Добуддийский Тибет в работе Ю.Н. Рериха «Звериный Стиль у кочевников северного Тибета»

А.В. Федотов,
доктор филологических наук,
профессор Софийского университета
«Святой Климент Орхидски»,
Болгария

Юрий Николаевич Рерих, сто лет со дня рождения которого отмечается в этом году, был выдающимся востоковедом мирового уровня. Любовь к Востоку, которая царила в семье Рерихов, переросла у Юрия Рериха в страстное желание проникнуть в самую суть восточной цивилизации, усвоить духовное и культурное наследие Востока. Целеустремленность и необыкновенная работоспособность позволили ему за сравнительно короткое время (1919–1923 гг.) получить блестящее востоковедческое образование, сначала в Школе восточных языков при Лондонском университете, затем в Гарвардском университете США и, наконец, в Школе восточных языков при Сорбонне.

Последовавшие вслед за этим экспедиции на Восток, возглавляемые его отцом (знаменитая Центрально-Азиатская экспедиция), в Восточные Гималаи, Сикким, Синьцзян и другие труднодоступные области Центральной Азии, а также самостоятельные поездки по Тибету, Ладаку, Кашмиру, Китаю и Монголии способствовали окончательному формированию уникальных профессиональных качеств Ю.Н.Рериха. Общаясь на различных живых восточных языках и наречиях с обитателями этих обширных земель, проникая в смысл древнейших трактатов, написанных на классических восточных языках, Юрий Рерих как никто другой воспринимал и принимал культуру и дух Востока. В отличие от многих кабинетных ученых он воочию убеждался, с одной стороны, в грандиозном величии восточной цивилизации, а с другой – в ее направленности на внутренний мир человека, ее органичности и естественности.

Перу Ю.Н.Рериха принадлежит множество трудов в области индологии, тибетологии и монголоведения. Он в равной степени блестяще изучил этнографию, религию, историю, литературу и языки Востока, при этом большинство его научных разработок были по своему характеру новаторскими. Их глубина, научная достоверность и строгая логика объясняют их феноменальную актуальность и по сей день. Во многом Ю.Н.Рерих был первооткрывателем, и в наибольшей степени это утверждение относится к его трудам по тибетологии.

Доскональному изучению тибетской истории, этнографии, литературы, языков и наречий, религий, и в частности буддизма способствовали экспедиции в малоизученные районы Тибета, общение с представителями различных тибетских племен и, конечно же, собранная им коллекция ценных материалов, послужившая основой для многих написанных им впоследствии научных трудов. Итоги Трансгималайской экспедиции, предпринятой вместе с отцом, Ю.Н.Рерих подвел в книге «По тропам Срединной Азии» («Trails to Inmost Asia»), которая впервые вышла в свет на английском языке в 1931 году в Америке. Особое место в этой книге уделяется Северному и Северо-Восточному Тибету – совершенно неисследованным или малоисследованным областям Тибетского нагорья. За год до этого в Праге на английском языке была издана монография «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета» [1], в которой ученый сравнивает и анализирует многочисленные памятники материальной культуры региона и на основании этого описывает и характеризует древнюю культуру кочевников Северного и Северо-Восточного Тибета. Ю.Н.Рерих был одним из первых, если не самым первым, кто указал на близость этой культуры с культурным миром народов Срединной, или Центральной, Азии. Вышеперечисленные, а также другие научные труды ученого по кочевым племенам Тибета вызвали исключительный интерес у алтаистов и тибетологов всего мира. Более того, эти работы Ю.Н.Рериха стимулировали появление целого направления в современном востоковедении, а именно – глобального изучения древнего прошлого бескрайних просторов Центральной Азии, сопоставления памятников материальной и духовной культуры населявших их многочисленных племен и народов и, наконец, научного сравнения этой мегакулыуры с культурными характеристиками древних иранских народов.

Первой из этих работ, как мы уже упоминали, была монография «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета». Сам автор указывает, что монография явилась результатом археологических исследований нагорий Тибета, что свидетельствует об изучении конкретных памятников материальной культуры этого не исследованного мировой археологией региона. К тому времени востоковеды мира лишь догадывались о влиянии, которое оказывали в прошлом кочевые племена, населявшие Центральную Азию и южнорусские степи, на культуры Средиземноморского бассейна и Восточной Азии. История этих племен, их традиции и обычаи описаны в исторических анналах и литературных памятниках соседних народов. Увы, эти письменные источники все еще не изучены должным образом. Юрий Рерих с тревогой отмечает, что широкий пояс курганов, который оставили после себя кочевые племена на огромной территории, начиная с равнин Венгрии и кончая Западным Китаем, исследован весьма поверхностно, ибо интерес большинства экспедиций, отправлявшихся в Центральную Азию, был сосредоточен, прежде всего, на анализе городской культуры оазисных государственных образований, появившихся на Великом Шелковом пути.

Российские ученые первыми обратили внимание и занялись изучением многочисленных южнорусских курганов; им же принадлежит пальма первенства в описании археологических памятников Центральной Азии. Юрий Рерих подчеркивает необходимость тщательного исследования многочисленных могильных холмов на северных склонах Тарбагатая и Джаира в районе Тянь-Шаня, в Джунгарии, Монгольском Алтае, Западной и Восточной Монголии и так далее. Благодаря проведенным в этом регионе экспедициям граница пролегания пояса курганов кочевых племен была сдвинута значительно южнее, в район пустыни Гоби. Свидетельства богатой кочевой культуры были обнаружены также в районе Ордоса, в южной части китайской провинции Ганьсу и на границе между Китаем и Тибетом.

Среди открытий, сделанных участниками Центрально-Азиатской экспедиции Николая Константиновича Рериха в 1925–1928 годах, наиболее ярким представляется обнаружение «звериного стиля» в культуре кочевников Северного и Центрального Тибета. Это позволило предположить о существовании древнейшей номадской культуры на обширной территории Центральной Азии. Следы этой культуры сохранились и среди современных тибетцев. Мотивы тибетского «звериного стиля» роднят его со знаменитыми находками из скифо-сибирских курганов, что, в свою очередь, дает основание предполагать о существовании в далеком прошлом связи между Тибетом и богатейшей культурой кочевников Центральной, или Внутренней, Азии. Во время вышеупомянутой экспедиции Ю.Н.Рерих имел возможность тщательно изучить особенности кочевого быта тибетцев, населяющих долины Южного и Восточного Тибета; речь идет о племенах няронг-ва, чанг-па, хор, панаг и голок. Это позволило ученому лично убедиться в истинности предположения некоторых западных ученых о том, что предки нынешних тибетцев когда-то населяли территории в верхнем течении реки Хуанхэ, то есть проживали в Западном Китае. Лишь затем они стали заселять Тибетское нагорье, начиная с северо-востока, благодаря наличию тучных горных пастбищ. Какая-то часть этого древнейшего населения была вынуждена впоследствии откочевать на юг и заселиться в Юго-Восточном Тибете, где перешла к земледелию. Именно там, по словам Юрия Рериха, зародилась теократическая культура Тибета.

Однако кочевое движение тибетцев не было направлено только на юг: некоторые тибетские племена, преодолевая северные Гималайские перевалы, устремились на запад. Ученый справедливо предполагает, что нынешние маршруты буддийских богомольцев повторяют древнейший миграционный путь – от Нагчу через Намру к священной для всех тибетских буддистов горе Кайлас (Кайлаш). Именно таким образом искусство кочевников Центральной Азии, чьей характерной чертой является «звериный стиль», достигает Западных Гималаев и прилегающих к ним территорий.

Данные о перемещениях древних тибетцев по Тибетскому нагорью, по мнению Ю.Н.Рериха, содержатся также в некоторых китайских анналах эпохи династии Хань, но тем не менее полная картина миграционных процессов все еще не ясна. Ученый добавляет, что и поныне должным образом не изучены этнология, археология и языки современных кочевых тибетских племен, которые составляют специфическую группу тибетского населения.

Центрально-Азиатская экспедиция Николая Рериха обнаружила в Тибете немало ценных памятников кочевого прошлого. Юрий Рерих описывает и классифицирует эти памятники в анализируемой нами монографии следующим образом:

1) захоронения (каменные захоронения, курганы);

2) мегалитические памятники (менгиры, кромлехи, алинементы);

3) предметы «звериного стиля», обнаруженные в захоронениях, а также подобные предметы, используемые тибетцами и по сей день.

Таким образом, эти памятники могут быть обособлены в две группы: археологические и этнографические. Юрий Рерих подробно описывает и анализирует эти находки с точки зрения их типологии. Его познания в области современного быта кочевых племен Тибета и Центральной Азии, а также прекрасное знание тибетских письменных источников убеждают нас в правильности сделанных им сопоставлений и заключений. Так, например, захоронения, обнаруженные экспедицией в Северном Тибете, по мнению ученого, относятся к типу каменных захоронений, хорошо известных в Северной Монголии, Трансбайкалье и на Алтае. В Северном Тибете известны небольшие группы из двух-трех захоронений в отличие от Северной Монголии, где встречаются большие территории захоронений. Найденные в Тибете захоронения тем не менее соответствуют самым древним формам захоронений на территории Северной Монголии и Алтая.

В тибетских захоронениях экспедиция, в частности, обнаружила трехгранные наконечники стрел, которые Юрий Рерих разделил на четыре группы:

1) Бронзовый наконечник. Наиболее часто встречающийся тип наконечника. Места находок: Чунакхе, Доринг, Рати.

2) Бронзовый трехгранный наконечник с прямыми линиями. Урочища Доринг и Рати.

3) Бронзовый трехгранный наконечник. Область Хор, урочища Доринг, Рати и Чьохор.

4) Медный трехгранный наконечник в форме листа. Встречается редко, вероятно, относится к более поздней эпохе. Местность Намру

5) Железный плоский наконечник в форме листа.

6) Железный наконечник в форме листа. Часто встречается на китайских стрелах; как правило, используется в Восточном Тибете.

Юрий Рерих предположил, что древние тибетские захоронения принадлежали племенам, у которых была ярко выраженная продолговатая форма головы. Эти захоронения, продолжает он, по всей видимости, однотипны с захоронениями в Урянхае и в степях близ Минусинска. Сделанные открытия позволили ученому сравнить севернотибетские захоронения с захоронениями, найденными в Западном Тибете – Ладаке и описанными ранее моравскими миссионерами и профессором А. Франке.

При этом Юрий Рерих отметил, что сделаны лишь первые шаги в описании тибетских каменных захоронений, поэтому все параллели и сравнения носят предварительный характер. В этом плане необходимы дальнейшие серьезные исследования, прежде всего специалистов-археологов. Более того, в анализируемой нами монографии ученый намечает границы региона, где, по его мнению, должны проводиться такие археологические изыскания. Эти замечания являются исключительно ценными, они очерчивают круг задач, решением которых должны заняться участники последующих экспедиций в Центральную Азию.

Мегалитические памятники, обнаруженные экспедицией Н.К.Рериха в Северном Тибете, представлены менгирами, кромлехами и алинементами. По сути, эти находки явились первыми в своем роде, обнаруженными когда-либо в районе, расположенном севернее Гималайских гор. Юрий Рерих подробно описывает мегалитические памятники, найденные в урочище Доринг, сравнивая их с известным мегалитическим комплексом в Карнаке во Франции. Памятники в урочище Доринг образуют гигантскую фигуру в форме стрелы. Стрела являлась важным символом в древнем тибетском культе Природы и связана с культом солнца. Среди тибетцев стрела в виде молнии символизировала небесный огонь. И по сей день тибетские кочевники носят древние бронзовые наконечники стрел как амулеты, которые, по их мнению, представляют концы небесных молний, остывших после удара о землю. Среди тибетцев встречается еще одно объяснение необыкновенной силы стрел: якобы они являются символом царя Кесара, а на связь последнего с ритуалами, свидетельствующими об обожествлении Природы, указывал еще профессор А.Франке.

Ю.Н.Рерих подчеркивает острую необходимость изучать древнейшие тибетские ритуалы, которые когда-то проводились перед каменными алтарями и кромлехами. Для этого следует обратиться к богатейшей бонской литературе, сакральные сочинения которой в большей степени все еще остаются неизученными. По мнению ученого, некоторые из этих сочинений могут пролить свет на то значение, которое в прошлом имели менгиры, кромлехи и алинементы в жизни тибетцев. Бонская литература представляет собой истинную сокровищницу древних верований, которые могут помочь в воссоздании эпохи Великих переселений, когда предки нынешних тибетцев впервые появились на Тибетском нагорье и принесли с собой свою древнюю племенную религию.

Одним из важнейших результатов Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рериха явилось определение ареала распространения «звериного стиля» среди тибетского населения. Серьезное изучение находок, относящихся к этому стилю, позволило Юрию Рериху сделать важный вывод, что центром «звериного стиля» когда-то являлся Нуб-хор, или Западный Хор, – огромная по своей площади территория, изобилующая зелеными холмами, широкими долинами и высокими отрогами, покрытыми вечным снегом. Издревле эти земли населяют кочевые племена, объединяемые в пять племенных союзов, каждый из которых возглавляет племенной вождь, или гемпо. Эти объединения имеют скорее административный, нежели этнический характер.

Юрий Рерих справедливо отмечает, что в разработках последнего времени хорами (хорцами), как правило, называют представителей тюрко-монгольских племен, населявших Северный Тибет, что, впрочем, соответствует использованию этого названия и в тибетских исторических сочинениях. Некоторые европейские исследователи склонны называть хорами потомков монгольских отрядов Гуши-хана, осевших в районе озера Тенгри и в местности Дам. При всем этом сами тибетцы никогда не смешивают отибеченных монголов-хошутов, проживающих в Даме, и местных тибетских кочевников, живших там испокон веков. Экспедиция Николая Рериха доказала, что в данном случае речь действительно идет о представителях двух разных народов. Среди местного хорского населения члены экспедиции обнаружили немало предметов, относящихся к «звериному стилю» Среди них изображения бегущих оленей, антилоп, птиц, фантастических животных. Эти изображения нередко носят характер орнамента и вполне сопоставимы со скифско-сибирским звериным стилем. По мнению Юрия Рериха, все эти предметы представляют собой доказательство древних связей, существовавших между кочевым Тибетом и Центральной Азией. Ни буддийская по своей сути культура Лхасы, ни инородная китайская культура не смогли разрушить основных принципов древнего кочевого искусства тибетских племен.

Ученый указывает на огромную роль древних иранских и палеоазиатских племен, которую они сыграли в распространении «звериного стиля» в Тибете. Доказательство контактов между древним Тибетом и Ираном содержится в китайских историографических трактатах, прежде всего в сочинениях Сыма Цяня. Именно иранские племена явились в свое время проводниками «звериного стиля» на Тибетское нагорье. Следы этого влияния в форме орнаментированного «звериного стиля» члены экспедиции обнаружили на многих предметах тибетского обихода, а также на клинковом оружии (прежде всего саблях).

В монографии «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета» Юрий Рерих погружает нас в прошлое страны высоких гор и плодородных долин, которую населяли и продолжают населять кочевые племена, сохранившие для нас удивительные свидетельства единства эстетического и духовного пространства Центральной Азии.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд