Горний путь.
Центрально-Азиатская экспедиция и книга Ю.Н. Рериха
«По тропам Срединной Азии»

О.А. Лавренова,
ведущий научный сотрудник Российского института культурного
и природного наследия имени Д.С.Лихачева,
доктор философских наук, Москва

 

Книга «По тропам Срединной Азии» – путевой дневник грандиозного путешествия, представляющего собой один из этапов реализации философии космической реальности, которая лежит в основе научно-философского и художественного творчества Рерихов. Рериховская Центрально-Азиатская экспедиция (1924-1928) стоит особняком в ряду путешествий по Центральной Азии. Она не была похожа на обычные экспедиции. Вышедшие по ее результатам книги Николая и Юрия Рерихов, безусловно, обогатили человечество новыми знаниями, а собранный материал стал основой научного института – Гималайского Института научных исследований «Урусвати», но этим ее значение не исчерпывается.

Экспедиция проследовала и в географическом, и в политическом, и в культурном пространстве. Караван, груженный необходимыми вещами, палатками и продовольствием, преодолевал не только высокие перевалы, горные реки, пустыни и соляные болота, но и сопротивление чиновников, козни английской разведки, напряженность политических отношений в спорных регионах Центральной Азии, на которые явно или тайно претендовали великие державы того времени. Но в отличие от других научных экспедиций Рерихи перемещались также и в сакральном пространстве Азии, искали и находили скрытые смыслы ее духовного пространства.

 

«НАУЧНЫЕ РЕКОГНОСЦИРОВКИ» В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

Центрально-Азиатская экспедиция имела много аспектов, ее сокровенные смыслы запечатлены в основном в трудах Е.И. и Н.К.

Рерихов. Книгу Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии» можно рассматривать как одно из документальных свидетельств уникального путешествия, как текст о путешествии, написанный в лучших традициях отечественной науки, и как часть мощнейшего пласта мировой культуры, связанного с освоением пространства. Ее также можно было бы назвать «научной рекогносцировкой», применив выражение великого русского путешественника Н.М.Пржевальского [1]. Основной целью таких рекогносцировок изначально было всестороннее и научно-обоснованное описание пройденных местностей, собирание коллекций. Хотя собственно топографические съемки в Центрально-Азиатской экспедиции не велись, в книге Ю.Н. Рериха представлена в полной мере визуальная оценка и анализ характера местности и памятников культуры по маршруту следования, особенностей местного быта.

«Для путешественника, в высоком значении этого слова, требуется сочетание многих незаурядных физических и нравственных качеств, без чего крупный успех дела, даже при лучшей внешней обстановке, мало будет обеспечен. Откровенно говоря, путешественником нужно родиться, да и пускаться вдаль следует лишь в годы полной силы» [2,с.25], – писал Н.М.Пржевальский. Великий русский путешественник учил, что «необходимо более всего наблюдать, то есть собирать голые факты», вести записи на свежую память.

Молодой востоковед Ю.Н. Рерих, которому на момент начала экспедиции исполнилось всего 22 года, ведет путевые дневники, которым будет суждено превратиться в монументальный труд «По тропам Срединной Азии», впервые опубликованный в 1931 году [3], пополнивший ряд блистательных работ русских путешественников по Центральной Азии. Срединная Азия – понятие из дореволюционной географии, которое, вероятно, не совсем подходило для названия этой книги. Это историко-географический регион, включавший в себя и континентальную Центральную Азию, протягивался с запада на восток от Черного моря до Желтого; его северная граница определялась примерно между 50-й и 45-й параллелями, несколько выше истоков Амура поворачивала на юг, к Желтому морю. Южная граница шла от этого же моря, колеблясь между 30-й и 35-й параллелями, и включала Северный Китай, Тибет, Среднюю Азию, часть Северного Афганистана, Северный Иран и часть северо-востока Малой Азии. В интерпретации Ю.Н. Рериха понятия Срединная, Средняя и Центральная Азия практически идентичны: «Срединная Азия, эта обширная область замкнутых водных бассейнов, ограждена на юге громадными Трансгималаями и пустынными нагорьями горной системы Каракорума. Ее северную границу образуют Алтай и горные цепи вдоль южной окраины Сибирской низменности. На востоке и западе этот громадный внутренний бассейн переходит в бескрайние пространства пустынь и степей, включая Центральную Монгольскую Гоби и степные зоны Русского Туркестана» [4,с.9]. Позднее, в конце 1930-х годов, в предисловии к монументальному труду «История Средней Азии», полемизируя с немецким географом XIX века, впервые научно определившим этот регион как область бессточных водных бассейнов, он напишет, что «если рассматривать понятие Средней Азии с этно-исторической точки зрения, то становится ясным, что среднеазиатский мир не ограничивался внутренним районом, указанным Рейтгофеном, а включал и соседние переходные, а также часть периферических областей, как то: Западный Туркестан, Южный и Восточный Тибет, область верховий Желтой реки и западные окраины Маньчжурии. Этнически и исторически сродственны среднеазиатскому миру были и степные пространства Заданья и Юга России, степной пояс Южной Сибири, Кавказ, Иран, соседний Афганистан и Северо-Запад Индии» [5,с.25]. И, как писал Ю.Н. Рерих дальше, в орбиту исторических судеб этого региона входили великие культурные очаги древности, такие как Иран, Индия, Китай и в меньшей степени Древний Восток и Византия. Поэтому, хотя Юрий Николаевич в книге «По тропам Срединной Азии» повествует исключительно о континентальных районах, по которым прошла Центрально-Азиатская экспедиция Н.К. Рериха, дыхание обширных пространств от моря до моря в ней присутствует – в описании караванных путей, встреченных паломников, номадов.

По мере повествования становится зримым своеобразный рисунок дорог й караванных путей, открывается караванная и кочевая Азия – особая культура, спровоцированная природой пустыни, которая «оказывает необычное, почти сверхъестественное воздействие на каждого, кто хоть раз путешествовал по ее пространствам» [4,с.259] и побуждает к движению. На перекрестках этих путей, соединяющих Индию и Сибирь, мусульманский Синьцзян и Мекку, обширнейшие континентальные пространства от моря до моря, остро чувствуется «биение пульса великой Азии, проступающее сквозь внешний покров современности» [4,с.46]. Здесь «даже самые прозаические вести приобретают черты героических легенд, когда они передаются из уст в уста вдоль Великих торговых путей» [4,с.78], – пишет Юрий Николаевич, подмечая особое резонансное свойство культурного пространства, сформировавшегося в постоянном движении через величайшие пустыни и горные системы планеты.

От начала маршрута до его завершения Ю.Н. Рерих дает самое широкое описание пройденных местностей (характер рельефа, растительности, встречаемые озера, преодоленные перевалы с указанием их высоты, иногда указываются несколько вариантов географических названий – местные и принятые на европейских картах) и населения (быт, хозяйство, культура, история). Не забывая отмечать особенности рельефа и геоморфологии местности, он с точностью художника и утонченной метафоричностью литератора описывает красоту пейзажа: «вереницы белых ступ на равнине сверкают, словно ожерелье из драгоценных камней» [4,с.47], «с седловины перевала горы <...> похожи на волны громадного моря, увенчанные белой искрящейся пеной» [4,с.46]. Подобные филигранные художественные отступления придают тексту неповторимый и притягательный колорит.

В книге в полной мере присутствует звуковой ландшафт, к изучению которого в отечественной науке приступят более чем полвека спустя, в повествование вплетены крики погонщиков, особенности говора отдельных народов, песни – благозвучные или не очень, многоголосье людных базаров.

Опять же, классика жанра – маршрутные описания всего виденного и слышанного сменяются в книге обобщающими главами в той или иной научной области. У Ю.Н. Рериха это этнографические и исторические главы «Монголия», «Джа-лама – воинственный священник», «Среди монголов Цайдама» и «Хоры и их страна». Современные исследователи текстов о путешествиях отмечают существенную их особенность: «Где перемещение в пространстве – там и пересечение границ. Не только географических или политических, но также (и может быть, в первую очередь) культурных. А это уже проблематика “образа Другого": статус путешественника располагает и иногда даже вынуждает к вынесению суждений об увиденном...» [6,с.6]. Этнографические и антропологические заметки Ю.Н. Рериха свидетельствуют о глубоком проникновении в иную культуру, суждения выносятся не отстраненно, а с непосредственным и заинтересованным участием в увиденном.

По мере путешествия Юрия Николаевич делает краткие аналитические обзоры предыдущих научных исследований Центральной Азии, в которых в долговременной исторической перспективе открывается взаимовлияние народов, волны миграций, культурные заимствования и инновации, пространственный дрейф художественных стилей. Он описывает памятники культуры ушедших и не столь давних эпох, многие из которых уже были исследованы другими путешественниками, и, ссылаясь на их труды, помещает свои наблюдения в широкий контекст классического востоковедения.

Автор последовательно ведет читателя по маршруту экспедиции, увлекательным и живым описанием местности и всего происходящего он дает ясное представление о каждом участке пути – так что невольно переживаешь радости и горести отряда, ярко представляешь природу азиатских гор и пустынь, национальный колорит.

Согласно классике жанра, вслед за Н.М.Пржевальским, П.К.Козловым [7] и другими русскими путешественниками, Ю.Н. Рерих очень сдержанно и без прикрас описывает трудные моменты экспедиции, а их было немало – Центральная Азия представляла собой на тот момент взрывоопасный паровой котел из-за внутренних конфликтов. К тому же то и дело ощущалось влияние неких враждебных сил, стремящихся затруднить научную и художественную работу, – как позже выяснится, многие из препятствий были организованы английской разведкой, которая была не заинтересована в благополучном' возвращении Рерихов в Индию [8].

В красках и достаточно детально дается политическая ситуация региона изнутри. Это крупные и мелкие вооруженные конфликты, которые отражались на потоках беженцев и умонастроениях местного населения, это и натянутые взаимоотношения местных и центральных властей, когда пекинские паспорта, пересланные Рерихам в Индию через китайского посла в Париже, не признавались в Синьцзяне, одной из провинций Китая, а документы, выданные на проход экспедиции в Тибет, оказались абсолютно бессильными перед скрытыми инсинуациями английских резидентов, поскольку Тибет находился под протекторатом Великобритании. Помимо этого, невежество и иезуитство чиновников разного ранга сопровождали экспедицию практически на всем пути, и Юрий Николаевич дает их красочные портреты – своеобразный психологический бестиарий местной власти.

Против экспедиции устраивались провокации, как, например, агрессивное недовольство торготов, организованное чиновниками Карашара для того, чтобы помешать идти в Урумчи горным путем. Были и бандитские нападения. К ним готовились – перед выходом из Урги, например, в штат экспедиции набирали опытных стрелков, охотников и проводили специальные военные учения, чтобы каждый знал свою роль и место в случае нападения. Перед лицом приближающейся опасности спокойно, со знанием дела даются распоряжения по отряду, ситуация преломляется в пользу участников экспедиции, и противники еще потом приходят в лагерь «с мирным визитом», чтобы убедиться, действительно ли хорошо вооружены путешественники, как это было в случае нападения голоков на подступах к Тибету. Один из участников экспедиции, полковник В.П.Кордашевский, присоединившийся к Рерихам в долине р. Шарагол, в своих путевых заметках рисует схему столкновения с голоками и схему последующих укреплений лагеря, благодаря которым удалось одержать победу над опасным противником [9,с.120]. Во многом благодаря продуманной умелой организации обороны лагеря на следующий день удалось избежать кровопролитной стычки с разбойниками, к которым должно было подойти подкрепление.

Долгие пять зимних месяцев Рерихам пришлось провести в невыносимых условиях на высоте свыше четырех тысяч метров. Описание Ю.Н. Рерихом зимнего стояния на высокогорном плато Чантанг удивительно по своей силе и трагизму. Хотя снаряжение экспедиции было тщательно продумано и для этого участка маршрута были привезены из США так называемые канадские палатки, они не были рассчитаны на морозы высокогорий, поскольку предполагалось миновать Тибет до наступления зимы. Гибли животные каравана, умирали люди, оставшиеся в живых пытались согреться. «6 ноября 1927. Снег продолжал идти всю ночь и весь следующий день, и мы вынуждены были оставаться в своих палатках. Все уже устали от этого лютого мороза, который начинал подтачивать наши силы. На такой большой высоте практически невозможно согреться, находясь в палатке. Разводить огонь во всех палатках было нельзя, поскольку мы получали довольно ограниченный запас аргала на каждый день, которого едва хватало на нашу кухню и кухню наших монголов. Поэтому приходилось согреваться ходьбой по лагерю – взад и вперед по дорожке, протоптанной специально для этой цели. После получасового пребывания в палатке нужно было снова выходить и прогуливаться для согрева – и так весь день. Чтобы держать свои ноги в тепле, мы сделали добавочные войлочные сапоги из верблюжьих седел погибших животных» [4,с.440]. В этом сдержанном описании – суровая правда отчаянной борьбы за жизнь каравана, поставленного тибетскими чиновниками на грань уничтожения.

Читая книгу Юрия Николаевича, понимаешь, насколько тщательно разрабатывался маршрут на каждом участке пути, при этом досконально изучались пути предыдущих экспедиций по Центральной Азии. Картографическое сопровождение экспедиции еще в полной мере не изучено, надо полагать, именно Ю.Н. Рерих отвечал за предварительную проработку маршрута и составление маршрутных карт. Ряд подлинных маршрутных карт Центрально-Азиатской экспедиции, хранящихся теперь в частной коллекции, был опубликован в каталоге выставки «По лицу Земли: Географические карты и атласы XVI-XX веков в Музее-институте семьи Рерихов» [10].

А.В.Постников, один из ведущих исследователей в области истории картографии, обнаружил в Отделе рукописей Международного Центра Рерихов часть картографического материала Центрально-Азиатской экспедиции. Он представлен картами, по которым готовился маршрут, и одной рукописной картой участка маршрута Урга – Шихпачен. Приведем их описание [11].

Дело № 11764. 18 листов. Нарезки номенклатурной карты топографической съемки Индии по маршруту экспедиции. Часть дорог поднята цветом как возможные варианты планирования маршрута экспедиции.

Для перехода через Цайдам Рерихи использовали материалы третьей центрально-азиатской экспедиции Пржевальского, экспедиций У.Рокхилла [12] (1891-1892) и Г.Ц.Цыбикова [13] (1899). Тому подтверждением дело № 11739 – маршрут экспедиции Г.Ц.Цыбикова (1899), Роулинга [14] (1903), Роулинга, Райдера [15], Вуда [16] и Бейли [17] (1904-1905). Машинопись на русском и английском языке. Это текстовые маршруты с расстояниями между перевалами и очень краткими заметками.

Дело № 11743. Карта маршрутов Центрально-Азиатской экспедиции в апреле-мае 1927 года. Выполнены рукой неустановленного лица (предположительно Ю.Н. Рерихом). Лист 2. Route followed by the Roerich Expedition. Urga-Shih-Pao-Ch’eng. April-May, 1927. (Путь экспедиции Рериха Урга-Шихпачен. Апрель-май, 1927.) Схема на кальке. Обозначены по пути следования эродированные хребты, низкие хребты, осыпные склоны, редкая кустарниковая поросль, высохшие русла рек, поросшие кустарником, руины храма Джа-ламы. На востоке нанесена Южная Монгольская Гоби, каменная пустыня, песчаные холмы, галечная пустыня, песчаные дюны. Типичная маршрутная карта с профессиональным изображением форм рельефа, видимых с маршрута, с описанием пересекаемых караваном рек и хребтов.

Эти материалы показывают основательную топографическую подготовку и разработку пути экспедиции с учетом расстояний, высот перевалов, предположительных мест для стоянок. Маршрут экспедиции был хорошо продуман, хотя, как уже говорилось, политическая ситуация в регионе, невежество и самодурство местных чиновников неизбежно вносили в него свои коррективы.

 

МАРШРУТ

Первая часть маршрута Центрально-Азиатской экспедиции пролегала по путям, уже пройденным русскими исследователями – через Кашмир, Каракорум, Куньлунь, Кашгар, через Урумчи и Джунгарию к озеру Зайсан. Оказавшись на территории Советского Союза, экспедиция проследовала в Москву, из Москвы – на Алтай. Вторая часть экспедиции стала новой страницей в исследованиях Центральной Азии, так как шла по еще не пройденному маршруту – из Улан-Батора через Гоби, Наньшань, Цайдам и Восточный Тибет. Как справедливо заметил известный советский географ Юрий Константинович Ефремов, Н.К. Рериху «первому из русских людей удалось осуществить вековую мечту отечественных исследователей – совершить то, чего не смогли сделать ни Пржевальский, ни Роборовский, ни Потанин, ни Козлов – пересечь с севера на юг все Тибетское нагорье, Трансгималаи и Гималаи с выходом на Индию» [18,с.255]. Было пройдено свыше 25 тысяч километров, пересечены две пустыни, преодолено 35 высокогорных перевалов, многие из которых путешественники впервые нанесли на карту.

Центрально-Азиатская экспедиция под руководством Н.К. Рериха начала свой путь с Гималаев. Гималаи, Ладак, Каракорум, Куньлунь, Алтай, Тибет – все эти высокогорные страны были не столько препятствиями на пути каравана, сколько особыми смысловыми вехами на пути экспедиции.

Знакомство с Гималаями началось в Сиккиме – небольшом княжестве на севере Индии. Над Сиккимом возвышалась величественная Канченджанга (8585 м), у одной из пяти вершин которой, по преданию, находился вход в священную страну Шамбалу. В Сиккиме были собраны этнографические коллекции и предметы тибетского искусства – создана коллекция тибетских танок, которые Ю.Н. Рерих описал в монографии «Тибетская живопись» [19] – одной из своих первых работ, ставшей фундаментальной для мирового востоковедения.

В марте 1925 года Рерихи переместились из Восточных Гималаев к Западным, в Кашмир. Большую часть времени провели в Гульмарге, на взгорьях Пир-Панджала, где совершались приготовления к длительному путешествию. Кашмир, как перекресток древних путей, впитавший в себя краски и узоры тех стран, откуда шли торговые караваны, чрезвычайно интересовал Николая Константиновича.

Из Кашмира, преодолев всевозможные препятствия, в организации которых были замешаны британские власти, экспедиция выдвинулась в Ладак, Малый Тибет, следуя по караванной дороге Шринагар-Ле через перевал Зоджи-ла (3529 м). В Ле, столице Ладака, Рерихи по приглашению бывшего короля Ладака жили в королевском дворце. Здесь Николай Константинович рисовал близлежащие монастыри и крепости, окрестные горы, долину Инда. Эти произведения составили серию «Святыни и твердыни». Ю.Н. Рерих продолжил изучение искусства – кашмиро-тибетской деревянной резьбы, ранее описанной итальянцем Дж.Туччи.

В конце сентября 1925 года караван направился дальше на север, к снежным хребтам Каракорума. Экспедиция шла опаснейшим маршрутом, пять высокогорных перевалов, в числе которых Кхардонг-ла (5183 м) и Сассэр (5364 м) миновали за двенадцать дней. «На Дапсангском плато экспедиция прошла мимо камня с латинской надписью, высеченной экспедицией де Филиппи в 1914-1915 гг.» [20,с.258].

9 октября 1925 года экспедиция прошла перевал Каракорум (5575 м), затем миновала перевалы Сугет-дабан (5367 м), за которым находился китайский пограничный пункт, Санджу-дабан (5075 м) и Санджутаг.

В Хотане экспедиция была задержана местными властями и простояла до конца января 1926 года. Судя по книге Ю.Н. Рериха, первоначально из Синьцзяна предполагалось отправиться через Ганьсу в Пекин и в СССР Рерихи попали под давлением обстоятельств, – возможно, эти строки были рассчитаны на западных читателей, которым трудно было бы понять поворот экспедиции на территорию Советской России. После Хотана полный трудностей и опасностей путь пролег через Китайский Туркестан, через горячую Такла-Макан вдоль южных предгорий Тянь-Шаня. В Урумчи намеревались пройти горным путем, но местные власти предписали двигаться в обход, по окраине Турфанской котловины, одной из самых жарких и сухих областей на земле.

В начале лета 1926 года состоялся важнейший визит в Москву, встреча с советскими руководителями и передача послания Махатм к советскому народу. И только в июле-августе 1926 года снова встреча с горами – роскошным и изобильным Алтаем, куда, как отмечал Николай Константинович Рерих, «доходил Благословенный Будда» [21,с.132], «где родилось учение о Белом Бурхане и его благом друге Ойроте» [21,с.280].

Алтайский участок маршрута, по которому Ю.Н. Рерих, вероятно, тоже вел дневник, не был опубликован в книге «По тропам Срединной Азии». Здесь Рерихи остановились в селе Верхний Уймон, где собирали предания о заповедной стране духа, которую уходили искать староверы. Из Верхнего Уймона делались радиальные маршруты в горы, в том числе и к подножьям священной горы Белухи.

После Алтая экспедиция направилась к столице Монголии Урге, через несколько лет после народной революции 1921 года переименованной в Улан-Батор, где Н.К. Рерих подарил монгольскому правительству картину «Великий всадник» («Ригден Джапо – Владыка Шамбалы»). Здесь Рерихи провели зиму 1926-1927 годов, готовясь к пути через Гоби на Кукунор и Тибет. Дальше маршрут шел через монастырь Юм-Бэйсэ, Аньси, урочище Шара-хулусун. Ю.Н. Рерих отмечает, что «островные» оазисы, «расположенные в горных массивах монгольского Гоби, представляют большой интерес как центры расселения кочевого населения в гобийских районах и в древности играли значительную роль в жизни кочевых государственных образований» [20,с.259]. В пустыне экспедиция отмечала множество оленьих камней, высоких менгирообразных гранитных и песчаниковых глыб, покрытых орнаментом, несколько курганов и каменных баб, «совершенно того же характера, как каменные бабы южнорусских степей. В одном случае от каменной бабы в восточном направлении шла длинная аллея продолговатых камней, на расстоянии около километра» [22,с.190].

Июнь и июль 1927 года экспедиция провела на берегу Шара-гола, во время этого стояния было сделано несколько радиальных маршрутов по северному Цайдаму. Был собран «лингвистический материал по наречию дэд-монголов (хошутов), тангутов-амдосцев как оседлых, так и кочевых, их соседей банаков и даже голоков» [20,с.260].

Цайдам Рерихи пересекали по новому, никем ранее не пройденному маршруту – мимо озера Дабасун-нур (Давасан-нур) и по реке Нэйчжи-гол.

Пройдя Цайдам, экспедиционный караван вышел на границу Тибета, на реке Дричу состоялась встреча с пограничниками лхасского правительства. Затем – переход экспедиции через перевал Тангла (4993 м) – местопребывание 33 богов и духов. Уже после завершения экспедиции на картинах Н.К. Рериха не раз будет запечатлен узнаваемый силуэт сверкающего хребта Тангла.

В октябре 1927 года на высокогорном плато Чантанг тибетские чиновники по наущению английской разведки остановили караван и фактически обрекли экспедицию на гибель. Но нищета и невежество тибетцев не могли затмить красоту высокогорий и сломить дух путешественников. Н.К. Рерих писал пейзажи в период зимнего стояния под Нагчу. Позднее, в 1940-х годах, художник создал несколько этюдов, где на картоне запечатлены черные палатки на фоне заснеженных гор Чантанга. Ю.Н. Рерих во время зимовки собирал материал о кочевниках хорпа. В монастыре Шаруген, где прошла часть зимовки, было найдено собрание писаний тибетского добуддийского шаманизма, или пёна. Кроме того, «экспедиции удалось открыть интересные памятники кочевого прошлого Тибета:

1. Погребения (каменные могилы, курганы).

2. Мегалитические памятники (менгиры, кромлехи, ряды менгиров).

3. Предметы с орнаментом в “зверином” стиле, обнаруженные в могилах, а также бытующие в современном обиходе кочевников» [20,с.260].

Когда высокогорный снежный плен закончился и экспедиции было предписано вернуться в Индию в обход столицы Тибета Лхасы, путь Рерихов лежал через область Великих Озер Тибета и через Трансгималаи. Это был малоисследованный район, здесь встречались неразграбленные погребения, интересные археологические находки. В урочище Доринг, к югу от озера Панггонг, была найдена и описана группа мегалитов и кромлехов, состоящих из двух концентрических кругов камней.

Трансгималаи они перешли через перевал Сангмо-бэртик, на котором анероид экспедиции показал высоту 7000 м, и с перевала увидели долгожданные Гималаи. На берега Цангпо (верховья священной реки Брахмапутры) вышли у Сага-дзонга.

В мае 1928 года Центрально-Азиатская экспедиция вернулась в Сикким.

 

ЗНАЧЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ

Эта экспедиция, без сомнения, внесла свой вклад в исследования Центрально-Азиатского региона с точки зрения географии (в частности, Ю.Н. Рерихом не раз отмечалось несоответствие географических карт реальному прохождению караванных путей и местонахождению перевалов), археологии, лингвистики, этнографии.

Путь экспедиции подробно документировался, и поэтому книга Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии» представляла несомненный практический интерес для тех исследователей, которые впоследствии осуществили новые путешествия в этот регион.

Несомненную ценность представляют религиоведческие исследования, которые включены в текст книги «По тропам Срединной Азии». Буддологические исследования Ю.Н. Рериха во время Центрально-Азиатской экспедиции во многом связаны с увиденными по маршруту памятниками, монастырями, найденными книгами, многие из которых приобретались и передавались в собрание Музея Рериха в Нью-Йорке. Юрий Николаевич вводит в научный оборот понятие Шамбалы – как мощный духовный ориентир, формирующий культурное пространство буддийской Центральной Азии. С ним связано учение о Калачакре, о котором в книге «По тропам Срединной Азии» сказано немного, но в более поздней своей работе [23], также написанной в основном по материалам, собранным в экспедиции, Ю.Н. Рерих более подробно напишет о Шамбале в контексте обзора письменных источников этого учения.

Опираясь на труды своих предшественников Дж. Ван Манена и А.Х.Франке, Ю.Н. Рерих провел собственное исследование религии бон, истории этого учения в Тибете, проследил его истоки и поздние формы, описал пантеон преобразованной ее ветви, которая близка тантрическому буддизму, но имеет собственные божества. Эти сведения Юрию Николаевичу удалось получить из бесед с ламами бон-по, в частности «явствует, что верховным божеством бона считается бонская форма Самантабхадры, или Бонку Кунту Зангпо. Он занимает в нем то же положение, что и Самантабхадра в тантрических школах переформированного буддизма и Ади-Будда в учении Калачакры IX-XI веков» [4,с.496]. И далее описываются все божества, от высших до злобных духов, бонская иконография, бонская литература.

Этнографические и страноведческие очерки о монголах и хорпах тоже немаловажны в истории востоковедения. Если Монголия и до Ю.Н. Рериха была исследована достаточно подробно, то тибетский Хор, его восточный регион, описал только французский исследователь М.Ж.Бако в 1909 году. Свен Гедин [24], путешествовавший по Северному Тибету, опускает описание этого района, полагая, что район, называемый Хор, не населен. Н.К. Козлов приводит некоторые сведения о населении, торговле и административном делении Хорского округа [25,с.321], собранные участником его экспедиции Бадмажаповым, но при этом сам отмечает неполноту этой информации. Маршрут экспедиций Козлова тоже проходил восточнее маршрута Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Юрий Николаевич описывает Западный Хор, район, который находится севернее Нагчу, опираясь «на свои личные наблюдения, накопленные за время пятимесячного пребывания среди пяти хорских племен, обитающих к северу и к югу от горного массива Танг-ла» [4,с.472] – особенности рельефа и растительности, климат, административное деление, экономику, жилища, одежду, вооружение, прически и т.п., и даже национальный характер. Он отмечает распространенность в этом районе эпоса о Гесэре и то, что он составляет часть бонской литературы. Это, пожалуй, самая полная и глубокая культуро-географическая характеристика Западного Хора из существующих.

Ю.Н. Рерих стал первым русским путешественником, давшим описание грандиозной горной системы Трансгималаев (Гандисышаня), открытой и исследованной в 1906-1908 годах. Свеном Гедином. В ее северных отрогах экспедиция вела разведку археологических памятников. «Наличие мегалитических памятников к северу от Трансгималаев значительно расширило известную науке зону распространения этих памятников в районах, прилегающих к Гималайской горной стране» [20,с.252].

Экспедиции был присущ свой особый подход к изучению пространства культуры, которую Н.К. Рерих трактовал как Почитание Света (Cult-Ur), этот свет присутствует и в культурологических изысканиях Ю.Н. Рериха.

Реальность священных мест Азии, обителей Учителей Востока – легендарной Шамбалы – была неразрывно связана с этой экспедицией. Об этом в книге Ю.Н. Рериха лишь скупые упоминания и намеки – о том, что в долине р. Шарагол была построена ступа, и о визите необычного незнакомца, предупредившего Рерихов о засаде голоков. За границами повествования Ю.Н. Рериха осталось несказуемое, то, о чем мы узнаем много позднее. Как пишет Людмила Васильевна Шапошникова, «караван имел прямое отношение к важнейшему планетарному процессу – формированию нового эволюционного мировоззрения. Николай Константинович называл его энергетическим. Оно нашло свое отражение и объяснение в книгах Живой Этики, и в философских работах Елены Ивановны Рерих, в очерках и картинах самого Николая Константиновича» [26,с.10]. Еленой Ивановной на маршруте экспедиции была собрана и опубликована одна из книг философского учения Живой Этики – «Община».

Л.В.Шапошникова с полным основанием утверждает, что путешествие «по праву может претендовать на особое место среди экспедиций XIX и XX веков. Пожалуй, ни одна из известных нам экспедиций не была снабжена таким количеством первоклассного художественного материала, как экспедиция Рериха. Картины, написанные выдающимся художником как во время Центрально-Азиатской экспедиции, так и после нее, не были прямой иллюстрацией пройденного маршрута, какими обычно бывают экспедиционные зарисовки или фотографии. Рериховские полотна не только дополняли собранный экспедицией материал, но и являлись самостоятельной частью этого материала, без которой он оказался бы неполным и незавершенным. Кистью написавшего эти полотна водила рука не только художника, поддающегося свободному полету фантазии и прихотям вдохновения, но и точная рука ученого. И тот и другой словно слились в одном человеке. Художник давал в картинах научную информацию, а ученый обладал художественным прозрением и интуицией» [27,с.20].

Материал, собранный во время Центрально-Азиатской экспедиции, был огромен и требовал глубокого научного осмысления. Научно-художественными ее результатами, по словам Ю.Н. Рериха, явились «почти 500 полотен и этюдов Н.К. Рериха, большое собрание произведений тибетского искусства (живопись и скульптурные изображения), этнографические коллекции» [20,с.262]. Древние тибетские манускрипты, найденные во время экспедиции, в том числе уникальные Канжур и Танжур из Нартанга, были переданы в библиотеку Музея Рериха в Нью-Йорке. Собрана и описана коллекция древних тханок [28]. В ходе экспедиции были проведены исследования по таким отраслям знания, как история, археология, этнография, история философии, искусств и религий, география; собран богатейший лингвистические материал, который впоследствии ляжет в основу уникального тибетско-русско-английского словаря [29]. Итогом этого путешествия стали философские труды Е.И.Рерих, многочисленные этнографические и культурологические труды Ю.Н. Рериха – помимо книги «По тропам Срединной Азии» это классическая работа «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета» [30], «Тибетская живопись» [19] и другие.

Для обработки собранного материала и обеспечения перспектив новых исследований Центральной Азии Рерихами был создан Гималайский Институт научных исследований «Урусвати». Институт не был похож на другие научно-исследовательские учреждения, он опережал свое время. Передовой для того времени комплексный исследовательский подход стал визитной карточкой этого широкого междисциплинарного проекта, который, к сожалению, перед Второй Мировой войной был заморожен.

*   *   *

Вернувшись на Родину в 1957 году, Ю.Н. Рерих, уже к тому времени всемирно известный востоковед, автор многочисленных трудов по истории, философии и антропологии азиатского мира, выступил с докладами о Центрально-Азиатской экспедиции в Географическом обществе СССР в Ленинграде и в Москве. Частично его доклад в Московском филиале, состоявшийся 26 марта 1959 года, был опубликован в «Вопросах географии» [20,с.257-262]. В этом докладе Юрий Николаевич так резюмирует основные итоги этого путешествия: «Научно-художественная экспедиция академика Н.К. Рериха в Центральную Азию занимает особое место в истории русских центральноазиатских экспедиций. Во время путешествия была пересечена высокогорная часть Тибетского нагорья и прилегающая к нему с юга Гималайская горная страна. Впервые художник смог запечатлеть на своих полотнах ландшафты малодоступных и малоизвестных областей внутренней Азии, отобразить исключительные панорамы горных стран и воплотить в художественных образах ее народные предания. Попутно велись научные наблюдения, сборы коллекций и материалов для дальнейшего изучения не только природы этих областей, но и человека в его географической и социально-экономической среде» [20,с.257]. Добавим, что основное внимание участников экспедиции было обращено на особенности локальных культур в контексте истории и географии Великого переселения народов.

Книга Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии», написанная русским путешественником на английском языке, где как нельзя более точно и созвучно передано «биение пульса великой Азии», до его возвращения была практически не известна на Родине. Первый перевод был сделан учеником Юрия Николаевича А.Н.Зелинским и издан к 80-летию прославленного востоковеда [31]. Но в этом переводе были пропущены достаточно большие фрагменты текста, в целом не менее двадцати процентов. Более полный перевод был сделан Рериховским центром духовной культуры города Самары, и второй раз книга Ю.Н. Рериха вышла в свет в 1994 году [32]. Это издание тоже имело свои недостатки – в частности, судя по всему, не выверялись тибетские и монгольские названия и топонимы. Сотрудники публикаторского отдела МЦР к юбилею Ю.Н. Рериха сделали подарок читателям и достойно почтили память прославленного востоковеда: в 2012 году вышел из печати первый научный перевод и первое научное издание книги «По тропам Срединной Азии» – летописи Центрально-Азиатской экспедиции, включающей в себя интереснейшие этнографические, лингвистические, религиоведческие, историко-культурные и страноведческие изыскания.

 

Литература и примечания

1. Пржевальский Николай Михайлович (1839-1888) – русский путешественник и натуралист, действительный член Русского географического общества с 1864 года, предпринял несколько экспедиций в Центральную Азию, почетный член Академии наук (с 1878 года), генерал-майор (с 1886 года).
2. Цит. по: Жизнь и деятельность Петра Кузьмича Козлова – путешественника, исследователя Центральной Азии // Козлов П.К. Монголия и Кам. М„ 1947.
3. Roerich G. Trails to Inmost Asia: Five years of exploration with Roerich Central Asian Expedition / Preface L. Marin. New Haven: Yale University Press, 1931.
4. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2012.
5. Рерих Ю.Н. История Средней Азии. В 3 т. Т.1. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2004.
6. Толстиков А.В. Кошелева О.В. Homo viator // Homo viator. Путешествие как историко-культурный феномен. М.: ИВИ РАН, 2010.
7. Козлов Петр Кузьмич (1863-1935) – исследователь Центральной Азии, академик АН УССР (1928), участвовал в экспедициях Н.М.Пржевальского, М.В.Певцова и В.И.Роборовского, в 1899-1901 гг. руководил монголо-тибетской экспедицией в верховья рр. Хуанхэ, Янцзы и Меконг, во время которой были собраны важные материалы об орографии, геологии, климате, растительности и животном мире Тибетского нагорья и о малоизвестных восточно-тибетских племенах, в 1907-1909 гг. возглавил монголо-сычуаньскую экспедицию, открывшую в пустыне Гоби остатки древнего г. Хара-Хото, в 1923-1926 гг. совершил монголо-тибетскую экспедицию, во время которой в горах Хэнтэй был открыт и исследован курганный могильник гуннской знати (рубежа н.э.) – Ноин-Ула, избран почетным членом и награжден медалями русского и многих иностранных географических обществ.
8. Более подробно см.: Шапошникова Л.В. Великое путешествие. В 3 кн. Кн. 1. Мастер. М.: МЦР, Мастер-Банк, 1998.с.461-483.
9. Декроа Н. Тибетские странствия полковника Кордашевского. (С экспедицией Н.К. Рериха по Центральной Азии.) СПб.: Аюр Веда пресс, 2000.
10. По лицу Земли: Географические карты и атласы XVI-XX веков в Музее-институте семьи Рерихов. Каталог выставки. Вышний Волочек: Ирида-пресс, 2007.
11. Цит. по неопубликованному докладу на Конференции РГО (2010): Постников А.В., Лавренова О.А. Центрально-Азиатская экспедиция Н.К. Рериха.
12. Рокхилл В.В. (1854-1915) – американский дипломат и путешественник. Служил в Китае и Корее, путешествовал также по Монголии и Тибету. Автор ряда книг об этих странах.
13. Цыбиков Гомбожаб Цэбекович (монг. Цэвэгийн Гомбожав) (1873-1930) – путешественник-исследователь, этнограф, востоковед (тибетолог и монголист), буддолог, государственный деятель и деятель образования Российской империи, ДВР, СССР и МНР, переводчик, профессор ряда университетов, фотограф Лхасы и Центрального Тибета, автор описания путешествия в Тибет в 1899-1902 гг., к концу жизни отошел от политической деятельности и занимался собственным скотоводческим хозяйством.
14. Роулинг Сесил Годфрей (Cecil Godfrey Rawling) (16 февраля 1870 – 28 октября 1917), бригадный генерал британской армии, исследователь и путешественник, в 1904-1905 гг. возглавил отдельный исследовательский отряд тибетской военной экспедиции полковника Френсиса Янгхазбенда, направленный в Западный Тибет.
15. Райдер Чарльз Генри Дедлей (Charles Henry Dudley Ryder) (28 июня 1868 – 13 июля 1945) полковник британской армии, кавалер Ордена Индийской империи, член Королевского географического общества. В 1904-1905 гг. вошел в состав направленного в Западный Тибет исследовательского отряда тибетской военной экспедиции полковника Френсиса Янгхазбенда.
16. Вуд (Wood) – лейтенант британской армии, в 1904-1905 гг. вошел в состав направленного в Западный Тибет исследовательского отряда тибетской военной экспедиции полковника Френсиса Янгхазбенда.
17. Бейли Фредерик Маршман (Frederick Marshman Bailey) (3 февраля, Лахор – 17 апреля 1967, Стиффки, графство Норфолк, Великобритания) – подполковник, кавалер Ордена Индийской империи, британский разведчик, резидент английской разведки в Туркестане, в 1918-1920 гг., сотрудник советских спецслужб. В 1904-1905 гг. вошел в состав направленного в Западный Тибет исследовательского отряда тибетской военной экспедиции полковника Френсиса Янгхазбенда.
18. Ефремов Ю.К. Н.К. Рерих и география // Вопросы географии. 1960. № 50.
19. Roerich G. Tibetian painting. Paris: Geuthner, 1925.
20. Рерих Ю.Н. Экспедиция академика Н.К. Рериха в Центральную Азию (1925-1928) // Вопросы географии. 1960. № 50.
21. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. Рига: Виеда, 1992.
22. Рерих Н.К. Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
23. Roerich G. Studies in the Kalacakra // J. of Urusvati Himalayan Res. Inst. 1932. Vol. 2. P. 11-22. Рерих Ю.Н. К изучению Калачакры. М.: Беловодье, 2002.
24. Гедин Свен Андерс (1865-1952), шведский путешественник, с 1893 по 1902 гг. исследовал Тибет и Северо-Запад. Центральной Азии, в 1905-1908 гг. из Трапезунда (Трабзон) через Северо-Восточный Иран, Кашмир достиг истоков рр. Брахмапутра и Сатледж, открыл Трансгималаи, в 1923 г. совершил кругосветное путешествие через Северную Америку, Японию, Монголию и Сибирь, в 1927-1935 гг. изучал Китай, Монголию, Западный Тибет и Восточный Туркестан, в последний период жизни отошел от исследовательской деятельности.
25. Козлов П.К. Монголия и Кам. М., 1947.
26. Шапошникова Л.В. Послание грядущей эволюции // Рерих Н.К. Шамбала. М„ 1994.
27. Шапошникова Л.В. От Алтая до Гималаев. М.: МЦР, Мастер-Банк, 1998.
28. Частично собрание тибетской живописи семьи Рерихов находится сейчас в коллекции Международного Центра Рерихов.
29. Рерих Ю. Тибетско-русско-английский словарь с санскритскими параллелями. Вып.1-11 / Ред. Ю.Парфинович и В.Дылыкова. М.: Наука, 1983-1993. (АН СССР. Ин-т востоковедения).
30. Roerich G. Animal stile among the nomad tribes of Nothern Tibet. Prague: Seminarium Kondakovianum, 1930; Рерих Ю.Н. Звериный стиль у кочевников Северного Тибета. М.: МЦР, 1992.
31. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии / Пер. с англ. А.Н.Зелинского. Хабаровск, 1982.
32. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии / Пер. с англ. Рериховского центра духовной культуры города Самары. Самара: Агни, [1994].

 

Печать E-mail

• Назад
• Вперёд