Рериховская библиотека
Яншин А.Л.
Он верил во все Прекрасное
В январе 1984 года Национальная академия наук Индии отмечала золотой юбилей – 50‑летие со дня основания. Мы с женою были командированы в Дели как представители Академии наук СССР для участия в торжественном заседании по этому случаю, вручения поздравительных адресов и памятных подарков.
Святослав Николаевич также прилетел на это торжественное заседание из Бангалора, и в Дели состоялись наши первые встречи с ним. Однако они носили беглый характер и происходили в присутствии других людей.
Запомнилась величественная осанка, умные выразительные глаза и чистая русская речь без каких бы то ни было вульгаризмов, свойственных современному русскому языку. Святослав Николаевич приглашал приехать к нему в Бангалор для переговоров о судьбе усадьбы в Кулу и об обработке коллекций, собранных его отцом в Тибете и в Гималаях.
Этим приглашением нам удалось воспользоваться в конце следующего 1985 года, когда мы с женой снова были командированы в Индию для установления связей с некоторыми научными учреждениями этой страны. Командировка предусматривала посещение Бангалора. В этом городе, в благодатном по климатическим условиям районе на юге Индии существует своя провинциальная академия наук с шестнадцатью институтами по разным разделам естествознания. Там же находятся независимый от этой академии крупный Физический институт имени Чандрасемара Рамана и Правление общества геологов Индии.
Святослав Николаевич имел в Бангалоре небольшой дом, но проживал не в нем, а в своем поместье в 18 км к востоку от города. На следующее утро после окончания переговоров в научных учреждениях мы созвонились с ним, он прислал за нами машину, и уже около 11 часов мы были встречены им и Девикой Рани, которую увидели впервые. Прежде чем что‑нибудь показывать, Святослав Николаевич «набросился» на нас с расспросами о том, что происходит в России. К этому времени уже началась перестройка, и его очень интересовало, что это такое, что за человек М. С. Горбачев и что с Россией будет дальше. Боюсь, что мы его разочаровали, потому что сами были недостаточно компетентны для ответа на его вопросы, но тогда мы все надеялись на лучшее, и эту надежду старались внушить ему.
А Святослав Николаевич во время беседы несколько раз повторял: «Ведь я русский человек, и то, что происходит в России, волнует меня гораздо больше, чем все здешние религиозные и национальные распри».
Потом разговор зашел о небольшом имении Рерихов на севере Индии в Кулу (штат Пенджаб), где жил и умер отец Святослава Николаевича, художник Николай Рерих. По этому вопросу не удалось ни о чем договориться. Святослав Николаевич рассказал, что он уже не раз сообщал нашему послу в Индии о своем желании продать за недорогую цену это имение правительству СССР или любому солидному научному учреждению нашей страны, и удивлялся, почему на это предложение нет ответа. А я перед этим разговаривал в нашем посольстве и с секретарем департамента охраны природы Индии академиком Хошу. Они мне объяснили, что продажа какого‑либо участка земли близ границы Индии другому государству невозможна и что они предлагали Святославу Николаевичу продать имение этому департаменту для создания в нем и вокруг него биосферного заповедника, в котором смогут работать и советские ученые.
Я напомнил Святославу Николаевичу об этих предложениях, но он возразил, что индийские учреждения «только обещают, но ничего не делают» и что, если не хочет Россия, он будет вести переговоры с правительством Болгарии.
Надо сказать, что перед нами у Святослава Николаевича была дочь Тодора Живкова, Председателя Государственного совета Болгарии, которая заводила с ним какой‑то разговор о создании в Кулу болгарского научного центра.
Потом (после легкого завтрака) Святослав Николаевич повел нас в свою мастерскую и с помощью слуги стал показывать одну за другой картины, десятки которых стояли прислоненные к стене. При этом он выразил сожаление, что в Индии спроса на его картины почти нет, и говорил, что своим благосостоянием он обязан не им, а обширной плантации мексиканских эфироносных деревьев, из плодов которых выжимают сок, покупаемый французскими парфюмерными фирмами.
Картины Святослава Николаевича и там, и позднее на выставках в Москве производили неизгладимое впечатление. Он, несомненно, великий художник, причем, в отличие от отца, тоже великого художника, он замечательный портретист. О Рерихах как художниках надо говорить, конечно, не мне, а искусствоведу. Я же могу только сказать, что портреты Святослава Николаевича Рериха необычайно психологичны. Глядя на них, видишь не только внешний облик, но и душу человека. И не случайно именно ему, а не какому‑нибудь индийскому художнику правительство Индии заказывало портреты Джавахарлала Неру, а потом Индиры Ганди, которые украшают стены зала заседаний Парламента в Дели.
Однако Святослав Николаевич писал не только портреты. Большая серия его великолепных картин посвящена природе и быту народа южной Индии. Нам, северянам, краски этих картин кажутся слишком яркими, а переходы между ними слишком резкими. Нашему глазу привычнее более мягкие, приглушенные тона. Надо сказать, что в Индии, особенно на юге этой страны, краски природы и одежд действительно очень яркие, а небо под вечер действительно бывает не блекло‑голубым, а таким же оранжевым, как на некоторых картинах Святослава Николаевича.
Сидя перед мольбертом, на котором чередовались его картины, и позднее в столовой, Святослав Николаевич почти не вспоминал о детстве в России и о Кулу, но много и охотно рассказывал о своей жизни в Бангалоре. Например, помню рассказ, говорящий о его пантеистических чувствах.
С востока к имению примыкает лес, в котором обитают различные животные, в том числе большое стадо диких слонов. Однажды на рассвете люди были разбужены громким трубным ревом. Оказывается, на окраине усадьбы в колодец провалился слоненок, а вокруг собрались взрослые слоны и ревут, как бы призывая на помощь. Увидев подходивших Святослава Николаевича и рабочих плантации, слоны отошли и остановились в сотне метров, настороженно наблюдая, что будет дальше. Когда они поняли, что люди не причиняют слоненку зла, то подошли поближе. Рабочие помогли слоненку вылезти, и он побежал к своим. Животные подняли хоботы, протрубили благодарность людям и вместе с малышом удалились в лес.
Девика Рани гадала по линиям руки моей жене и мне, предсказывая не очень точно наше будущее. Святослав Николаевич говорил, что он верит в хиромантию и сам пробовал гадать. Но еще больше, говорил он, я верю во все прекрасное.
На следующее утро он заехал за нами в гостиницу и повел в организуемый им художественный музей. Не знаю, что представляет собою он сейчас, но тогда это был еще не музей, а музейный склад, в котором хранилось много украшений из слоновой кости, полотен на шелке с изображением мифических сцен из Рамаяны, знамен и стягов, подобных нашим хоругвям. Там же в музее Святослав Николаевич представил нам нескольких учеников художественной школы, которые обучались за его счет.
После этих двух дней, проведенных в тесном общении со Святославом Николаевичем, мне удалось побывать в Бангалоре еще два раза.
В 1987 году началась подготовка к заключению соглашения о совместных научных исследованиях между Академией наук СССР и Департаментом науки и технологий Индии. Я тогда работал вице‑президентом нашей Академии наук, и мне было поручено объехать главные научные центры Индии с целью выяснить возможную тематику таких совместных исследований. Побывал я и в Бангалорской академии наук, а потом заехал в усадьбу Святослава Николаевича. Визит был краток, и разговоры шли преимущественно о переменах в России.
Святослав Николаевич не любил слова СССР и еще до распада Советского Союза обычно называл нашу страну Россией.
Надо сказать, что в этот приезд он очень помог мне. На следующее утро Святослав Николаевич посетил дом для приезжих ученых, в котором я остановился, и застал меня в некотором смятении. Мне надо было попасть из Бангалора в Хайдарабад для переговоров в Национальном геофизическом институте, а нужного мне воздушного рейса в этот день не было, но в транспортном агентстве мне сообщили, что вечером будет самолет в Хайдарабад из Мадраса. Святослав Николаевич предоставил мне машину, на которой я немедленно выехал в Мадрас. Это была очень интересная поездка, которая позволила мне познакомиться с природой и сельским населением южной Индии. А поздно вечером я оказался уже в Хайдарабаде.
В октябре 1988 года в Дели вылетела большая делегация советских ученых во главе с президентом Академии наук СССР Г. И. Марчуком для подписания соглашения о совместных научных исследованиях. В составе делегации были я и моя жена. После заседаний в Дели и подписания соглашения мы еще раз побывали в Бангалоре у Святослава Николаевича. Он выражал искреннюю радость по поводу установления тесных научных связей между нашими странами.
Яншин Александр Леонидович,
академик РАН, президент Российской экологической академии,
президент Московского общества испытателей природы,
почетный директор Института литосферы окраинных и внутренних морей РАН.
Воспоминания о С.Н. Рерихе. Сборник, посвященный 100-летию со дня рождения С.Н. Рериха
/ Коллектив авторов – «Международный Центр Рерихов», 2004. С.