Культура – основа нового научного познания

М.Н. Чирятьев,
член-корреспондент Международной академии наук
экологии и безопасности человека и природы,
почетный председатель Санкт-Петербургского отделения МЦР,
вице-президент МЛЗК, советник РАЕН

 

Учение Живой Этики. Листы Сада Мории.
Книга вторая. Озарение

Вся природа стремится к гармонии, а настоящий художник, как считал Леонардо да Винчи, должен в своем творческом многообразии, подобном бесконечному разнообразию явлений Природы, продолжать замысел Бога, умножать Его вечные творения, создавать качественно новые проявления Природы. Эту мысль, содержащуюся в знаменитом «Трактате о живописи», Леонардо да Винчи уточнял необходимостью «избегать подражания друг другу, потому что в таком случае художник становится относительно внешней природы в положение пасынка, вместо того, чтобы быть ее сыном» [1, л. 81]. Н.К.Рерих был солидарен с гением Возрождения, отмечая в словах Леонардо призыв к философскому и утонченному созерцанию мира, при достижении которого живопись становится внучкой Природы и родственницей Бога, а художник в какой-то степени уподобляется демиургу [2, с. 91–92]. Таким образом, генетическое родство с Высшим началом и Природой ставит самого человека в центр мироздания, делает его наследником эволюционных даров. Царство Божие, которое внутри нас, наделяет человека прекрасными способностями возвышенно мыслить, чувствовать и творить, без чего не было бы ни искусства, ни науки. Создаваемая таким образом Культура становится жизненной субстанцией, естественно связующей внутренние и внешние миры, землю и небо, материю и дух. Но для продвижения по пути нового познания «надо привести в равновесие силы природы видимой и Мощь Источников Невидимых» [3, ч. 3, III, 9].

Е.И.Рерих приводит слова одного из Великих Учителей, о том, что победа над материей возможна посредством самой материи, вспомнившей о духовном происхождении, но для этого материальные условия должны быть претворены в духовные. Это духовное преображение ограничений материи достигается великими подвижниками и святыми, а всему человечеству открывается творцами в Культуре.

Великий индийский святой Шри Рамакришна говорил о том, что, когда он представляет Высшую Сущность не творящей, не поддерживающей и не разрушающей, он называет ее Брахман или Пуруша (Мужской Принцип), а когда она начинает действовать – творить, поддерживать, разрушать, то он зовет ее Шакти, Майя или Пракрити (Женский Принцип). Дух не может проявиться иначе, чем через материю, но ее проявленные более грубые формы затемняют и искажают более чистое видение тонких форм. Поэтому сознание большинства людей находится в плену у великой силы иллюзии – Майи, окутывающей эту жизнь. Ибо с точки зрения духовного плана материя, в которую погружено человечество, – иллюзорна. Рамакришна учил, что одну Майю можно преодолеть с помощью другой Майи, ибо есть Видья-Майя, ведущая к Богу, и Авидья-Майя, от Него удаляющая. Первая – Видья (дословно – «знание»), наделена свойствами чистоты и просветленности и способна выявлять такие качества сознания, как распознавание и непривязанность, а вторая – Авидья, связана с затемняющими ум невежеством и самостью, пробуждая вожделение, гнев, жадность, чpезмеpную привязанность, гордость и зависть, она порождает чувство собственности и приковывает сознание к иллюзорным материальным проявлениям [4, с. 9].

Познавая закономерности взаимоотношений духа и материи, мы приближаемся к постижению основных эволюционных путей. Воспринимаемая чувствами и исследуемая научными методами, дифференциация материи проявленного мира необходима для развития человека на определенном этапе, но при одухотворении сознания человек непременно постигает относительность и условность этого разделения, и тогда Свет Духовного Солнца озаряет его сердце чувством сопричастности великому Единству. В человеческой истории прослеживаются периоды одухотворения материи, расцвет всех ее возможностей, и, наоборот, как бы частичное отхождение духа от материи, ее покинутость высшим животворным началом. Проявляется это в сознании людей, что находит отражение в истории и наиболее ярко в культуре, побуждая творцов искусства, науки и философов к новым свершениям, утверждающим воплощенную красоту бытия, а в обратном случае характеризуется манифестацией распада, разложением и хаосом.

В полном созвучии с мыслями своих родителей С.Н.Рерих писал: «Самым верным, самым простым путем является путь красоты. Ибо, следуя им в поисках красоты, мы неизменно следуем путем, проложенным эволюцией. Движение эволюционных сил протекает в глубине человеческого сердца, и если только внимательно прислушаться к его голосу, к этим космическим шепотам, мы будем знать, куда идти, мы сможем различать ту цель, к которой движется Природа» [5, с. 99].

Создавая прекрасное произведение искусства, или продвигаясь мыслью в научном познании скрытых гармоничных свойств материи, или помогая строить более совершенные отношения людей, человек наделяет жизнью непроявленные формы, воплощает достойные идеи и тонкие прообразы. И сама Природа, по­средством духовных творческих энергий человека, может преображаться и более ускоренно эволюционировать. Но при этом надо познавать законы развития Природы и трудиться в согласии со всеми ее созидательными силами.

Единая духоматерия в одном из своих эволюционных состояний приняла формы человека. Именно он, овладев силою мысли, обрел способность осознанно менять себя и мир. Два пути, эволюционный и инволюционный, открывались перед ним – просветленный путь одухотворения и путь огрубления живой материи. Циклы космических проявлений периодически открывают новые возможности человечеству к эволюционному духотворчеству. Великие Души освещают пути, помогая людям сделать эволюционно целесообразный выбор.

Николай Константинович Рерих стремился возжечь в людях чистый огонь спасительного осознания Красоты, реальной утонченной культурной силы, способной каждодневно совершенствовать жизнь [6, с. 207]. Утверждение им высоких идеалов Культуры стало своего рода низведением духовной мощи в социальное тело планеты.

Культурному человеку, соприкоснувшемуся с наследием великой семьи Рерихов не понаслышке, пытающемуся в собственной жизни реализовывать вдохновившие его знания, будет понятно утверждение, что Рерихи – это явление космического масштаба. Их творчество, выраженное в мыслях, словах, художественных образах, действиях, охватило всю планету и вышло в космические просторы. Утвердив значение Красоты земной, Рерихи всем творчеством своей жизни выявляли надземные, духовные корни этой Красоты. И не только выявляли, но и соединяли, сочетали, возрождали утраченные и искаженные связи земного и надземного, материи и духа.

В ХХ веке особенно заметным стало влияние вульгарной материализации знаний, которая породила магическую зависимость сознания людей от ограниченной обывательским кругозором очевидности в ущерб беспредельным возможностям действительности. Мудрость Востока знает: «Реальность – не очевидность. Очевидность по всем признакам не отвечает действительности <…> Но пытливый ум не считается с условною очевидностью. Ему нужна действительность в оправе космических законов <…>

Помните, что не безграмотный народ будет яриться против действительности, но эти маленькие грамотеи свирепо будут отстаивать свою близорукую очевидность. Они будут думать, что мир, заключенный в их кругозоре, действителен, все же остальное, им невидимое, является вредной выдумкой. Что же лежит в основе этой нищенской узости? Та же самая, вид изменившая собственность. Это мой свинарник, и потому все вне его – ненужное и вредное. Это моя очевидность, и потому вне ее ничего не существует. Известная басня о слоне и семи слепых достаточна очевидностью.

Именно, как Мы говорим – община борется за действительность. Вот вам еще один вид союзников: те, кто стремится к правде, для которых очевидность не что иное, как нечистое стекло. Если химическая и биологическая очевидность сложна, то еще сложнее очевидность планов построения жизни и действий. Без развития сознания мы будем пребывать в постоянном мираже; как в каталепсии, мы застынем в скрюченном ужасе.

Майя, отступи! Мы хотим и будем знать действительность!» [7, 206].

Грубая материализация знаний самому сознанию и действенным проявлениям мысли отказывала в онтологическом статусе. Целый ряд противоречивых концепций сознания можно встретить в современных учебниках философии, при этом в практической деятельности все та же пресловутая очевидность чаще приводит людей к мнению, что «сознание – идеальное явление, функция, особое свойство, продукт высокоорганизованного материального субстрата – человеческого мозга, мыслящей материи» [8, с. 245]. Но такого рода воззрения о мыслящей материи далеки от эволюционных представлений мыслителей-космистов. Так называемый «объективный метод» познания, имея свои положительные стороны, в основном превратился в искусственно-механический способ «усовершенствования» человеческих чувств. Приборы и инструменты постепенно вытеснили самого человека, лишив его в отживающей свой срок старой научной картине мира прав непосредственного познания действительности. И тогда эту функцию вместо науки взяло на себя искусство. В будущем настоящее сердечное искусство, владеющее прямым непосредственным путем познания, поведет за собой и одухотворит науку, ибо оно возвысит и обогатит мысль качествами интуиции или чувствознания, которое можно назвать «духовным прозрением» [9, ч. 3, 149]. Н.К. и С.Н. Рерихи были пророками этого искусства.

Сущностным критерием упадка, барометром, предсказывающим надвигающиеся грозные перемены в жизни, является состояние Культуры. Только перед лицом глобальных проблем человечество сильнее стало чувствовать и осознавать целостность, единство, а также и хрупкость этого мира. Разрушения в культурном поле явились показателем трагической разобщенности природно-космических, социально-исторических и психо-физиологических начал самого человека. Это стало приводить к отчужденности человека, вытеснению его машинной механической цивилизацией. В самой природе Культуры изначально заложено единство, ибо Культура созидается творчеством, питаемым мощью наиболее просветленных слоев одухотворенного сознания; корень этого священного слова напоминает о всесвязующей стихии огня, насыщающей зерно духа.

Бездуховная западная цивилизация все больше становится враждебной Культуре, порождая искусственные, насильственные, магические методы подчинения сознания людей низменным желаниям и волевым установкам лжеучителей, которые пытаются обратить вспять духовную эволюцию. Учителя Востока утверждают, что «магия поставляет суррогат жизни, Мы же учим улучшать бытие, исходя из возможностей самой жизни» [3, ч. 2, VII, 6]. Магизм западной цивилизации стал выражаться в том, что начали возникать некоторые разновидности психотренингов, вульгарно искаженных религиозных практик, подслащенных восточной псевдодуховной терминологией и атрибутикой, которые ставят своей целью зомбировать людей. Увеличились проявления низкого психизма, провоцирующие психические эпидемии, о природе и механизмах которых наука имеет весьма смутное представление, так как вне поля ее изучения оказались все процессы и явления Тонкого Мира и многообразные свойства психической энергии. Непредвзятому и одухотворенному изучению этой вездесущей энергии мешают невежественные обвинения и угрозы в лженаучности, как будто возвращаются времена средневековья и снова готовы вспыхнуть костры инквизиции. При этом сама бездуховная наука, лишенная этических критериев, стала порождать монстров, нарушать баланс природно-космических сил, изощряться в методах манипулирования сознанием и злоупотреблениях психо­энергетикой. Магические вызывания стихийных сил нарушают равновесие и пробуждают разрушительные процессы в биосфере на разных уровнях ее проявления, страдает живой организм планеты и организмы людей, о чем уже давно было предупреждение: «Можно находить особый вред феноменов, ибо разряд насильственно скомканной материи порождает ненавистную атмосферу мятущихся электронов. Ничто так не поражает организм, как ненужные феномены» [3, ч. 3, III, 9].

Культура животворит благодаря особой духовной энергии, исходящей преимущественно из сердца и несущей утонченные творческие качества духовного синтеза. Рассудок силен логикой анализа, и в этом его вклад в построение механической цивилизации. В наше время преобладающим инструментом научного познания является интеллект, но «интеллект не есть мудрость. Чувствознание есть мудрость, интеллект есть рассудок. Мудрость решает, потому что давно уже это решение оплодотворилось. Интеллект есть преддверие мудрости, и когда он заострен, он сливается в сферу синтеза. Рассудок и ум специальный суть углы будущего дома. Человек, имеющий специальный ум, готовить может себе блестящее будущее, но он будет воплощаться, пока ум не потеряет специальность. Когда интеллект теряет специальность, он уже мудр. Каждая специальность предназначена для условий Земли» [10, 508]. Именно узкие специалисты, оформившие технократический облик цивилизации, в значительной степени ответственны за существенный отрыв науки от животворных энергий Культуры.

Но цивилизации преходящи, временны. Культура же понятие вечное. Культура воспроизводится творчеством своих носителей благодаря внутренним, неисчезающим накоплениям духа. Цивилизация держится внешними, механическими способами и поэтому часто приходит к конфликту с качественно иным, более высоким способом развития Культуры, который сопоставим с эволюцией живого сознательного организма и Природы в целом, ибо их роднит стремление к совершенствованию. Огонь духа и созидательное мыслетворчество – основные источники культуро­образующих сил человечества.

«Именно культура, – писал Н.К.Рерих, – есть сознательное познавание, духовная утонченность и убедительность, между тем как условные формы цивилизации вполне зависят даже от проходящей моды. Культура, возникнув и утвердившись, уже неистребима. Могут быть различные степени и методы ее выявления, но в существе своем она незыблема и прежде всего живет в сердце человеческом. Случайная фраза рассудка может удовлетворяться и механической цивилизацией, тогда как просветленное осознание может дышать лишь в культуре. Казалось бы, уже давно сказано, что культура есть то прибежище, где дух человеческий находит пути к религии и ко всему просветительному и прекрасному» [11, с. 83].

Учение Живой Этики и рериховская концепция Культуры утверждают, что мысль – это энергия. Она представляет высшую (для человеческого царства) эволюционную форму дифференциации единоначальной, или психической, энергии. Научное изучение и овладение свойствами этой энергии откроет человеку новые грандиозные просторы познания человека и Космоса. Но это будет созидательным только в том случае, если знание будет основано на высокой этике и добродетели.

Высокое Учение было явлено мятущемуся человечеству перед грозными событиями, как маяк в бурю. Но вместе с предупреждениями о надвигающихся эволюционных переменах и прояснением их причин Учение открывает путь созидания Нового Мира: «Можно лишь признаками Культуры строить новую эпоху. Так Культура будет произнесена как единственная самозащита от разложения. Ныне можно стремиться лишь по этому направлению. Наш приказ не упускать каждого случая, чтобы напомнить о Культуре» [9, ч. 1, 190].

Культура возникает с появлением сознательных живых форм вещества в биосфере. Качественный этап становления культуры, как среды формирования ноосферы, определяется преобладанием сознательной творческой деятельности человека.

В соответствии с представлениями мыслителей-космистов можно говорить о том, что энергия разумной человеческой деятельности за многие века эволюции участвовавшая в преобразовании природы, создала новую, тонкую оболочку Биосферы, которая в высших своих проявлениях наиболее утонченной и одухотворенной материи формирует живую ткань Культуры.

В.И.Вернадский, базируясь на введенном им понятии «биогеохимическая энергия», пытался приблизиться к описанию возникновения культурной реальности через градацию эволюционирующих состояний этой энергии: «Эта новая форма биогеохимической энергии, которую можно назвать энергией человеческой культуры или культурной биогеохимической энергией, является той формой биогеохимической энергии, которая создает в настоящее время ноосферу» [12, с. 131–132]. И далее: «Создание на нашей планете культурной биогеохимической энергии является основным фактом в ее геологической истории. Оно подготовлялось в течение всего геологического времени. Основным, решающим процессом здесь является максимальное проявление человеческого разума. Но по существу это неразрывно связано со всей биогеохимической энергией живого вещества» [12, с. 133–134]. Носителями и выразителями этой энергии являются люди: «В мире реально существуют только личности, создающие и высказывающие научную мысль, проявляющие научное творчество – духовную энергию» [13, с. 231–233].

Дополнительный импульс для мышления в этом направлении был дан В.И.Вернадскому православным священником и выдающимся ученым отцом Павлом Флоренским, который предположил существование в биосфере особо стойких, «проработанных духом» вещественных образований, таких как произведения искусства, они составляют особый слой – пневматосферу, в которой особая часть вещества вовлечена «в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа <…> Это заставляет подозревать существование и соответственной особой сферы вещества в космосе» [14].

Исходя из положений учения о биосфере и ноосфере, можно сделать вывод, что социально-культурные формы организации живого вещества, развивая ноосферу, ускоряют эволюцию живого вещества биосферы, что происходит в значительной мере через действие мысли (в том числе научной) как планетного явления. Биогеохимическая энергия поддерживает иерархическую целостность эволюционирующих слоев всех царств материи, начиная от минералов и кончая разумной общественной деятельностью людей.

Культура выступает как объединяющее начало творчества природы и творчества наиболее одухотворенной ее части – человечества с творчеством духа, который самореализуется и самоорганизуется, проявляясь через многообразные формы творений.

Уместно вспомнить труд Гегеля «Феноменология духа» (1807), в котором предстает картина развития культуры через последовательное проявление творческой силы мирового разума, при этом мировой дух, творящий облик культуры, познает сам себя. Ступени познания, проходимые человеком отражают стадии самопознания мирового духа, помогая постижению законов, управляющих развитием разных областей человеческой деятельности – науки, религии, искусства и т.д. [15].

Принимая самые утонченные формы, материя, переходящая в энергию, проникает в космическое пространство, сочетаясь с высокими энергиями других миров. Таким образом, человеческая Культура становится лестницей для восхождения к более высоким и совершенным состояниям жизни в беспредельной цепи эволюции.

Родственным биогеохимической энергии понятием у Рерихов выступает психическая энергия. Обобщив изученные за много веков свойства психической энергии, Рерихи открыли новые горизонты для научных исследований этой единоначальной энергии, являющейся основой жизненных процессов.

Созданный ими в Индии Институт Гималайских исследований «Урусвати» продемонстрировал новые возможности комплексного изучения разных уровней биосферы и ноосферы, от минералов, растений и животных до таких научных областей, как этнография, культурология, лингвистика, религия и др. Например, можно отметить, что в институте изучались древние тексты по тибетской медицине и аюрведе, сущностной стороной которых было знание свойств психической энергии.

С.Н.Рерих руководил в институте естественнонаучными исследованиями. Обладая высокими качествами духовного синтеза, он сознательно продолжал творения Природы в своем научном и художественном творчестве, следуя в этом заветам мастеров Возрождения. Чувствуя ответственность за все проявления, он хорошо знал о наслоениях психической энергии, надолго запечатлевающей все события. Он считал великие произведения искусства «кладовыми громадных энергий, которые могут активизировать и изменить миллионы зрителей и повлиять на бесчисленные поколения через весть красоты, излучающуюся из них» [16, с. 6].Также и стремление к изучению растений у С.Н.Рериха вполне логично и последовательно прослеживается в его научных изысканиях. Это обусловлено тем, что растения, особенно произрастающие в чистых высокогорных условиях Гималаев, являются природными трансформаторами энергий, позволяющими исследовать процессы, связующие разные планы материи и энергии, и применять их целебные свойства в медицине, чем издавна занимались китайские, индийские и тибетские лекари. С.Н.Рерих занимается в институте получением особых лекарственных препаратов и эмульсий, изготовлением бальзамов.Также он проводит исследования по воспроизводству сложных старинных рецептов. Иногда в своих исследованиях он использует особые йогические растения, собранные на больших высотах в Гималаях [17, с. 403].

Давно происходящая поляризация сил на планете уже дошла до огненной черты, разделяющей людей по качествам сознания. Несмотря на временное могущество денег, оружия и власти, силы, пытающиеся повернуть эволюцию вспять, обречены на поражение. Н.К.Рерих утверждал, что не богатство создавало Красоту и Знание, но создавал их дух человеческий. Уже начался решительный этап этого глобального противостояния старого и нового сознаний. Битва будет затрагивать все более тонкие сферы, и основные сражения развернутся вокруг понимания основ бытия, затронув людей, причастных к разным сферам культуры (науки, искусства, религии). Рерих предвидел, что грядет испытание истинным восприятием: «Всему миру приходит трудное испытание. После средневековых испытаний огнем, водой и железом предстоит испытание восприятием культуры, но если сила духа возносила людей против огня и железа, то та же сила вознесет их на ступени знания и красоты. Но это испытание труднее древних» [18, с. 92].

К счастью, к сужденным срокам открываются высокие возможности овладения новыми энергиями, приближаются люди с незаурядными духовными накоплениями и возникают новые формы культурного строительства жизни.

Подготавливая грядущие глобальные преображения, Великие Учителя человечества открыли подлинные сокровища Знаний и указали спасительные эволюционные пути, важнейшим из которых является создание Нового Мира через Культуру.

Говоря о высоких заветах Индии, Н.К.Рерих, подчеркивал: «“В древней Индии искусство, религия, наука были синонимами Видья, или Культуры”» [19, с. 8]. Культура способна просветлять сознание, а приобщенный к ней человек в большей степени осознает вечное, непреходящее, постигает иллюзорность Майи. А когда Майя осознается, она исчезает, Видья-Майя разрушает Авидью-Майю, одухотворенная материя побеждает косную материю. Поэтому рассеивающий туман «Свет Великой Реальности сияет там, где произросло просвещение Культуры» [19, с. 5]. Майя преобразуется в путь познания космической мощи всеобъемлющей материи.

Единство религии, науки и искусства в общем круге Культуры явлено в Знамени Мира, символе бессмертия духа. Широко понятая религия, будучи духовно-нравственным явлением, освещающим философско-мировоззренческие основы, не сводима к конфессиональным ограничениям и по своей сути, выражающейся в связи земного и надземного, материального и духовного миров, является эволюционной органичной и наиболее одухотворенной частью Культуры. Духовным напряжением, верой, самоотверженностью и чистотой, в пламенном устремлении, накапливая дары пространственных энергий, открывает религиозное чувство сознанию врата Мира Высшего. Возвышенное искусство в большей степени движется чувством, а не разумом, при этом знание и опыт обогащают мастерство творческих достижений. Искусство, озаренное огнями сердца, устремленное к выражению красоты, является непосредственным способом приобщения к Истине. И в религии, и в искусстве через духовный синтез пробуждается свет, созвучный научному познанию.

Научное и художественное творчество связано с преображением, происходящим в слоях утонченной материи разных степеней под воздействием внутренних способностей и качеств человека. В одном случае это дерзновения научной мысли, в другом – стремление души выразить несовершенными средствами красоту космических узоров Бытия, созвучия с ними узоров своего духа. Ведь человек скульптор своего духовного мира, и Царство Божие внутри нас взывает к своему проявлению в высшем сотворчестве: «Человек, подобие Творца, сам является творцом в пространстве той материи, в которой обитает в данный момент, – творцом, тесно связанным иерархическими нитями с космическим Художником. Человек в своем творчестве, особенно в искусстве и духовном делании, продолжает творение этого Художника и тем самым участвует в преображении самой жизни, в ее одухотворении, в ее приближении к тому идеальному Плану, который создан и выполняется Творцом вселенским через творцов земных», – поясняет Л.В.Шапошникова [20, с. 52].

Религиозный путь в своем стремлении соединиться с Высшим требует сознательного самосовершенствования и духовного дерзания, причем при достижении определенной ступени восхождения необходимо обрести руководство, осуществляемое Учителем. Продвижение творческой личности на художественном и научном пути также связано с проявлением уже заложенных накоплений духовного опыта, с совершенствованием способностей и мастерства, развитием внутренних качеств, чувств и мыслей, с утончением и расширением сознания. По мере развития духовного синтеза и роста чувствознания все эти пути сближаются. Ибо и религиозные учения, и научные, и художественные формы деятельности призваны направлять человеческое сознание к творческой трансмутации низшего в высшее, открывая этим энергетическим процессом новые эволюционные возможности духовного постижения. Такое познание будет возвышаться мощью психической энергии в разных сочетаниях лучей ее дифференциаций.

При этом следует согласиться с Л.В.Шапошниковой, считающей, что «религия или, точнее, религиозное учение вместе с философией, возникшей на ее основе, есть инструмент познания окружающего мира так же, как и наука. Однако средства познания, практикуемые в науке, и ее методы отличаются от религиозных» [21, с. 28].

Уместно напомнить, что основоположник новой научной картины мира В.И.Вернадский получил одухотворенный творческий импульс, знакомясь с подвижнической жизнью и духовным опытом великих личностей Индии. Он внимательно изучал приобретенное в Лондоне собрание сочинений Свами Вивекананды, о чем свидетельствуют пометки на этих книгах, сейчас хранящихся в Библиотеке Академии наук в Санкт-Петербурге. Осмысленные и научно переработанные Вернадским идеи духовного лидера Индии о всеединстве, пронизанные глубинными воззрениями Адвайта Веданты, стали одной из ключевых нот Учения о биосфере и ноосфере. Позже он напишет: «Через Гете я пришел к Роллану... На днях закончил чтение его книжки о Рамакришне, которая мне дала так много, как давно ни одна книга. Заставила глубоко думать и вызвала порыв писать по вечным вопросам бытия. Не философский, не религиозный порыв – но форму научной исповеди... Во всяком случае он [Р.Роллан] дал мне понять, что мы живем в эпоху, когда современниками являются великие индусы – равных среди европейцев, как личностей, я не знаю: Рамакришна, Ганди, Вивекананда!» [22].

Построение вех научного знания в истории науки и философии, в изучении поведения живого и косного вещества, прослеживаемого от микромира до макромира, – характерная черта творчества В.И.Вернадского. Широта мышления позволяет ему в нужный момент фокусировать мысль до способности понимания жизни мельчайшего кристалла и выявлять в закономерностях его роста какие-то общие вселенские законы и единые принципы. Вернадскому впервые удалось на научном языке представить глубокие взаимосвязи мира кристаллов, минералов, почв, растений, животных, человека (с его социальными, историческими и психическими формами деятельности) и беспредельного космического пространства.

Надо отметить наличие встречного процесса, примером которого могут служить взгляды одного из этих «великих индусов». Свами Вивекананда еще на пороге ХХ века понял, что наука должна оплодотворить новым смыслом религиозные познания и это поможет очищению религии: «...следует ли религии оправдывать себя с помощью открытий разума – так, как это делает всякая другая наука? Следует ли использовать в науке религии те же методы исследования, которые используются в прочих науках и областях знания? По моему мнению, это делать следует и чем скорее, тем лучше. Если некая религия будет разрушена подобным исследованием, значит, она всегда была никчемным, недостойным суеверием, и чем скорее она исчезнет, тем лучше. Я убежден, что уничтожение такой религии – наилучший исход. Несомненно, в результате такого исследования весь шлак будет отброшен, но самая суть религии восторжествует. Религия не только будет сделана научной – по крайней мере, столь же научной, как любые заключения физики или химии, – но обретет еще большую силу, чем науки, потому что физика или химия не обладают тем внутренним свидетельством истинности, которое есть у религии» [23, с. 357–358].

Таким образом, пути, открывающиеся чистыми основами религиозных учений, научным творчеством и искусством, могут наделить человека взаимодополняющими и взаимообогащающими возможностями познания, способствовать сознательной творческой реализации космических законов мироздания.

Хочется отметить, что талантливый и, тем более, гениальный музыкант, поэт, художник лучше чувствуют свою сопричастность живой природе, чем тот ученый, который руководствуется чаще всего сухим рассудком. Вспомним Ф.И.Тютчева [24, с. 65]:

Конечно, и ученый может подняться от интеллектуального постижения к мудрому чувствознанию (интуитивному духовному прозрению), но для этого необходимо преодолеть узкую специализацию, связанную с земной обусловленностью сознания, с ограничениями духовных возможностей условиями трехмерного мира. Примером ученых, достигших высокого уровня духовного синтеза, могут служить мыслители-космисты: В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, А.Л.Чижевский, П.А.Флоренский и другие. Ярчайшим образцом одухотворенного синтеза жизни явились творческие достижения всех членов семьи Рерихов.

История знает великих религиозных подвижников и дерзновенных ученых, боровшихся с земной ограниченностью, искажениями и предрассудками в науке и религии, ибо последние сковывали возможности свободного познания и душили в человеке доверие к своим высшим способностям, тем самым осложняя пути достижений. Учителя человечества, стоящие на более высокой ступени эволюции, говорят: «Мы советуем во всем реально научное мышление. Даже самое возвышенное вдохновение должно быть укреплено наблюдением научным. Не нужно думать, что такой подход может что-либо умалить. Не нужно забывать, что многие прекрасные идеи распадаются от беспочвенного разумения. Такую необоснованную веру следует заменить светом познания.

Даже в лучших верованиях служители их пытались сделаться учеными, чтобы тем легче найти основание для утверждения. Но не забудем, что познавание должно быть свободно от предрассудков. Немало ученых, которые представляют из себя ханжей, только подрывая прекрасную свободу науки. Надземное должно дать широкую возможность для научных наблюдений. Сами видите, насколько связано современное людское мышление» [25, 532].

Сознательное использование учеными психической энергии, которая является основой жизнедеятельности всей Природы и Космоса, существенно поможет совершенствованию познания.

Ну а пока очень часто познание внутренних живых сил природы сокрыто для многих людей шорами механистического рассудка, полного предвзятостей [24, с. 65]:

Рассуждая о связях научного и художественного познания, великий философ-космист В.С.Соловьев в статье о поэзии Ф.И.Тютчева писал: «Есть жизнь и душа в природе или нет? Или, может быть, существуют две истины: одна для поэзии, а другая – для науки? Но наука тут ни при чем; она не отвечает за те ложные выводы, которые делаются из ее достоверных данных в силу одностороннего направления мысли, возобладавшего в известную эпоху. Наука никогда не доказывала – да по существу дела и не может доказывать, что мир есть только механизм, что природа есть только мертвое вещество. Различные науки исследуют природу по частям и находят между этими частями механическую связь; но такой естественной науки, которая исследовала бы вселенную в ее единстве и целости, вовсе не существует, а логика, обязательная и для наук, не позволяет от анализа частей и их внешней частичной связи делать окончательное заключение о всеобщем характере или смысле целого. Ведь и в теле живого человека все его части и частицы связаны между собою механически, – это не мешает ему, однако, быть одушевленным существом <…> Нет во всей вселенной такой пограничной черты, которая делила бы ее на совершенно особенные, не связанные между собою области бытия; повсюду существуют переходные, промежуточные формы или остатки таких форм, и весь видимый мир не есть собрание деланных вещей, а продолжающееся развитие или рост единого живого существа» [26, с. 284–285].

Достижения научной мысли последнего времени свидетельствуют, что господствовавший около 300 лет в науке рациональный способ познания, основанный на критериях материалистического механистического мировоззрения, стал приводить к саморазрушению односторонней рациональности по мере вынужденного выхода за границы системы «априорных» критериев, так как развитие внутри этой системы утрачивает способность эффективно оценивать ее динамику и качественные изменения. Начинает работать теорема австрийского математика К.Геделя о неполноте, из которой, как обосновывает В.В.Налимов, следует, что мышление человека полнее и насыщеннее его аксиоматически-дедуктивной формы. Любая формально-логическая система будет включать истины, которые нельзя доказать, не выйдя за пределы этой системы; непротиворечивость системы нельзя обосновать средствами, построенными по ее логике. Чрезмерная логизированность науки, как и догматизация религий, мешает космизации сознания, его расширению.

Два известных уровня мышления – предметно-интенциональный, или предметно-образный, и логический, используются как в науке, так и в искусстве, в творческих состояниях создания и восприятия произведений которого, как правило, преобладает первый. Но в глубоких творческих научных постижениях, особенно в математике, как отмечал К.Гедель, как и в искусстве, главную роль тоже играет первый интуитивный уровень ума.

Еще в древней Индии, Китае и Греции было хорошо известно, что не все воспринимаемое сознанием можно выразить логико-дискурсивным методом. Ряд истин открывался посредством озарения, инсайта. Не случайно возник в древнем Китае дзен-буддизм, использующий для просветления ума парадоксальные методы, разрушающие привычную логику поведения и мышления. В европейской традиции познания открытие иррациональных чисел со времен пифагорейцев связывали с проникновением в мир трансцендентального бытия.

На различии чувственного и рассудочного познания настаивал И.Кант: «Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание. Однако это не дает нам права смешивать долю участия каждого из них; есть все основания тщательно обособлять и отличать одну от другой. Поэтому мы отличаем эстетику, т.е. науку о правилах чувственности вообще, от логики, т.е. науки о правилах рассудка вообще» [27, с. 155]. Размышления над ограниченностью этих свойств сознания и наличие априорных форм чувственного восприятия, таких как пространство и время, привели Канта к трансцендентальной эстетике.

В ХХ веке научное познание подошло к исследованиям ряда парадоксальных для дискурсивного метода мышления свойств материи, что подтвердило сказанные в 1928 году слова выдающегося математика Д.Гильберта: «Математика, как и любая другая наука, не может быть основана только на логике; наоборот, в качестве предварительного уровня для применения логических умозаключений и приведения в действие логических операций нам в нашем представлении уже должно быть дано нечто, а именно – определенные внелогические конкретные объекты, которые существуют наглядно, в качестве непосредственных переживаний до какого-либо мышления <…> Это – та основная философская установка, которую я считаю необходимой как для математики, так и для всякого научного мышления, понимания и сообщения» [28, с. 365–366]. Таким подходом уже открывается путь метанаучного постижения, связанного с духовным прозрением в мир идей и праформ, путь откровений и восприятий сущности явлений, доступный особо одаренным людям.

На память приходят восьмистишия О.Э.Мандельштама, по­священные особым поэтическим путям познания [29, с. 199]:

Увлечение поэта идеями А.Бергсона^*, который считал, что наука предшествует интеллекту, а эволюция – это беспрерывно возобновляющееся творчество, прослеживается в ряде других стихов О.Э.Мандельштама, иллюстрируя стремление самого поэта к интуитивным способам познания трансцендентальной реальности. Выход из привычного пространства в бесконечность позволяет поэту с другой стороны, чем в науке, подойти к математике [29, с. 200]:

Соединение рационального и иррационального требует, по словам П.А.Флоренского, свободного «подвига разума»: «Свобода его выражается в том, что нам дана возможность либо оставаться при “хорошем” старом, либо подняться к “лучшему” новому. Подвиг же – в том, что “естественные силы”, присущие уму инертность и самодовольство – толкают к коснению в старом, в конечном, в “известном”. Нужно преодолеть самодовольство рассудка, порвать логический круг его конечных понятий и выступить в новую среду – среду сверхконечного, рассудку недоступного и для него нелепого. Таков разумный подвиг в арифметике» [30, с. 513].

О «подвиге в арифметике» П.А.Флоренский, позже написавший «Мнимости в геометрии», вспоминает не случайно, ибо он считает, что с математической точки зрения трансцендентальное является реальностью, которую описывают мнимые числа, а связь нашего имманентного мира с трансцендентальным происходит посредством комплексных чисел [31].

С вышеприведенными словами В.С.Соловьева о поэзии и науке перекликается обобщенное высказывание П.А.Флоренского: «Ведь есть, в конечном итоге, только два опыта мира – опыт общечеловеческий и опыт “научный”, т.е. кантовский, как есть только два отношения к жизни – внутреннее и внешнее, как есть два типа культуры – созерцательно-творческая и хищнически-механическая. Все дело сводится к выбору того или другого пути – средневековой ночи или просветительного дня культуры; а далее – все определяется, как по писаному, с полною последовательностью. Но, чередующиеся в истории, эти полосы культуры – вовсе не сразу отделяются друг от друга, – по неопределенности состояния в соответственные времена самого духа, уже наскучившего одним и еще не отваживающегося на другое» [32, с. 60–61]. Представляется более точным отнести «хищническо-механический» тип не к культуре, а к порождаемой ей цивилизации, которая на определенном этапе вырождения стала враждебной культуре. Освещенное огнем подлинной культуры научное познание раскроет высокие способности интуиции, коренящиеся в сердце, ибо сказано: «Не продумание, но прочувствование дает откровение духа. Только пережитое может быть изжито. Только зажженное всеми огнями сердце может познать красоту высшей жизни. К познанию этих высших объединений ведет будущее. На пути к Миру Огненному устремимся к познанию высших законов бытия» [9, ч. 3, 207].

В самом исследователе скрыты возможности сочетания разных миров, для постижения которых нужны особенные состояния сознания и различные методы. Человек разумный, эволюционируя, рождает будущего Человека Духовного. Эта возможность заложена в самой материи, в ее духовной причине, в Красоте, лежащей в основе Бытия Космоса. Великие мыслители и подвижники на разных путях культурного познания пытались открывать космические законы эволюции: «Я хочу понять те силы, какие скрываются в материи, – писал жене В.И.Вернадский, – я хочу узнать те причины, которые заставляют ее являться в тех правильных, математически гармоничных формах, в каких мы всюду видим и чув­ствуем ее. И одно из звеньев этой гармонии материи – мы сами и все живые существа» [33, с. 106–107].

Существенная ограниченность современной науки заключается в том, что большинство ученых, в отличие от мыслителей-космистов, не являются носителями культуры, ибо они не развили возвышенные и утонченные качества синтеза. Это связано с тем, что главная методологическая несостоятельность господствующего пока научного познания выражается в том, что в школе, вузе и в последующей деятельности ученых игнорируется совершенствование внутреннего мира, таким образом, качества сознания ученых и их способности владения научной мыслью, то есть важнейшие эволюционные инструменты познания, остаются, как правило, без должного внимания. Конечно, врожденный талант частично компенсирует эти пробелы, но инертность основной системы организации науки мешает сознательному развитию необходимых для научного познания самых существенных сторон личности. Изучение психической энергии и овладение ее свойствами, обусловливающими совершенствование способностей внутреннего человека, открытие жизни в других мирах и формах материи даст небывалый взлет научному творчеству.

Появление теории относительности, ряд исследований в квантовой физике (так называемой квантовой нелокальности) стали вынуждать к пересмотру понятия физической реальности, отличающегося от его классического определения. Новый подход призывал учитывать сознание наблюдателя при анализе квантового измерения. Таким образом, в науке, приблизившейся к доступным пределам материи, возникла необходимость вспомнить о сознании. Родственные представления возникли и с появлением в космологии антропного принципа. То есть и в научном постижении макромира стало проявляться нечто единое и всеобъемлющее, предполагающее разумную основу организации мироздания, его предустановленную гармонию. Следующий шаг сделала синергетика – в развитии постнеклассической научной парадигмы для сближения свойств объекта с качествами сознания исследующего их субъекта. Возникновение и развитие обобщающей физической теории суперструн приводит к существованию иных скрытых миров и десятимерного пространства–времени с особыми состояниями материи, обнаруживаемой и не обнаруживаемой обычными средствами.

Пришли сроки, когда сама жизнь требует изучения внутреннего, духовного человека, многомерной природы его души, взаимосвязанной с внешним материальным миром. Даже физио­логические особенности человека и свойства основных систем жизнедеятельности организма должны быть сопоставимы с функциями и составными частями Космоса и Солнечной системы. Таким образом, мы возвращаемся к истине, провозглашаемой с древних времен мудрецами, о необходимости самопознания для постижения внешнего мира, причем качества нашего сознания становятся универсальным средством исследования многообразных форм видимой и невидимой материи, вечное движение которой, внутренне ей присущее, является ее жизнью и осуществляется ее энергиями. Представления о внешнем и внутреннем становятся относительными, субъект и объект познания сливаются перед величественным единством Природы и Космоса. Постижение этого единства снимает слои ограничений пространства–времени–причинности, в которых существует Природа, и приоткрывает беспредельную мощь Духа.

Знание, добываемое внешними средствами, не принесло людям счастья. Покорение природы, добыча и потребление ее сокровищ, использование научных и технических достижений в основном стало контролироваться немногими весьма посредственными и эгоистичными группами людей. Наука умножила число инструментов и сил, используемых для покорения внешнего мира и открытия его тайн, она сделала их более ухищренными, но при этом с каждым годом возникает все больше угроз самой жизни на планете, вызванных человеком. Проникновение вглубь материи открыло бесконечное количество частиц, ее составляющих, так же как и попытки постигнуть природу единой начальной субстанции Космоса сталкивают исследователей лицом к лицу с Беспредельностью. Пока ученый не допускает единства своего сознания с сознанием Беспредельности и своих глубоких взаимосвязей с Космосом, пути исследований будут тупиковыми или неверно понимаемыми. Да и среди самих ученых нет единодушия мнений и согласия относительно многого ими открытого, но до общества эти разногласия редко доходят, ибо силы, созидавшие научную парадигму, руководимые своими корпоративными интересами, изо всех сил и разными средствами стараются внушить обществу свою беспристрастность и объективность. Те немногие из действительно знающих ученых, непредубежденно стремящихся к истине и несогласных с большинством, часто замалчиваются или считаются «белыми воронами», хотя история свидетельствует, что именно они чаще оказываются правыми. Но нарушения этики науки из-за незнания тоже связаны с личной и коллективной ответственностью ученых и общества в целом, ибо эволюционные возможности для выбора духовных путей по­знания были даны всем.

В сроки, связанные с интенсификацией проявления разума и, в том числе, с ростом техносферы, Учителя человечества открыли многие сокровенные знания. Они предупреждали об угрозах цивилизации, возникающих при игнорировании космических законов эволюции. Но люди продолжали создавать разнообразное, в том числе атомное, химическое, биологическое и психотронное оружие, экспериментировать с погодой, нарушать баланс экосистем добычей ископаемых, обширными посадками сельскохозяйственных монокультур, перегораживанием рек и т.д., заниматься клонированием животных, бесконтрольно распространять генномодифицированные продукты и многое другое.

Бессмысленны ли все старания и жертвы многих подлинных подвижников науки? Конечно, нет, ибо благодаря им мы получаем важный опыт и приходим к истинам, давно указанным Мудрецами Востока. Но чтобы это осознать, наверное, нужно дойти до предела возможностей внешних сил, понять взаимосвязанность Природы, человека и Космоса и научиться выбираться из лабиринтов Майи – великой иллюзорной силы Бытия.

Свами Вивекананда утверждал: «Приведите в гармонию подвластный вам микрокосм, и макрокосм явит вам всю гармонию, в нем царящую. Маленькая водная капля в состоянии привести в равновесие всю вселенную. Не можем мы увидеть вне себя то, чем мы не являемся внутри. Для нас Вселенная то же, что большая машина для маленькой: малейший намек на какую-нибудь неисправность в маленькой машине заставляет нас подозревать изъян в большой» [34, с. 48].

Осознание глубины взаимосвязей внешнего мира с внутренним достигается состоянием, которое лама Анагарика Говинда представил в буддийской концепции высшей реализации: «Это не капля, скользящая в океан, а океан, скользящий в каплю! Вселенная становится сознательной в индивидуальном (но не наоборот), и в этом процессе достигается целостность, при рассмотрении которой мы не можем больше говорить ни об индивидуальном, ни об универсальном» [35, с. 262].

Еще категоричнее высказывается великий христианский святой, яркий представитель исихазма Григорий Палама: «Знание, добываемое внешней ученостью, не только не подобно, но и противоположно истинному и духовному» [36, с. 179]. При этом он не был сторонником отказа от познания чувственного мира, который считал зеркалом высшего мира, но призывал духовным познанием восходить, как по лестнице, к сферам высшим.

Этим взглядам созвучны мысли Е.И.Рерих: «Изучение всей синтетической сущности человека уявится необходимостью для понимания строения Мира и Вселенной» [37, с. 272].

Великий индийский святой, яркий выразитель идей Адвайта Веданты Бхагаван Шри Рамана Махарши явил высокий духовный пример подвижнической практики самопознания и самореализации. Размышляя над преданиями Упанишад, он говорил: «Кто не знает себя, начинает с некой первоначальной ошибки, которая искажает все знание, приобретаемое им в своих исследованиях. От этой ошибки познавший Себя свободен, и поэтому только он компетентен искать истину как целого мира, так и отдельных явлений в нем. Качество потенциального исследователя является неизбежным элементом знания, обретенного им. Оно будет правильным, только если потенциальный познающий был правильно снаряжен для поиска знания.

В этом состоит верное объяснение того факта – хотя многие могут отрицать это, – что наука потерпела неудачу. Ученый допускает, что ему нет нужды в верном понимании самого себя. В любом случае он начинает свое исследование объективной реальности с определенных представлений о своем “я”, которые являются ошибочными» [38, с. 66].

Отчуждение сознания ряда ученых, деятелей искусства и религии от единого поля Культуры, их попытки смотреть на культурное творчество со стороны порождают неполноценные плоды в науке, искусстве и в религиозных исканиях. И наоборот, осознанные внутренние созвучия культурного единства, любовь к общности святынь открывают для творцов искусства пути научных озарений и открытий, для ученых – утончение интуитивного познания и стремление к постижению гармонии и красоты мироздания, а идущим стезей религиозного постижения дают вдохновенную и убедительную силу огненной светозарной мысли и чуткого воображения.

Примеров взаимодополняющих путей познания в истории много. Можно вспомнить такие творческие личности, в разной степени озаренные светом культурного синтеза, как Г.Р.Державин, М.В.Ломоносов, А.С.Пушкин, И.В.Гете, Ф.И.Тютчев, В.Ф.Одоевский, А.К.Толстой, Свами Вивекананда, Шри Ауробиндо, А.Н.Скрябин, Андрей Белый, О.Э.Мандельштам, Велимир Хлебников, В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, А.Л.Чижевский, П.А.Флоренский и, конечно же, все Рерихи.

Методологические основы новой одухотворенной науки, ярко выраженные в Учении Живой Этики и продемонстрированные жизнью и творчеством ученых-космистов, в особенности всех членов уникальной семьи Рерихов и деятельностью основанного ими Института Гималайских исследований «Урусвати», служат примером научно-художественного синтеза, взращенного глубокой причастностью к живительным эволюционным космическим силам, питающим Культуру.

---

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд