Тому, кто шел на безымянный берег,

В могилу клали меч, копье и лук.

Кто ж на щиты тебя поднимет, Рерих,

Последний, может, рюриковский внук?

Вели коня в седле за павшим князем,

И посреди вонзенных в землю стрел

Гроб на костер слагали, а не на земь,

Чтоб он при всех в живом огне сгорел.

А ты, плененный древней русской сказкой,

Влюбленный в память сумрачных времен, –

Твой конь увяз среди трясины вязкой

Во тьме, в лесу до шелковых стремян...

Но верим мы: пройдут года и ты, чей

Упорный взор испепелял века,

Восставишь старый пламенный обычай –

Ладью времен вернет твоя рука.

Не нашим поколением, быть может,

Грядущими – исполнен будет он:

Зажгут костер, тебя на щит возложат

И понесут весной на горный склон.

Промчатся снова кругом лета, зимы...

О, юноши, взгляните же назад:

Князь на костре горит неугасимо,

И пламя, пламя плещется в глаза!