиваться, встречаться с различными случайностями и дает добрые возможности мудро поступать, то вообще родителям нужно заботиться о том, чтобы кроме упражнения в вере и благочестии давать своим детям возможность приобретать изящные культурные навыки и обучаться свободным искусствам и всему, необходимому для жизни. Благодаря этому, наконец, дети могли бы, выросши, стать мужами, мудро управлять своими делами, и, к каким бы обязанностям жизни – церковным или политическим – Бог их ни всхотел призвать, выполнять их, и, таким образом, проведя настоящую жизнь честно и разумно, с большой радостью переселиться на небеса.

8. Словом, должна быть твердо установлена троякая цель воспитания юношества: 1) Вера и благочестие. 2) Добрые нравы. 3) Знание языков и наук. И все это в том самом порядке, в котором предлагается здесь, а не наоборот. Прежде всего нужно приучать детей к благочестию, затем – к добрым нравам или добродетелям, наконец – к более полезным наукам. Чем более, однако, они могут сделать успеха в этом последнем, гем лучше.

9. У кого в своем доме дети предаются этим трем упражнениям, у того – рай, где сеются, орошаются, зеленеют и цветут небесные растения; у того – храм святого духа, в котором он создает и совершенствует сосуды милосердия, орудия славы, чтобы в них, как в живом образе Бога, все более и более блистали лучи его могущества, мудрости и благости; как счастливы в таком раю родители!

 

ГЛАВА III
Юношество неизбежно нуждается в воспитании и в правильном обучении

1. Однако никто не должен думать, что юношество само по себе и без усиленного труда может быть воспитано (в благочестии, добродетелях и в науках). Если прививок, из которого должно вырасти дерево, требует, чтобы его привили, посадили, поливали, обнесли изгородью и дали ему подпорки; если материал для деревянной статуи необходимо срубить, расколоть, обскоблить, вырезать, отполировать и окрасить в различные цвета; если коня, быка, осла, мула нужно приучить к тому, чтобы они могли служить человеку; мало того, если сам человек нуждается в упражнениях, чтобы привыкнуть к еде, питью, беганью, разговору, к хватанию рукой, к работе, – каким же образом, спрашиваю я, кому-нибудь само собою может достаться обладание более высокими и более удаленными от внешних чувств качествами веры, добродетели, мудрости и знания? Как это показано в VI главе «Дидактики», это совершенно невозможно.

2. Именно поэтому Бог возложил на родителей обязанность с величайшей старательностью внедрять в самый нежный ум и искусно внушать ему относящееся к познанию Бога и страху Божию и говорить об этом детям, дома ли они, или гуляют по дороге, ложатся спать или встают (Втор. 6, 7).

3. Также и Соломон вместе с Иисусом, сыном Сираха, везде в своих книгах напоминают о том, чтобы юношество получало наставление в мудрости и не так быстро освобождалось от наставлений. Усмотрев необходимость того же самого, Давид, будучи уже царем, не стыдился представить себя в качестве учителя и воспитателя юношества. «Приступите, дети, – говорил он, – выслушайте меня, страху Божию научу вас» (Пс. 65, 16), а апостол Павел увещевает родителей воспитывать своих детей в учении и наказании Господнем (Еф. 6, 4).

4. Но так как часто родители или не способны воспитывать детей, или вследствие занятия служебными или семейными делами нс имеют времени на это, а другие даже относятся к этому с пренебрежением, то, по мудрому и спасительному решению, издревле было установлено, чтобы в каждом государстве образование юношества, вместе с правом наказания, поручалось мужам мудрым, благочестивым и почтенным.

5. Их зовут педагогами, магистрами, наставниками и учителями, а места, назначенные для таких занятий, – коллегиями, гимназиями, школами (т.е. местами отдыха или литературных развлечений); этим названием указывается на то, что дело обучения и учения само по себе и по своей природе приятно и сладко и представляет собой чистую игру и забаву для духа.

6. Однако в последующие времена обучение отклонилось безмерно далеко от первоначального своего приятного характера, так что школы стали для молодежи не местом игры и наслаждения, на что указывало их название, а местом тяжелой работы и мучения, особенно в некоторых случаях, когда юношество вверялось людям глупым, совершенно чуждым благочестия и мудрости Божией, от безделья ослабевшим, низким, подававшим самый дурной пример, продававшим себя за деньги в качестве учителей и наставников. Они учили юношество не вере, благочестию и добрым нравам, но суеверию, нечестию и дурной нравственности. Будучи совершенно незнакомы с настоящим методом и желая все вдолбить силою, они страшно мучили учеников. Об этом напоминают известные старые пословицы: «Очевидно, что он на спине вынес жестокую порку», «Часто его пороли», – так как иное обучение без свирепых розг и жестоких побоев было неизвестно.

7. Хотя наши предшественники вместе с церковной реформой [5] кое-что из этого исправили, однако Бог нечто сохранил и до нашего времени, чтобы к своей славе и нашему утешению исправить это более легким, сжатым, основательным преподаванием. Об этом см. главу XII нашей «Дидактики».

8. Теперь с Божьего помощью мы приступаем к изложению формы, или идеи, этого воспитания, подлежащего применению преимущественно в первое шестилетие жизни в материнской школе.

 

ГЛАВА IV
В каких занятиях постепенно должны упражняться дети с самого рождения,
 чтобы на шестом году своей жизни они оказались
усвоившими эти упражнения [6]

1. Кто не знает того, что сучья многолетнего дерева сохраняют то самое расположение друг к другу, по которому они должны были образоваться с самого возникновения. Ведь иначе не могло и быть. Кто мог бы надеяться, что у животного также разовьются когда-либо впоследствии все его члены, если оно не получило зародыша их в начале своего формирования, кто мог бы исправить какое-либо животное, если оно появится на свет хромым, слепым, неполным или увечным? Следовательно, и человек в начале образования тела и души должен быть создан таким, каким он должен быть в течение всей жизни.

2. Правда, Богу было бы легко обратить закоренелого порочного человека в честного и сделать иным. Однако по природе обыкновенно бывает так, что каким что-либо стало образовываться с самого начала, таким останется до конца и в старости приносит те же самые плоды, семена которых получило в молодости. С этим согласна и известная пословица: «Занятия молодости – наслаждение старости».

3. Поэтому родители не должны откладывать воспитание до обучения своих детей учителями и служителями церкви (так как невозможно уже выросшее кривое дерево сделать прямым и лес, повсюду усеянный терновыми кустами, превратить в огород). Они сами должны изучить способы обращения со своими сокровищами согласно с их ценностью, чтобы под их собственным руководством дети начинали возрастать в мудрости и любви у Бога и людей.

NB. Весьма важно: во-первых, надо воспитывать и обучать детей еще в дошкольном детстве; во-вторых, опаздывать с этим делом нельзя, ибо именно в этот период закладывается основа личности, основа будущих успехов ребенка. Учителя начинают не с нуля, а продолжают родительский труд, вложенный в ученика до школы.

Всех современных родителей можно условно поделить на три группы. Первые ничего не делают для подготовки ребенка к школе. Такую позицию они нередко называют принципиальной. Дескать, пусть школа учит. Они спокойно существуют и приводят ребенка доже без предварительной записи прямо первого сентября.

Другие, напротив, очень серьезно и много занимаются с детьми перед школой. Делают все сами. Ни к каким педагогам не обращаются. Третьи – постоянно консультируются с профессионалами, а то и записывают ребенка на специальные курсы.

4. И так как мы сказали, что всякий, кто хочет жить на пользу Богу и людям, должен быть воспитан в благочестии, добрых нравах и полезных науках, то основы этих трех условий родители должны закладывать в первом возрасте детей. Насколько это должно развиваться в этом первом шестилетии, нужно показать в отдельности.

5. Истинное и спасительное благочестие состоит в следующих трех требованиях:

I. Наше сердце, будучи всегда и везде обращено к Богу, должно искать его во всех делах.

II. Идя по стопам божественного провидения, оно всегда и везде должно относиться к Богу со страхом, любовью и послушанием.

III. Поэтому, всегда и везде помня о Боге, обращаясь к Богу и соединяясь с Богом, оно должно наслаждаться миром, радостью и утешениями.

6. Это есть истинное благочестие, приносящее человеку рай божественного наслаждения; его основы можно внедрить ребенку в пределах шести лет настолько, чтобы он знал: (1) что Бог существует; (2) везде присутствуя, взирает на всех нас; (3) тем, кто за ним следует, дарует пищу, питье, одежду и все; (4) людей строптивых и безнравственных наказывает смертью; (5) его следует бояться и всегда призывать и любить как отца; (6) нужно исполнять все то, что он повелевает; (7) если мы будем добрыми и честными, он примет нас на небо и пр. В этих пределах, говорю я, ребенка к шести годам жизни должно довести в благочестивых упражнениях.

NB. Я.А.Коменский дает стройную программу дошкольного воспитания с четким указанием задач, содержания, видов деятельности и ожидаемых результатов. Это, по существу, программа подготовки ребенка к школе. Сегодня, когда, как грибы, растут всевозможные платные курсы для дошкольников, а их авторы мудрствуют лукаво над тем, чем бы заняться с малышами, «Материнская школа» может оказать существенную помощь.

Вместе с тем хотелось бы остеречь коллег от упрощенного переноса на дошкольников предметного преподавания, принятого в школе. Ребенок воспринимает мир целостно, и ранняя дифференциация знаний разрушает эту ценнейшую способность маленького человека. Вероятно, не стоит буквально воспринимать программу Коменского.

7. А что касается нравов и добрых качеств, то дети должны отличаться следующими:

NB. Хотелось бы дать несколько советов родителям.

Во-первых, ни в коем случае нельзя запугивать ребенка школой, ориентируя на отметку как главный критерий оценки его школьной жизни. Ребенок будет бояться ошибиться, станет зажатым, возможны даже нервные срывы. Он и товарищей станет оценивать по отметкам, ибо ему внушили, что «5» и «4» получают только хорошие дети.

Во-вторых, не надо злоупотреблять учебными нагрузками, нельзя но школьный манер «заурочивать» жизнь дошкольника. Полезно приобщать детей к чтению, но читать надо сразу слогами, ни в коем случае не по буквам. «Побуквенники» потом будут страдать типичной ошибкой при письме – пропуском букв. Переучивать их трудно. Не стоит также, не зная методики, обучать ребенка написанию букв.

Обучение математике, счету тоже требует определенных педагогических знаний. Хорошо бы посоветоваться с учителем.

Многие дети имеют дефекты речи. В младенчестве они коверкали слова, и это вызывало радостное умиление взрослых. Так и осталось.

Но вот что совершенно необходимо делать при подготовке к школе, это укреплять здоровье ребенка, развивать малые мышцы, для этого больше рисовать, лепить, рукодельничать, развивать наблюдательность и воображение, прилежание и способность к самообслуживанию.

И еще. В семье, как правило, детям позволено перебивать взрослых Вследствие этого многие первоклассники не умеют слушать учителя, перебивают его и других. Вообще очень важно подготовить ребенка к общению с людьми, детьми и взрослыми.

(1) Умеренностию; их нужно научить есть и пить сообразно с требованием природы; не объедаться и не переполняться пищей и питьем сверх необходимости.

(2) Опрятностью, чтобы они научились соблюдать приличие при еде, в одежде и в попечении о теле.

(3) Почтительностью к старшим, чтобы они научились относиться с уважением к их действиям, словам и взглядам.

(4) Предупредительностью, чтобы они по знаку и слову старших готовы были немедленно выполнить все.

(5) Крайне необходимо, чтобы они научились говорить правду, чтобы все их речи были по учению Христа: что есть – то есть, чего нет – того нет. Пусть же никогда не приучают их лгать и говорить не то, что есть, серьезно или в шутку.

(6) Также нужно приучать их к справедливости, чтобы они не касались ничего чужого, не трогали, не брали тайно, не прятали и не причиняли кому-либо вреда.

(7) Нужно также внушать им благотворительность; быть приятными для других, чтобы они были щедрыми, а не скупыми и не завистливыми.

(8) Чрезвычайно полезно приучать их к труду, чтобы они привыкли избегать ленивого досуга.

(9) Их нужно приучать не только говорить, но и молчать, где это необходимо: во время молитвы или когда говорят другие.

(10) Нужно приучать их к терпению, чтобы они не думали, что все должно являться к ним по их мановению; с раннего возраста постепенно они должны приучаться обуздывать страсти.

(11) Так как деликатность (гуманность) и готовность служить старшим является особенным украшением юношества, то будет уместным, чтобы и к этому также приучались они с детства.

(12) Пусть они научатся также тому, что развивает изящество манер, чтобы к каждому проявлять деликатность, уметь приветствовать, подавать руку, наклонять колено, благодарить за одолжение и пр.

(13) А чтобы здесь не оказалось некоторого легкомыслия или грубости, они должны вместе с тем приучаться держать себя с достоинством, во всем вести себя сдержанно и скромно. Обладая такими качествами, мальчик легко, по примеру Христа, приобретет себе расположение у Бога и у людей.

8. Что касается свободных искусств, то они делятся на три разряда. Ведь мы учимся одно – знать, другое – делать, третье – говорить, или лучше – всему (знать, действовать, говорить), кроме дурного.

9. В первые шесть лет ребенок начнет познавать следующее:

(1) Относительно природных явлений в том, что касается физики [7], он узнает названия стихий: огня, воздуха, воды, земли – и научится называть дождь, снег, свинец, лед, железо и пр. К этому он присоединит названия деревьев и некоторых, более известных и более часто встречающихся трав и цветов: фиалки, карнофиллы, розы; также различия животных: что такое птица, животное, конь, корова и пр.; наконец, как называются внешние части тела, для какой цели они предназначены: уши – чтобы слушать, ноги – чтобы бегать и пр.

(2) Из оптики им будет достаточно знать, что такое тьма, что такое свет и различия некоторых более употребительных цветов, а также их названия.

(3) В астрономии – различать солнце, луну и звезды.

(4) В географии – место, где он родился и где он живет: деревню, город, крепость или замок. Что такое поле, что такое гора, луг, лес, река и пр.

(5) Ребенок схватит первые линии хронологии, если узнает, что такое час, день, неделя, месяц, год, что такое весна, лето и пр.

(6) Началом истории будет, если он может запомнить, что произошло вчера, сегодня, в прошлом году, два или три года назад; правда, это было бы по-детски, и воспоминание об этом было бы слабым и как бы туманным.

(7) Из экономики (хозяйства) ребенок должен узнать, кто относится к составу семьи и кто нет.

(8) Из политики – узнать кого-либо в государстве, консула (бюргермейстера), сенатора (члена совета) или судью (фогта); равным образом узнать о том, что граждане иногда собираются на совещания и пр.

10. Что касается деятельности, то некоторые относятся к действию искусства, касаются ума и языка, например диалектика [8], арифметика, геометрия, музыка; некоторые – к действию руки, например ручные труды и физические упражнения.

(1) Начала диалектики в первые шесть лет могут быть усвоены лишь настолько, чтобы ребенок понимал, что такое вопрос, что такое ответ, и научился на предложенный вопрос отвечать прямо, а не так, чтобы на вопрос о чесноке рассказывал о луке.

(2) Основами арифметики будет, если ребенок будет знать, что такое много или что такое мало, и будет уметь считать до 20 или до 60 и будет понимать, что такое число четное или нечетное, а также что 3 более 2; 3 и 1 = 4 и пр.

(3) Из геометрии он узнает, что значит малое или большое, короткое или длинное, узкое или широкое, тонкое или толстое. Также что называется четверть, локоть, сажень.

(4) Музыкальные умения детей будут состоять в том, чтобы спеть на память какой-нибудь стишок из псалмов или гимнов.

(5) Началом какого-либо ремесла или труда будет, если дети научатся тому, что им так свойственно: рубить, колоть, сечь, строить, располагать, связывать, развязывать, сваливать в кучу, разваливать.

11. Что касается языка, то он развивается грамматикой, риторикой и поэтикой.

(1) Грамматика для первых шести лет будет состоять в том, чтобы ребенок мог назвать столько вещей, сколько их знает, хотя бы он мог выразить это пока и с ошибками, но ясно и отчетливо, чтобы его можно было понять.

(2) Риторика детей будет состоять в том, чтобы пользоваться естественными жестами, а также в том, чтобы подражать тропам и фигурам [9], которые они слышат.

(3) Начало поэтики будет заключаться в том, чтобы заучить наизусть несколько стишков или рифм.

12. Далее, нужно обратить внимание на то, как в отдельных этих знаниях и умениях нужно с детьми идти вперед, не распределяя материала с полной точностью по годам или месяцам (как будет впоследствии в других школах), и именно по следующим причинам:

(1) Не все родители могут соблюдать в своем доме такого рода порядок, как это бывает в общественных школах, где никакие исключительные дела не будут нарушать порядка работы.

(2) В этом первом детском возрасте не все дети обладают одинаковыми способностями: некоторые дети начинают говорить на первом, а некоторые – только на втором или даже на третьем году.

13. Итак, вообще я покажу, каким образом в первые шесть лет нужно давать образование детям: (1) в понимании вещей; (2) в физических трудах и в ловкости; (3) в искусстве речи; (4) в нравах и добродетелях; (5) в благочестии; (6) так как основой всего этого являются жизнь и крепкое здоровье, то прежде всего будет указано, каким образом, при тщательном попечении родителей, можно сохранить детей здоровыми и невредимыми <...>

 

ГЛАВА VIII
Каким образом нужно искусно упражнять детей в развитии речи

NB. Эта глава имеет особое значение, ибо посвящена ключевой проблеме обучения и развития – одновременному и взаимообусловленному развитию разума и языка. Все школьные успехи ребенка зависят от решения этой проблемы. Материал излагается в духе классической логики и в сочетании с лексической культурой являет собой образец единства мысли и слова.

Современные дети живут в мощном потоке информации. Избыток информации загружает детский мозг и нередко тормозит развитие его речи: он не успевает оформить словами то, что видит и слышит. Иногда же он воспринимает информацию уже в готовых словесных штампах, что тоже препятствует собственному языковому развитию ребенка. Поэтому крайне важно, во-первых, ограждать по возможности маленького человека от лишней, ненужной, «взрослой» информации. Во-вторых, больше разговаривать с детьми, побуждая их к осознанному языковому общению, устным рассказам и сочинениям.

1. Две особенности решительно отличают человека от животных: разум и речь; разум нужен человеку для самого себя, а речь – для ближнего. Поэтому нужно прилагать одинаковую заботу к тому и другому, чтобы и ум, и язык были у человека как можно более развиты и усовершенствованы. Прибавим теперь кое-что относительно формирования речи, а именно: какое начало нужно положить изучению грамматики, риторики и поэтики, когда и каким образом.

2. У некоторых детей азы грамматики начинают сказываться с шести месяцев, но обычно – в конце первого года, когда в их языке начинают формироваться некоторые звуки или даже слоги: а, е, и, ба, ма, та и пр. Но на следующий год это обыкновенно проявляется полнее, когда дети пытаются произносить целые слова. В это время обычно им предлагают произносить некоторые легкие слова: тетя, мама, папа; так и необходимо поступать, ибо сама природа приказывает начинать с более легкого, так как детскому, впервые упражняющемуся, языку трудно произносить так, как произносим мы, взрослые: отец, мать, пища, питье и пр.

3. Однако, как только язык у детей начинает действовать лучше, вредно позволять им говорить картаво. Иначе, когда дело дойдет до изучения более важного, они вынуждены будут, наконец, говорить правильно и отучиваться от того, чему ранее научились неверно. Почему же мать, сестра, нянька не занимаются с детьми, которые уже свободно начинают говорить, и то время игр и развлечений не научат их произносить хорошо и отчетливо буквы, слоги и целые слова (однако сперва более короткие) или отдельные буквы или слоги? На этом году жизни им и нужна только такая грамматика. Эти упражнения могут продолжаться до третьего года; иногда, вследствие медленного развития некоторых детей, это необходимо и позже.

4. На четвертом, пятом, шестом году вместе с пониманием окружающего речь детей будет обогащаться; только не следует пренебрегать упражнениями, чтобы они привыкли называть своим именем все, что видят дома и чем занимаются. Поэтому нужно часто ставить вопросы: что это такое? что ты делаешь? как это называется – при этом всегда нужно обращать внимание на то, чтобы они произносили слова отчетливо. Требовать большего здесь нет необходимости, разве только не мешало бы помогать, используя развлечения. Например, кто лучше и скорее произнесет какое-либо длинное слою, вроде Таратануара, Навуходоносор, константинопольцы и пр.

5. Риторика также начинается в первом году, и притом с последней своей части, с жестов. До тех пор пока разум этого юного возраста и язык скрываются в глубоких недрах, мы имеем обыкновение вводить детей в познание нас самих и в познание вещей известными жестами и внешними действиями, а именно: когда мы их поднимаем, кладем спать, показываем им что-нибудь или улыбаемся, то посредством всего этого мы показываем, чтобы они со своей стороны посмотрели на нас, засмеялись, протянули руки, взяли то, что мы им лаем. Так и мы учимся понимать друг друга скорее при помощи жестов, чем при помощи речи; таким же образом нужно поступать и с глухими. Ребенок может, говорю я, тотчас, на первом и на втором году, научиться настолько, чтобы понимать, что значит веселое и печальное лицо, что значит угроза пальцем, что значит утвердительный или отрицательный кивок головой. Это и есть основа риторического действия.

6. Приблизительно на третьем году дети начнут по жестам понимать фигуральные выражения и подражать, иногда спрашивая, иногда выражая удивление, иногда умалчивая, когда что-либо рассказывают. Из учения о тропах они могут понять немного, пока занимаются тем, чтобы понять собственное значение слов. Однако же, если на пятом или на шестом году они услышат что-либо такое от своих сверстников или от нянек, они также это усвоят. Нечего беспокоиться о том, чтобы в этом возрасте они это поняли или знали, так как они будут иметь еще достаточно времени для этих высоких (украшающих) слов. Я стремлюсь только к тому, чтобы показать, что корни всех наук и искусств в любом и каждом ребенке (хотя бы мы обыкновенно этого не замечали) растут уже в нежном возрасте, и на этих основаниях строить все вполне возможно и нетрудно, лишь бы только с разумным существом мы обращались разумно.

7. Приблизительно то же самое и нужно сказать о поэзии, которая связывает речь рифмами и метрами, а именно что ее основы вытекают из начал речи: как только ребенок начинает понимать слова, то вместе с тем начинает любить также созвучие и ритмы. Поэтому, когда ребенок, упав или где-нибудь ударившись, плачет, няньки утешают его примерно такими или подобными речитативами: «Мой мальчик, мой красавчик, где ты бегал? Что принес? Если бы дитя спокойно сидело, не вернулось бы с шишкой». Это до того нравится детям, что они не только легко умолкают, но даже смеются. Обыкновенно также, хлопая у них рука об руку, поют следующее или тому подобное: «О, мой ребенок, мой мальчик, спи прекрасно, сомкни ясные твои глазки, ни о чем не заботься».

NB. Будет обидно, если мысль о ритмической организации детской познавательной деятельности останется незамеченной. А ведь, по сути дела, Я.Коменский подводит к будущему открытию Р.Штайнера – эвритмии. На этом приеме будет строиться учебная работа в вальдорфских школах

Эвритмия – метод, соединяющий слово, пластику, движение и музыку. Вся наша жизнь (и жизнь детей тоже) состоит из ритмов: ритм пульса, ритм дыхания, смена дня и ночи, времен года и т.д. Мы их не замечаем, но попробуйте нарушить ритмическую организацию человека, и сразу возникает дискомфорт. Вот вальдорфские учителя и решили наложить учебный материал на естественные потребности ребенка в движении. Вспомним, как маленькие дети учат игровые песенки: они обязательно при этом ритмично двигаются. Как сочиняет свои знаменитые бурчалки Винни-Пух? Шагая весело с друзьями. Стоит остановиться – дразнилка перестает звучать. В старом фильме «Я Вас любил» восьмиклассник учит «Евгения Онегина». Стихи даются ему трудно, пока он не включает записанную на магнитофоне танцевальную музыку. Текст удачно наложился на ритм, и дело пошло. Таких примеров каждый может привести много.

Дети вальдорфских школ учат язык, обучаются счету под музыку и в определенном (меняющемся) ритме. Учителя разложили учебный материал на единицы, каждой из которых придумали свой ритмический и музыкальный рисунок. Так, с одной стороны, удовлетворяется природная потребность ребенка в движении, с другой – повышается эффективность усвоения материала. Для этой цели в школе даже есть классы без мебели: палас (или ковер) на полу да фортепьяно в углу – и больше ничего. При нашей бедности такие классы и нам под силу.

Речевки, игровые песенки, считалки, бурчалки, сопровождаемые ритмическими движениями, оживят самые скучные уроки.

8. Было бы хорошо, если бы на третьем и на четвертом году количество такого рода ритмичных прибауток увеличилось. Пусть няни, играя, напевают их детям не только для того, чтобы отвлечь их от плача, но также и для того, чтобы они сохранились в их памяти и с течением времени могли быть полезными; например, на четвертом, пятом и шестом году дети расширяют знания поэзии, запоминая религиозные стихи. Об этом я напомню ниже (гл. X) среди упражнений в благочестии. Хотя бы дети теперь и не понимали, что такое ритм или стих, однако они учатся на опыте замечать некоторое различие между размеренной речью и прозой. Мало того, когда в свое время то же самое будет разъясняться в школах, им будет приятно сознавать, что они ранее уже узнали нечто подобное и теперь понимают лучше. Итак, детская поэзия состоит в том, чтобы, зная несколько размеренных стоп или стишков, дети могли понять, что такое ритм, или поэзия, и что такое простая речь. Этого достаточно о развитии речи и о том, как далеко и по каким ступеням нужно развивать ее у детей до шестилетнего возраста.

 

ГЛАВА IX
Каким образом нужно упражнять детей в нравственности и добродетелях

1. В IV главе я изложил, каковы те внешние достоинства, которые должно с первых лет развивать у детей. Теперь я укажу, как благоразумно и удобно это следует производить. Если бы кто-либо спросил, каким образом в столь нежном возрасте можно приучить детей к этим серьезным вещам, я отвечу: молодые деревца легче заставить расти так или иначе, чем взрослое дерево; таким же образом гораздо скорее можно направлять ко всему доброму юношество в первые годы его жизни, чем впоследствии, пользуясь при этом только научными средствами. Они следующие:

1) Постоянный образец добродетелей.

2) Своевременное и разумное наставление и упражнение.

3) Умеренная дисциплина.

2. Необходимо постоянно показывать детям хороший пример, так как (как мы это достаточно показали в «Великой дидактике») Бог даровал детям как бы свойство обезьян, а именно: страсть подражать всему тому, что на их глазах делают другие. Так, хотя бы ты никогда ничего не предписывал ребенку делать, только бы на глазах его что-либо говорил или делал, ты увидишь, что, подражая, он попытается делать то же; эго подтверждается постоянным опытом. Поэтому в том доме, где есть дети, нужна величайшая осмотрительность, чтобы не произошло чего-либо противного добродетели, но чтобы все соблюдали умеренность, опрятность, уважение друг к другу, взаимное послушание, правдивость и пр. Если это будет происходить постоянно, то, несомненно, не нужны будут ни множество слов для наставления, ни побои для принуждения. Но так как часто сами взрослые нарушают правила нравственности, то неудивительно, что и дети также подражают тому, что видят у других, да и вообще свойственно начинать с погрешностей, и наша природа сама по себе наклонна ко злу.

3. Однако к этому свойству нужно будет присоединить своевременные и разумные наставления. Уместно будет учить детей словами тогда, когда мы видим, что примеры действуют на них недостаточно, или когда, желая подражать примеру других, они делают это недостаточно умело. Здесь-то и будет полезно дать им наставление, чтобы они вели себя так, а не иначе: вот, смотри, как делаю я, как делают отец и мать. Брось это! Стыдись! Ты не станешь прекрасным юношей, если будешь вести себя таким образом. Так поступают бродяги... и т.п. Прибегать к слишком длинным увещаниям или говорить длинные речи еще не время, да и ни к чему не приведет.

4. Чтобы дети более обращали внимание на примеры добродетелей и на увещания, иногда нужно также наказание. Есть две ступени наказания. Первая ступень – окрик на мальчика, если он в чем-либо ведет себя неприлично. Однако это нужно делать разумно, чтобы он не был потрясен и чтобы в то же время он почувствовал страх и следил за собой.

Иногда могут последовать за этим более сильное порицание и обращение к его совести с последующим увещанием и угрозой, чтобы он этого более не допускал. Если будет заметно исправление, то будет полезно немедленно или немного позже снова его похвалить. Ведь разумной похвалой и порицанием достигается многое не только у детей, но даже у взрослых. Если эта первая ступень наказания останется недействительной, тогда применяется и другая – наказать розгами или побить рукой с той целью, чтобы ребенок опомнился и более следил бы за своим поведением.

5. Здесь я не могу воздержаться от того, чтобы не выразить сурового порицания обезьяньей или ослиной любви со стороны некоторых родителей по отношению к детям. Закрывая на все глаза, такие родители позволяют детям расти без всякой дисциплины и без всякого наказания. В таких случаях детям разрешается совершать какой угодно негодный поступок, бегать туда и сюда, кричать, вопить, без причины плакать, грубо отвечать старшим, приходить в гнев, показывать язык, позволять себе какое угодно своеволие – все это родители терпят и извиняют. «Ребенок! – говорят они. – Не нужно его раздражать. Он еще этого не понимает». Но ты сам – глупый ребенок! Если ты замечаешь у ребенка недостаток понимания, то почему не пробуждаешь его? Ведь не для того он рожден, чтобы остаться теленком или осленком, но чтобы стать разумным существом. Или ты не знаешь, что глупость связана с сердцем юноши, что она изгоняется оттуда, как говорит Писание, жезлом наказания? [10] (Притч. 25, 15). Почему ты предпочитаешь, чтобы он оставался при своей естественной глупости, а не был бы избавлен от нее с помощью своевременного святого и спасительного наказания? Не думай, что ребенок не понимает. Если он понимает, что значит предаваться своеволию и гневу, беситься, злиться, надувать губы, бранить другого и пр., то, конечно, он поймет также, что такое розга и для чего она служит. Не у ребенка не хватает здравого смысла, но у тебя, глупый человек: ты не понимаешь и не желаешь понять, что будет служить на пользу и отраду и тебе, и твоему ребенку. Ведь почему большая часть детей впоследствии становятся неуступчивыми по отношению к родителям и всячески их огорчают, если не потому, что не привыкли их уважать.

NB. Россию продолжают потрясать крайности. Похоже, что маятник становится символом наших реформ, а состояние нестабильности – типичным состоянием общества. Все уговоры отказаться от экстремизма, все заклинания о стабилизации пока остаются лишь риторикой.

Система образования, консервативная по своей природе, наименее подвержена раскачиванию, но и в ней неспокойно. До недавнего времени абсолютное господство принадлежало коллективному воспитанию, сегодня высшей ценностью провозглашена индивидуальность. И немедленно оживились сторонники детоцентризма. Поставив ребенка в центр всей педагогической галактики, они абсолютизируют его роль в учебно-воспитательном процессе: он – субъект собственного развития, он всегда прав, для учителя он больше не может быть объектом педагогического воздействия, формировать личность – значит подчинять волю воспитателя, да здравствует саморазвитие!

На мой взгляд, можно говорить о появлении педагогического популизма под видом ненасильственной педагогики, об отказе от требований, которые обязан предъявить ученику учитель. Это может привести к отказу от активной педагогической позиции, к превращению педагога в работника сервисного обслуживания: недаром же великое дело обучения и воспитания детей стало называться «образовательными услугами». Гримасы рынка!

В периоды колебаний и сомнений полезно обращаться к классикам. Великий гуманист Коменский вовсе не призывал к всепрощению и самотеку. Громадное уважение к ребенку органически сочеталось в его учении со столь же большой требовательностью.

6. Совершенно правильно сказано: кто будет расти без дисциплины, состарится без добродетелей. Ибо должно исполняться Писание, которое утверждает, что розга и наказание приносят мудрость, а своевольный ребенок покрывает свою мать стыдом (Притч. 29, 15). Поэтому-то там же божественная мудрость поучает (17): «Наказывай своего сына, и он успокоит тебя и даст наслаждение душе твоей". Если родители не повинуются этому совету, то получают от детей своих не наслаждение и покой, а позор, укоризну, огорчение и беспокойство. Часто приходится слышать от родителей такие жалобы: у меня плохие и безнравственные дети, один – безбожник, другой – расточитель, а тот – человек безрассудный. И что удивительного, мой друг, если ты жнешь то, что посеял? Ты посеял в их сердце своеволие и хочешь собрать плоды дисциплины? Это было бы похоже на чудо: дикое дерево не может приносить плоды привитого. Пока деревцо было нежным, нужно было приложить старание, чтобы оно было привито, согнуто или выпрямлено, а не вырастало бы так уродливо. Но так как весьма многие пренебрегают дисциплиной, то нет ничего удивительного, что молодежь везде вырастает своевольной, дикой, безбожной, что Бог на это гневается, а благочестивые люди огорчаются. Разумно, конечно, сказал кто-то из мудрецов, что ребенок нуждается в розге, хотя бы казался ангелом. Разве сам Илия не вел благочестивой жизни? Разве не давал благочестивых увещаний своим сыновьям (1 Цар. 2, 2)? Но так как он не прибегал к строгим наказаниям, то судьба его была печальна: своей слабостью он навлек на себя величайшую скорбь, на свой дом – Божий гнев, на весь свой род – истребление (2 Цар. 2, 29 и пр. и 3 Цар. 13, 14). Весьма верно д-р Гейлер (знаменитый страсбургский проповедник два века тому назад) такого рода родителей изобразил в следующей картине: дети рвут свои собственные волосы, режут себя ножами, а отец сидит с завязанными глазами [11].

7. До сих пор были общие соображения. Теперь о вышеуказанных добродетелях я буду говорить отдельно: как дети могут совершенствоваться в них прилично, разумно и легко.

8. Первое место должны занимать умеренность и воздержание, так как это основа здоровья и жизни и мать всех остальных добродетелей. К этому дети привыкнут, если им будут давать столько пищи, питья и позволят столько спать, сколько требует природа. Ведь остальные животные, следующие указаниям одной только природы, более воздержанны, чем мы. Таким образом, дети должны есть, пить, спать только в то время, когда их побуждает к этому природа, именно когда очевидно, что у них есть чувство голода, жажды и потребность сна. Кормить их, поить и укладывать спать помимо их желания было бы безумным. Достаточно, если им давать все согласно с требованиями природы. Нужно обращать внимание на то, чтобы аппетит не возбуждался искусственно какими-нибудь тонкими кушаньями или лакомствами. Ведь это смазанные повозки, на которых возят больше, чем необходимо, это приманки, ведущие к обжорству. Правда, иногда нисколько не мешает предложить детям что-либо вкусное, однако давать пищу, состоящую только из лакомств, чрезвычайно вредно как для здоровья (об этом в V гл.), так и для добрых нравов.

9. Основы гигиены можно будет закладывать немедленно на первом же году жизни, ухаживать за ребенком с возможно большей опрятностью. Как это должно происходить, няньки, если они не лишены смысла, знают. На втором, третьем и следующих годах полезно учить детей, чтобы они прилично брали пищу, не пачкали жиром пальцев, не пятнали себя разбрызганной пищей, не издавали во время еды звуков (издавая по-свиному звук губами), не высовывали языка и пр. Пить дети должны без лизания, облизывания и неприличного обрызгивания себя. В одежде нужно требовать всяческой чистоты, чтобы они не волочили одежды по земле, не пачкали, особенно умышленно. Детям это свойственно еще по недостатку у них ума, а родители по какой-то глупости на все это смотрят сквозь пальцы.

10. Дети легко привыкнут почитать старших, если узнают, что старшие очень о них заботятся и внимательны к ним. И так, если часто будешь обращаться к ребенку, будешь его обличать и наказывать, не беспокойся, он будет питать к тебе уважение. А если детям будешь позволять все, как обыкновенно делают родители, чрезмерно любящие детей, то совершенно несомненно, что дети будут жить в своеволии и упрямстве. Любить детей – дело природы, а скрывать свою любовь – дело благоразумия. Вполне правильно говорит Сирах, что необъезженный конь окажется упрямым, а избалованный сын обречен на гибель. Ласкай сына, и устрашит тебя, играй с ним, и опечалит тебя. Не смейся с ним, чтобы не пришлось тебе печалиться за него и, наконец, стиснуть зубы твои (Сир. 30, 8, 9, 10). Итак, лучше держать детей в строгости и в страхе, чем открывать им глубину своей любви и тем самым открывать им дверь к своеволию и непослушанию. Хорошо также давать и другим право порицать детей, чтобы, где бы они ни были (а не только на виду у родителей), они привыкли сдерживать себя и таким образом воспитывать в сердце своем скромность и уважение ко всем людям. Поэтому непредусмотрительно и совершенно неразумно поступают те, кто никому не позволяет даже искоса посмотреть на своих детей. А если кто-нибудь что-нибудь скажет о них или сделает им замечание, родители начинают за них вступаться даже в присутствии самих детей. Благодаря этому горячая кровь, точно оседлав коня, дает полную свободу своеволию и заносчивости. Итак, этого нужно остерегаться.

11. Нужно с величайшим усилием доводить юношество до действительного послушания. Если оно научится сдерживать собственную волю, а чужую исполнять, то на будущее время это послужит основой величайших добродетелей. Нежному растению мы не позволяем расти по своей воле, но привязываем к колышку, чтобы, будучи привязано, легче поднимало свою верхнюю часть и набирало силы. Отсюда совершенно правильно было сказано Теренцием: «Все мы от своеволия становимся хуже» [12]. Итак, всякий раз, как отец или мать скажет ребенку: не трогай этого, сиди, дай ножик, дай то или другое и пр., нужно приучать детей к тому, чтобы они тотчас исполняли то, что им приказывают. А если они пожелают проявить упрямство, то его легко можно будет сломить окриком или разумным наказанием.

12. О персах мы читаем, что в воспитании детей они с величайшим старанием стремились приучать их к воздержанию и правдивости. И не без основания, так как лживость и лицемерие делают человека ненавистным для Бога и людей. Ложь есть порок рабов, и все люди должны питать к нему отвращение, говорит Плутарх. О Боге Писание свидетельствует, что ложные уста ему омерзение (Притч.12, 22). Итак, следует требовать от детей, чтобы они не отрицали сделанного, если допустили какую-либо порчу, но скромно сознались и, с другой стороны, не говорили того, чего не было. Поэтому Платон воспрещает в присутствии детей читать сказки и вымышленные басни, а желает вести детей сразу к серьезному. А потому и не знаю, как можно оправдать то, что некоторые имеют обыкновение делать. Они учат детей за сделанный проступок перекладывать вину на других, и если дети сумеют это сделать, то учителя обращают это в шутку и забаву. Но кому от этого величайший вред, как не ребенку? Если он приучится подменять ложь шуткой, то он научится лгать.

13. Враг справедливости – стремление к обладанию чужими вещами – пока еще не заражает этого нежного возраста, если его не портят няньки или те, кто имеет попечение о детях. Это происходит в том случае, если в присутствии детей один уносит вещи у другого и скрывает их, или тайком сберегает себе пищу, или покушается на чужое. Происходит ли это в шутку или серьезно, дети, однако, видя это, приучаются подражать, и в этом также они самые настоящие обезьяны; ведь, что бы они ни видели, это к ним пристает, и они делают то же самое. Итак, няньки или те, кто занимается с детьми, должны вести себя в их присутствии с величайшей осторожностью.

14. Радушию и благотворительности (по отношению к другим) в эти первые годы дети будут в состоянии научиться постепенно, если будут видеть, как родителями раздается милостыня среди бедных, или если им самим прикажут отнести ее, или если иногда Им подскажут уделить другим что-либо из того, что они имеют. Когда они это сделают, их нужно будет за это похвалить.

15. Наши предки имели обыкновение говорить, что праздность – подушка сатаны. И совершенно верно. Ведь кого сатана найдет не занятым трудами, того он займет сам сперва дурною мыслью, а затем также и позорными делами. Итак, благоразумно уже с нежного возраста не оставлять человека праздным, но постоянно занимать его трудами, так как таким образом заграждается дорога злейшему искусителю. Я разумею, конечно, труды, которые не превышают сил ребенка, хотя они не что иное, как игра (как это и должно быть). Лучше играть, чем пребывать в праздности, ибо во время игры ум все-таки чем-либо напряженно занят и часто даже изощряется. Таким образом, без всякого затруднения дети весьма легко могут упражняться в подготовке к деятельной жизни, так как сама природа заставляет их что-либо делать. Об этом сказано выше (гл. VII).

16. Пока дети еще учатся говорить, им нужно предоставить свободу говорить и возможно больше лепетать. Но после того как они научились говорить, будет весьма полезным научить их также молчать. Мы желали бы, чтобы они были не немыми статуями, а разумными созданиями. Кто думает, говорит Плутарх, что молчание – дело ничтожное, тот неразумен. Началом великой мудрости является возможность разумно пользоваться молчанием. Молчание никому, конечно, не повредило, но весьма многим повредило то, что они говорили. Вреда могло бы и не быть, однако, так как то и другое – говорить и молчать – является основой и украшением всего нашего разговора на всю жизнь, то они должны быть соединяемы нераздельно, чтобы сразу мы приобретали себе возможность пользоваться тем и другим. Итак, родители должны приучать детей к молчанию во время молитвы и богослужения (как дома, так и в церкви); никакое беганье, крик, шум не должны быть ими позволяемы в это время. Также должны они научиться молча выслушивать какие-либо приказания отца или матери. Другой стороной молчания будет обдуманная речь, чтобы, прежде чем говорить или отвечать на вопросы, дети подумали, что и как им разумно сказать. Ибо говорить все, что подвернется на язык, глупо, и не подходит это тем, из кого мы желаем сделать разумные существа. Однако, как я всегда подчеркиваю, насколько позволяет возраст, на это разумные родители должны обращать серьезное внимание.

17. Качество терпения даже ребенок может отчасти приобрести, если не будет излишней изнеженности и чрезмерной снисходительности. У некоторых уже на первом и на втором году начинают обнаруживаться порочные, дурные наклонности; самым лучшим будет вырвать это тотчас, при самом появлении, как чертополох. Например, какой-нибудь упрямый ребенок криком и плачем стремится добиться того, что пришло ему в голову. Другой свой гнев, злость, жажду мести проявляет кусаясь, ударяя ногами, царапаясь и другими способами. Такие аффекты не являются естественными, а представляют собой только вырастающие плевелы, а потому родители и няни должны относиться к ним с большой рассудительностью и подавлять их также в самом корне. В первом раннем возрасте это легче и гораздо полезнее сделать, чем впоследствии, когда злость пустит глубокие корни. Напрасно говорят (как это обычно у некоторых): «Он – ребенок, не понимает». Выше уже было сказано, что такие люди сами лишены разума. Справедливо, однако, что бесполезные травы мы нс сразу можем вырвать, как только они начинают вырастать из земли, так как мы еще не можем правильно отличить дикие травы от посеянных и не можем выдернуть их рукой. Однако верно и то, что не следует ждать, пока они подрастут, потому что впоследствии крапива будет жечь сильнее, чертополох будет больше колоть, а полевые плоды или другие полезные травы будут заглушены и погибнут. А когда этот терновник, пустивший уже крепкие корни, вырывается силою, то часто подрываются корни у растущего рядом посева. Итак, как только ты заметишь плевелы, крапиву и терновник, тотчас вырывай. Тем успешнее будут произрастать настоящие посевы. Если ты видишь, что ребенок хочет сверх необходимости лакомиться и объедаться медом, сахаром и какими угодно фруктами, ты будь разумнее его и не позволяй этого; уведи его, займи чем-либо другим, на его плач не обращай внимания, достаточно наплакавшись, перестанет и отучится от этого на будущее время с большой для себя пользой. Равным образом, если он пожелает вести себя дерзко и нагло, не жалей его, крикни на него, накажи его физически, убери у него то, из-за чего он плачет. Таким образом, он, наконец, поймет, что нужно подчиняться твоей воле, а не стремиться к тому, что его манит. Для такого воспитательного приема двухлетний ребенок достаточно созрел; нужна, однако, осмотрительность, чтобы ребенка не раздражить и не вызвать у него гнева. Ибо в этом случае ты сам открыл бы ему дорогу для пренебрежения твоими увещаниями и твоими наказаниями.

18. Чтобы приучить детей к деятельности и услужливости, нужно весьма мало труда, так как, можно сказать, они сами по себе хватаются за все, только бы им не мешали и лишь бы их научили, как это должно делать благоразумно. Итак, отец или мать пусть постоянно поручают детям исполнять то, что они могли бы исполнить сами или через слугу: «Мой мальчик, подай мне это сюда. Подними это, положи это на скамейку. Поди, позови Ваню. Скажи, чтобы Аннушка пришла ко мне. Дай этому нищему четверть унции. Сходи к бабушке, пожелай ей от меня доброго дня и скажи, что я спрашиваю, как се здоровье, а с возвращением поспеши» и пр.; все – сообразно с силами возраста. Кроме того, следует упражнять детей в быстроте и подвижности (расторопности), так, чтобы, когда им что-либо поручается, они, оставив игры и все остальное, исполняли это как можно скорее. Этой готовности подчиняться старшим дети должны научиться с самого юного возраста, и затем она будет служить им великим украшением.

19. Что касается вежливости (morum civilitatis), то родители могут обучить ей детей настолько, насколько сами в состоянии быть вежливыми; итак, нет необходимости здесь в специальном указании. Милым будет тот ребенок, который как в отношении к своим родителям, так и в отношении к другим ведет себя почтительно и приветливо; у некоторых это как бы прирожденное, другие должны в этом упражняться, и этим не следует пренебрегать.

20. Наконец, чтобы эта приветливость и ласковость не была неразумной, ее нужно умерять скромностью и серьезностью. Когда осел, о котором рассказывает басня [13], видя, что собачка ласкается к своему хозяину хвостом и вскакивает к нему на грудь, попытался сделать то же самое, то вместо благодарности получил удары палкой (так как эта ласка не подходила к нему, как к ослу). Эту басню можно рассказать детям, чтобы и сами они поняли, что кому идет.

21. А чтобы они знали, что прилично и что неприлично, их нужно приучать к известным жестам и движениям: как правильно сидеть, как вставать, как прилично ходить, не кривляясь, не шатаясь, не раскачиваясь; как они должны просить, если им что-либо нужно, как благодарить, когда им дают, как приветствовать, если кого-либо встречают, как сгибать колени и протягивать правую руку, если с ними заговаривают старшие, как снимать шляпу, держать спокойно руки и пр., и многое другое, что касается добрых и хороших нравов и привычек <...>

 

ГЛАВА XII
Каким образом родители должны готовить своих детей к школе

1. Все человеческие дела, если ими заниматься с пользой, требуют осмотрительности и должной подготовки. На это указывает Сирах (18, 18), требуя подготовки и перед молитвой, и перед судом, и перед тем, как произнести какое-либо слово, хотя бы вопрос оказался особенно ясным (33, 4). И, по всяком случае, естественно, чтобы создание, владеющее разумом, ничего не делало без обдумывания, почему это делать и какое должно или может быть следствие, если поступить так или иначе. Итак, родители должны отдавать своих детей для образования в школу обдуманно, и прежде всего сами должны подумать, что предстоит здесь делать, и открыть глаза детям, чтобы они поразмыслили о том же самом.

2. Итак, неразумно поступают те родители, которые без всякой подготовки ведуг своих детей в школы, точно телят на бойню или скотину в стадо; пусть потом школьный учитель мучится с ними, терзает их, как хочет. Но еще более безумны те, кто сделали из учителя пугало, а из школы застенок и все-таки ведут туда детей. Это происходит в том случае, если родители или прислуга в присутствии детей неосторожно болтают о школьных наказаниях, о строгости учителей, о том, что больше дети не будут играть, и т.п. «Пошлю тебя в школу, – говорят, – успокоишься, выпорют тебя, подожди только» и пр. Этим способом в детях развивается не кротость, но еще большее одичание, отчаяние и рабский страх по отношению к родителям и учителям.

3. Итак, разумные и благочестивые родители, воспитатели и попечители будут поступать так. Во-первых, когда приближается время посылать детей в школу, они будут ободрять их, точно наступает ярмарка или собирание винограда, говоря, что они пойдут в школу вместе с другими детьми и вместе с ними будут учиться и будут играть. Может также отец или мать пообещать ребенку красивую одежду, изящную шляпу, красивую дощечку для письма, книжку и что-либо подобное, а иногда и показать то, что уже приготовлено для ребенка (ко дню отправления в школу). Однако давать этого не будут (чтобы дети все более и более воспламенялись желанием), но будут только обещать, что дадут. Об этом будут говорить такими и следующими словами: «Ну, дорогой сын, усердно молись, чтобы поскорее наступило то время, будь благочестивым и послушным» и пр.

4. Хорошо будет также разъяснить детям, какое это прекрасное дело посещать школу и учиться. Ведь из таких детей выходят важные люди, начальники, доктора, проповедники слова Божия, сенаторы и пр., все выдающиеся, славные, богатые и мудрые люди, к которым остальные должны относиться с почтением. Таким образом, гораздо лучше посещать школу, чем дома томиться от безделья, или бегать по улицам, или изучать ремесло и пр. Затем учение не есть труд, но забава с книгами и пером, и гораздо приятнее сахара. А чтобы они заранее до некоторой степени познакомились с этими занятиями, не мешает дать им в руки мел, которым бы они могли рисовать на скамейках, на столе или на данной лоске проводить линии, рисовать, что только хотят: чашки, кресты, круги, звездочки, лошадей, деревья и пр., передают ли они это верно или нет – неважно, лишь бы только они получали от этого удовольствие. Невозможно, чтобы это осталось без результата; ведь они таким образом легче будут привыкать чертить буквы и различать их, и вообще не следует упускать из виду ничего, что сверх того можно придумать для возбуждения в детях любви к школе.

5. Кроме того, родители должны будут внедрять детям любовь и доверие к будущим преподавателям. Этого одним способом достигнуть нельзя. Иногда нужно любовно упоминать об учителе, называя его дядей по отцу или по матери, крестным отцом, соседом и вообще расхваливая его ученость и мудрость, его любезность и доброту, указывая, что он человек выдающийся, многое знает, ласков к детям и их любит. И хотя и правда, что некоторых он наказывает, но только безнравственных и непослушных, кто заслуживает того, чтобы его наказывали, а послушных он не наказывает никогда. При всем этом он показывает, каким образом что-либо нужно писать или читать и пр. Говоря с детьми так и каким-нибудь иным подобным образом, по-детски, родители должны устранить у детей всякий страх перед школой. Затем также нужно спрашивать: будешь ли ты послушен? Если ребенок скажет, что он будет послушен, ему нужно сказать: итак, знай наверно, что учитель тебя полюбит. А чтобы у ребенка завязалось какое-либо знакомство с его будущим учителем и чтобы он правильно понял сказанное ему и укрепился в этой надежде, мать или отец иногда (отправив его одного или со служанкой) может послать учителю какой-нибудь подарок. Тогда учитель (помня о своем долге) ласково с ним поговорит, покажет ему что-нибудь, чего тот не видел (книжку, рисунок, какой-нибудь музыкальный или математический инструмент и то, что ребенку может доставить удовольствие). Иногда также учитель что-либо подарит ребенку: дощечку для письма, флакончик чернил, маленькую монету, какой-нибудь фрукт или что-либо подобное. А чтобы учителю не было от этого ущерба, родители (ради которых это происходит) могут и должны это как-нибудь возместить или вперед что-либо послать. Таким образом, ребенок будет относиться к школе и к учителям бодро и с расположением, особенно если у него будет проявляться благородная натура. Здесь уже половину дела сделает тот, кто так хорошо начнет: ведь сама школа будет для пего только забава, и дети будут делать успехи с радостью.

NB. Итак, материнская школа – это первые шесть лет жизни ребенка. Но этот срок – лишь ориентир. В зависимости от индивидуального развития дошкольника время поступления в общую школу может несколько изменяться. Важно одно; к школе надо готовить – это обязанность родителей, готовить психологически и физически, интеллектуально и эмоционально, вырабатывая у ребенка положительную мотивацию и радостное ожидание встречи с новой жизнью.

(Актуальность проблемы подтверждает такой факт: 45% первоклассников, поступивших в школы Москвы в 1994 г., были совершенно не готовы к восприятию школьной программы.)

6. Однако, так как всякая мудрость от Господа и пребывает с ним от века (Сир. 1, 19), а он и руководитель к мудрости, и исправитель мудрости и в его руках мы и наши речи, равно промысл и значение (Премудр. 7, 15), то сама необходимость требует, чтобы родители снова в благочестивых молитвах вверяли своих дегей Богу, прося, чтобы он благословил их школьные работы и сделал из них сосуды благодати, а если то будет угодно его милосердию, то и орудия своей славы. Так Анна с молитвами поручала своего сына Самуила жрецу Илии; так Давид поручал Соломона пророку Нафану; так мать чешского мученика, учителя Гуса, ведя его в чужую страну, несколько раз во время пути, падая с ним на колени, изливала молитвы. Церковь знает, что Бог услышал и благословил ее. Ведь каким образом Бог мог бы отвергнуть то, что ему с плачем и слезами посвящается всем сердцем и пламенно (сперва во чреве матери, после в крещении и снова теперь, при поступлении в школу)? Каким образом не принял бы он столь святой жертвы? Это невозможно.

---

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд