Музеи и памятники религиозного искусства. Международные нормы и опыт

Г.Б. Андреева,
исполнительный директор ИКОМ России, член Президиума Международного комитета
музеев и коллекций изобразительных искусств (ICFA) ИКОМ, кандидат искусствоведения,
Москва

Обратимся к зарубежной практике применительно к нашей теме. Сознательно будем привлекать примеры из опыта самых разных стран. Прежде всего, позволю добавить в связи с предыдущими выступлениями моих коллег о необходимости совершенствовать действующее российское законодательство в сфере охраны памятников истории и культуры, в том числе в части усиления ответственности за нарушение узаконенных норм. Такие шаги предпринимает Италия, особо жесткую ответственность за нарушение норм охраны вводит Египет. Над этим стоит задуматься. Что касается международной практики при диалоге о местонахождении музейных предметов, имеющих в том числе сакральное значение (в силу их ценности и музейного статуса), вопрос не ставится об их возвращении в прямом смысле в обиход изначального функционального использования.

При нахождении предмета в музее стороны при взаимных консультациях ищут варианты того, как в музейных условиях подчеркнуть и, по возможности, «активировать» изначальное сакральное предназначение предмета. Один из показательных примеров взаимодействия музея и конфессионального сообщества – Смитсоновский институт в Вашингтоне, где музейные предметы были объединены в изначальный комплекс буддистского алтаря, для экспонирования которого в музее созданы особые условия. Практические решения различны: либо особым образом оформляют экспозицию, либо устраивают особые разделы экспозиции с отдельным входом, либо выделяют определенные часы для доступа к предмету членов общин для отправления обряда, например в музеефицированных храмах. Эти вопросы решаются индивидуально в каждом конкретном случае на основе переговоров музейных специалистов и представителей общин или сообществ. Принятая в 2002 году восемнадцатью крупнейшими музеями мира (от России подписана Государственным Эрмитажем) Декларация о значении и важности универсальных музеев противостоит процессам перераспределения культурных ценностей, не отрицая диалога.

В Кодексе музейной этики Международного Совета по делам музеев говорится о том же, но подчеркивается, что музеи обязаны идти навстречу и сотрудничать с народами, общинами, конфессиями, чьи предметы по изначальному происхождению они экспонируют, находить грамотные формы представления этих предметов публике, не игнорируя их изначального исторического контекста или сакрального предназначения.

К диалогу призывает и в таком направлении осуществляет свою деятельность Межправительственный комитет ЮНЕСКО. Напомню, что Россия является участницей Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 года. В рекомендациях ЮНЕСКО «Об охране в национальном плане культурного и природного наследия» (того же 1972 года) подчеркивается, что главная цель национальной политики любого государства в этой сфере «состоит в координации и использовании всех научных, технических, культурных и иных возможностей для обеспечения эффективной охраны, сохранения и популяризации культурного и природного наследия» [1, II, 3]. Это наследие «является богатством, охрана, сохранение и популяризация которого возлагают на государства, на территории которых оно находится, обязательства как перед своими гражданами, так и перед всем международным сообществом» [1, III, 4]. И еще: «Должна проводиться активная политика сохранения и интеграции культурного и природного наследия в общественную жизнь» [1, III, 9].

Сегодня в мире насчитывается свыше 60 000 музеев, из них около 2 500 – в России. Музеи во всем мире – в числе наиболее активно посещаемых культурных институций. За 2009 год Лувр посетило 8,5 млн. человек, Британский музей – 5,6 млн., Эрмитаж – около 2,5 млн. Являясь важным общественным достоянием, музейные коллекции имеют особое юридическое положение и защищены международным законодательством. Мы же в России сейчас, по сути, имеем дело с размузеефикацией ряда памятников архитектуры, в которых находятся музеи, и стоим перед угрозой размузеефикации музейных предметов. Это наносит урон самому главному, приоритетному принципу всех международных актов и конвенций – принципу обеспечения сохранности памятников для передачи их последующим поколениям. Притязания религиозных организаций к музеям продолжаются и носят «программный» характер. Что же по этому поводу предлагают нам международный опыт и практика?

В Великобритании смена статуса памятников, находящихся в музеях, даже не подлежит обсуждению. Это связано и с тем, что власти и руководители музейного дела Великобритании понимают, что в том или ином виде ревизия тезиса о неделимости и неотчуждаемости музейных предметов и коллекций влечет за собой сложнейшие вопросы реституции ценностей, вывезенных из других стран (Греции, Египта, Италии) даже до вступления в силу соответствующих международных конвенций. Отмечу, что эти вопросы периодически поднимаются и странами СНГ (разъяснения по этому поводу приводились в моем выступлении на конференции ЮНЕСКО в апреле 2010 года в Минске). Кроме того, Кодекс музейной этики Международного Совета музеев справедливо предупреждает, что «отчуждение музейных предметов может привести к потере общественного доверия» [2, п. 2.13]. В качестве компромисса используются временные и долговременные выдачи по срочным договорам.

В Голландии идет процесс, прямо противоположный тому, что мы наблюдаем в нашей стране. Численность приходов сокращается, так как церкви не под силу содержать все свое имущество. Судьбу примерно 150 тысяч предметов, высвободившихся из церковного оборота, предстоит определить специальной комиссии. Решается вопрос о привлечении наиболее эффективных собственников, в их числе рассматриваются и музеи.

Процесс активного выявления и перемещения или экспонирования в музеях наиболее ценных культовых, сакральных предметов происходит в странах различных доминирующих конфессий – Китае, Южной Корее, Объединенных Арабских Эмиратах, которые за последние годы реализуют грандиозную программу музейного строительства и выстраивают долгосрочные стратегии сохранения и мирового продвижения своего культурного наследия. Так, в создаваемом Национальном музее шейха Зайеда для размещения памятников истории и культуры предназначена специальная Галерея Наследия.

В Греции все памятники старше середины XV века, то есть периода до распада Византийской империи, принадлежат государству. В Румынии закон о движимых объектах наследия позволяет требовать религиозным институциям возврата имущества, изъятого не ранее 6 сентября 1940 года (после падения демократического режима) и изъятого незаконно или под давлением (то и другое потребуется убедительно доказать в суде). Церковь делает попытки получить из музеев предметы, попавшие туда ранее осени 1940 года, но такие притязания отклоняются как незаконные.

В Германии, после того как в начале ХIХ века произошла секуляризация, большая часть движимого и недвижимого имущества церкви – собственность государства, отдельных земель. Ситуация кардинально не меняется, так как изменения приведут к ослаблению сложившейся системы сохранности и популяризации культурного наследия, а главное – необходимого уровня эффективного управления и контроля.

То, что сложности с контролем возникнут, видно хотя бы на примере Новодевичьего монастыря. Если монастырь передали церкви, то демонтировать иконостас и переносить его в музей – это нарушение целостности памятника (в документах ЮНЕСКО отмечается важность сохранения аутентичности, поддержания целостности и жизнедеятельности памятников истории и культуры). Значит, его нужно оставить на месте. Но как дальше будут функционировать памятники, бывшие общедоступными, как будет осуществляться контроль за их состоянием и за уже находящимися в них музейными предметами? Государство обязано следовать универсальным и незыблемым принципам охраны культурного наследия: осуществлять эффективное управление памятниками, обеспечивая сохранность, безопасность, доступ, изучение, популяризацию и передачу будущим поколениям культурного наследия. Управление памятниками по всем названным направлениям должно осуществляться профессиональными кадрами, постоянно повышающими свою квалификацию в соответствии с мировыми стандартами. В случае с такими объектами, как Московский Кремль, ансамбль Новодевичьего монастыря, исторические памятники Великого Новгорода, историко-культурный комплекс Соловецких островов, белокаменные памятники Владимира и Суздаля, и другими, включенными в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, эти требования должны особенно строго соблюдаться. Они являются основными позициями регулярных отчетов, направляемых в ЮНЕСКО о состоянии, управлении и функционировании памятников. Государства должны сообщать о любых изменениях системы управления и статуса памятников, включенных в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, предоставлять информацию о научных исследованиях, образовательных проектах, специальных программах для школ, о выставках и издательской деятельности, просветительской деятельности по широкой популяризации памятника, информацию о музеефикации памятника, сведения о сотрудниках и их профессиональной квалификации. Следуя названным принципам, нормам и рекомендациям, страны прилагают усилия по музеефикации ценных памятников и произведений, в том числе по своему происхождению или значению тесно связанных с деятельностью религиозных институций. Хрестоматийный пример – фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», расположенная в музеефицированной части (изначально трапезной) комплекса церкви монастыря Санта Мария де ла Грация в Милане. Музеефицированная часть находится в ведении Министерства культурного наследия и деятельности Италии, остальная часть комплекса передана в оперативное управ­ление (концессию) церкви.

В начале мая 2010 года мне выпала честь выступать от России на Второй мировой конференции по межрелигиозному и межцивилизационному диалогу в Македонии, в Охриде. Охрид и Охридское озеро включены в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В городе располагаются ценнейшие памятники православной культуры, а также других конфессий, хранится более 800 византийских икон, датируемых XI–XIV веками. Эта коллекция – одна из самых богатых в мире. Древние иконы выводятся из религиозного пользования, переводятся из храмов в музеефицированные помещения. Так, иконы XII–XIX веков размещены в Галерее икон, находящейся в ведении Института защиты памятников культуры и Национального музея. Само здание Галереи икон примыкает к комплексу храма Богородицы Перивлепты. Свечи в той части Охридских храмов, где располагаются фрески, практически не используются. В наиболее древних храмах службы проходят по особо важным церковным праздникам. Древние иконы заменяются работами современных иконописцев, многие из современных икон написаны на самом высоком художественном и техническом уровне. Одна из старейших иконописных школ монастыря Зрза переживает подъем. Таким образом обеспечивается наиболее благоприятный режим сохранности фресок и икон.

Опыт Македонии, опыт Охрида, который часто называют «славянским Иерусалимом», представляется чрезвычайно интересным и полезным. Если говорить о финансовом и имущественном аспекте участия государства в сохранении наследия, связанного с историей церкви, которое остается в собственности религиозных организаций, то во многих странах действительно оказывается как бюджетная, так и спонсорская поддержка, а также методическая экспертная помощь церкви в содержании и восстановлении движимого и недвижимого имущества, имеющего, помимо религиозного, большое культурное или культурно-историческое значение. В ряде стран предусмотрены льготы для инвесторов и пользователей, вкладывающих средства в реставрацию и сохранение культурного наследия.

Так, частично бюджетные средства на реставрацию храмов выделяются в уже упомянутой в качестве примера Македонии, в Португалии. Доступ к памятникам, восстановленным с участием государства, максимально широкий. Государство совместно с церковью организует проведение различных профильных фестивалей, форумов и других мероприятий. Во Франции можно обязать собственника произвести реставрацию памятника (дотация государства не более 50 % затрат). В стране сложилась практика принятия парламентом программных законов сроком на пять лет. В рамках программ выделяются средства на реставрацию и обеспечение сохранности памятников архитектуры (включая религиозные здания и соборы) и содержащегося в них имущества. Существует национальная касса (в рамках Министерства культуры), которая аккумулирует и распоряжается средствами, предназначенными для охраны памятников культуры и искусства (помимо тех, которые ежегодно выделяются из государственного бюджета). Памятники истории и культуры или земля, на которой они расположены, могут быть принудительно выкуплены государством у недобросовестного пользователя.

Ватикан, являясь сугубо религиозным государством, обеспечивает художественным произведениям и предметам надлежащий уход группой профессионалов под эгидой Музея Ватикана. Если в церкви находятся уникальные памятники, их стараются отделить от того места, где проходит основная служба, обеспечивают им режим хранения и экспонирования в соответствии с музейными стандартами. При личном участии Папы Иоанна Павла II создана Комиссия по культурному наследию церкви. Ее работу и взаимодействие на международном уровне с музеями, архивами и библиотеками было бы полезно изучить.

В Болгарии, Венгрии, Греции, Египте в случаях, когда артефактами владеет церковь, именно специалисты определяют способы оптимального хранения, экспонирования и обращения со стороны собственника. В Великобритании, Португалии, КНР и многих других странах музеефицируются сами храмы, наиболее ценные предметы переводятся в примыкающие музеефицированные здания церковных комплексов. В числе интересных совместных проектов религиозных и культурных институций последних лет – Новые экспозиции сокровищницы собора в Сейнт Эдмундсберри (Великобритания), открытые для посещения между службами, Музей Пия XII в Браге (Португалия), модернизирован при поддержке Европейского Союза, Сокровищница-музей в церкви св. Доминика в Макао (КНР), находящаяся в ведении правительства Макао, и другие.

Возвращаясь к ситуации в России, нужно отдавать себе отчет в том, что идущая и грядущая смена пользователей, активизация бытования культурных ценностей вне музейных условий так или иначе сопряжена с возрастанием рисков и ростом дополнительных затрат для предотвращения рисков и обеспечения безопасности. Минимизация рисков требует квалифицированного отношения, применения для их предупреждения передовых, но апробированных технологий, специальных профессиональных навыков и опыта.

В «Рекомендациях об охране движимых культурных ценностей» ЮНЕСКО (1978) этой проблеме неслучайно уделено особое внимание. «Для обеспечения должной охраны и сохранности от кражи и ограбления движимых культурных ценностей, находящихся (добавим – или передаваемых. – Г.А.) в культовых сооружениях, государствам рекомендовано создание специальных хранилищ и обеспечение должной охраны и условий экспонирования» [3, п. 15]. Там же рекомендуется «принимать необходимые меры с тем, чтобы все работы по сохранению культурных ценностей осуществлялись в соответствии с традиционными методами, наиболее подходящими для данного вида культурных ценностей, или наиболее передовыми научными методами и техникой; с этой целью с помощью соответствующей системы подготовки и проверки профессиональной квалификации нужно следить за тем, чтобы весь связанный с этим персонал обладал необходимым уровнем компетенции» [3, п. 12]. Интересно, просчитывались ли затраты в связи с передачей имущества религиозного назначения религиозным организациям в России?

Итак, применительно к недвижимым объектам, имеющим культовое значение, международный опыт убеждает в том, что передавать церкви в собственность имеет смысл те храмовые и иные здания, которые может привести в надлежащее состояние и содержать церковная община. Мировая тенденция состоит в том, что для выявленных наиболее ценных недвижимых и движимых памятников применяются различные модели музеефикации или создания условий сохранности таких памятников в соответствии с музейными стандартами. За объекты, имеющие статус памятников истории и культуры, независимо от формы собственности, несет ответственность государство. Для памятников религиозного значения, которые уже музеефицированы или должны быть оснащены по музейным стандартам, целесообразнее применять принципы и нормы музейного управления и апробированные формы сотрудничества и взаимодействия культурных и религиозных институций. Подчеркну, что участие профессионалов музейного дела и грамотная работа экспертов в данном направлении облегчает привлечение дополнительных средств, в том числе в рамках программ Евросоюза, Всемирного банка, ЮНЕСКО, других международных организаций и фондов.

Важнейшая миссия культуры и музеев, как одной из важнейших культурных институций, – служение делу мира, популяризация истории мировой цивилизации, всемирного и национального наследия без разделения его по конфессиональному или иному признаку. Приветствуя участников Всемирного Форума в Охриде, Его Высокопреосвященство архиепископ Охридский и Македонский Стефан напомнил, что древо узнается по плодам, а народ по его культуре. Можно было бы добавить: «…и по его отношению (взаимоотношению) к культуре».

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд