Кабалевский. Антология гуманной педагогики

Рассказ

ИВАН ИВАНЫЧ

Я встречал его только у моря. Все почему-то называли его Иван Иванычем. Возможно, потому, что он был выше, крупнее и сильнее, чем полагалось бы в его девять-десять лет. А может быть, так прозвал его кто-то из компании сверстников-парнишек, в которой он с явным удовольствием играл роль вожака.

С самого раннего утра он был уже на пляже. В одних трусах, коричневый от загара, вышлепывал он босыми ногами следы на белых от соли камнях и ждал... Или бултыхался неподалеку от берега и тоже ждал...

Почему он придумал свою, не слишком радовавшую меня игру и предавался ей с таким постоянством – я не знаю, но он в самом деле был постоянен: когда на пляже появлялась высокая, худенькая фигурка дочки моей Маши, он настораживался и становился похожим на охотника, увидевшего дичь...

Маше было тогда около восьми лет. (Несколько раз, отправляясь отдохнуть в Крым, я брал Машу с собой.) Ее радостью было море, моей – близкое соседство с «Артеком».

Плавать Маша научилась быстро и без труда проплывала до дальнего буйка и обратно. Но стоило ей войти в воду, как тотчас же рядом возникал Иван Иваныч. Чаще всего совсем тихо (вероятно, чтобы не привлекать моего внимания), а иногда с дикими воплями он хватал Машу за ногу, а если попадалась голова, то за голову и начинал «топить».

Я понимал, чем такая игра может кончиться, Маша – вряд ли понимала, но, во всяком случае, получала не слишком большое удовольствие, захлебываясь соленой водой, а Иван Иваныч... Да простит меня Бог, мне казалось, что для Иван Иваныча это было своеобразной формой мальчишеского «ухаживания», наподобие подножек, дерганья за косу и т.п. Маша явно нравилась Ивану Иванычу...

Случилось так, что я обязательно должен был на два дня съездить в «Артек». Размышляя о том, кому бы поручить на эти два дня заботу о Маше, я вдруг увидел Иван Иваныча. Наш разговор начался примерно так:

– Иван Иваныч, у меня к тебе дело!

_ ?

– Да, серьезное дело!

– ??

– Да-да, очень серьезное дело!

– ???

По лицу Иван Иваныча мне стало ясно, что до сих пор никто еще никогда не обращался к нему по делу, да еще по серьезному. Он, видимо, ожидал от меня взбучки за все его проделки с Машей. И хотя это может показаться странным, тут-то я и принял окончательное решение:

– Видишь ли, Иван Иваныч, мне надо на два дня уехать в «Артек». Машенька остается одна, и приглядеть за ней некому. А тут море – схватит ее в воде какой-нибудь шалопай за ногу, она захлебнется и... понимаешь, чем это может кончиться?

– Ну, понимаю... – мрачно процедил сквозь зубы Иван Иваныч, не глядя мне в глаза. Мне было ясно, что он ничего еще не понимает.

– Вот и отлично. Я так и думал, что ты это поймешь. Так вот, Иван Иваныч, ты старше Маши, так сказать, мужчина, и я хочу попросить тебя: не можешь ли ты приглядеть за Машей, пока меня здесь не будет? Ну и, конечно, защитить ее, если кто-нибудь попробует ее обидеть?..

Лицо Ивана Иваныча выражало такое перенапряжение мыслей и чувств, что я чуть было не пожалел, что возложил на него задачу такой непомерной трудности. Но не успел. Он поднял на меня глаза и каким-то странным, не свойственным ему тихим голосом произнес:

– Ладно...

– Что ладно?

– Ну, вот, про что вы говорили...

– Значит, я могу за Машу не бояться?

– Ладно, я ведь сказал...

Я протянул руку, и Иван Иваныч крепко, по-мужски, пожал ее.

Маше я ничего не сказал. Только спросил, уже садясь в машину, не боится ли она без меня оставаться? Она была достаточна смела и сильна для своего возраста, в случае чего могла бы постоять за себя и вроде бы даже обиделась на такой вопрос.

Я уехал и теперь могу честно признаться: те два дня в «Артеке», заполненные встречами и беседами о музыке с пионерами и вожатыми, были не самыми спокойными днями моей жизни...

Когда я вернулся, навстречу мне вихрем летела Маша:

– Папа, что здесь было! Иван Иваныч чуть не утопил одного мальчишку! Ему показалось, что он поплыл в мою сторону! Он всех мальчишек «топил», кто купался рядом со мной!..

Дома мне досталось от жены за слишком большую смелость моего «педагогического эксперимента». Вероятно, она была права... А может быть, наоборот – слишком редко наша педагогика позволяет себе подобную смелость?!

 

Печать E-mail

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
Просмотров: 299